Обещание на мизинцах

Наступила зима. Весь Эдо был украшен белоснежным снегом. В лучах яркого зимнего солнца город блистал и переливался, словно припорошенный тонким слоем серебряной пыли. Было свежо и морозно, отчего щеки Кагуры покрылись легким румянцем. Она и Сого прогуливались по Эдо вдали от Йошивары. Местечко было очень уютное и живописное: на холме стоял богатый храм, а в низине простиралась река, через которую было перекинуто множество мостов. Кагура наслаждалась зимними пейзажами, Сого шел чуть позади нее, еле заметно улыбаясь. Прошло около четырех месяцев с той ночи. Они были поглощены друг другом. Теперь они виделись не только на официальных мероприятиях, но также встречались в более приватной и непринужденной обстановке. Очень часто Сого дарил Кагуре подарки, при этом не забывая оказывать должное внимание и ее дому. Удивительно, но пока еще никто не догадывался, что они влюблены. На приемах Кагура была очень осторожна: она проявляла одинаковую вежливость как к Сого, так и к прочим гостям. Порой случалось так, что за весь вечер они даже не могли сказать друг другу и пары слов — Кагура была нарасхват. За это Сого ее ревновал и безумно злился, порой даже доходило до ссор. Но он быстро остывал и первый просил прощения. Ведь она не принадлежит только ему. Пока что. Чтобы скрыть их обещание от всеобщего обозрения, Сого заказал у ювелира два кольца, которые они с Кагурой теперь носили на мизинцах. На одном из вечеров гейша спросила Кагуру про кольцо. На та не растерялась и сказала, что кольца обладают большой силой, а ношение их на мизинце приносит удачу и уберегает от бед. Надо ли говорить, что это ювелирное украшение теперь пользовалось в Эдо огромной популярностью. Кагура остановилась у моста, всматриваясь вдаль. Сого подошел к ней. — В скором времени я пойду в твою окию, чтобы объявить Сузуран о моем намерении стать твоим данна, — произнес он. — Тогда я смогу снять тебе апартаменты недалеко от моего дома и буду навещать тебя, не боясь, что подумают люди. Кагура улыбнулась. Она очень сильно ждала, когда можно будет перестать скрывать их отношения. И вот уже совсем скоро эта дурная игра в прятки завершится. Она ничего не ответила. Кагура знала, что он обязательно сдержит свое обещание. И кто знает, может он решит жениться на ней? Может она родит ему ребенка? Думать об этом было приятно, но пока еще рано. Кагуре еще около четырех лет предстояло трудиться на окию, и только после этого она могла покинуть дом. — У меня для тебя есть сюрприз, — сказал Сого. — А я-то думала, для чего ты завел меня в такую глушь, — усмехнулась она. Они прошли еще несколько пустых улиц, Сого указал на красивый двухэтажный дом. Он был небольшим, но выглядел очень богато. Служанки вежливо их поприветствовали, а потом проводили в просторную комнату. Она была вся увешена картинами, пергаментом, на столе лежали кисти разных размеров и форм. Это был дом одного известного художника, хорошего друга Сого, чьи работы пользовались огромной популярностью: он рисовал афиши и декорации для театров, а в свободное время творил в свое удовольствие. Хозяин дома вошел в комнату и тепло их поприветствовал. — Мой друг согласился нарисовать наш с тобой портрет. Работа тяжелая, поэтому нам надо будет заглянуть к нему несколько раз. Кагура произвела исключительно приятное впечатление на молодого популярного художника. Он посадил их на татами перед собой, показал, какие позы надо принять, и принялся за работу. Кагуре было сложно усидеть на одном месте, но она старалась много не ерзать, чтобы не сбивать мастера. Они позировали порядка двух часов. Художник категорически отказался показывать работу незавершенной, чем очень расстроил Кагуру. Но заверил, что картина получается превосходная. Он предложил им отужинать, но гости вежливо отказались, сославшись на неотложные дела. Тогда художник проводил их, сказав, что будет с нетерпением ждать новой встречи. — Он довольно приятный человек, — отметила Кагура, — и картины у него замечательные… Давно вы знакомы? — Достаточно, — коротко ответил Сого. — По нему не скажешь, но он очень импульсивный, из-за чего мне часто приходилось вытаскивать из разных передряг. — Каких? — полюбопытствовала она. Но ответа не последовало. — Нельзя же так, — нахмурилась Кагура, — заинтриговать, а потом не проронить ни слова. — Помнишь сплетню про меня и майко? Так вот, это был не я. — Неужели? — удивилась Кагура. — Именно, — произнес Сого. — После долгой болезни его жена умерла, и он не придумал ничего лучше, как унять свое горе с помощью сакэ. В свинском состоянии он вышел в город и случилось то, что случилось, — он как-то странно хмыкнул. — Я нашел его, и он все мне рассказал. Его могли казнить, но я откупил его и взял ответственность на себя. — И никто не знает об этом? — Только мы трое, — он вздохнул. — Видишь, не такой уж я и ужасный, — Сого снова улыбнулся. Наступил вечер, Кагуру ждали в чайном доме. Они расстались недалеко от него. Сого ушел. А она еще долго смотрела ему вслед и как-то глупо улыбалась.

