Моя практика

23 мая       Жду ее.       Я снова жду ее.       Прислушиваюсь к шагам в коридоре, жду ее. ЕЕ шаги я узнаю сразу.       Жду и улыбаюсь, потому что скоро увижу ее любящие глаза. И улыбку.       Улыбаюсь, потому что помню, сколько раз вот так я ждал ее. Ждал с разными мыслями и настроением, но всегда ждал.       Ждал в метель, сладко и радостно.       Ждал, когда Лана звала меня в Москву на юбилей отца, а мне просто необходимо было взглянуть во что бы то ни стало в ЭТИ глаза. Просто увидеть ее взгляд, глазами спросить — и по глазам прочитать ответ. А когда увидел, уже ни в какую Москву я не поехал.       Ждал, когда поранился во время операции подростка, предположительно ВИЧ-инфицированного. Ох, как мне надо было дождаться ее поддержки!       Ждал ее первый взгляд после сна, когда просыпался по утрам рядом, чуть-чуть раньше, чем она.       Не знал, что так бывает.       Не ожидал от себя, что можно скучать, когда расстаешься всего на несколько часов.       И сегодняшней ночью в больнице на дежурстве еле дождался утра…       Вечером несколько пациентов по скорой. Стандартные процедуры: рентген, гипсовые повязки, промывание желудка…       За работой еще как-то отвлекаешься (Илья Анатолич, ты врач или как?! — На работе о РАБОТЕ!). А потом временное затишье. Любимый диванчик и тикающие часы на стене…       Не помню спал ли я или просто провалился в забытье, но за пару часов до утренней смены уже не мог сомкнуть глаз. И снова все мысли о Жене.       А сейчас, пока ее нет, нужно позвонить в Московскую клинику. Я должен быть уверен, что и для моей любимой женщины будет работа рядом со мной. Набираю уже знакомый мне номер главврача больницы. А в ответ лишь длинные гудки. Пытаюсь связаться снова и снова. Но, увы! Безуспешно! Абонент уже вне зоны доступа.       Ладно, попытаюсь дозвониться днём. Быстренько умываюсь и спешу в ординаторскую. Женя наверняка уже там. Открываю дверь. Так и есть! Пока еще одна. Прихорашивается перед зеркалом. Увидев меня, радостно улыбается.       Господи! Как же я счастлив снова видеть ее! Спешу обнять ее и уже никуда от себя не отпускать.       — Привет! — нежно шепчу я ей в ушко и целую.       Чувствую, как Жене приятны мои прикосновения. В ответ на мои поцелуи она блаженно закрывает глаза. Да и меня самого снова захлестывает волна нежности и любви.       — Я так соскучился! — только и могу выдохнуть я.       Так хочется услышать в ответ такие же слова. Но Женя тут же с лукавой улыбкой интересуется у меня:       — Как прошло дежурство? Что, было время соскучиться? Было мало пациентов?       В этом она вся: манящая и ускользающая. Может, поэтому меня так тянет к ней?       Женя, а я уже и не помню, сколько было пациентов. Все как обычно: в режиме нон-стоп. Тяжёлых больных, к счастью, не поступало.       Отвечаю Жене и, глядя в любимые глаза, добавляю:       — Просто тебя рядом не было!       А в ее глазах вижу отражение своей радости и понимаю, что она тоже соскучилась. Женя так доверчиво прижимается ко мне, и я даже сквозь одежду ощущаю родное тепло ее тела.       Вот такое оно простое, мое счастье.       Но тут я вдруг вспоминаю о том, что который уже день не даёт мне покоя. А именно наш переезд из Тулы в Москву. Кому как ни мне знать, как важна для Жени ее любимая работа. И как ей будет непросто привыкнуть к новому городу, новым условиям и новым коллегам. А у меня и самого пока ещё нет твердой уверенности в том, что для Жени будет место хирурга в той же больнице, где меня ждёт очень перспективная должность.       Я тут же честно признаюсь ей, что мне так и не удалось с утра связаться с главврачом московской больницы, но сразу же спешу успокоить — обещаю, что так просто не сдамся и обязательно его достану.       