И в Канаде мы верим в мир

Бен сидит в полупустой больнице, на стуле, отведённом для таких же ожидающих, как и он, и ему всей душой хочется почувствовать скуку. Впервые, быть может, за всю жизнь он обнаруживает в себе желание проникнуться атмосферой живой очереди, и скукой, бесконечной скукой, какая всегда бывает в больничных очередях. А ведь он даже не часть очереди. И всё же надеется, что никогда и не станет ею. Люди приходят и уходят, берут талоны в очередь, а потом их разыскивают по всей больнице, когда очередь, наконец, подходит. Бен всё сидит на одном месте, пока, почувствовав отчаяние и ближущуюся апатию, не вскакивает со своего места, и принимается мерить больничный коридор шагами. Самое бесполезное занятие в мире. Аарон сейчас кажется бесконечно далеко: он где-то по другую сторону двери, беседует со своим врачом, и он бросил Бена на растерзание мыслям, которые пугают его до глубины души. Бен просто ненавидит ждать Аарона, пока тот находится на приёме. Он изводит себя настолько, и делает это каждый раз, что готов под корень сгрызать ногти и царапать тем, что осталось, лицо. Бен не имеет возможности выпить, потому что пить в больнице категорически запрещено, и не имеет возможности выйти покурить, потому что тогда он может пропустить Аарона. Вокруг становится очень тихо. Звук собственных шагов понемногу начинает пугать, и вывод напрашивается сам собой: всё, что каким-либо образом связано с этой больницей, просто до чёртиков пугает. Стены, бежевый цвет которого задумывался, очевидно, как приятный и успокаивающий, начинает уже действовать на нервы. Бен тяжело усаживается не на диван напротив самой двери, и ему не невыносимо скучно, а просто невыносимо. Пальцы сами барабанят по коленям, а глаза бешено скачут с одного человека на другого, но едва ли это можно назвать развлечением. Девушка, сидящая на стуле рядом, отрывает взгляд от смартфона и останавливает его на Бене. Тот, будто ничего не замечая, откидывается на спинку дивана и выдыхает полную грудь воздуха. — С вами всё в порядке? — без особого энтузиазма, скорее, исключительно из вежливости, интересуется девушка. — Да, — быстро отвечает Бен. — Да, всё в порядке. Спасибо. — Он пытается улыбнуться. Девушка сдержано кивает и опускает взгляд обратно, а Бен сидит, продолжая нервничать, и это ожидание невероятно его утомляет. Ему очень хочется, чтобы всё поскорее закончилось; чтобы они поехали домой, где не будет врачей, медсестёр и больничного запаха; чтобы была возможность убраться отсюда. Но Аарона всё нет. И Бену становится так скучно, что по дивану он медленно сползает вниз. Ему скучно, и страшно, и хочется домой так, будто ему семь лет. Но Аарона всё нет. И даже люди в очереди начинают нервничать. Аарон появляется. Спокойный, как обычно, такой же, как, в общем-то, и всегда, и Бен тут же прищуривается, стараясь разглядеть, что же это за спокойствие. Аарон движется отчасти неохотно, отчасти с облегчением, подходит к Бену и останавливается на таком расстоянии, будто видит его впервые в жизни. — Нужно будет наведаться к окулисту, — сообщает Аарон и не двигается с места. — Может, придётся возвращаться к очкам. Бен облегчённо выдыхает: «Всего лишь к очкам», — думает он про себя и сам делает шаг навстречу.