***
Эмма моментально открыла глаза и почувствовала тяжёлое дыхание. Она нахмурилась, осознав после минутного замешательства, что она вернулась в свободную комнату Снежки. Тупая неумолкающая боль напомнила ей, что нужно позаботиться о своих собственных потребностях. Снова. Её сны теперь постоянно были такими. С сексуальными нарезками их совместно проведённых дней и ночей, поддразнивая и смакуя то, что она тогда испытывала. Это были разные моменты, но всегда с одним и тем же исходом: Эмма просыпалась с тоской и желанием, отчаянно нуждаясь в разрядке. Это не займет много времени. Всегда так было. Несколько отточенных движений по её уже залитым складкам и возбуждённому центру, и она была, по меньшей мере, удовлетворена деловым подходом к финалу страстных сновидений. Она возненавидела просыпаться в таком жалком состоянии. Воспоминания казались такими реальными, а боль от реальности настолько сырой. Шериф откинулась на влажные простыни и взглянула на будильник. Ещё слишком рано. Она встала, открыла дверь и услышала, как шумит душ. И приглушённое хихиканье. «Замечательно, у родителей очередной раунд предрассветного траха в душе». Насколько она могла судить, для них это было не в новинку. Она поморщилась и натянула джинсы, решив, что кофе поможет в том, в чём отказал ей холодный душ.***
Блондинка вымученно прислонилась к наружной стороне двери квартиры и наконец, выдохнула настолько громко, насколько требовала её душа. Жить с соседкой – это одно. Но жить с родителями, которые в один момент становятся секси, а в следующий затевают войну в сказочном королевстве - совсем другое. Она была истощена, половину ночи не в состоянии уснуть после вечеринки, каждой частицей своего интеллекта размышляя о том, что она почерпнула о новом мировом порядке. Сейчас, спустя всего четыре часа и одну не насытившую попытку самоудовлетворения, она действительно нуждалась в дозе бабушкиного кофе и полном уединении от всех окружающих. Она посмотрела вниз по лестнице и нахмурилась, увидев сгорбившуюся неясную фигуру, в ожидании сидящую на нижней ступеньке. Она спустилась вниз, и по её лицу пронеслось сущее негодование, когда узнала, кто это был. – У тебя ещё хватило наглости появиться здесь сегодня, – процедила она злобно, прислонившись к стене. Ворчун неловко посмотрел на неё. Он стоял весь зелёный с налитыми кровью глазами и тянул пониже свою шапочку. Он пожал плечами, а затем поморщился, как будто это движение затронуло его воспалённую голову. – Что тебе нужно, Лерой? Уверена, что даже толпа, которую ты подстрекал, всё ещё отсыпается, отходя от похмелья. – Не называй меня так. Это фальшивое имя, фальшивая жизнь, – проворчал он. – И я здесь потому, что я хочу кофе. – То есть? – Бабушка не пустила меня. – А-а-а, – её вдруг осенило. – Она сказала, что ты единственная, кто может вернуть мне её благосклонность. Эмма пригвоздила его взглядом. – Я повторю своё предыдущее заявление. У тебя слишком много долбанной наглости. Он стиснул зубы. – Слушай, сестрёнка, я знаю, что прошлой ночью я перегнул палку. Во мне было немного больше голландской храбрости, чем обычно. Но я никогда не хотел спускать на тебя волков. Эти разговоры были продиктованы тем, во что заставила меня поверить Красная. – Послушай, я знаю, что все ополчились на Реджину по различным причинам. Какие к ней претензии у тебя? – Эмма спустилась на ступеньку ниже, поравнявшись с ним, и стала ждать. Он бросил на неё хмурый взгляд, собираясь с мыслями. – Она отобрала хэппи-энды. У всех, – сказал с неприязнью Ворчун. – Я знаю, каково это, потерять счастье. Я даже пытался получить своё, когда вернулись воспоминания, но уже было слишком поздно. Та девушка, которая была дорога мне, сказала, что достаточно оплакивала меня в прошлой жизни и не собирается проходить через это вновь. Его лицо исказилось болью. Эмма уставилась на него, с трудом представляя, что самый озлобленный человек, которого она когда-либо знала, способен так любить. – Поэтому, – он