Моя практика

14 мая       Ох, как же вставать не хочется! Ну почему сегодня не воскресенье?!       Вчера мы очень поздно вернулись из Москвы. И, хотя реакция младшего Шульмана на нашу благородную миссию была неутешительной, Женя уснула быстро и спала крепко. И сейчас спит безмятежно и спокойно.       Напомнить ей, что ли, что сегодня не выходной?! Что пора на работу?! Вот сейчас бережно разбужу и скажу.       Делаю легкий выдох на волосы, которые разметались по подушке. Волосы шевельнулись — Женя нет.       Пробую подуть на ушко. Женя бормочет что-то невнятное, но точно недовольное. И, пытаясь увернуться от меня, отворачивается на другой бок…       Ой, зря, Женя, ОЙ, ЗРЯ!!!       Эта стратегия ей не помогла! Одеяло сползает с плеча… и с ним с плеча падает тоненькая бретелька шелковой сорочки…       Провожу глазами, только глазами по линии плеча, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не коснуться губами нежной кожи. Эх, была не была: провожу кончиками пальцев — и замираю! Не возражает.       Становлюсь смелее: прижимаюсь лицом к плечу и провожу губами линию ближе к ушку, чтобы тихонько произнести: просыпайся… — не возражает!       Ну всё, понеслась душа в рай!       Руку под плечи и разворачиваю Женю к себе лицом. И тут как-то нечаянно, ну честно, совсем нечаянно попадаю губами на ее губы… Горячие влюбленные губы! И эти губы нежно, но настойчиво затягивают меня в темный, пряный, бездонный омут.       Да ты не спишь, притворщица!       Я отрываюсь от ее рта, вспоминаю: что сказать-то хотел?       — Жень…       — Что? — почти беззвучно срывается с Жениных губ. И она открывает глаза. А они притягивают, манят, обещают, будоражат.       — Люблю, — успеваю прошептать, снова возвращаясь к ее губам…       Рука запутывается в шелке ночной рубашки… как же она мне сейчас мешает! Женя чутко прогибается под моей рукой, чтобы помочь мне. И от этого ее встречного движения у меня вдруг перехватывает дыхание, и вместо теплой нежности по телу прокатывается горячее, безудержное желание……       А-а-а! Какое прекрасное утро! Но, увы, не воскресное! Так не хочется вставать!       Женя первая убегает в ванную, а потом на кухню. И через какое-то время до меня доносится терпкий и ароматный запах кофе. Уже в душе слышу знакомые мне звуки джаза.       Быстренько одеваюсь и под музыку бегом на кухню. Женя что-то уже жует, стоя, облокотившись о стол. Улыбка довольная. Не могу удержаться, чтобы не поцеловать её в щечку.       На открытой коробке из-под компакт-диска замечаю фото улыбающегося Михаила. Понятно, чья музыка уже второй день занимает внимание моей Жени.       — Шульман-младший? — подхватываю на ходу чайник и направляюсь к столу с бутербродами.       Еда! Утренний голод даёт о себе знать.       — Ага! Отличный джаз! — вижу, что у Жени настроение сегодня прекрасное. Впрочем, как и у меня.       — Да, Михаил потрясающий музыкант! А как на Гиппократа Моисеевича похож!       — Да, да, да, — Женя тут же вспоминает, что мы вчера так и не добились нашей цели, — думаешь, он перезвонит?       — Не знаю, если сможет переломить в себе обиду, то перезвонит, — я беру со стола хлеб с сыром.       И тут Женя невзначай бросает взгляд на часы.       — Илюш, мы опоздали! Всё, вперёд!       — Уже?! — провожаю прощальным взглядом так и не съеденный бутерброд. А есть-то как хочется! Но я спешу вслед за Женей в коридор. Набрасываем на себя верхнюю одежду и вперёд на любимую работу…       Сегодня идем пешком, или почти бегом. Благо, что от Жениного дома до нашей больницы всего две остановки. По пути нам уже звонит Изабелла. Я внимательно вслушиваюсь в ответы Жени нашей медсестре. По разговору мне становится ясно, что к нам по скорой привезли пациентку из психиатрического диспансера.       