Возрождение души

Следующим утром меня ждал очень «приятный» сюрприз. Из полицейского участка прислали уведомление, что мне необходимо прийти к ним на допрос, но это было ещё полбеды, вдобавок, у ворот нашего дворика меня ожидали двое инспекторов, которых, судя по всему, выделили мне в качестве сопровождения. А раз полиция пошла на такие меры, значит, они почти уверены в моей виновности. Более того, по их мнению, я — особо опасный преступник. Если я прав, то убедить их в обратном почти невозможно, да и сил у меня не хватит. Мешать полиции я, конечно, не стану, но сэмпай — другое дело. Если я совершу какую-то ошибку, то умру. Куросаве всё равно кого убивать: меня, ту девушку или кого-то ещё. Его основная цель — скрыть свою причастность к убийству, так что он пойдёт на всё, чтобы достичь её. Чёрт! Я влип! За моей спиной раздались шаги, и на пороге появилась мама. Она в недоумении смотрела то на мой «конвой», то на меня. — Кей-кун, что-то случилось? Почему у нашего дома полиция? — Позже, мам. Позже всё расскажу, — отмахнулся я. Мне совершенно не хотелось вмешивать её во всё это. Маме и без того тяжело. Она одна воспитывает меня, работает на трёх работах, чтобы я ни в чём не нуждался. Мама слишком устаёт и мало спит, всё это плохо на ней сказывается. Не смотря на то, что ей всего лишь тридцать три, она уже не так молодо выглядела, как было до развода с отцом. Я жалел её, поэтому решил ничего не говорить, пока вся эта суматоха не утихнет. Я надеялся, что после того, как дам показания, я перестану быть подозреваемым, конечно, это возможно только если всё сложится удачно. Но, как оказалось, шансов было мало. Я попрощался с мамой и направился в полицейский участок. Мои «конвоиры» не особо беспокоили, они больше напоминали телохранителей, которые защищали звёзд от особо назойливых поклонников. Парни были крупные, мускулистые, похожие на шкафы, но почему-то они не внушали мне ни страха, ни спокойствия. На меня они почти не обращали внимания, казалось, что это задание им совсем не по душе. В участке меня завели в довольно таки тёмную комнату, где меня ожидал следователь — суровый дядька лет сорока. Его лицо обрамляли густые русые волосы, под носом красовались прямые ухоженные усы, но самым примечательным в нём были его глаза, хотя они были обычного голубого цвета, казалось, что они видят тебя насквозь, словно в них встроен рентген, вдобавок, следователь всё время щурился, отчего взгляд становился ещё более хитрым и пронзающим. Встретившись с ним взглядом, я непроизвольно вздрогнул. Дядька улыбнулся и сказал, указав на жёсткий прямой стул напротив: — Здравствуйте, молодой человек. Прошу, садитесь, — Его вежливость и ласковый тон напрягали меня ещё больше. Я сел и уставился на него. — Полагаю, вы человек занятой. Скорее всего, вам не терпится поскорее покинуть это место, поэтому давайте начнём. Если вы будете содействовать нам, то мы вскоре полюбовно расстанемся. Я, конечно, понимал, что это было в их интересах, если бы я добровольно признал «вину», но в мои планы это не входило. Честно говоря, у меня и планов никаких не было. Может, в тринадцать лет ещё рано строить какие-то планы на будущее, но большинство моих одноклассников и знакомых уже определились с будущей профессией, а у меня на этот счёт не было ни малейшего представления. Вообще, я был обычным школьником, лентяем и нахалом, как отзывались обо мне мои одноклассники. Кто бы мог подумать, что всё так сложится? Не дождавшись от меня ответа, следователь задал первый вопрос: — Молодой человек, я слышал, что Хирокава Юдзиро приходился вам близким другом. Это так? Я удивился его манере речи. Казалось, это был гость из двадцатого или даже девятнадцатого века. До этого я ещё ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь сейчас так говорил. Он бы ещё на другой язык перешёл, чтобы я вообще ни слова не понял. Несмотря на некоторую старомодность речи полицейского, я решил пока честно и лаконично отвечать на все вопросы, чтобы поскорее избавиться от необходимости здесь находиться, хотя я не собирался помогать им, выкладывая всю