Хотя Женя и виду не подает, что чем-то расстроена. Она тут же понимающе с улыбкой меня подбадривает:       — Ты такой! — а потом порывается убежать. К работе, к пациентам. Моя Женя. Моя. Начинать ревновать к работе, что ли?!       Головой я, конечно, понимаю, что пора на какое-то время расстаться и что Женю уже ждут больные. Но тело мое и душа после ночи одиночества отчаянно протестуют.       — Я с тобой пойду! — так хочется ещё хоть несколько минут задержать ее рядом с собой и вообще больше никуда не отпускать. Женя удивленно глядит на меня и с радостной улыбкой соглашается…       А в нашем приемном уже вовсю кипит жизнь. И как обычно за дверью ординаторской уже дожидаются вновь прибывшие пациенты.       Изабелла информирует меня о поступившей пожилой женщине с травмой ноги. Спешу в смотровую. Снимки уже готовы. И на них хорошо заметна трещина кости голени. Тут же выясняется, что бабушка получила серьезную травму, пытаясь на табуретке достать с дерева своего котёнка, который в итоге спрыгнул сам. Прямо на лицо пожилой женщины. В доказательство она показывает мне следы глубоких царапин на своей щеке.       Пока накладываю гипс, пытаюсь объяснить немолодой уже пациентке, что в её возрасте лазить по деревьям уже не солидно. Хотя кому я это говорю?! По ее лицу вижу, что судьба котёнка ей гораздо важнее, чем её собственная нога с трещиной и какие-то там царапины.       После всех необходимых процедур я отдаю распоряжение медсестре определить женщину в палату и прошу Беллочку внимательно следить за давлением у пожилой пациентки.       А во время небольшой передышки снова очередная попытка дозвониться в Москву. Ну наконец-то! Кажется, мне повезло! На другом конце провода слышу знакомый уже голос главврача. Как выясняется, отдыхал семьёй где-то в горах. Он интересуется у меня, собираюсь ли я приступать к работе в больнице. Заверяю его, что собираюсь. И в скором времени. А потом в ответ снова напоминаю моему будущему начальнику, что еду в Москву не один и что в прошлый раз он пообещал мне еще и место хирурга. Но тут вдруг неожиданно выясняется, что вакансии этой давно уже нет и в ближайшее время не предвидится.       Слова главврача действуют на меня, как холодный отрезвляющий душ. А он, видимо почувствовав моё упадническое настроение, предлагает мне перезвонить попозже. Стандартная фраза, что к тому времени «может быть, что-то и появится.» Хотя я теперь уже прекрасно понимаю, что с его стороны это просто дань вежливости.       В подавленном состоянии кладу трубку. Думать и размышлять об этом мне уже просто некогда. У нас в отделении ещё один пациент. Молодой мужчина по фамилии Берестов. По всем симптомам у него отравление и серьезная интоксикация. Только вот по результатам исследования вскоре выясняется, что все не так-то просто с этим пациентом.       Взволнованная Ольга передает мне уже готовые анализы Берестова с пометкой «срочно!» Я тут же пробегаю глазами основные показатели. Ого! Да йод-то зашкаливает! Нам необходима срочная консультация токсиколога. И, конечно, нужно посоветоваться с Женей. Но Ольга сообщает, что Евгению Павловну в отделении не видела.       А в приемном, между тем, новое поступление. Василий везёт каталку с пожилой пациенткой. Сразу же замечаю на лице больной коричневые пятна вокруг губ, по цвету очень сильно напоминающие йод. Подошедшая к нам жена Берестова, неожиданно узнает во вновь прибывшей пациентке хозяйку квартиры, в которой сейчас они проживают с мужем.       Я пытаюсь выяснить у пожилой женщины что произошло. И как в одной квартире два человека могли отравиться йодом?! Йодом! Но пациентка на каталке только лишь причитает, обвиняя в случившемся себя и умоляет жену Берестова её простить.       Я снова ищу глазами Женю. Мне сейчас, как никогда нужна ее помощь. Но ее, как назло, нигде нет. Пытаюсь в очередной раз выяснить у рядом стоящих коллег, где Евгения Павловна.       