Июльский снег

В поход отправились рано утром, еще только начало светать. Эрик рационально завернул к каджитскому лагерю за стеной города и прикупил два меховых плаща, один из которых отдал Алене. Он вспоминал дорогу от Вайтрана к Ривервуду, а заодно и местоположение Ветреного Пика, деревушка покоилась как раз возле его подножья. Сосредоточенный, Эйрик то и дело крутил головой, ориентируясь по знакомым холмам. Его спутница делала ровно то же самое, разве что с иной целью — углядеть красоты местной природы. — А что за артефакт? — полюбопытствовала Аллин, проголодавшаяся и уставшая от долгого похода, и надкусила румяное яблоко. — Точное назначение неизвестно, — воин запнулся в начале предложения, чуть не сказав ей правду. — Я знаю только, что это обработанный камень с отметинами. Девушка сощурилась, но допытываться не стала. Хотя она то ли специально, то ли против воли своей громко хрустела яблоком, и это неимоверно раздражало Эйрика. Тот оборачивался и корчил такую недовольную мину, что можно опровергнуть тот факт о его безэмоциональности. В то же время его терпению мог бы позавидовать любой рядовой, поставленный в ночной караул. — Мы свернем в Ривервуд. — Жасем? — так и не прожевав сочный кусочек, спросила Аллин. Эйрик окинул ее фирменным мрачноватым взглядом, поджал губы и вздохнул с видом великомученика. — Затем, что неплохо бы передохнуть и взять с собой еды, — предвосхищая очередной вопрос, он добавил: — Неизвестно, сколько мы там проторчим. . . . — Молчи, глупая, — шикнул Эйрик, медленно и неслышно доставая меч из-за спины. «Тебе легко говорить», — мысленно ответила эльфийка, силившаяся закричать перед страхом опасности. Волк, снова волк. С грязно-серой колючей шерстью, торчащей во все стороны, с оскаленной пастью и брызжащей слюной. Животное, готовое вот-вот прыгнуть на зазевавшуюся жертву, почему-то медлило и лишь предупреждало низким гортанным рычанием. — Это волчица, — мужской голос слышался где-то далеко, перекрываемый шумом пульсирующей крови. Аллин и ухом не повела, как ей на лицо брызнула вязкая жидкость, обжигая кожу. Эйрик одним взмахом перерезал волчице горло, которая даже не заметила его за скоплением кустов, обратив внимание только на перепуганную хрупкую девочку. Алена, как зачарованная, медленно коснулась щеки и взглянула на алые кончики пальцев. Перепугавшись, она вытерла руку о мех брони и посмотрела на товарища, ища поддержки и успокоения. Тот со скучающим выражением лица вытирал клинок о волчью шерсть. — Ты убил её, — неразборчиво пролепетала девушка. Она дрожащими руками держалась за древко лука, чувствуя, что иначе просто соскочит на истерику. — Так не первый раз же, — как ни в чем не бывало буркнул Эйрик, даже не смотря в ее сторону. — Ты убил её! — тонкий голос почти сорвался на крик, прерванный рваным вздохом. — Ты! Да как ты… Ты сказал, что это волчица!.. Я… У нее ведь могли... быть… — последние слова потонули в частых всхлипах, и казалось, что она задыхается. Эйрик скосил на нее безучастный взгляд и высказал глубокую истину диких лесов: — Либо ешь ты, либо съедят тебя. Но эльфийка не хотела его слышать, замотала головой и опустилась рядом с еще не остывшим телом. От волчицы пахло несвежим мясом и молоком. Кусая нижнюю губу, девушка зарылась пальцами в сальную жесткую шерсть, с налипшей пылью, и провела ладонью от плеча по заляпанной кровью холке к ушам. Эйрик следил за ее движениями и размышлял. Конечно, она не охотник. Охотник не жалеет свою жертву — он благодарит богов за щедрый дар: спасенную жизнь или пропитание. Босмеры вообще каннибалы, насколько он помнил. Так о каком сострадании может идти речь? — Пошли, — тихо позвал юноша, тронув спутницу за плечо. — Не до вечера же тут сидеть. Поспешно вскочив на ноги, Алена вновь схватилась за древко лука, как за что-то безопасное, задрала голову к небу, прогоняя слёзы, и провела рукой по щекам, размазывая противную кровь. Путешественники уже начали подъем по Ветреному Пику. Впереди виднелись залежи снега и заброшенная башня, шпилем пронзающая купол облаков. Почувствовав неладное, Эйрик сменил траекторию и пошел вдоль высокого каменистого холма. Аллин была по левую руку лидера, вертела головой и куталась в меховой плащ. Заметно холодало. Внезапно она почувствовала тёплое дыхание у уха, а затем и шепот: «Ты топаешь как мамонт». Она вздрогнула и отшатнулась, уже подняв руки, чтобы толкнуть Эйрика в плечо, но тот предугадал ее движения, поймав за запястья, и, проведя ее перед собой, с силой впечатал в отвесный камень справа, навалившись следом. — Ты обалдел?! — громким шепотом возмутилась Алена, но норд грубо зажал ей рот рукой и выглянул из укрытия. — Замолчи, — шикнул он, вглядываясь в наблюдательную башню. Адреналин в крови кипел так, что Эрик и не заметил, как напряжены его мышцы. Слегка расслабившись, он повернул голову к девушке и замер. Аллин пялилась на него неестественно янтарными раскосыми глазищами, взгляд уже подернут белой