Family

      Лейтон закрыл глаза, откидываясь на стену. В голове гудело, а рука все ещё ныла. Место пореза невероятно сильно щипало, и его, наверное, стоило обработать. Но всем было плевать. Именно поэтому Лейт сейчас просто сидел, сильно зажмурившись и наслаждаясь передышкой. Пусть и недолгой. Ровно до тех пор, пока его мучитель не разберется со своими делами. А потом все начнется снова... Если Эванс ещё и мог думать о чем-то, так это о том, что он НЕ МОЖЕТ умереть. Потому что тогда заберет с собой и жизнь Мартина... Мартин... Сейчас, когда вся жизнь охотника состояла из сплошной боли, он часто думал о своём друге, о том, что Санни беременна, а потому ей нельзя волноваться. Вот только сейчас она точно волнуется... Лейтон вспоминал свадьбу этих двоих. Вспоминал то, как они даже тогда умудрились поругаться, чтобы помириться уже через пару секунд, когда МакДональд просто заставил свою невесту замолчать с помощью поцелуя. Сейчас, когда только эти воспоминания позволяли ему держаться, Лейтон перебирал их снова и снова, всё чаще замечая, что именно с этими двумя его связывает большинство тёплых воспоминаний. И каждый раз, когда перед мысленным взглядом Эванса проскальзывали лица друзей, охотник всё отчетливее понимал, что он должен вернуться. Выбраться любым способом. И практически любой ценой. Он должен сохранить жизнь Мартина, мужа для Синистры, отца для их ребёнка. Должен... Должен... Должен... - Ну что, пташка, соскучился? - послышался самодовольный мужской голос, на который Лейт лишь хрипло, немного каркающе рассмеялся. Снова. - Катись к черту, - устало огрызнулся парень, раскрывая глаза и смотря на стоящего перед ним мужчину сквозь прутья решётки. Эванс прекрасно знал, что будет дальше: ему зададут тот же вопрос, что задавали вчера, а он снова даст все тот же ответ. После чего пытки начнутся по новой. В такие моменты Лейтон благодарил судьбу, что друг не может чувствовать всё то, что чувствует он. - Расскажешь, где Дамблдор держит то, что мы так ищем, Эванс? - В твоих снах, малыш, - ну вот, всё как обычно. Никакого разнообразия. А потом слышится звон ключей. Это палач отпирает клетку. Дальше можно не смотреть. Мужчина вошёл в клетку и схватил пленника за руку, сильной вытаскивая его оттуда. А потом Эванс оказывается на столе. Сейчас парень даже не сопротивляется. Раньше он пытался. Вырывался. Вот только толку от этого никакого... Только себе хуже делал. Так что сейчас Лейт предпочитал просто молча выносить всё то, что над ним делали, искренне надеясь, что действительно сможет выбраться. Или хотя бы выжить. Потому что уже сейчас охотник держался на чистом упрямстве и силе воли, питаемыми воспоминаниями о друге и его жене, пониманием того, что Мартин его сейчас ищет, подвергая жизнь опасности. В руку парня вонзают нож, и он крепче сжимает зубы, вытаскивая из своей сокровищницы очередное воспоминание.

***

"Подножка. Удар. Смех со стороны окружающих. И слёзы на лице. Лейтон всегда был слабым. И поэтому над ним издевались. - Эй, идиоты! Вам что, делать больше нечего?! Или вы думаете, что можно безнаказанно обижать маленьких?! Так знайте, что теперь рыжик под моей защитой! - суровый голос подростка заставил обидчиков заткнуться. А потом Лейт увидел перед собой руку, которую тут же принял, поднимаясь. - Эй, не обращай внимания на них. Кстати, меня зовут Мартин. - Лейтон"

