Нарния или Англия?

      Чем больше Сиэль говорил, тем больше я таращила на него глаза, и отнюдь не потому, что не понимала что-то из того, что он говорил, нет: просто он нёс такую околесицу, такой абсурд, что мне с трудом верилось в то, что я слышу. Пробивалась в мозгу мыслишка, типа, может, в мою голову переводчик встроен неправильный?       И вот, после весьма ёмкого и короткого объяснения он замолчал и посмотрел мне в глаза.       А я как рыба. Не моргаю, в смысле.       Эх, ударить бы его плавником да поплыть… — То есть, — начала я наконец, когда молчать стало слишком тяжело, — Ты хочешь, чтобы я проверила свою удачу? Ты… голову свою потерял что ли, придурок?       О да, мне ведь не хватило риска наткнуться на дикого зверя и умереть ещё в лесу! Или когда я встретила Себастьяна! Или когда ты, Сиэль, наставил на меня дуло пистолета — конечно, я обожаю адреналин, так скучала по нему! Вот бы оказаться на волоске от смерти ещё разочек! — Большинство пропавших сейчас, скорее всего, живы, и я уверен, что ты не станешь исключением. Кроме того, Себастьян сумеет обеспечить тебе безопасность. — Супер, — на выдохе прогундела я, — Пусть Себастьян пойдёт в это место! — Я бы с радостью, леди Анна, но, боюсь, я не похожу на юную леди. Тем более, вы уже встречались с вербовщицей.       Вер… Вер… Ой, да хорош! Сам же знает, что я не поняла! — С кем? — растерянно переспросила я.       Пальцы предательски потянулись к платью, начиная его выминать. — С той женщиной у входа в Скоттланд Ярд. Кажется, ты потеряла ещё один адрес.       Сиэль достал из-под стола сложенный клочок бумаги и раскрыл его перед собой, являя мне написанное на нём.       Я несколько долгих секунд пыталась понять, о чём он это. Что я потеряла? Они опять в моих старых вещах пошерудили? Нашли бумажки, на которых я рисовала и писала всякую хрень? Господи, я же их сразу разрывала и выбрасывала куда подальше!       Я вгляделась в бумажку. Какой-то непонятный адрес на английском — в первый раз вижу, — и «Алиса».       М-м-м… Понятно. Всё-таки они рылись в моих вещах. Аж кровь стынет в жилах от мыслей об этом.       Я смяла платье до боли в пальцах. — И что? Я должна идти в это место, потому что вы оставили меня на улице, как будто я грязная собака, и какая-то женщина дала мне это? Я вижу, у вас высокие нравы, Сиэль.       Фантомхайв долго испытующе смотрел на меня, молчал, может, не знал, что или как ответить. Может, думал, послать меня за такие слова прямо или завуалированно, или не съесть ли меня. Наконец ответил: — Ты права. Я хочу проверить тебя на преданность. — Преданность?.. — Преданность — это верность, леди Анна, — пояснил Себастьян. — Что?       Себастьян потрудился перевести мне на русский язык, не забыв предупредить меня о том, что меня всё-таки ждёт урок английского вечером. Впрочем, мне сейчас было совсем не до того, что меня опять собираются нагрузить информацией. — Преданность. Замечательно. Зачем?       Сиэль нахмурился и откинулся на спинку. От него исходила угрожающая аура, и мне захотелось провалиться под стул, лишь бы не отстаивать сейчас своё право на жизнь. — Я — цепной пёс Её Величества. Прежде чем попасть на аудиенцию к нашей Королеве, ты должна заслужить моё доверие. Нашей стране не нужны ненадёжные люди.       Я должна быть преданной?! Почему? Почему с меня требуют готовности пройти через огонь, воду и медные трубы ради какого-то тринадцатилетнего мальчика, который нисколько не близок мне по духу? Почему они так жестоко поступают? Почему это происходит со мной? Я просто хочу вернуться к себе домой и иметь крышу над головой, пока решаю эту задачу. Мне не нужны встречи с королевой! Он сам держит меня при себе и не собирается отпускать, но преданность всё равно почему-то должна показать я. Это абсурд, это не реальность, это мне снится… — Думаю, ты всё поняла.       Нет. — Завтра мы поедем туда.       Нет-нет-нет-нет-нет… Эта женщина, показавшаяся мне доброй, эта женщина обняла меня, она мне как мама… Ох, до каких же низов я опустилась, нет, нет, она только напоминает мне маму! И эта женщина оказалась крысой, и теперь я должна целенаправленно поддаться судьбе, оказаться в нужном месте, словно кусочек сыра, только ради того, чтобы мышеловка захлопнулась?       Этого не может быть. Бред какой-то. Почему я? Почему именно со мной всё это?       Я не хочу, чтобы эта женщина оказалась тварью, я не хочу рисковать своей жизнью. Почему, почему, в чём я виновата?..