дымкой и слёзы текли по щекам, перемешиваясь с засохшей кровью и теряясь в широкой мужской ладони. В какую-то секунду Эйрик одернул руки и тут же потянулся к мечу за спиной. Девушка же ничего не сказала, лишь потерла синеющие запястья. Неловкость. — Там, — кивок в сторону башни, — база разбойников. На страже вроде только один. Вон, у сосны, — эльфийка аккуратно выглянула из-за холма и кивнула. — Если устранить его по-тихому, то можно спокойно идти дальше. Ты справишься. — Что? Нет. — Ты справишься, — повторил Эйрик и бережно сжал ее плечи. — Если пойду я, поднимется тревога. Ты же можешь снять его стрелой и никто не услышит. Руки вновь задрожали, Алена нервно сняла лук и достала стрелу. Она слегка вышла из укрытия, чтобы хорошо видеть массивную плечистую жертву, и резко натянула тетиву. — Спокойнее, — шепнул товарищ и легонько отставил ее локоть в сторону. — Целься в шею или ключицу, но стреляй чуть выше. На выдохе. Девушка завела тетиву за нос и зажмурила левый глаз. Сердце билось в истерике и отдавалось в висках, в животе разгорался ледяной огонь. Руки налились неведанной силой, и чувствовалось, будто не Эрик стоял за спиной, а все духи Охоты. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох… Стрела, полоснув по щеке красными перьями, со свистом полетела вперёд и вонзилась аккурат между косточками ключицы. Мужчина не вскрикнул, он жадно заглотнул воздух, схватившись за кору дерева, и, потеряв сознание, завалился на снег, вмиг окрашивая его в алый. Эйрик подозрительно покосился на остолбеневшую эльфийку. Вдруг она притворяется? Вдруг она совсем не та, какой даёт себя видеть? Вдруг она — адепт Темного Братства, присланный его устранить? Подозрения роились в светлой голове, словно в улье, пока не пошел снег. Крошечные комочки невесомо застревали в ее волосах, теряясь. Будто осененный, воин посмотрел на Аллин по-другому, зацепился взглядом за испачканные щеки, по которым снова текли слёзы, приоткрытый от удивления рот, невинные распахнутые глазища. Параноик. — Ты хоть дышишь? — по-доброму съязвил Эйрик, пнув локтем ей в бок. Эльфийка втянула носом снежинку, схватилась за него и счастливо улыбнулась. Она, видимо, ещё не осознала, что впервые убила человека. — Получилось. — Я знал, — и усмехнулся. Впереди тяжёлое восхождение по крутой лестнице, выбитой прямо в скале, с налипшим снегом и обледенелыми ступенями. Дорогу отмечал неровный столбик булыжников, за который зацепился флаг владений Вайтрана, нещадно выдираемый ветром. Занималась метель. Чувство времени мгновенно притупилось, и странникам казалось, что идут они несколько часов. Мороз пробирался под одежду и протыкал кожу тысячью иголок. Аллин безрезультатно куталась в плащ, который совсем не защищал оголённые руки, отчего холод щипал не до конца зажившие ранки. Ей хотелось повернуть назад, к Ривервуду, и очутиться за столом Гердур, которая варила бы ароматный суп у очага, согревающего всю избу. Эйрик же и виду не подавал, что продрог до костей. И то ли разгоряченная нордская кровь тому причина, то ли обыкновенная выдержка, но на протяжении всего восхождения к Ветреному Пику его лицо сохраняло спокойствие статуи. Почти у самых руин юноша приказал эльфийке занять позицию на возвышении, за резным обломком и снять лучников, стоявших в дозоре у дверей. Алена, не долго думая, пустила стрелу в ближайшего, и ее унесло в сторону. Промах. Лучник всполошился и в боевой готовности подошёл к краю каменной платформы, всматриваясь вдаль. Благо, буран был не на его стороне. Чертыхнувшись, девушка вновь натянула тетиву и выстрелила уже правее, ветер любезно направил стрелу под грудь, пробив доспех, и разбойник навернулся в сугроб. Почему-то поднялась тревога, Аллин завертела головой в поисках товарища и, не найдя его силуэта, перепугалась до дрожи. Руки вновь начало трясти, боязнь получить стрелу в спину или, того хуже, столкнуться с мечником лицом к лицу пробирала сильнее, чем снежная буря. Второй лучник, готовый выстрелить, мелкими перебежками направлялся к лестнице, куда стекались прочие разбойники. Один, два… пять. Пятеро человек сражались на обледенелых ступенях, но их крики и лязг мечей тонули в завываниях ветра. Мурашки пробежались по спине. Один из них ведь Эрик, догадалась девушка и решительно прострелила целившемуся лучнику виски. Тот успел выпустить стрелу, и та вонзилась Эйрику в левое плечо. Он прорычал что-то неразборчивое и разозлился ещё сильнее. Двуручный меч рубил налево и направо, постепенно окрашиваясь в красный, и брызги алым окропили кольчугу. Крики, рычание, вой бурана — все слилось в одно. Алое-алое-алое... Реки крови текли перед глазами. Алена зажала уши от пронзительных звуков и на мгновение выпала из реальности. Это все неправильно, такого не может быть! Что они делают?! Что... она делала? Ноги подкосились, и снег обжёг колени. Чей-то тихий противный хохот закрался в подкорку сознания. От него не скрыться, его не заглушить. Неистово страшно.