***

      Новый удар ножом заставляет вернуться в реальность. Лейт судорожно начал хватать ртом воздух, сжимая руки в кулаки и напрягаясь всем телом так, что стали отчетливо видны венки. - Так может скажешь? - опять этот голос... Его обладатель явно наслаждается пытками. Ему нравится видеть боль на лице своей птички. Но зелёные глаза, ставшие ещё более яркими на фоне общей бледности охотника, продолжают смотреть упрямо-гордо. Потому что фениксы не сдаются. - Катись. В Ад, - сказал в ответ Эванс, после чего сжал свои губы так сильно, что они стали похожими на две ниточки. И снова боль... Впрочем, Лейтон уже не уверен, что она когда-нибудь закончится. Господи, как же он устал бороться. Как же парню хотелось сдаться. Он не воин. И никогда таковым не был. Он просто мальчишка, который слишком устал цепляться за жизнь, но который не может утащить с собой в могилу ещё одного человека. Дорого ему человека. Лейтон Эванс всегда был слабым физически. Ему не давались многие упражнения. Он всегда был где-то сзади. Именно поэтому охотник больше времени проводил за книгами, которые изучил вдоль и поперек. Лейт мог сварить по памяти любой яд и противоядие к нему. По запаху определить название яда. Но не смог бы вспомнить ни одной боевой позы или сказать как правильно выбирать оружие. Так почему сейчас именно он лежит на этом столе, удерживаемый широкими кожаными ремнями? Почему именно самый слабый человек из клана охотников Ордена Феникса сейчас плюет кровью, смотря в глаза злейшим врагам. В какой-то момент сознание уплывает, принося временное облегчение.

***

"Лейтон сидит в самом темном конце класса, стараясь не показывать, что он уже приготовил яд и противоядие. Мартин же в это время вместе со своей синеволосой соседкой пытается с этим закончить. А времени у них осталось не так много. Именно поэтому Эванс вырывает лист из собственной тетради и быстро пишет, как сделать то же самое, но куда быстрее и проще. А потом кидает бумажку на стол друга. Вот только случайно попадает в синеволосую Санни и заливается румянцем, стараясь исчезнуть. Но девушка поднимает бумажку и разворачивает её. Больше рыжий парнишка не смотрел на парту, рассматривая собственные записи в тетради. А после урока Санни подошла к нему. - Как ты узнал о том, что все это готовить можно быстрее и проще? И что при этом все свойства сохраняются? Кстати, меня зовут Санни, - девчонка протянула руку, которую Лейт тут же пожал, а потом смущенно и виновато улыбнулся. - Я просто догадался... - неуверенно произнёс Лейт, а потом почувствовал сильную руку друга на плече, тут же расслабляясь"

***

      Охотника приводят в себя с помощью удара током. Он чувствует, как ещё какое-то время после этого его ещё бьёт электричество, но парень не стал на это реагировать. Просто открыл глаза, смотря на своего мучителя. Складывалось ощущение, что в глаза насыпали песка. Хотелось потереть их, но ремни по прежнему не позволяли этого делать. Именно поэтому Лейт только устало поворачивает голову, снова прикрывая глаза и буквально заставляя себя дышать, а своё сердце биться. Он должен быть сильным. Ради Мартина. Ради Санни. Ради их детей. Потому что если он не будет сильным, то это принесёт в мир слишком много проблем. А значит снова нужно вымученно усмехнуться, почувствовать, как разбитая губа снова начинает кровоточить. Нужно снова улыбнуться, потому что иначе отчаянье погубит его. Уничтожит. Поглотит. А этого нельзя допустить…       Когда Лейтон услышал шум за дверью, он даже не сразу понял, что это реальность. Слишком сильно звенело в голове, слишком сильно хотелось, чтобы за ним пришли. И слишком долго он был в этом… Подвале? Слишком долго, чтобы надеяться на спасение. А потому Лейт снова отключается, уже не видя, как в помещение врывается Мартин. Не видя и того, как падает его мучитель.       А Мартин подходит к другу и с невероятной осторожностью расстёгивает ремни. Он сжимает челюсть и старается побороть в себе ярость, когда поднимает почти невесомого Лейтона на руки. Мартин обязательно отомстит. Но потом, когда его друг будет в безопасности, а не балансировать на грани жизни и смерти. Всё будет потом, а пока что нужно отнести его домой. Туда, где Лейт будет в безопасности. Туда, где не нужно будет переживать за его жизнь.