Пуленепробиваемый купидон

Every time I rise I see you falling Can you find me space inside your bleeding heart? Every time I rise I see you falling Can you find me space Find me space Placebo. Passive, Agressive

Злость. Обида. Унижение. Он стал очередной жертвой очередного идиотского розыгрыша. Он доверил свою тайну тому, кому нельзя поручить даже поливку кактуса в пустыне. Макс бессильно опустился на землю. Он сжал кулаки, всхлипнул и со всей силы стукнул по створке. Резкий скрип отрезвил его и напомнил, где он. Липкий страх снова накрыл с головой. Порыв усилившегося ветра пригнал облака и затянул луну. Максим вскочил и, не разбирая дороги, побежал обратно по тропинке. Стук сердца подгонял его, сухие ветки, ломавшиеся под ногами, заставляли увеличивать скорость. Он выбежал на дорогу, обрадовавшись покосившемуся столбику как родному. Андрей сидел на капоте серой «шкоды», выпуская дым в небо. Макс замедлил шаг. Страшное напряжение уступило место ярости. – Уебок, тварь, мразь, скотина, ублюдок! Андрей смотрел, не говоря ни слова. – Ненавижу тебя! Ненавижу! – выплюнул Макс ему в лицо. – Я знаю, – Андрей был спокоен как удав. – Надеюсь, прогулка понравилась? Прости, что не составил компанию. Ты ведь не сердишься? Максим не выдержал и замахнулся. Андрей блокировал первый удар, перехватил руку, занесенную для второго, и притянул парня к себе. Макс дергался, пытаясь освободиться из крепких объятий, но пережитый стресс давал о себе знать – силы были неравными. – Ненавижу, ненавижу... – Знаю, маленький, знаю. – Ослепленный яростью взгляд столкнулся с... нежностью? Андрей глубоко вздохнул и коснулся губами губ Максима. Ничего больше, одно прикосновение. – Садись. Поехали. Руки Андрея чуть подрагивали на руле, но, может, это просто плохая дорога, пестревшая выбоинами? «Шкода» остановилась около подъезда обычной пятиэтажки, в которой жил Макс. – Ты получишь то, что тебе нужно, – произнес Андрей, глядя в лобовое стекло. Максим молча вышел из машины. *** Иногда температура может стать спасением. Или хотя бы отсрочкой. Бабушка, зайдя к нему в комнату, сделала выводы с одного только взгляда, увидев клубничные щеки внука. – Лежи, лежи, – сказала она, когда тот попытался подняться. – Отравился, все-таки. Макс не понял, почему сегодня его версия имеет больше веры, чем вчера, но было уже все равно. Кладбище. Андрей. Поцелуй. Обещание. Остальное неважно. Парень закрыл глаза и чувствовал, что его уносит. Ощущение легкого покачивания на волнах. Так просто представить себя сидящим в лодке, посреди небольшой речушки, летним солнечным днем. Касания бабушки, которая приходила проведать внука, вырывали на доли секунд из состояния легкого забытья, но он снова погружался в свою полудрему. Там было хорошо. – В какое дерьмо ты опять вляпался? Надо же, какая забота. Его величество Никольский собственной персоной. Вадим присел рядом с кроватью. Макс посмотрел на друга и снова закрыл глаза. – В обычное. Или тебе подробно про вкус, цвет и консистенцию? – Что ты делал ночью на кладбище? – Не поверишь, гулял. – Ты прав, не поверю. Другого места для прогулок не нашлось? – Неа. – И как оно там? – Тебе интересно – сходи сам. Охуительные ощущения. – Я не такой идиот. – Ага, ты другой идиот. Вадим покачал головой: смысл спорить с больным? И судя по его поступкам, больным на всю голову. – Шуточки Рагозина? – Что он растрепал? – Ничего, – пожал плечами Вадим, – только то, что один дебил повелся на его «слабо». Максим перевел дух. Может, это действительно часть «великого плана»? В конце концов, Вадим же пришел к нему. Раньше он бывал здесь постоянно, равно как и Максим в доме Никольских. Теперь же это происходило несколько раз в год, от силы. Хватало общения в школе или на стадионе. Да и интересы давно перестали быть общими. – Принести что-нибудь? – Воды. Желание больного друга – закон. Но только в том случае, если касается стакана воды. Нечаянное касание может стать мощным катализатором спрятанных желаний – Макс вцепился в руки Вадима, опрокидывая жидкость на себя, умоляя взглядом понять и принять. Вадим выдерживал это сумасшествие несколько секунд, а потом отвел глаза. Чудно. Все всё поняли. – Я пойду. Завтра загляну. – Не надо. Кажется, их общение скоро сведется исключительно к жестам: один будет пожимать плечами, а второй отворачиваться. Пустая кружка полетела в закрывшуюся дверь.