Снега до небес

*** Часть вторая. Штат Орегон, окрестности горы Маунт-Худ, база «Тимберлейн». Ноябрь 1999 года. — Если вы спокойно попробуете рассказать нам об этом еще раз и попробуете говорить не одновременно, возможно, мы сможем чем-то помочь, — Малдер развернул перед собой карту местности, которую только что отдал ему президент туристического студенческого клуба. Скалли села рядом. Они прибыли сюда, на базу «Тимберлейн» на склоне Каскадных гор, поздним вечером. В небольшое помещение, служившее туристическому клубу «Белые холмы» комнатой отдыха, набилось не меньше двух дюжин человек. Кто-то занял небольшой потертый диван, кто-то притащил из соседних помещений разномастные стулья, кто-то влез на подоконник, а некоторые расселись прямо на полу. Возраст присутствующих в основном не превышал двадцати с небольшим лет — это были студенты колледжей и университетов, увлекающиеся альпинизмом и состоящие в туристическом клубе. Сейчас, осенью, народу было не так много, как во время студенческих каникул. Но до Дня Благодарения оставалось два дня, и любители альпинизма не преминули воспользоваться выходными. — Сейчас… Простите, мне надо немного успокоиться, вы правы, — Чарлз Дженкинс, руководивший клубом без малого двадцать лет, глубоко вздохнул, налил в стакан воды из чайника и залпом выпил. Его заместитель, Маргарет Диксон, сидела рядом с ним, закрыв руками лицо. — У нас никогда такого не случалось, — сказала она, не отнимая рук. — Понимаете? Никогда. Ну мог пропасть один турист, ну два. И то это ЧП едва ли не мирового масштаба. И всегда всех находили, — она убрала руки и положила их на стол вниз ладонями. — Но восемь… Понимаете, агент Малдер? Всегда! Мы в нашем клубе очень строго следим за безопасностью, все группы обязаны предоставить план маршрута, мы обязательно согласовываем его, следим, чтобы у группы были средства связи, чтобы все было, как положено. За последние десять лет мы потеряли… Сколько человек мы потеряли, Чарли? Двоих? Или троих? — Троих, — уже спокойнее ответил Дженкинс и наконец сел рядом с мисс Диксон. — Семь лет назад один из студентов сорвался со скалы, получив травмы, несовместимые с жизнью. Тело было извлечено из пропасти и передано родственникам. Пять лет назад девушка, отстав от группы, заблудилась в горах и во время выхода на маршрут угодила под лавину. Два года назад один из участников восхождения получил при неудачном спуске тяжелую травму черепа и впоследствии умер в госпитале. — Вы забыли еще Хизар, — подал голос кто-то из присутствующих, но Дженкинс оборвал его: — Нет. Хизар потом нашлась, ты забыла, что ли? Ни к чему это вспоминать. Малдер и Скалли переглянулись. — Пожалуйста, — Скалли протянула Дженкинсу остро заточенный карандаш, — Будьте добры, расчертите маршрут группы. Какие у них были позывные? Были ли у них средства связи и сколько? Когда они последний раз выходили на связь с базой? Расскажите все, что возможно. И наконец, самое главное. Почему вы решили вызвать ФБР, а не Службу Спасения? Дженкинс и Диксон переглянулись. — Понимаете… у них была рация, да. И мы получили сообщение. Последнее. Я не знаю, кто именно его передал, потому что сразу после него связь оборвалась, и восстановить ее не удалось, — сказала мисс Диксон. — Собственно, когда мы связались с вами, мы уже сказали об этом. Малдер кивнул: — Да. Вы сказали, что последним переданным сообщением было «Они забрали всех. Меня им не достать». Вы больше ничего не хотите добавить к этому? — спросил Малдер и почувствовал, как Скалли довольно чувствительно ткнула его кулаком в бок и прошептала: — В который раз мы будем набивать одни и те же шишки? — Позже скажу, — одними губами произнес Малдер и обернулся к президенту клуба. — Вы упомянули тогда, что есть еще кое-что, о чем вы не хотели бы говорить по телефону. — Да, — Дженкинс помялся, бросил взгляд на окружавших его со всех сторон студентов. — Но боюсь, вы… Вы не поверите. Вы