Прованские травы

На самом деле было очень и очень сложно изображать какое-либо расположение к Северусу Снейпу. Обычная благосклонность улетучилась и даже продолжительный разговор с директором не смог вернуть меня в комфортное состояние любви ко всему окружающему. Нужно было несколько больше времени, чтобы как следует поразмыслить над произошедшим. Я неплохо осведомлена о возможностях легиллименции. Отец моей приятельницы-волшебницы является одним из самых одаренных специалистов в этом вопросе и очень любит рассуждать на данную тему. Ранее я никогда не подвергалась такому болезненному проникновению. Признаться, сам факт того, что Снейп посмел вторгнуться в мои мысли был вопиющим фактом. Лично для меня это нечто сравни насилию. Кроме всего прочего, он проделал это максимально грубо и жестоко, осознавая невыносимую боль, причиняемую подобными действиями. Меня мучил вопрос: за что со мной поступили так грубо, чем я заслужила подобное отношение? Любому человеческому хамству должен был быть предел. И если он не хотел наступать самостоятельно, то стоило хорошенько дать обидчику по рукам, ведь невозможно до бесконечности ждать пробуждения совести. Несмотря на всю мою неконфликтность, я бы непременно высказалась, если бы не Альбус… Никак не могу взять в толк, почему директор мне солгал и попытался вывернуть все в пользу зельевара? Мне ведь совершенно очевидно, что мастер Снейп прекрасно понимал, что я вижу не какие-то там его личные секреты, а свои личные желания. Пустая, ничем не обоснованная агрессия, помешанная с поствоенной подозрительностью выливается на окружающих круглосуточно. И никто, кроме Блэка, не дает требуемый отпор. Неужели, директор не осознает, что подобное попустительство негативно влияет не только на невинных жертв этого морального тирана, но и на него самого? Может быть, я начала судить слишком предвзято, потому что сама стала заложницей обстоятельств, ведь раньше постоянно находила оправдание его поступкам, выискивала исключительно положительные моменты. Кажется, однажды я уже наступала на эти грабли. И как же мне быть? Где она истина? Стоит ли ворошить осиное гнездо? И сколько еще жертв падут, ужаленные непозволительной грубостью слизеринского декана? *** Дорога к кабинету была исключительно долгой и обременительной. Оглушительный музыкальный писк заставил меня свернуть с намеченного пути и ворваться в класс артефактологии. Незадачливая миссис Джинетти пыталась угомонить смеющийся класс и отыскать источник шума, явно не понимая, где же спрятался объект неожиданных неприятностей. — Северус, ты как раз вовремя. Никак не пойму, где прячется скрипуч. Наверняка это именно он поднял подобного рода шум. Безобразие! Кто так отвратительно следит за питомцем? Необходимо вообще запретить подобных существ в местах с повышенным волшебным фоном. Ну, или хотя бы наметить границы кабинетов, к которым им запрещено приближаться. Я закатил глаза. Исидора Джинетти — женщина средних лет с тяжелым заполошным характером. Нервная, неуверенная в себя дамочка срывалась по любому поводу. Ее карьера артефактора прервалась после нескольких провальных заданий, на которых она умудрилась уничтожить несколько ценных реликвий и стать причиной распространения довольно неприятного проклятия, настигшего всех сотрудников экспедиции, благо снять его сумели до первого летального исхода. Теоретиком она была вполне неплохим, да и рассказывать умела емко и интересно, за что весьма ценилась Альбусом, но врожденная нервозность и приобретенные страхи не позволяли еще раз попробовать себя в качестве действующего специалиста. Вот и сейчас ее вывела из стоя элементарная мелочь. Окинув взглядом кабинет, я довольно быстро вычислил самый сильный артефакт из всех наглядных пособий и, подвинув достаточно тяжелый древнекитайский гонг, вытащил умолкшее мохнатое