правду, даже ради своей же безопасности. — Да, он был моим другом. Очень хорошим, между прочим, — ответил я. Видимо, следователь ждал от меня подробного рассказа о нашей с Юдзиро дружбе, поэтому он очень удивился тому, что я ограничился всего двумя предложениями. — Молодой человек, а как вы познакомились с Юдзиро? Вот гад! Копает глубже, чем другие. Наверное, стоит рассказать, как есть. — Видите ли, мои родители развелись, и мы с мамой вот уже который год переезжаем с места на место. Я уже отвык заводить друзей и привязываться к людям, но Юдзиро — другое дело. За короткое время мы сблизились и, действительно, стали друзьями. То, что он погиб, очень расстроило меня. Я хочу, чтобы поскорее нашли того, кто его убил. — И мы его нашли, по крайней мере, мы предполагаем, что нашли. — И кто же это? — не скрывая волнения в голосе, поинтересовался я. — Это вы, молодой человек. Я онемел. Несколько секунд я ошалело пялился на этого хитрого дядьку, потом не сдержался и со всего размаха ударил кулаком по столу так, что он хрустнул. — Вы что, издеваетесь?! Зачем мне убивать своего друга?! — орал я. Я понимал, что моя оборона пропустила сильный удар, но всё равно пытался защищаться. Делать это в том состоянии, в каком я был, абсолютно невозможно, поэтому я пытался успокоиться, правда, безуспешно. Я был просто в бешенстве из-за необоснованного обвинения. Ко всему прочему, в моей голове всё отчётливей звучал противный голос, утверждавший, что Юдзиро мне не друг, а вообще никто, что незачем переживать из-за его смерти, ведь так даже лучше. Теперь я свободен. У меня на душе стало гадко, словно кто-то нагадил. Самым обидным, пожалуй, было признание того, что тем, кто это сделал, был я сам, точнее часть моей сущности. Следователь был предельно спокоен и невозмутим. — Вы недавно озвучили причину, которую мы никак не могли узнать. Вас явно раздражало то, что вам, с привычкой ни к кому не привязываться, пришлось терпеть общество какого-то жалкого мальчишки. — Вы ошибаетесь, — сказал я более спокойно, наконец, взяв себя в руки. — В чём же? Мы нашли ваш обед на крыше вместе с обедом Хирокавы Юдзиро. А это, молодой человек, весомая улика против вас, ну, или, по крайней мере, она говорит о вашей причастности к преступлению, о том, что вы были на крыше в тот день. Я чувствовал себя загнанным в угол. Ловушки, умело расставленные следователем, захлопывались одна за другой. Выхода не было. Я совершенно запутался в мыслях. Каждой клеточкой я ощущал, накатывающее на меня безумие. Рассудок мой помутился. Не помню, что я говорил, но я стал в панике метаться по комнате. Следователь довольно смотрел на меня. — Это не я! Это всё они! Они убили! — кричал я исступлённо. Незаметно открылась дверь в комнату, тихо вошёл врач, и мне вкололи снотворное. Я затих. Врач и следователь переглянулись. — Отвезите мальчика домой, — скомандовал моим «конвоирам» следователь. — Вы шутите?! Он же ненормальный. Вы видели, что он творил? — нервно спрашивал врач. — Да, видел. Теперь я могу с уверенностью сказать, что мы продвинулись в этом деле хотя бы на чуть-чуть, — спокойно объяснил полицейский. — Да неужели?! И что же мы узнали?! — недоверчиво и с сарказмом поинтересовался врач. — Мы узнали, что убийца не он, а кто-то другой. — Вы это серьёзно? Вы верите словам этого мальчишки? Почему? — Если хотите, можете называть это интуицией. У меня предчувствие, а я привык доверять своей интуиции, — улыбнувшись, заверил врача следователь. — Как знаете... Врач покинул комнату. Тем временем меня привезли домой. Сказать, что мама была удивлена тому, что меня спящего занесли в дом, значит ничего не сказать, она была в глубочайшем шоке. Весь вечер до тех пор, пока я не проснулся, она не отходила от постели, попутно глотая успокоительное. Как я позже узнал, она была не единственным человеком в городе, который беспокоился. Тока, заметив, что меня не было в школе, позвонила мне домой. Мама сказала, что я плохо себя чувствую и некоторое время побуду дома. Меньше всего я хотел навредить именно этим двум людям, но по иронии они пострадали больше всех остальных.