Василий тут же вспоминает, что только что видел ее во дворе со Степаном.       Мое воображение сразу же рисует картинку мило воркующих на крылечке Степана и Жени.       Моя Женя и Степан! Чувствую, как кровь приливает к вискам! Еле сдерживаюсь, чтобы не рвануть туда! Но изо всех сил стараюсь держать себя в руках, потому что ситуация авральная. Я прошу Василия везти пожилую женщину в смотровую, Ольге отдаю распоряжение оформить вновь прибывшую больную и попутно успокаиваю взволнованную жену Берестова.       И вот, наконец-то! Женя спешит мне навстречу. Лицо хоть и озабоченное, но такое воодушевленное! Интересно, о чем они так весело разговаривали со Степаном? О чем-то договаривались?! Но Женя, похоже и не догадывается, что я уже в курсе её встречи с бывшим мужем. Прямо в разгар рабочего дня! Больше не могу себя сдерживать. Я обижен и разозлен:       — Ну наконец-то! Зачем Степан приходил? У нас что сегодня, день открытых дверей? Что, позвонить нельзя было, если так приспичило поболтать?!       Женя с удивлением смотрит на меня и с вызовом отвечает:       — Илья Анатольевич! Меня не было всего пять минут! В чем дело???       А я уже еле-еле сдерживаю свой гнев:       — Да нет, ничего! Просто у нас дубль — два с отравлением! А я, вместо оказания экстренной помощи, вынужден искать тебя!       А в ответ встречаю только лишь недоуменный Женин взгляд.       Вскоре в отделение приходит вызванный мною токсиколог, который осматривает отравившихся йодом пациентов и делает необходимые назначения. После промывания желудка и капельницы состояние Берестова постепенно улучшается. Только вот у хозяйки квартиры серьёзный ожог слизистой, так как она успела все же хлебнуть ядовитой настойки.       В процедурную заходит Женя. Она интересуется заключением токсиколога. А я, объясняя ей сложившуюся ситуацию с пациентами, снова не могу удержаться от ревнивого замечания:       — Конечно, я же работаю, а не хожу встречаться с бывшими!       Но Женя пропускает мои колкости. Переведя разговор на пожилую пациентку, она убеждает меня, что больной необходимо еще одно промывание. Бабуля, услышав это, испуганно подает голос и спрашивает скоро ли она умрёт.       — А Вы ничего другого не придумали? — я пытаюсь как могу успокоить пациентку. Но пожилая женщина очень напугана и просит позвать к ней внука.       А мне все же хочется выяснить, кто и зачем приготовил ей смертельный отвар, в состав которого входил кристаллический «адский камень». Ведь простая спиртовая настойка йода была бы не так опасна.       — Вы что там, чёрной магией занимаетесь? — первое, что приходит мне в голову. После моих слов у нашей пациентки вдруг резко поднимается давление, и Женя убегает за медсестрой, чтобы та поставила укол больной.       Снова зайдя в процедурную, Женя отводит меня в сторону и тихонько собщает мне, что в больницу уже приехал внук пожилой женщины, который рвется на свидание к бабушке. Но, заметив моё не слишком радостное настроение, тихонько шепчет:       — Ну хватит, не дуйся на меня! Ну что ты дуешься! Просто нам нужно было поговорить!       Хотя я давно уже и не дуюсь. Просто не могу долго обижаться на Женю.       Я выхожу в коридор, чтобы поговорить с внуком нашей пациентки. Он довольно озабоченно интересуется здоровьем бабушки, рассказывая мне про её высокое давление и про скорую, которая уже приезжала к ним с утра. Молодой человек никак не может поверить, что его бабушка могла отравиться йодом, выпив какое-то варево, в состав которого входил «адский камень»       Когда мужчина заходит в палату, я замечаю спешащего ко мне Мамина. Оказывается, Слава уже успел вызвать Степана. Хотя я и сам считаю, что без помощи полиции нам здесь не обойтись. История уж очень запутанная.       