существо. Скрипуч несколько раз глухо просверчал. Похоже эта выходка была своеобразным развлечением. Надо поскорее избавиться от этого надоедливого насекомого. — Только на зелья его не пытайся пустить, они весьма мстительны, — порекомендовала мне «специалистка». — И бесполезны для зелий, — с этими словами я покинул кабинет. Пришлось засунуть злосчастного скрипуча в банку и заглушить недовольный скрежет заклятием тишины. Ученики, осознавая мое скверное настроение, вели себя вполне приемлемо, что способствовало сносно прошедшему остатку урока, после которого я направился в одну из сомнительных лавок в Лютом переулке. *** Пока я усиленно размышляла о том, стоит ли предъявлять свои претензии несправедливому зельевару, мужчина явно решил лишний раз со мной не встречаться. Недаром послал эльфа за конвертом. Удивительно лишь то, что он все же решил исполнить мою просьбу. Совесть что ли замучила? *** — Уж простите, профессор. Но за это дело я не возьмусь. Достать билеты в магловский театр — еще куда ни шло, но искать пристанище для скрипуча — гиблое дело. Недаром, их так редко можно встретить в продаже. — Вацлав, просто скажи, сколько ты хочешь за эту сделку? — сегодня у меня не было никакого желания торговаться с этим полезным проходимцем, славящимся умением достать и сбыть практически все что угодно. — На что он мне сдался? Даже на ингредиенты не пустить! — Как на духу, мастер Снейп, отказываюсь без единого желания набить цену. Неблагодарная это работа. Непредсказуемые они и мстительные порой, потому с ними такая морока. Понимаю, что даже на зелье вам не сгодиться, но вы уж его оставьте, похоже, он в вас хозяина признал. Надоесть с вами жить, так исчезнет в один прекрасный момент, будто вы его и не видели. Мало кто, кроме артефакторов, интересуется свойствами этой живности, потому знает о них в основном из учебников и смысла более детального знакомства не видит. А ведь напрасно! Существует поверье, что они удачу большую приносят, если найти к ним подход. — Вот уж, чем я не собираюсь заниматься… — В таком случае, придется вам самостоятельно найти ему прибежище. За сим, прощаюсь, мастер Снейп. Билеты — совой, расходы на ваше имя. Все по старой схеме, — бородатый хам крутанулся на стуле и исчез. Мне оставалось только раздраженно хлопнуть дверью. Призвать подобного типа к уважительному отношению с клиентами практически не возможно. Лучше б я сам за билетами сходил. *** За окном во всю мела метель, стрелки неумолимо ползли к восьми, а мастер Снейп до сих пор не осчастливил известием о состоянии моего запроса. Я начинала всерьез нервничать, наличие билетов было лишь первым шагом к осуществлению моих далеко идущих планов. Прослыть удачливой свахой никогда не входило в список моих мечтаний, но сейчас мне хотелось, чтобы задуманное осуществилось ко всеобщей радости и без лишних препятствий и проволочек. У Аргуса, конечно, не должно быть длительного старта на размышления, но заявиться на порог к мадам Трелони в ночной час с предложением о посещении театра — излишне не вежливо. Я надеялась, что в скором времени эльф явится с заветным конвертом, вмещающим заветные контрамарки. Однако профессор зельеварения, видимо, решил собственноручно вручить результат своих трудов. — Мисс Камбер, вижу, вы еще не спите. Надеюсь, ваше самочувствие постепенно приходит в норму, — он неспешно переступил порог больничного крыла. — Для сна несколько рановато, к тому же я ждала известия о судьбе моей просьбы. Самочувствие можно назвать вполне удовлетворительным, — отложив книгу, я воззрилась на мужчину, чье поведение злило меня все сильнее, шум и болезненная пульсация в голове до сих пор не давали мне покоя, потому сдерживать себя становилось все труднее. И день раздумий и самонакручивания сказывался ощутимо. — Ваши билеты. Надеюсь, они избавят нас от