посчитаете нас… всех не совсем нормальными. Скалли вздохнула. — Именно у этой горы слегка дурная слава, — мисс Диксон сжала ладони в кулаки. — Не подумайте, агент Малдер, что мы все во все это верим, но… Время от времени всплывают слухи об НЛО. Я говорила вам… — Да, я помню. Есть какие-то доказательства? — спокойно спросил Малдер. — Фотографии, видеосъемка? Подлинность которых доказана, разумеется. Что-нибудь еще? Мисс Диксон замялась. — Увы, только свидетельства очевидцев. — Как всегда, — негромко заметила Скалли, придвигая к себе карту, на которой Дженкинс только что закончил чертить маршрут. — Расскажите мне о группе, — попросил Малдер. — И еще… Для начала мы бы все-таки хотели побеседовать с вами, мистер Дженкинс, и с вами, мисс Диксон. Потом, возможно, нам потребуется поговорить с теми, кто хорошо знал туристов из этой группы. Здесь сейчас присутствует слишком много людей. Поймите меня правильно, но… я не исключаю, что это может повредить расследованию. — Да, разумеется, — Дженкинс несколько суетливо вскочил, едва не опрокинув табурет, и замахал руками, требуя освободить помещение. Студенты недовольно загудели, стали подниматься со стульев и спрыгивать с подоконников. Когда толпа, толкаясь и возмущаясь, попыталась протиснуться в двери, Скалли подняла глаза от карты. В дальнем углу комнаты сидела худенькая темноволосая девушка в толстом свитере с растянутым воротником. В углу было темно, и лица девушки не было видно. Вечерело, сумерки наваливались на базу. С гор сползал холод, солнце уже успело скрыться за горизонтом, и окна в домиках турбазы загорались один за другим теплым оранжевым светом. В ресторанчиках и барах, которых на этой базе отдыха было более чем достаточно, начинала играть музыка. Белоснежная вершина Маунт Худ отливала багрянцем в свете закатного солнца. — Линда, я же, кажется, ясно попросил освободить помещение, — услышала Скалли ворчливый голос за спиной. Девушка в растянутом свитере поднялась одним движением, словно ее вздернули на невидимой веревке, и шагнула вперед, заморгав от яркого света лампы. У девушки было узкое худое лицо, обветренные скулы и нос, облупившийся от жесткого горного солнца. Серые, очень светлые глаза и узкогубый, почти в ниточку, рот придавали ее лицу странное, жесткое выражение. Девушка вздернула подбородок и медленно прошла мимо стола, словно невзначай коснувшись рукой карты. — Да, разумеется, мистер Дженкинс, — сказала она. — Я уже ухожу. Скалли осторожно просунула пальцы под край карты, нащупала небольшой листок бумаги, сложенный вчетверо, и незаметно сунула его в карман джинсов. Ситуация становилась все более странной. Дженкинс закрыл за Линдой дверь и запер ее. Сел, устало потер ладонями виски. — Я не знаю, что и думать, — сказал он. — Постараюсь ответить на все ваши вопросы. — Кто и когда организовал спасательную операцию? — спросил Малдер. — Я так понял, что она провалилась? — Не совсем. Когда мы получили такое сообщение, разумеется, мы не могли не отреагировать. Здесь, на базе, есть своя служба спасения. Вертолеты, специалисты, оборудование — в общем, все, что полагается, чтобы можно было снять со скал незадачливых туристов в состоянии, пригодном для дальнейшей жизни. Но тут ситуация осложнилась. Во-первых, не в любое место можно подобраться на вертолете. Во-вторых... Смотрите, — Дженкинс взял карандаш. — Обычно подавляющее большинство туристов, которое хочет не просто скатиться пару раз на горных лыжах и сделать дюжину фотоснимков «Я и вершина Маунт Худ» идет вот этим путем. Эта тропа называется «Южный путь», в принципе, по ней способен подняться даже новичок, обладающий хотя бы начатками здравого смысла, минимальной физической подготовкой и умением переставлять ноги. Достаточно самых элементарных навыков, которым инструкторы базы обучают за пару дней. Трасса идет от ледника Палмер к скале Кратер, затем, минуя скалу, можно подняться на ледник Колумана, и оттуда, по