повернулся и устремил на неё глаза, – я бы сказал, что это личное, когда каждый проходит через такое дерьмо. Но, серьёзно, я не хотел впутывать тебя в это. Тем более, что ты – дитя Снежки. – Какое это имеет отношение к делу? – недоуменно спросила Эмма. – Мы со Снежкой и парнями были тесно связаны. Она защищала нас, а мы её, когда на неё охотилась Злая Королева. Та женщина не скупилась на наказания, – он свирепо посмотрел на неё. Эмма отвернулась. – Поверь мне, когда я говорю, что сейчас она, вероятно, находится в своём собственном аду. Он задумался над этим. – Где это? – Реджина под крышей Коры. – Какой, к чёрту, Коры? Эмма удивлённо посмотрела на него. Она просто думала, что все люди в сказочном мире знакомы со всеми остальными. Оглядываясь на своё прошлое, она пришла к выводу, что это столь же глупо, как если бы в Бостоне все знали друг друга. – Её жестокая неуравновешенная ведьма-мать, которая гораздо хуже, чем всё, что ты думаешь о Реджине. Я видела, как она обращалась со своей дочерью, и это было совсем не мило. Ворчун размышлял над этим. – И теперь они объединились? Что, чёрт возьми, это означает? Эмма положила руку на голову. – Я, правда, не имею понятия. И я потратила много времени, пытаясь выяснить это. Он фыркнул. – Опыт подсказывает мне, что объяснение своих мотивов далеко не в приоритетах Злой Королевы. – Нет, это не так. Она просто ушла, – заворчала Эмма и тут же почувствовала, что глаза её наполнились слезами. Ворчун пристально посмотрел на неё с намёком сочувствия, промелькнувшего в её глазах. – Получается, что Реджина по-королевски нас всех отымела. «Если бы он только знал». Она с мрачным видом посмотрела на него, интересуясь, был ли он осведомлён о двойном смысле, но мужчина лишь хмуро на неё смотрел. Она решила сменить тему. – Тогда я не думаю, что ты слышал о короле Георге? Кора в союзе с ним. Это привлекло внимание гнома. Ярость пересекла его лицо. – Этот жестокий ублюдок, о да, я его знаю. Он убил одного из моих лучших друзей, - Ворчун потёр голову, пальцами зарываясь в вязаную шапку. – Скромник был добрейшим из всех, кого ты когда-либо знала. – Мне очень жаль, – сказала Эмма. Они погрузились в тишину. – Если Кора настолько ужасна, как ты говоришь, – сказал вдруг Ворчун, – то союз с королём Георгом действительно плохая новость, сестрёнка. Он сделал много неприятных вещей. Управлял серебряным рудником за счёт рабского труда. Этот человек одержим богатством. Именно так мы с парнями узнали его. Он попросил, чтобы мы поработали в его шахтах из-за наших навыков. Когда мы отказались, он попытался натравить на нас банду. Мы убежали, но я оказался самым медлительным и попал в его темницу. – Кора - могущественная ведьма, – произнесла задумчиво Эмма. – Так что, Георг не нуждается больше в рабах для своей шахты, чтобы получить деньги. – Эта сволочь никогда не освобождает никого из-под своего контроля. Я уверен, что он просто завербовал их, эксплуатируя где-то ещё. Ему нравится держать армию, чтобы хвастаться ею. Они, вероятно, теперь солдаты. В своих разговорах, когда я был в темнице, он упоминал о росте своего королевства. Ну, теперь он определённо может бесконечно продолжать расширять свои владения, если в его арсенале эта безжалостная ведьма. – Так теперь он будет планировать захват окрестных деревень? – задумчиво произнесла Эмма. – Теперь я понимаю, почему Снежка и Джеймс так стремятся разрушить этот альянс. Порознь они гораздо слабее, чем вместе. – Да. Думаю, это то, о чём они захотят поговорить на собрании в ратуше. Эмма пожала плечами. – Возможно. Я провела полночи, перебирая в своей голове то, что я знаю, – она снова зевнула, когда подумала об этом. – Чёрт, теперь я понимаю, почему лишение сна используется как форма пыток, – вздохнула она. – Знаешь, – непринуждённо добавил Ворчун, – оказаться лишённым кофе тоже можно рассматривать как форму пыток. Он посмотрел на неё с надеждой. – Прости, но это ведь ты пытался настроить против меня половину