Но, как выясняется, наш доморощенный детектив успел уже провести своё собственное расследование. Вячеслав Александрович обьясняет мне, что во всем уже разобрался и тут же констатирует, что произошло покушение на убийство. Но самое интересное, по словам Мамина, что преступник находится уже здесь, у нас в отделении. И это ни кто иной, как внук нашей пожилой пациентки. Я с удивлением смотрю на Славу, а потом перевожу взгляд через стекло палаты, где происходит такая милая встреча бабушки и внука.       — Нужно его задержать, пока он ничего не заподозрил, — Слава полон решительности.       Сказать, что я в который уже раз поражаюсь детективным способностями нашего Мамина — это ничего не сказать. И все же многое мне пока непонятно!       — Вы что, провели своё собственное расследование за пять минут, пока были в смотровой? Так быстро? Что-то я вас сегодня до этого там не видел!       Но подошедшая к нам Женя тоже убеждает меня, что так оно и есть. Оказывается, тот смертельный отвар приготовил для бабушки её внук. Ведь чтобы им отравиться, достаточно даже паров, которых и хватило квартиранту пожилой женщины. И как хорошо, что он ещё так легко отделался! Я успокаиваю жену Берестова и провожаю её к мужу в палату…       Незаметно наступает вечер, который я так ждал. Иду мимо ординаторской, из которой выходит мне навстречу моя Женя. Мы идем с ней рядышком. Я чувствую касание ее плеча. А Женя, вспоминая мой сегодняшний приступ ревности, пытается меня успокоить:       — Илюш! Ну чего такой? Ну что ты дуешься? Ну я тебе хотела все объяснить, но ты меня не слушаешь! Ну, Илюш!       А мне уже и так хорошо. Я хочу все забыть.       — Ну не надо ничего объяснять! Все нормально, Жень!       Женя всё же поясняет мне, что Степан приходил к ней, чтобы поговорить о Ромке. И о том, что пора уже перестать морочить парню голову и рассказать ему о нас.       — Жень, все хорошо! Правда! — я ведь и сам давно уже понял, что погорячился и поэтому пытаюсь как могу загладить свою вину:       — Это Я не должен был так себя вести! Просто день сегодня такой тяжёлый. А со Степаном тебе придётся видеться! У нас здесь каждый пятый по его части. В общем, я вел себя как дурак. Извини!       Женя игриво глядит на меня:       — Ой, мне нравится! Прям ревнует он! — потом уже спокойно призывает меня не тратить нервы по всяким пустякам. — Ты же прекрасно понимаешь, что нас со Степаном очень много обьединяет. Но у него своя дорога, а у меня вон — своя!       Понимаю, Женя! Буду держать себя в руках. Представляю, как я выглядел в её глазах: Отелло! Жара!       Я тут же вызываюсь помочь Жене надеть плащ. Сейчас мы вместе пойдем домой, но на душе у меня неспокойно. Да, день сегодня был непростой. И не пациенты тому виной. Мне не даёт покоя тот телефонный разговор с главврачом московской больницы. И это неприятное известие, что вакансии хирурга в Москве для нее пока нет. Я делюсь с Женей своими тревогами и пытаюсь успокоить тем, что мы обязательно найдем ей место в другой клинике. И что одна она здесь точно не останется.       А Женя, похоже, и не думает расстраиваться:       — А может, оно и к лучшему? Но сам представляешь! На работе — Я! Дома опять Я! Я тебе так быстро надоем! Да? Нет?       Женя, о чем ты?! Мне трудно представить себе даже день без тебя. Я уверен в этом и точно знаю: мы обязательно должны быть вместе!       — Это невозможно! Ты не можешь мне надоесть! Вообще! — с жаром восклицаю я.       А в ответ вижу сияние ее счастливых глаз. И мне безумно хочется ее поцеловать. И плевать, что мы сейчас не одни!       Но Женя, замечая, что на нас смотрят, отрывается от меня и заговорщицки произносит:       — Пошли, пошли…       В обнимку мы выходим из больницы.       Мы счастливы, потому что на сегодня мы абсолютно свободны. А впереди домашний вечер и ночь рядом с Женей. Целый вечер и целая ночь! И я ещё сильнее прижимаю ее к себе.       Женя, любимая моя, ты рядом со мной! И я уверен — мы обязательно ПРОРВЕМСЯ!