хребту Хогсбек, уже добраться до вершины. Можно отправиться по тропе Тимберлейн, ее построили еще в тридцатых годах. Она опоясывает гору, имеет длину 65 километров, свободна от снега до самых заморозков, и на ней вообще никаких навыков практически не требуется. Можно пройти по тропе Пасифик-крест, они с тропой Тимберлейн частично совпадают. По этим трассам способен пройти кто угодно, включая грудных младенцев и ровесников двадцатого века. Но группа, о которой пойдет речь, разумеется, этим путем не пошла. — Кто был старший в группе? — спросил Малдер. — Алекс. Алекс Стиллуок. Немного странный малый, но достаточно опытный альпинист, он уже успел и на Мак-Кинли подняться, а уж на Маунт Худ за последние годы раз пять поднимался. В общем, они не пошли ни одной из этих трасс. Они пошли вот здесь. Маршрут разрабатывал Алекс и еще двое — Питер Салливан и Линда Рул. — Линда — это которая вышла из отсюда последней? — спросила Скалли, нащупывая в кармане свернутую бумажку. Маргарет Диксон кивнула: — Да, это она. — А почему они не пошли? — спросил Малдер. — Салливан? Мне совсем недавно попадалась эта фамилия в связи с этим делом. — Питер Салливан инвалид, сэр, — ответил Дженкинс, и Малдер понимающе кивнул. — Точно. Он — один из тех самых студентов, которые попали в снежный плен в пещере в восемьдесят шестом. Сколько ему сейчас? — Тридцать два. Он работает у нас инструктором, ну и вообще мы стараемся его поддерживать. Он передвигается на протезах, это не слишком мешает его работе на базе, но в горы он после двух неудачных попыток больше не ходит, — ответил Дженкинс. — Я вызову его завтра для беседы, если он будет вам нужен. — А Линда? — спросила Скалли. — Линда… Это, конечно, не мое дело, но я так понял, что у них возник конфликт с Терезой. Линда вообще человек не с самым легким характером, и она это знает. В итоге она отказалась от выхода, чтобы не создавать напряженность в группе. В общем, они втроем с Алексом составили маршрут. Маршрут достаточно сложный, проходит по территории, находящейся очень далеко от остальных троп, в этих местах вообще люди появляются крайне редко. Здесь несколько опасных точек, туда тяжело добраться с воздуха. Вертолет доставил группу спасателей только вот до этого участка трассы, а дальше им пришлось идти самостоятельно. Погода между тем ухудшилась. За десять часов они прошли почти всю предполагаемую трассу, но не нашли следов группы. Ни тел, ни вещей, ни признаков последней стоянки, ничего. Только то, что группа выходила на этот маршрут. А потом как сквозь землю провалилась. Потом начал подниматься ветер, и из-за угрозы шторма вертолет со спасателями вернулся. В горах, агент Малдер, есть жесткое правило: спасение одних жизней не должно ставить под угрозу другие жизни. А уж обнаружение и тем более извлечение трупов и доставка их в цивилизованный мир и вовсе дорогое удовольствие и весьма рискованное дело. Скалли подошла к окну, делая вид, что рассматривает гору. На самой вершине горел яркий отсвет закатного солнца. Скалли осторожно вынула из кармана бумажку и развернула. «Не верьте им. Они не будут их искать». Скалли прислушалась. Дженкинс продолжал: — Скорее всего, группа провалилась в расщелину на одном из вот этих участков пути. Возможно, они поднимались в связке без должных точек промежуточной фиксации. В некоторых других клубах бывали подобные случаи… Объясняешь людям технику безопасности, но им хочется побыстрее, хочется на вершину. Хочется свои пять минут славы, агент Малдер. А в итоге не имеют даже могильного камня. — Тогда зачем вы вызвали нас? — спросила Скалли. — Если разговоры об НЛО — только слухи, если группа погибла по печальным, но вполне объяснимым причинам? Дженкинс вздохнул. — Это из-за того сообщения, — сказала Маргарет Диксон. — У нас есть запись. Как же мы могли не сообщить куда следует? — Где эта запись? — спросил Малдер. — В радиоузле, — ответил Дженкинс. — Вы хотите сейчас ее