Ключевое слово: «психиатрического…»       Мысленно представляю, каким нелёгким будет сегодняшний день. Ну да ладно! Мне ли жаловаться? Зато каким прекрасным выдалось утро!       Не могу удержаться от вопроса:       — Почему всех к нам везут? Неужели у них в психушке своих врачей нет? Женя тут же поясняет:       — Свои врачи у них есть, но, так сказать, сугубо, понимаешь, определенной направленности. Побежали!       Мы ещё больше ускоряемся и почти влетаем в больницу.       Быстренько, прямо на ходу, переодеваюсь и бегом в смотровую. Сразу замечаю, с каким облегчением вздыхает Изабелла, наконец-то дождавшись моего прихода. Могу понять ее состояние, потому что мне и самому не так часто приходилось общаться с подобными больными.       Передо мной пожилая женщина. Отрешенный, блуждающий взгляд, невнятное бормотание. Рядом суетится дочь нашей пациентки. Поясняю ей, что нужно немного подождать прихода терапевта и хирурга. В ожидании Славы и Жени просматриваю карту вновь прибывшей пациентки. Основной диагноз — шубообразная шизофрения. Хотя тут, и не видя диагноза, можно догадаться.       Наконец, в смотровую заходит Женя. Она успела уже ознакомиться с историей болезни нашей специфической больной.       — В общем психотропная терапия не дала должного эффекта. Шубообразная шизофрения прогрессирует, и поделать они с этим ничего не могут.       Внимательно изучаем с Женей динамику изменения анализов. Ясно, что помимо шизофрении у пациентки развивается какое-то сопутствующее заболевание, диагноз которого пока нам еще неизвестен. И первым делом необходимо исключить онкологию. Значит, начинать нужно, как обычно, с полного обследования: УЗИ, анализ крови, мочи…       Отдаю распоряжение Изабелле, тут же вспоминаю, что меня уже ждут в травматологии на консультацию по поводу операции. Радует, что мои знания и опыт по специальности сегодня хоть кому-то нужны. Прошу нашу медсестру, чтобы держала меня в курсе событий по мобильному.       Звонок от Беллочки не заставляет себя долго ждать: пациент с подозрением на перелом. Ну хоть что-то для меня лично, из области травматологии!       Двое мужчин с нетерпением дожидаются моего появления. Один из них, щуплый на вид и есть пациент с травмой плеча. Второй — амбал, явно подвыпивший, сочувствующий, на сопровождении…       Уже в смотровой выслушиваю нелепейшую историю о том, как быстро абсолютно здоровый мужчина стал пациентом приемного отделения: этот самый сочувствующий изо всех сил ударил его по спине деревянной доской. Один прислонился к столбу, чтобы камешек из ботинка вытрясти, а другой со всей дури его по плечу долбанул.       Зачинщик конфликта с понурым лицом стоит рядом. Объясняет, что сделал это из гуманных соображений. Решил доской откинуть бедолагу от столба, чтобы таким образом спасти того от удара током.       Ну да: такой себе ангел-хранитель! Только вместо божественного нектара, или что там употребляют ангелы? — с ярким ароматом перегара. Да и крылья, видно, давно пропил.       Отправляю пострадавшего на рентген. К радости обоих, происшествие обошлось без перелома, пациент отделался вывихом плеча.       Я не успеваю наложить тугую повязку травмированному мужчине, как подвыпивший виновник происшествия тут же с победным возгласом снова кидается к пострадавшему, похлопывая его как раз по больному плечу. Пациент, конечно же, корчится от боли.       — Вы вообще соображаете, что делаете? —  кричу я ему, стараюсь придать голосу строгость. Ситуация уж больно анекдотическая, впрочем, как и оба участника этой сцены.       В конечном итоге, кажется, все заканчивается миром: извинениями за произошедшее недоразумение и шествием в обнимку по коридору. Не знаю, надолго ли.       Но размышлять мне об этом некогда. Нас дожидается больная с шизофренией с так и не выясненным соматическим заболеванием.       