***

Сого вернулся в поместье, где его встретил Гинтоки с неожиданной новостью: — Ваш отец дома. Сначала он опешил, но позже собрался и попросил наемника проводить его к отцу. Глава семьи Окита был высоким, хмурым человеком. Ему было далеко за сорок, но он все еще оставался очень привлекательным мужчиной. Именно ему Сого обязан своей внешностью. Свою жизнь он посвятил в первую очередь военной службе, семья была для него на втором месте. За такое отношение и неверную расстановку приоритетов Сого не сильно жаловал отца. Будучи военным, он был человеком жестких правил и принципов, более всего ценившим исполнительность, дисциплину и покорность. В таком же «военном духе» он воспитывал своих детей, но в шестнадцать лет Сого отбился от суровых отцовских рук, а тот и не стал его останавливать. «Перебесится и вернется» — говорил он каждый раз, когда сын посреди ночи уходил из дома. И всегда, всегда оказывался прав. Тем не менее, отец и сын обнялись после долгой разлуки. — Присядь, выпей со мной, — произнес мужчина спокойным, чуть хриплым голосом. Сого послушался, налил им по чашечке сакэ, и они выпили. Он рассказал о службе в корпусе Императора, и отец почувствовал гордость за сына и его, несомненно, успешную военную карьеру. — Тебя бы женить еще, чтобы окончательно дурь выбить, — произнес отец. — Сейчас Император благосклонен к нашей семье, он благодарил меня за успешную кампанию на Юге и отметил твои выдающиеся навыки. Он был не против твоего союза с его племянницей. — Я не собираюсь жениться в ближайшее время… — начал было Сого, но отец тут же оборвал его. — Пока еще я являюсь главой этой семьи, а твоя главная обязанность — во всем повиноваться мне. — Отец… — Не смей мне прекословить. Ты хоть понимаешь, кому ты отказываешь? Ты понимаешь, сколько мне пришлось трудиться, чтобы ты мог позволить себе свободно развлекаться и ни в чем себе не отказывать?! — отец ударил рукой по столу, из-за чего пустые чашки звякнули и перевернулись. Сого отвел взгляд. — Я хочу, чтобы ты наконец проявил уважение ко мне. Ведь все, что я делаю, все на благо нашей семьи. — Я… испытываю чувства к одной девушке. Отец внимательно посмотрел на него. — До меня доходили слухи, что ты развлекался с какой-то гейшей. Но я думал, ты достаточно умен, чтобы не терять из-за нее голову. Сого знал, что сейчас лучше промолчать, соглашаться с отцом, не перечить ему, но делал все с точностью наоборот. — Я собираюсь стать ее данна, а потом, скорее всего, женюсь на ней. Прежде, чем он успел осознать сказанное, Сого почувствовал сильный удар по лицу. Рука у отца была тяжелая, и щеку сразу же прожгла боль. — Щенок, — хмыкнул он. — Никогда не позволяй женщине и своим чувствам управлять собой. Через два дня ты познакомишься с Соё-химе и сделаешь все, чтобы этот брак состоялся. Потом ты поедешь со мной с инспекцией на Юг. По приезде в Эдо состоится свадьба, после чего вы с принцессой настругаете потомство. И ты больше не вспомнишь о своей гейше. Сого поднялся с татами, провел тыльной стороной ладони по месту, куда пришелся удар отца, и вышел из комнаты, больше не взглянув на него. Он покинул территорию поместья и направился к дому Кагуры.