послушать? — А есть какие-то затруднения? — Да в общем никаких. Малдер поднялся: — Возможно организовать вылет еще раз? Нам потребуется самим пройти по маршруту, если это будет технически возможно. Разумеется, в компании вашей группы спасателей. И в идеале кого-то из тех ребят, кто хорошо знал членов группы и маршрут. — Боюсь, это будет непросто, агент Малдер, — задумчиво сказал Дженкинс. — И не факт, что вообще возможно. — Значит, нужно приложить усилия. Дженкинс молча разглядывал карту. Наступила тишина, в которой где-то далеко слышался свист электрического чайника, невнятные разговоры, скрип передвигаемых в соседних комнатах стульев и шум ветра за окном. — Хорошо. Я сейчас найду ключи, и можно будет пройти в радиоузел, — Дженкинс быстро встал и вышел из комнаты. Маргарет Диксон подошла к большой карте, висевшей на дальней стене. На ней на склонах Маунт Худ маркером были обозначены маршруты и флажками из клейкой цветной бумаги разных цветов сделаны какие-то обозначения. Подойдя ближе, Малдер увидел, что Маргарет достала из картонной коробочки восемь красных флажков и приклеила туда, откуда группа Алекса Стиллуока передала свое последнее сообщение. Скалли все еще стояла в задумчивости возле окна, когда услышала легкий скрип двери и увидела в дверной щели рукав растянутого шерстяного свитера. — Мисс Диксон, — Скалли сделала вид, что ей не слишком удобно спрашивать, но что поделаешь, если очень нужно. — Вы не подскажете, как пройти в дамскую комнату? — О да, разумеется, агент Скалли! Дальше по коридору, налево, а потом направо, первая дверь. — Спасибо, — сказала Скалли и выскользнула из комнаты так, чтобы Маргарет не увидела девушку, стоящую за дверью. Линда молча подхватила Скалли под локоть и увлекла за собой, в темный неосвещенный коридор. Вынула из кармана ключ, отперла дверь, и они оказались в маленькой комнате — две кровати, две тумбочки, шкаф и столик у окна. Лампа, стоящая на столе, давала слабое желтоватое освещение. — Я должна сказать вам кое-что, агент Скалли, — шепотом сказала девушка. Она спрятала ладони в рукавах свитера и сунула кулаки под мышки. Темные волосы до плеч закрывали ее лицо. — Я слушаю вас, Линда, — негромко ответила Скалли, пододвинула стул и села напротив девушки. — Вы написали, что они не станут искать пропавших. Почему вы это написали? — Потому что это так. Они и ФБР не стали бы вызывать. Обычно в радиоузле дежурит один человек. Чаще это или Фил, племянник мистера Дженкинса, или сам мистер Дженкинс, или мисс Диксон Иногда никто не дежурит. Не так уж тут и соблюдают все правила, как они говорят. И мистер Дженкинс всегда сам прослушивает и обрабатывает все записи. Мы могли вообще не узнать про это сообщение. Но Фил, племянник мистера Дженкинса… в общем, в тот день у него было свидание с девушкой. Он, наверное, просто ушел бы и никому не сказал, но когда он уходил, Шон Спиннер как раз заглянул в радиоузел, и с ним еще Мэг была, и они увидели, что он уходит, — Линда рассказывала сбивчиво и торопливо, шепотом, оглядываясь на дверь. — И они сказали, что его подменят и никому ничего не скажут, что он ушел с дежурства. Мистер Дженкинс не хотел вызывать вас. Он не скажет вам об этом. Настояли сокурсники ребят, те, кому Шон и Мэгги успели рассказать про сообщение. Подняли шум, стали кричать, что это заговор правительства, что они напишут в ФБР, что напишут в газеты… Что подадут в суд на самого Дженкинса. — Почему вы думаете, что мистер Дженкинс не стал бы нас вызывать? — с недоумением спросила Скалли. — Ведь ситуация однозначно странная. — Потому что так уже было, агент Скалли, — Линда рывком подняла голову. Ее светлые глаза потемнели и словно горели внутренним огнем. — Только тогда никто, почти никто не знал, что было последнее сообщение. И никто никого не вызвал. — Почти никто? — переспросила Скалли. — А кто знал? — Я, — прошептала Линда. — Тогда пропали трое. Две девушки из трех не состояли в