Сторибрука? – сурово спросила Эмма. Он посмотрел вниз на свои ботинки. – Ты знаешь ответ на это. – Ты собираешься делать это снова? – Зависит от того, насколько я буду пьян, – пробормотал он, на что она грозно прищурилась. – Хорошо, ладно. Чёрт. Я поговорю с Майклом и остальными. Мы были все немного погружены в свои стаканы прошлой ночью и сравнивали страдания, когда ты появилась. И мы действительно не хотели смерти Реджины, на самом деле мы простили ей то, что она сделала. – Ну, если ты действительно «тесно связан» со Снежкой, то ты должен знать, что она была недовольна тем, что ты сделал с её дочерью, верно? Его лицо вытянулось, и именно в этот момент Эмма смогла увидеть преданность и привязанность, которую он испытывал к её матери. – Да, я думал об этом сегодня утром. Я собирался извиниться перед ней позже. После кофе. – Для начала я всё же подожду твоих извинений, сказанных должным образом, – фыркнула Эмма. Сейчас она дразнила его с намёком усмешки во взгляде. Ворчун скупо улыбнулся. – Да, хорошо. Прости. Вот! Теперь мы можем получить свою дозу кофеина? Он с тревогой посмотрел на неё, на что Эмма рассмеялась. – Ладно, пошли. Давай сгладим острые углы с Бабушкой.***
Эмма взглянула на свою кровать и со счастливым вздохом плюхнулась на неё. Она, наконец, получила свой душ и теперь планировала улучить несколько часов для сна перед глупым городским собранием. Она, вероятно, не должна была пить кофе с Ворчуном, учитывая то, что она была истощена и взвинчена одновременно. Она услышала крошечный стук, а затем её дверь открылась. «Блин, неужели здесь никто не заботится о неприкосновенности частной жизни?» – Эмма? Она повернулась и со скрипом разлепила веки. – Эй, парень. Как дела? Генри виновато посмотрел на неё, что заставило её немного привстать и подвинуться на своей кровати. – Садись. Он вскочил на её кровать, глазами блуждая по всей комнате, избегая смотреть в её сторону. Теперь она точно знала, что что-то не так. – Давай, выкладывай. Генри скрестил ноги и вздохнул. – Вчера вечером после вечеринки я слышал ваш разговор, когда притворялся спящим. Эмма вскинула брови и постаралась вспомнить их беседу. Которая, слава Богу, включала довольно много всего, кроме её с Реджиной отношений. – Брось, парень, тебе не следовало подслушивать. Это было только для взрослых ушей. – Я слышал, что вы говорили, что Кора была злой с мамой. И твоя мама сказала, что она, должно быть, избежала проклятия, находясь в Стране Чудес, и что она действительно заключила сделку с королём Георгом в его замке в Бесконечном Лесу, потому что проклятие его тоже не затронуло. Эмма кивнула: – Да. Реджина напала только на Зачарованный лес. Ну и что? Почему ты выглядишь так, будто кто-то украл твой последний молочный коктейль? Генри замялся. – Эмма, ты говорила мне, что мама уехала домой. Быть «дома» в Стране Чудес или в Бесконечном лесу? Быть дома с Корой, которая была к ней жестока? Эмма мысленно выругалась. «Проклятье». Её молчание было убийственным, и Генри обиженно посмотрел на неё. – Ты говорила мне, что теперь она в порядке! Как ей будет хорошо житься с кем-то, кто является злым? Ты солгала мне! Эмма смотрела на эти большие глаза и дрожащий жёсткий подбородок, подумывая, что бы ему сказать. Её нутро ёкнуло, когда он так выразился. Она опустила взгляд на свои руки, осознав, что они были плотно сжаты. Она заставила себя расслабить их. – Это было не так просто. Она сама выбрала этот путь. – Почему она предпочла пойти к тому, кто был жесток с ней? Это глупо! Он свирепо посмотрел на неё, как будто не до конца ей поверил, и Эмма вздохнула. – Я знаю, малыш. Я тоже не нахожу в этом смысла. Слушай, я не говорила тебе, потому что не хотела волновать тебя по поводу чего-то, что нельзя исправить. – Эмма, – недоверчиво начал Генри, – ты Белый Рыцарь. Ты всё можешь исправить! – Однажды я, всё-таки, отправилась проверить её, – сказала она в защиту, спрашивая себя, кого она пытается убедить, – чтобы удостовериться, что