***

Кагура возвращалась из чайного дома одна. Она остановила рикшу, не доехав до окии, решив насладиться прекрасным вечером. Она медленно брела по улице, осматривая торговые лавки, отели и уютные заведения. Небо было усеяно множеством звезд. Кагура подняла голову вверх, любуясь его необыкновенной красотой. Пошел снег. Крупные хлопья падали на ее волосы и дорогую одежду. Скоро она подошла к дому, но кто-то схватил ее за руку. Она и незнакомец очутились около крупного дерева, за которым их не было видно. Кагура хотела было уже закричать и дать отпор мерзавцу, но он произнес очень знакомым и непривычно печальным голосом: — Я напугал тебя, прости. Кагура внимательно вглядывалась в темноту и наконец узнала знакомые черты лица. — Почему так внезапно? Я чуть душу Богу не отдала, — она усмехнулась, но ответной реакции на ее слова не последовало. — Эй, — она дотронулась рукой до его холодной щеки, — что произошло? Сого поднял глаза и посмотрел на нее, пытаясь выдавить из себя мученическое подобие улыбки. — Прости меня, — он прижал ее хрупкую ладонь к своей щеке, смотря на Кагуру с чувством невыносимой вины, — кажется, я не смогу сдержать обещание. Кагура опешила от его слов. Ноги вдруг подкосились от нахлынувшей слабости, а в глазах защипало. Но она взяла себя в руки и потребовала объясниться. — Отец… Этот старик вернулся. Он сосватал меня племяннице Императора, чертов сводник, и скоро увозит на Юг. Я не могу передать, как мне стыдно перед тобой. Он смотрел на нее совершенно пустыми глазами, будто бы ничего не видя перед собой. Кагура сделала шаг к нему навстречу и крепко обняла. — Наше обещание не подразумевает сиюминутного исполнения, оно не ограничено во времени. Я буду ждать тебя столько, сколько потребуется. И когда ты вернешься ко мне, я снова тебя развеселю и налью тебе сакэ. — Она посмотрела на него немного сурово: — Но ты должен вернуться, понял? Обязательно вернись. Он обнял ее в ответ, и впервые его руки так сильно дрожали. — Я боюсь давать тебе новое обещание, — произнес Сого, — вдруг, и его не сумею сдержать. — Сможешь, — уверенно произнесла она. — Ну ладно, — Сого вновь хмыкнул и уголками губ улыбнулся ей. — Я вернусь к тебе, а ты будь готова меня встретить. На прощание он поцеловал ее. Сого уходил прочь. Кагура снова смотрела на его спину, но теперь не улыбалась. Ее грудь разрывало чувство невыносимой тоски. Она вошла в дом, поднялась по ступеням лестницы наверх. Кагура ворвалась в комнату к Цукуё и, бросившись ей на шею, зарыдала, не в силах остановить слезы. Цукуё лишь ласково гладила ее по волосам, шепча какие-то утешающие слова. Ей самой было тяжело, ведь Гинтоки покидал Эдо вместе со своим господином.