***

***       Карета остановилась.       Так, Аня, успокойся. Просто сделай то, о чём тебя просят, большинство пропавших живы, по идее тебя не должны пожарить на костре… По идее… По крайней мере не сразу.       И вообще я везучая, только в своей манере, немного ублюдской — да, не повезло с подругами, со шкафом и с миром, в который я попала (ну почему не в ромком какой-нибудь, а?), не повезло попасть именно к Сиэлю (хотя время сейчас такое, что возможно именно тут мне больше всего и повезло, а то попала бы к сутенерам каким), но зато я жива! Меня никто не нашинковал, и в лесу я встретилась не с кабанихой и её кабанятами, а с Себастьяном, это же удача! На мне заговор на живучесть, не помру, не помру, ничего страшного не будет, раскроем дело и поедем обратно в поместье пить чай и учить этикет…       Я наконец-то встала — едва ли удержалась, будто вместо ног макаронины. Вспомнила, что примерно такие же ощущения я испытывала перед сдачей какого-то экзамена, сейчас уже даже и не вспомню, какого именно — и это сравнение с вполне бытовым событием даже немного успокоило.       Всё должно быть в порядке.       Естественно, мы остановились не прям напротив того дома, адрес которого был написан на этой ёбаной бумажке, чтоб она с этой Алисой провалилась в геенну огненную — кто-нибудь мог бы заметить, это могло бы выглядеть слишком подозрительно, так что карету оставили поодаль и оставшееся расстояние рассчитывалось преодолеть пешочком. Макаронинами моими. Угу. — Вы помните, что нужно делать, леди Анна? — спросил Себастьян, стоило нам поравняться.       Ну естественно на русском. Дело чрезвычайной важности же! — Да, — с горем пополам вытянула из себя я. Пальцы сами собой скрепились в плотный и болезненный замок. — Тогда давайте повторим ещё раз…       Я внимательно слушала Себастьяна, который раз подряд повторявшего технику безопасности и стратегию поведения, которой я должна придерживаться. Я внимательно слушала его, но внемлить словам было донельзя трудно — у меня в голове на полную громкость работала тревожная сирена, заглушающая поток мыслей и звуки из внешнего мира.       Почему они решили, что пустить меня в это потенциальное логово хищников в одиночку — хорошая идея? С чего они взяли, что именно это место и эти люди замешаны в серийных пропажах? И почему они думают, что обязательно смогут отследить, что со мной происходит — вдруг меня в подвал упекут или через чёрный ход протащат? — эти и многие другие мысли я не могла удерживать в голове слишком долго — все они, словно куча апельсинов, напиханная в руки, падали и безвозвратно укатывались в далёкие дали, стоило им достаточно накопиться.       Зайти. Попросить работу. В любой подходящий момент улизнуть, чтобы обыскать здание.       Я представила, как на собеседовании говорю, что мне надо отойти в туалет, выхожу, начинаю прошаривать все коридоры, натыкаюсь на кого-то не того, и меня ловят, руки заламывают, начинают допрашивать и угрожать… В лучшем случае потом выпнут на улицу, в худшем — загрызут. Поджарят, как тех брошенных жертв, а потом загрызут.       Представила — и руки затряслись. С-с-сука, да с какого перепуга этот план вообще должен сработать?       Мы почти дошли. Вон там какое-то невысокое серовато-бежевое здание — кажется, это оно, Себастьян смотрит именно на него.       Сердце встало в горле как ком, даже ничего сказать не смогла бы, даже если бы хотела.       Сиэль встал с важным видом прямо напротив меня, сложив руки на выставленную перед собой трость, и начал читать лекцию. Выглядел он при этом, как всегда, сурово и надменно, и впервые меня это не раздражало, потому что мне сейчас не было до этого абсолютно никакого дела: — Как я и говорил тебе, это задание — твоё испытание на верность мне, — он прищурился, задрав подбородок ещё выше, — У тебя есть только один шанс. Не смей струсить.       