необходимости лицезреть Филча и мадам Трелони на завтрашнем ужине, — он с усмешкой опустил конверт на прикроватный столик. — Какая проницательность, мастер Снейп. Благодарю за билеты, — я явно не была готова к тому, что он явится сам. Никак не могу сдержать рвущееся наружу раздражение. Да, что со мной такое? *** Неожиданное раздражение в мой адрес со стороны мисс «Доброта». Интересно, с чего она так несдержанна, еще утром светилась добродушием и всепрощением, а сейчас словно помрачнение нашло. Загадка загадок, а не женщина. Но у меня нет желания выяснять причину ее недовольства. В конце концов, я сделал достаточно. *** — А знаете, мастер Снейп. Вам все-таки стоит извиниться, — попытки сдержаться оказались провальными. Во мне бурлил праведный гнев. Он, конечно, выполнил мою просьбу, скорее всего, чтобы сгладить инцидент, но этого было недостаточно. Нервы сдавали. Полагаю, немаловажной причиной был стресс, вызванный вмешательством в разум. Мужчина воззрился на меня с удивлением и злобой, его взгляд требовал немедленно принять обет молчания, но тишина явно не была моим покровителем в нынешний вечер. Поэтому я продолжила свою обвинительную тираду, наблюдая за тем, как агрессивно бьется жилка на виске, дергается острый кадык и нервно сжимаются губы собеседника. — Мы могли бы и дальше делать вид, что я поверила в оправдательную речь господина директора, явно спешащего оградить вас от любых треволнений, но я не вижу в этом никакого смысла. Не знаю, каким именно эмоциям поддавшись, вы решили так лихо со мной поступить, но хочу выразить негодование, которое поднял во мне ваш поступок, мастер Снейп. Вы ведь профессионал и прекрасно осведомлены о главных принципах легиллименции, первейшим из которых является ненасилие. — Для чего, по-вашему, был изобретен этот способ манипуляций с сознанием, мисс Камбер? Потешьте меня своими познаниями в данной сфере. Наделите благородством эту сомнительную практику, — он скрестил руки на груди, усаживаясь в кресло. Похоже, это была его любимая поза: нога на ногу, насмешливо-уничижающий взгляд и хищная улыбка. — Как бы там ни было есть определенные законы… — Так привлеките меня к ответственности, глядишь, и присудят публичное извинение. — Вы сделали это специально! Но зачем? Неужели вам так нравится мучить людей? Я никогда не поверю, что вы садист или психопат с отклонениями. Так объясните же, зачем вам понадобилось так агрессивно проникать в мое сознание. Что такого вы ожидали там увидеть? Какое вам вообще дело до того, что я увидела в зеркале. В конце концов, то лишь иллюзорное воспроизведение потаенных мечтаний, — мне хотелось понять, разобраться в этой запутанной ситуации. — Если вы думаете, что я действительно намерен объяснять свои поступки кому-то вроде вас, то спешу разочаровать. Что сделано, то сделано. — Зачем? Мне ведь было очень больно, так больно! Вы хоть понимаете, какие ощущения испытывает человек в подобной ситуации? Это ведь как насилие… эта боль… — я не могла сдержать подступающих слез. Какая же я слабая, слабая, жалкая, слабая истеричка… *** Мне было даже интересно, что эта девчонка противопоставит моему с любой стороны отвратительному поступку. Все же она с утра играла во всепрощение, значит, не так уж я изначально и ошибся на ее счет. Решила прояснить ситуацию, очень интересно! И насколько же тебе хватит смелости? Но вот слезы… Черт возьми, школьницы часто плакали на моих уроках и отработках. Женщины рыдали и молили пощады, когда приходилось их пытать. Но почему-то все это не шло в сравнение с этим… Эту я обидел совершенно самостоятельно без повода, причины и какого-либо разумного объяснения. Слезы все льются и льются… Мисс Камбер всхлипывает, прячет лицо в ладонях, давая мне шанс позорно ретироваться, не бросив даже победной финальной фразы в столь спонтанном и сумбурном споре.