она не была, ну не знаю, похищена, что ли. С того места, где я находилась, она показалась мне владеющей свободой воли, это точно. Она сдвинула брови при этом воспоминании. Генри угрюмо уставился на неё, не желая сдвинуться с места. Он скрестил руки на груди. – Ты должна была присматривать за ней. Ты обещала, что защитишь её! – Немного сложно защитить кого-то, кто не хочет быть защищённым. Генри, ей не нужна моя помощь. Генри тряхнул головой и нахмурился. – Ты не слушала то, что я говорил, когда ты впервые отправилась за ней? Она становится упрямой и очень безрассудной, когда она боится. Эмма уставилась на него, а в горле вдруг пересохло. – Просто мама есть мама, – продолжал он, повышая голос. – Она делает вид, что не желает помощи даже тогда, когда она нуждается в этом. Иногда она очень громко кричит или убегает, но ты не можешь отказаться от неё! Почему ты отказалась от неё? – Я сказала тебе, что видела её, и она выглядела... э-э... – Эмма сделала паузу. Нормально - не совсем подходящее слово. Генри посмотрел на неё. – Как бы она ни выглядела, ты должна знать, что мама очень хорошо притворяется. Верно? – прошептал он. – Она ведь политик. Эмма раздумывала над этим, её мысли двигались в миллионе направлений. Она думала и о том, что видела. О руках, сцепленных с Корой. «Она - политик. Действительно хорошо притворяется». – Так, – сказал Генри с надеждой, ощутив изменения в выражении лица его матери, – теперь ты пойдешь и спасёшь маму?***
ЧЕТЫРЕ ЧАСА СПУСТЯ Эмма сидела на сцене зала, с усталым выражением на лице, желая, чёрт возьми, хоть немного уединиться, как она и мечтала в начале дня. Она хотела понять, как Реджина могла так гладко управлять ими на заседаниях Совета, если этот сброд был альтернативным. Хотя наличие неофициальной диктатуры, вероятно, помогало держать затравленную толпу на поводке. Они были там уже два часа. Говорили в основном Снежка и Джеймс, сидящие рядом с ней. Время от времени к ней обращались с просьбой подробно остановиться на каком-то моменте насчёт того, что она видела или слышала. Она следила за кипящими массами - и это то, что они делали, кипели – то есть те, кто были не с похмелья. Её зелёные глаза упали на ряд с семью низкорослыми мужчинами с одинаковыми тёмными очками и на столь же замученную на вид официантку, возвышающуюся на сидении рядом с ними. Руби выглядела так, будто вдоль и поперёк облазила живую изгородь Реджины. Её волосы жалобно торчали в разные стороны, и она держала голову под очень странным углом, будто она была слишком тяжела для её шеи. Она явно не очень хорошо переносила похмелье. Бесспорно, ряд из восьми несчастных душ был самым несчастным. Мысли Эммы блуждали ещё некоторое время. Она была поражена, обнаружив, что к женщине, которую она знала в качестве медсестры, в настоящее время обращались для получения тактической и магической информации. Оказалось, что она была реальной феей, ну и ну. – Все за? – Да, – разнеслось в помещении. Эмма отправила запоздалое: – Да, – когда Снежка бросила на неё резкий взгляд. – Кто против? Тишина. Эмма гадала, на что она только что согласилась. Она посмотрела на свои сапоги, желая поскорее пройти через это, чтобы можно было забраться обратно в постель. – Далее на повестке дня - уничтожение альянса между королем Георгом и Корой. Эмма присела. Всеобщее внимание было обращено на Снежку. – Для тех, кто не знает, – начала брюнетка, – Кора - мать Реджины и высококвалифицированная опасная ведьма. Она заключила союз с королем Георгом, который почти наверняка планирует расширение своего королевства, используя грубую силу, подкрепленную магией. Дополнительная сложность в том, что Реджина сейчас объединилась с Корой, которая, возможно, причислит свою магию в распоряжение так называемого «двойного зла», предназначенного для потенциально разрушительного триумвирата. Эмма разинула рот. «Ну, если мыслить подобным образом, то… Чёрт!» – Джеймс и я встретились с военным советом этим утром и пришли