клубе, поэтому мистер Дженкинс и не включил их в список пропавших — ну, вы слышали, как он говорил. А Хизар потом нашли. Единственную. — Хизар? Расскажите подробнее, — попросила Скалли. — Это было всего полгода назад, — Линда еще сильнее съежилась в своем свитере. — В апреле. Мы пошли вчетвером. Собирались сделать две стоянки. На второй все было нормально. На третьей… Я ночью проснулась и вышла… Ну… по нужде. Пока я ходила, над горой вспыхнул свет. Очень яркий, такой, что было больно глазам, хотя я упала лицом в снег и зажмурилась. Потом я ничего не помню. Очнулась почти там же, где упала — но не совсем там, ярдах в шести от того места, ближе к палатке. Сама подползла или нет — не знаю. Судя по часам и солнцу, прошло не меньше восьми часов — а я не получила при этом ни обморожения, ни пневмонии, ничего. В палатке я никого не нашла. Барбара и Рози — те девушки, которые не состояли в клубе, это были какие-то давние подруги Хизар — исчезли. Хизар тоже. Про тех девушек я так ничего и не знаю. А Хизар нашлась через месяц… — Подождите. Вы увидели, что в палатке никого нет. Что вы сделали дальше? Линда шмыгнула носом. — Я поискала вокруг, конечно — но я даже следов не увидела. Они не выходили их палатки, мэм. Их верхняя одежда осталась на месте, наружная обувь тоже. Рюкзаки, парки, ботинки. Все. И никаких, никаких следов… Линда зажмурилась и сжала ладонями виски. Скалли увидела, что у нее очень худые кисти. Крупные выступающие вены на тыльной стороне, а на запястьях — грубые розовые шрамы. По полдюжины с каждой стороны. Рубцам явно было не больше нескольких месяцев. — Я собрала необходимые для спуска вещи и пошла вниз, — прошептала Линда. — У нас была рация. Я попыталась связаться с базой. Я тоже… Тоже сказала, что они забрали всех. Потому что… Потому что я подумала… Вы тоже не поверите мне. Вы решите, что я сошла с ума. — Рассказывайте, Линда, пожалуйста, — попросила Скалли. В комнатке было холодно, и ей хотелось сходить за паркой, но было страшно оставлять эту странную девушку одну. — Я решила, что их забрали. Пришельцы или нет — но кто-то забрал же! Не растворились же они в воздухе! С базы мне ответил сам мистер Дженкинс. Сказал, чтобы я срочно возвращалась назад, что они пришлют группу спасателей. Линда умолкла и снова спрятала ладони в рукава свитера. — Я не помню, как я спустилась. Кажется, я несколько раз теряла сознание, падала лицом в снег и лежала. Потому приходила в себя и ползла дальше. Удивительно, почему я ничего себе не отморозила и вообще жива осталась. Спасатели так и не пришли. Мистер Дженкинс потом говорил, что, мол, начиналась буря, и вертолет не смог вылететь. Что были не те погодные условия. Но это все вранье, агент Скалли. Он просто знал, что никого не найдут. А потом… Через месяц… Другая группа нашла Хизар. Она была без сознания. Они ее просто нашли — в стороне от основной тропы. Был май, но еще холодно. На ней почти ничего не было, агент Скалли, но она была жива. Ее смогли спустить вниз и увезли в госпиталь. Через несколько дней она пришла в себя, но так и не заговорила. И никто не знает, что с ней было, агент Скалли. И она до сих пор не разговаривает. Вообще. Линда опустила голову и какое-то время молчала, а потом добавила: — А я не знаю, что было со мной. — Вы сами ничего не помните, Линда? — негромко спросила Скалли. — Нет. Иногда я вижу странные сны… Я не знаю, что это. То ли мои больные фантазии, то ли воспоминания. После того случая у меня часто идет носом кровь, стала болеть голова. Скалли сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Сколько ей еще осталось, этой худенькой странной девушке? И знает ли она об этом? Линда продолжала: - А однажды… Мне приснился такой сон, агент Скалли, что казалось, будто это наяву. Это было… Это было… Линда зажмурилась, всхлипнула и закрыла рукавом лицо. — Спасибо моему младшему брату, — сказала она зло и резко протянула руки к Скалли вверх ладонями. — Если