В наших руках уже готовые анализы и снимки МРТ, которые, кстати, подтверждают все, о чем нам говорил коллега из психиатрической клиники. Но внимательная Женя тут же замечает изменения в моче и значительную лейкоцитурию.       — Изменения вполне объяснимы: у Антоновой весьма увеличена печень, — Слава внимательно рассматривает полученные результаты.       Женя в нетерпении забирает у Мамина снимки:       — А вот это что за тень? Вот тут, тут и вот тут?       Наш терапевт считает, что это может быть тень от селезёнки. Но Евгения Павловна тут же ему возражает, что вряд ли селезёнка может быть такой огромной.       И тогда я озвучиваю свое мнение по диагнозу. По всем сопутствующим симптомам — это хронический гепатит и цирроз печени с гепаторенальным синдромом, при котором наблюдается одновременно увеличение и печени, и селезёнки. Правда, Женя тут же указывает мне на изменения в моче, которые не вписываются в предположительный диагноз. Не могу с ней не согласиться. Предлагаю продолжить обследование: сделать биопсию и взять анализ крови на печеночный фермент.       Женя тут же забирает карту и уходит отдать необходимые распоряжения.       Дополнительное биохимическое исследование также подтверждает наличие хронического гепатита у больной. И я, и Слава считаем, что картина диагноза уже вполне ясна и понятна. Но Женю полученные анализы, похоже, не убеждают. Она вдруг неожиданно заявляет нам о том, что нужно сделать пункцию в области селезёнки.       Слава в недоумении. Я, если честно, тоже.       — Я уверена: сделать это практически необходимо. — Я вижу твердость и решимость в ее глазах.       Мамин тут же категорически возражает:       — Евгения Павловна! Селезёнка огромных размеров! А ты не боишься промахнуться и селезёнку проколоть?       — Слав, я прекрасно понимаю, что это рискованно, но иначе мы не поймем, что это за тень на снимке, — Женя не намерена сдаваться. Но и Вячеслав заявляет, что пункция здесь не нужна, потому что это неоправданный риск, так как верный диагноз уже налицо. И я вынужден в этом его поддержать, хорошо понимая, как опасна эта затея при такой увеличенной селезенке.       — А у меня ощущение, что у нас неверный диагноз! — с жаром продолжает убеждать нас Женя.       Но тут Слава пускает в ход свою тяжёлую артиллерию.       — Я понял. Значит, если вас не интересует мое мнение, как терапевта, я вам говорю, как заместитель главврача. Я категорически против!       — А давайте спросим мнение самого главного врача? Вы же не возражаете, правильно? — с этим уже, и правда, не поспоришь. Женя с лицом победителя удовлетворённо кивает: — Молчание — знак согласия! — и первая направляется за советом к Гиппократу. Мы с Маминым спешим за ней…       В кабинете главврача Слава распаляется не на шутку:       — Вы как будто специально упорствуете! Ну вот же, вот! Результаты биохимического исследования. Из которых ясно видно, что у пациентки хронический активный гепатит!       — А Женя, как я понимаю, не согласна с этим диагнозом? — Гиппократ внимательно смотрит на Евгению Павловну.       — Да, я не согласна!       — Не согласна — это полбеды, она собирается делать пункцию! В области селезёнки! — Мамин в гневе обращается к Шульману.       — А Вы, как я понимаю, против? — главврач пытается разобраться, в чем суть конфликта.       — Я категорически, КАТЕГОРИЧЕСКИ против! Я надеюсь, что мое мнение, как ЗАМЕСТИТЕЛЯ ГЛАВНОГО ВРАЧА, будет услышано и принято во внимание, — Слава специально делает акцент на своём новом назначении.       — А ЗАВОТДЕЛЕНИЕМ что думает? — поворачивается ко мне Гиппократ.       И взгляды врачей тут же обращаются на меня.       — Если честно, я не знаю, — во мне борются сразу несколько чувств: желание поддержать Женю, волнение и тревога за возможные последствия врачебной ошибки, если вдруг что-то пойдёт не так.       