И в Канаде мы верим в мир

— Здесь так тепло, что я чувствую себя желе, которое только достали из морозилки, — сообщает Аарон, и его лицо могло бы выражать блаженство, если бы могло что-то выражать. Нил Сандерсон, барабанщик группы Three Days Grace, только ухмыляется на это замечание, когда Аарон вместе с Беном входят в студию, где понемногу работа движется к новому альбому. Он придерживает дверь рукой, пропуская гостей внутрь, и заходит следом, словно впускает их в свою квартиру. Бен деловито осматривает помещение, понимая, что оно, в целом, такое же, как и все остальные студии звукозаписи. К тому же, по соседству с Three Days Grace находится ещё несколько, и все они отличаются только тем, что успевают принести за запись альбома. Бен будто бы заходит в автобус: да, это другой автобус, но это всё ещё автобус, и все автобусы работают одинаково. — Ты не против, если мы поснимаем здесь? — интересуется Бен, и показывает рукой за свою спину, тем самым охватывая всю студию. — Мы не задержимся, и не будем шастать там, где не надо. Поверь, я действительно знаю, где не надо. — Да пожалуйста, — пожимает плечами Нил Сандерсон. — Шастайте, где хотите. Мы пока ничего особого не делаем. Уолсты, кстати, должны вот-вот приехать, может, застанете и их. — А что, без людей всё здесь напоминает атмосферу заброшенной больницы, — как бы между делом замечает Бен и обращается уже к Аарону, что заглядывает в разные двери и почти добрался до звукозаписывающей техники. — Эй, ты, пошли обратно! Аарон возвращается с видом человека, который никогда ничего не ломал и не собирается; он мог бы даже не касаться пола, если бы в условии не было оговорено время. Зато Аарон успевает найти термометр, и тот показывает около двадцати семи градусов по Цельсию. «Так вот почему так жарко, — отмечает он про себя. — У них неплохо так вкручено отопление». Никто, впрочем, приезжать не спешит. Они успевают сходить к фургону и обратно, и Бену даже почти удаётся самостоятельно подключить микрофон, для чего он едва ли не снимает с себя всё, кроме штанов: в том числе и кеды, если это должно как-то помочь. Но ничто не приходит к нему на помощь, и к помощи приходится обращаться самостоятельно. Проходит порядка пяти дублей, когда Бену всё-таки удаётся без происшествий зайти в студию, где работают Three Days Grace. Разумеется, происшествия — это весело, но ведь должны же существовать люди, которые смотрят не дурачеств Бена ради... Где-то далеко — определённо. Он успевает ударить Сандерсона локтём, опрокинуть открытую бутылку минералки, от которой в бутылке, в общем-то, одно название и даже назвать Аарона массой неприличных слов, хотя он ума не может приложить, как так получилось. — На самом деле, — произносит Бен, спиной заходя в дверной проём с первого раза (что уже достижение, даже на фоне огромного опыта), — заходя в студию кажется, что ты желе, которое только достали из морозилки. И здесь настолько тепло, что не хочется уходить.