И в Канаде мы верим в мир

На жёлтом, всегда чистом, блестящем и таком грустном автобусе Бенджамин Ковалевич ездил в свою среднюю школу Пресвятой Девы Горы Кармель каждый день. И каждый день эти поездки его утомляли. Он сидел на жёстком сиденье тёмно-коричневого цвета, положив на соседнее место рюкзак, и безучастно смотрел в окно. За окном, холодным и мокрым, даже не покрытым морозным узором, по обочинам дороги лежал убранный рыхлый снег. Снег не был грязным, так что, если бы ему пришлось идти пешком с Джоном до школы, вряд ли бы они пришли раньше, чем начало бы темнеть. Зимой всегда темнело намного раньше, и погулять никак не получалось. Казалось, стоило выйти из школы, как солнце стремительно закатывалось за горизонт, прячась, словно за щитом, за большими зданиями Торонто от гневных мыслей всех учащихся. Жёлтый школьный автобус всегда сильно трясло. Не имело значения, какого качества под слоем утрамбованного шинами снега была дорога, жёлтый автобус трясся, как консервная банка с гайками, и учащиеся тряслись вместе с ней. Люди на улице, где холод подморозил лужи и покрыл коркой снег, всегда смотрели на автобус с лёгкой улыбкой — вспоминали счастливое детство, как-то выкинув из головы всё плохое. Полупустой автобус ехал по улицам, пережившим Рождество, и часто останавливался. Бен никогда не любил, что автобус останавливается ради него одного, так что каждое утро, какой бы плохой ни была погода, сначала пешком, сквозь сугробы, по льду, мимо канализационных люков и похожих на руки мертвецов голых тощих деревьев, шёл к дому, где жил Джон. И Джон, обычно, ждал его возле самой дороги. Бенджамин Ковалевич сидел в трясущемся жёлтом автобусе, прилипнув щекой к обжигающему холодом стеклу, и смотрел на падающие колонии снежинок. Автоматические двери, так и норовящие закрыться раньше, чем зайдёт ребёнок, приветствовали каждого ученика школы. Как врата в Ад, только автоматические двери школьного автобуса открывали свои широкие объятия и натягивали самую дружелюбную улыбку, очевидно, позаимствованную у клоунов. И забирали очередного нервно топчущегося у выдвижной ступеньки ученика. Вот что запомнит Бенджамин Ковалевич из своей учёбы в средней школе: огромный и неуклюжий жёлтый автобус, медленно плетущийся по улицам, автоматические двери, жутко шумящие и иногда пытающиеся открыться во время поездки, жёсткие сиденья, как в старых трамваях, из-за перепадов температур прилипающую к спине рубашку, и то, что до дома Аарона ехать четыре минуты. Если бы автобус был собакой, должно быть, он был бы очень старой собакой. И эта собака умирала. А на ней продолжали кататься дети, доезжая от дома Джона до дома Аарона за четыре минуты.