бы не он, это бы уже закончилось. Больше я не смогу. Она опять спрятала руки в рукава. — Так вот. Когда группа Алекса не вернулась в оговоренный срок, мистер Дженкинс даже не сказал ничего. Сделал вид, что ничего не произошло. Народ начал возмущаться и говорить всякое, но в принципе возмущались не очень. Кроме того, Алекс с самого начала говорил, что если им повезет с погодой, то на спуске они, может быть, немного задержатся, и обязательно сообщат. А потом было это сообщение… Мистер Дженкинс был очень недоволен, что о нем стало всем известно. Если бы он не испугался шума, который пообещали поднять ребята, он бы ни за что вам не позвонил. — Вы в чем-то подозреваете его? — спросила Скалли. Линда на мгновение замерла, прислушиваясь. Потом очень тихо ответила: — Я не знаю. Я не могу ничего утверждать — потому что я ничего не помню. Почти ничего. Может, это и к лучшему. А может, мне вообще все привиделось, и все имеет какое-нибудь совсем простое объяснение. — Может, — тихо ответила Скалли, — Все может быть. — Но просто в этот раз… В этот раз я совершенно случайно слышала… Он говорил с кем-то по телефону. Почти сразу после того, как получили сообщение. Он ответил: «Я сделаю все возможное из того, что зависит от меня. Постараюсь задержать группу, хотя бы до приезда ФБР. Нет, не мог. Я сообщу вам. Не могу говорить». Ну, или что-то в этом духе. Линда замолчала и взглянула в лицо Скалли. — Вы мне не верите, — с горечью прошептала девушка. — Вы считаете, что я все придумала. — Линда, — Скалли положила руку ей на плечо. — Мне необходимо обсудить ситуацию с агентом Малдером, моим напарником. Мы будем настаивать на повторном выходе группы спасателей. Если ты знаешь маршрут, то твоя помощь может оказаться очень существенной. Что же касается мистера Дженкинса… Мы подумаем об этом. Он знает, что вы слышали его разговор по телефону? — Понятия не имею. Вряд ли. Он был один в радиоузле, а все остальные — в столовой, наседали на Маргарет и орали, что нужно срочно что-то делать. Он сказал, что пойдет за картами в кабинет, а сам свернул в радиоузел. — Вы специально следили за ним? Линда не ответила, только опустила голову. — Вы подслушивали? — уточнила Скалли. Линда молчала. — Хорошо, я поняла вас, — Скалли вынула из кармана записную книжку. — Мне нужен адрес Хизар и желательно телефон кого-то из тех людей, кто ее опекает. Она живет с родителями? Линда кивнула. — И если вы знаете, где и как найти сейчас Питера Салливана и как связаться с Робертой Хотрейн — мы будем вам весьма признательны за информацию. Адрес Роберты у них был, но Скалли хотела узнать, известен ли он Линде. Линда продиктовала адрес Хизар и номер телефона ее матери. — Про Роберту я знаю мало. Точного адреса у меня нет, но вы его найдете в телефонной книге. Она живет вместе с родителями. А Питер… Завтра с утра он будет на базе. — Мне нужно возвращаться, — сказала Скалли и поднялась. — Меня уже очень долго нет, а я ведь всего лишь пошла искать дамскую комнату. Агенту Малдеру будет необходимо еще раз поговорить с вами, Линда. — Хорошо, — прошептала Линда, теребя пальцами подол свитера и не глядя на Скалли. — Линда… Так вы пойдете с нами на поиски? Линда молчала с минуту. Потом глубоко вздохнула и ответила: — Да. *** Человек в расстегнутой наполовину парке налил себе еще одну кружку кофе, вынул из коричневого бумажного пакета слегка зачерствевшую булку, подержал на паром из кружки и впился в нее зубами. Сжевал булку и потом долго грел о кружку ладони. Температура в доме была невысока — термометр, висящий на стене, показывал 54 по Фаренгейту. Снаружи такой же термометр показывал минус десять — ночью температура заметно упала. Дом отапливался благодаря котлу в подвале, был и камин, выполнявший скорее эстетическую функцию, но вполне способный повысить температуру в доме на десяток градусов. И можно было встать, спуститься в цокольный этаж, отрегулировать отопление, но не