Здорово. Очень успокоило.       Только сейчас я заметила, что по старой любимой привычке схватилась за ткань платья, сжав его до хруста в пальцах. Я ослабила хватку, а через секунду и вовсе насилу оторвала их, уперев руки в бёдра, и вздохнула.       Сиэль на мои ритуалы самоуспокоения лишь хмыкнул и отошёл в сторону, давая мне проход. Себастьян незамедлительно указал мне на то самое здание и напоследок сказал: — Вам нужно туда. Мы будем ждать вас на этом же месте.       Славно. Осталось вернуться сюда, не став жертвой маньяка. — Я поняла.       Я перешла дорогу, даже не будучи уверенной, что мои ноги позволят мне это сделать, остановилась прямо перед дверью, несколько секунд помялась и подумала — собственно, какой смысл стоять, если всё равно придётся это сделать? На удивление, эта фраза сработала на мою психику, я легко заставила себя открыть дверь и зайти в это здание с заранее казавшейся мне мрачной и удушающей аурой.       Внутри было почти пусто — только деревянная стойка, за которой стояла сухонькая женщина на вид лет сорока с торчащими во все стороны волосами. Над ней висела табличка — интересно, почему снаружи не вывесили? — кадровое агентство «Новейшее время»       Идиотское название. На лицо в очередной раз налезла нервная улыбочка, и я обернула это в свою сторону, выдав за доброжелательность: — Здравствуйте, я бы хотела… работу. — Добрый день, — весьма нейтрально отозвалась женщина, внимательно разглядывая меня с ног до головы, — У вас есть приглашение? — Приглашение? Эм…       Та самая бумажка похрустывала сейчас в моих вспотевших ладонях, с каждой минутой всё сильнее сминаясь и протираясь. Я достала и развернула её: — Это?       Женщина забрала её у меня из рук, внимательно прочитала написанное на ней. Снова посмотрела на меня. — Анна?       Сердце пустилось в предсмертный пляс, когда я услышала собственное прозвание.       Я же не говорила той Алисе своё имя, так? Откуда эта женщина знает? Надеюсь, что я всё-таки говорила.       Улыбка сама по себе сползла с моего лица. В глазах от страха потемнело. — Да, — на грани слышимости ответила я, вжав голову в плечи.       Я теперь выгляжу скорее затравленно. А если она увидит, что я её боюсь, она может догадаться, что я что-то знаю, тогда… Чёрт, хоть бы меня не прямо сейчас убили! — Вас уже ждут. Прошу прямо по коридору, первая дверь слева.       Я огляделась по сторонам. Место выглядит маленьким, как здесь вообще можно держать толпы народу? Видимо, потеряшки где-то в другом месте. Надеюсь, не прикопаны более надёжно, чем найденные… — Спасибо.       Я ринулась к той двери, боясь и одновременно желая узнать, что же за ней находится: мне одновременно хотелось и покончить со всем этим как можно скорее, и остаться в безопасности. К сожалению, совместить эти вещи было невозможно, поэтому я махом, не думая вошла в комнату, будто за раз стопку водки опрокинула.       А за дверью сидела женщина. Смуглая, с сиреневыми волосами, в костюме горничной, с повязкой на глазу.       Погодите-ка секунду. С повязкой на глазу.       Кажется, я всё-таки не вернусь к Сиэлю. — Я пойду.       Я схватилась за ручку, намереваясь выбежать отсюда к чёртовой матери, пока не дошло до греха, но грех подошёл быстрее — Анна, очередная демонесса Алоиса, за долю секунды оказалась возле меня и взяла меня за тянущуюся к двери руку. Я даже отреагировать на это не успела, как почувствовала тупую боль в голове — кажется, второй ладонью она меня ударила, но я этого уже не осознала, поскольку сознание угасло.