к выводу, что разрушение союза должно стоять на первом месте, превыше всего остального. Включая переселение в Зачарованной Лес. Нам будут нужны добровольцы во всех областях знаний, в том числе эксперты по военному делу и магии. – Без Коры у Георга не будет достаточно средств, чтобы финансировать свою собственную армию, не говоря уже о возросшей. А она не сможет нанести масштабных разрушений без его солдат. Мы должны вбить клин между ними. Это может быть не просто, поскольку у нас также есть сведения об их романтических отношениях. Снежка сделала паузу, чтобы перевести дух и взглянула на дочь. Эмма всё ещё переваривала угрозу триумвирата. Реджина действительно перекинет свои магические силы к этим двум ублюдкам? Словно прочитав её мысли, кто-то крикнул: – А что насчёт Реджины! Её мы тоже должны схватить! – Реджина не является нашим приоритетом, – спокойно пояснил Джеймс. – Кора и Георг оба показали агрессивные намерения. Она же - нет. Пока. – Как по мне, то её проклятие было довольно извращённым и опасным, – заявил голос из толпы. Эмма прищурилась, чтобы разглядеть того, кто это сказал, но не смогла. – Мы должны остановить её! – третий голос, женский. Сейчас у Эммы появилось смутное предчувствие о том, к чему это приведёт. – Реджина слишком опасна! Вот к этому. Шериф вскочила на ноги и зафиксировала на толпе возмущенный взгляд. Она уперла руки в боки и с огнём во взгляде ожидала, чтобы все заткнулись. – Послушайте меня, – крикнула она. – Я видела Кору в лицо и то, на что она способна. Трудно не заметить это, когда она осыпает вас огненными шарами, ледяными кинжалами и мини-торнадо. И она реально эксцентричный человек, поверьте мне. Она заставила Реджину Миллс выглядеть как учительница воскресной школы. Когда я покидала Бесконечный Лес, у Реджины не было никаких планов относительно расширения королевства или любого вида агрессии в отношении кого-либо. Ну, то, в чём они были правы, она не стала озвучивать. Снежка поймала её взгляд и одарила её скептическим взглядом, но промолчала. Эмма моргнула и продолжила: – И я видела, как Кора обращается со своей дочерью, и я уверяю вас, что там и в помине нет никакой любви. Так что, решение очевидно. Наступила тишина. Эмма втянула побольше воздуха. – Все остальные пойдут за Георгом и Корой. Я последую за Реджиной и попробую поговорить с ней, убедить её примкнуть на нашу сторону. Разом раздались яростные стоны и рёв недоверия. Внешний вид Снежки и Джеймса был сопоставим с потрясённым удивлением. Арчи, казалось, вот-вот получит инфаркт. Во всей толпе было лишь три человека, которые кивнули ей – Бабушка, Руби и… Ворчун. Эмма моргнула от удивления. Затем он встал на ноги и медленно подошел к сцене, поднимая руки, чтобы успокоить толпу. – Заткнитесь, – рявкнул он. – В этом есть смысл. Если бы Миллс хотела на нас напасть, она бы сделала это, когда проклятие было разрушено, и она вернула свою магию. У неё было несколько недель, чтобы навредить шерифу, и она не сделала этого. Таким образом, это наводит на мысль, что она не станет нападать на неё, если шериф нанесёт ей небольшой визит. В любом случае, чему это повредит? Самое большее, что она может сделать, это послать шерифа к чёрту. Или убить её. Что, как мы уже установили, она, кажется, не намерена делать. – Но, Ворчун, – прервал его Джеймс, – мы могли бы пойти в качестве подкрепления, чтобы увидеть её… – Вздор, – сказал он. – Прижми эту женщину к стене, и она начнёт пинаться, как демон. Мы все это видели. Поговорить с ней - это наилучший ход. И вы знаете моё мнение о ней, так что вы знаете, что я не так наивен. Если её мать настолько скверная, то нам понадобиться колдовская сила Реджины на нашей стороне. И кто – тот единственный в Сторибруке, кто мог находиться с ней рядом? – Сидни Гласс! – крикнул шутник. Все засмеялись. Мужчина не был популярен из-за своего подобострастного преклонения перед Реджиной. Так что, когда его нашли в потайной психушке, проклинающего её имя и дающего