хотелось. Можно было подбросить дров в камин — но этого не хотелось тоже. Здесь, в горах, ему нравилось жить, подчиняясь природе. Хотя бы иногда. В его жизни не было людей, которым он позволил бы властвовать над собой, или которым он был бы способен доверять, чтобы иметь возможность отпустить события течь так, как им вздумается. Поэтому он делал это здесь. Почти подле каждой базы он обзавелся таким домом, тщательно выбирая место, налаживая связь и обеспечивая себе возможность немедленно его покинуть в случае необходимости. В таком доме всегда было большое окно с видом на горные вершины, лес или озеро. Очень простая обстановка, достойная аскета, простая пища, состоящая из консервов, припасенных заранее, кофе, сигарет, запас которых был особенно тщательно подготовлен, и свежего хлеба, который два раза в неделю доставлял посыльный мальчишка из ближайшего поселка. Мальчишка добирался до условленного места, забирал из корзинки пакетик с деньгами, клал бумажный пакет, в котором были несколько булок, а иногда еще пакет молока и что-то из овощей, а раз в неделю — свежие газеты, захлопывал крышку и поворачивал рычаг. Корзинка уезжала наверх на своеобразном минифуникулере. Мальчишка не имел привычки задумываться, кто там живет и чем занимается: такие минифуникулеры строили достаточно часто, потому что людей, строящих жилье на склонах гор, было немало. Фуникулер доставлял корзинку наверх, на высоту почти трех тысяч футов. Прогулки за ней — пара километров туда и обратно по пересеченной местности — по его мнению, несли пользу здоровью. Тот дом, который он облюбовал ранее, теперь был недосягаем. Туда ему приносили почту и свежий хлеб к дверям — и той же дорогой пришли незваные гости. Теперь он предпочитал фуникулер и прогулки. Эта база не была идеальной — она находилась слишком близко к жилью, тут шлялась масса туристов и вообще людей, и приходилось соблюдать особую осторожность. Но геофизика местности была на диво удачной, да и в их положении не приходилось слишком уж привередничать. Впрочем, сейчас он почти не думал о деле. События последних недель слегка выбили его из колеи, хотя он скорее ушел бы в журналисты, чем признался в этом даже самому себе. Ему опять удалось одним залпом уложить комплект зайцев, но победителем он себя не ощущал. Малдер остался жив, и это, как ни странно, слегка грело душу — хотя Спендер прекрасно понимал, что никакой благодарности по этому поводу не дождется. Хотя бы потому, что Малдер и понятия не имел о роли Спендера в своем чудесном спасении. Да и была ли она, эта роль? Лицо Дианы с горящими ненавистью черными глазами всплыло в памяти. Спендер стиснул зубы. Он ведь предупредил. Он честно предупредил ее о последствиях необдуманных шагов. Ему не за что было корить себя, и все же… Грызла странная мысль, что он впервые просчитался. И что этот просчет однажды приведет его к краху. Нет, она все сделала именно так, как он спланировал. Как ему хотелось. Его слова привели ее к нужной мысли, и она сделала то, что было ему необходимо. Но был нюанс в том, как именно она это сделала. Наверное, у него был шанс — тот самый, который выпадает раз в две тысячи лет. Заполучить в команду идейного соратника. И возможно, он упустил этот шанс. Спендер, дождавшись, когда кофе остынет до необходимой температуры, сделал глоток. Не в его привычках было бесконечно сожалеть об упущенных возможностях — это не слишком конструктивно. Он предпочитал сразу выстраивать новую тактику и стратегию в рамках изменившихся обстоятельств. А обстоятельства изменились. Этого он не предвидел. Тонкая струйка дыма медленно поднималась к потолку в неверном свете пламени, плясавшего в камине. Решение в этот раз пришло странное. Но, глядя на рыжие всполохи огня, Спендер улыбнулся. Это будет как минимум любопытно. Всего четверть часа назад он получил сообщение: «Агенты ФБР Фокс Малдер и Дана Скалли прибыли на базу Тимберлейн по делу о пропавших туристах».