Гиппократ Моисеевич, видя мои сомнения и нерешительность, просит нас с Маминым оставить его поговорить с Женей с глазу на глаз. Мы покорно удаляемся из его кабинета.       О чем общались Евгения Павловна с Гиппократом, я могу только догадываться, но судя по тому, что главврач направляется с нами в приёмное отделение, Жене удалось его убедить.       Шульман просит нас подождать и первым заходит в палату к пациентке с шизофренией. Мы терпеливо ждём у двери.       Правда Слава уже начинает нервничать. Вижу, как хочется ему одержать победу в этой негласной дуэли с Евгенией Павловной по поводу диагноза больной.       Наконец наш главврач выходит из палаты. Лицо сосредоточенное и очень серьёзное. Мамин стремглав подлетает к Гиппократу с расспросами о его решении. И тут же Слава пытается в очередной раз доказать свою неоспоримую правоту:       — Вы, конечно, меня извините за грубость, но, по-моему, ей место не в больнице, а в психушке! — лицо его выражает явное высокомерие и недовольство.       — Слава, сейчас Вы сами все увидите! — Гиппократ тут же обращается к Евгении Павловне: — Женя, делай пункцию!       Женя с готовностью берётся за очень опасную процедуру. Мы стоим рядом, внимательно наблюдая за её работой. Движения уверенные и точные. Я горжусь ею. Любуюсь ее смелостью и профессионализмом.       Пункция, к счастью, проходит успешно. А у пациентки в результате исследования неожиданно обнаруживается большой паранефральный гнойник.       В конечном итоге у нас есть не только верный диагноз, но и доказательство того, что шубообразная шизофрения у женщины это не врожденное заболевание, а следствие накопившегося гноя в организме. А значит это даёт шанс ее дочери спокойно выносить и родить ребенка, не опасаясь нежелательных последствий для его здоровья.       Женя тут же спешит поделиться радостным известием с беременной женщиной, которая с нетерпением дожидается нашего вердикта по диагнозу её матери.       А вечером происходит ещё одно знаменательное событие. Жене неожиданно звонит Михаил Шульман, приехавший из Москвы, и просит проводить его в кабинет к отцу. Взволнованная Женя с радостью берет на себя эту миссию. Через какое-то время она, счастливая, возвращается в отделение, рассказывая мне взахлеб о реакции Гиппократа на появление родного сына.       Уже собираясь домой, мы слышим стук в дверь.       — Извините, можно? — на пороге Шульман младший. Здороваемся и пожимаем друг другу руки.       Сын Гиппократа немного смущенно благодарит Женю за поддержку, а потом с трогательной улыбкой делится с нами тем, что уговорил все-таки отца поехать с ним в Москву.       — Более того, он даже согласился на визит в онкоцентр, — с гордостью добавляет Михаил. А потом со словами: «Ну ладно! Я за ПАПОЙ. Спасибо!» тут же прощается с нами. Конечно, в ответ мы искренне желаем отцу и сыну удачи.       И когда дверь за Михаилом закрывается, мы с Женей одновременно поворачиваемся друг к другу. Передо мной сияющая от счастья, ни с кем не сравнимая, любимая моя женщина.       — А! Сегодня определенно хороший день! — Женина безудержная радость отзывается во мне: восхищаюсь, обожаю, люблю тебя, Женька. В знак своей поддержки весело хлопаю рукой по её протянутой навстречу ладошке.       А ведь она права! Вот что значит, правильно начать день! Сегодня было такое прекрасное утро! За ним последовал прекрасный день и прекрасный вечер, а впереди, я уверен, нас ждет еще не менее прекрасная ночь!       Притягиваю Женю к себе, целую.       — Умница! — я в восхищении смотрю ей в глаза. Делаю вдох, ненадолго отрываясь от Жени, но только лишь для того, чтобы ещё сильнее прижать её к себе…       Всё, домой, ДОМОЙ! Хватит на сегодня спасать мир!