клятву убежать в Бостон, никто не оплакивал его отсутствие. Но для всех было очевидно, кого имел в виду Ворчун, и от этого, как показалось Эмме, по залу прошлись слишком многозначительные взгляды. Она покраснела. Это действительно была такая общепринятая истина, что Реджина симпатизировала ей при всём её блефе и бахвальстве? Была ли она единственная, кто никогда не замечал, что за всеми яростными столкновениями может быть что-то ещё? Толпа теперь перешёптывалась, но гнев их увял. Ворчун повернулся и поплелся к ней. – Теперь они поддержат тебя, – пробормотал он ей на ухо. – Спасибо, – прошептала она в ответ. – Не благодари меня пока. Я лишь частично помог тебе. Хотя, если интересует моё мнение, ты выжила из ума. – Тогда почему помогаешь? – Я задолжал тебе. И как я сказал ранее, я считаю, что у всех людей должен быть свой счастливый конец, – он многозначительно посмотрел на неё, а затем повернулся и ушёл со сцены. «Святое дерьмо». Эмма внезапно ощутила тепло, наблюдая за его удаляющейся фигурой. Снежка наклонилась к ней и прошептала: – Эм, ты уверена в этом? То есть, я согласна со всем, что… произошло, что ты лучший кандидат, чтобы достучаться до неё. Но ты уверена? – Я уверена, – твёрдо сказала Эмма и кивнула. Она наблюдала, как её мать обратилась к отцу, и они так тихо разговаривали, что ей их было не слышно. Снежка закончила и встала перед толпой. – Мы согласны с планом Эммы, – начала она и сделала паузу, когда вновь начался возбуждённый галдеж. Шум утих, когда Снежка подняла руку. – Заседание объявляется закрытым. Военный совет может остаться, и мы обсудим детали плана по поводу Георга и Коры. Голубая Фея будет принимать имена добровольцев для нашего наступления. Эмма и я разработаем тактику для привлечения Реджины. Руби и Бабушка, вы согласны быть разведчиками? – она замолчала и увидела, что они кивнули. – И, доктор Хоппер, где вы? Арчи встал. – Мы можем привлечь вас для тыловой связи и к присмотру за детьми, пожалуйста? Для тех, чьи родители будут задействованы в наступлении. – Конечно, – сказал он и склонил голову, садясь. Эмма разинула рот. Она даже не думала об этом. В прозаичной манере Снежка упоминала об этом, рассказывая ей о том, что это был не первый раз, когда возникала такая проблема, и что всем в комнате казалось нормальным отдавать на попечение нянек своих детей во время войны. Это лишний раз ей напомнило, насколько неловко она чувствовала себя в этом мире. Эмма пробралась к матери. – А что насчёт Генри, – прошипела она. – Где будет он? – Разумеется, со всеми остальными детьми в нашем замке, – сказала Снежка. – Он будет в полной безопасности и под охраной, как и все. – Мы бы могли оставить их здесь. Снежка покачала головой. – Это слишком рискованно, если мы потеряем доступ в Сторибрук. Родители сражаются лучше, зная, что их дети находятся в безопасности. И не вне досягаемости. – Э-э… – Доверься мне. Чёрт возьми… у Эммы недостаточно знаний для этого. Толпа начала рассеиваться, формируя ряды перед столом, установленным для Голубой феи. Джеймс крикнул: – Не забудьте указать любые специальные навыки, которые будут отмечены на вашей форме. Это поможет при планировании. Эмма внимала ему, в то время, как он продолжал свои инструкции, и озиралась по сторонам, удивляясь тому, насколько организованно действовала группа людей, которых только что обязали вступить в войну. Они даже отдалённо не выглядели обеспокоенными. Подошла Снежка. – Ты уверена, что всё в порядке, Эм? Я знаю, что это будет твоя первая настоящая битва. Блондинка подавила желание рассмеяться в лицо женщине, которая выглядела как тихоня Мери Маргарет, но выражалась, как закалённый бывалый солдат. – Это действительно происходит, да? – спросила она мать, ощущая себя брошенной на произвол судьбы. – Да, – ответила она твёрдо. – Завтра мы вернемся домой. А потом вернём своё королевство.***
От автора: в следующей главе – Реджина, Реджина, Реджина. Её POV и ответы на все эти сводящие с ума вопросы.