Лондон 1759год.

В один из таких ночей, Изабель не могла заснуть от мучительных криков с соседней камеры. Перевернувшись с одного бока на другой, в кромешной темноте она заметила на себе чужой взгляд. Когда глаза привыкли к тьме она различила хрупкий силуэт рядом со своей кроватью. Мягкие губы чуть коснулись её лба. Это была Пинни. Её рука нежно погладила Изабель по волосам и поцелуями спустилась к губам. Изабель не сопротивлялась. Ей было приятно ощущать горячее дыхание девушки. Нежный поцелуй Пинни уносил Изабель в неизведанность. Холодные руки касались шей, пальцем она прокладывала дорогу к маленькой груди. Прикосновение отдавались приятной дрожью по спине. Пальцы нежно сжимали соски Изабель, она обхватила девушку руками притягивая к себе. Впервые в жизни она ощутила непреодолимое желание, поглощающее весь ужас и отдающее свет надежды. Она долго не могла отлучить поцелуй, в то время как руки Пинни блуждали по всему телу девушки. Нарастающее возбуждение, хотелось большего. Девушка потеряла бдительность в то время, как Пинни быстро отстранилась и побежала к себе в кровать. Вовремя. За железной клеткой остановился охранник. Он был одним из новеньких так как раньше его никто не видел. Он посветил свечкой, смотря на проснувшихся женщин и стал нагло выбирать, с кем бы ему повеселится. Его придирчивый взгляд прошелся по всем женщинам и наконец остановился на Пинни и Изабель. Казалось, прошло несколько часов, а на самом деле минут, как охранник показал грязным пальцем на Изабель и грубо приказал: - Ложись, сука. - Нет, - заявила Изабель храбро. - Ты не посмеешь! Ты не полезешь ко мне! Охранник хмуро улыбнулся, обнажив ряд гнилых зубов. - И кто меня остановит? Все вы здесь либо шлюхи,либо воровки, а иначе бы здесь не сидели. И никого не волнует, как с вами здесь обращаются. Вы заслужили это.- Он стянул её на сырой каменный пол, задрал платье. Её сокамерницы радостные от того, что видят, как Изабель страдает от такого обращения, которому они подвергались каждую ночь, смеялись подбадривая насильника. Пинни сидела задрав ноги к подбородку и печально смотрела на происходящее. Сделать она ничего не могла. Но в последнюю минуту Изабель спас пришедший констебль. С ходу, оценив ситуацию, он отдал немногословный приказ, остановивший новичка. Тот молчалива отошел и завалил Пинни, от которой сначала отказался. Таким образом, положение Изабель как неприкосновенной собственности старшего больше не менялось. К концу первого месяца тюрьмы, констебль в один из своих визитов рассказал Изабель о смерти матери. Он заплатил за похороны, и Изабель отблагодарила его тем единственным способом, которым могла. После этого дни и ночи переменялись с ужасом и однообразием. Временами она вспоминала нежные губы Пинни, но этого больше не повторялось. Да и возможности не было. Постоянно их камеру навещали охранники, или же её забирал констебль.Она ещё жива и тем не менее мертва. Она была способна общаться, но в то же время хранила молчание. Она была способна на чувства и тем не менее ничего не чувствовала. Даже теперь, вне тюрьмы находясь на пути в колонию, она не надеялась на благополучный исход в будущем. Ей было всего восемнадцать, но она уже переступила закон, с выгодой продала своё тело. А теперь была готова на семь лет продать свое тело и душу новому хозяину. Пинни осталась в тюрьме отбывая срок. Что и тяготило Изабель. У них не было будущего, да и вряд ли будет. "Сколько я дальше выдержу?"- с отчаянием думала Изабель. - Что случилось, Принцесса? Чем то озабочена? Держась ото всех подальше, Изабель оглянулась и увидела рядом с собой знакомое лицо. Изабель тут же узнала Пинни. Хотя той ещё не стукнуло и шестнадцати, но она уже была не по годам опытна. Дочь проститутки и одного из её клиентов, Пинни слонялась по улицам с восьми лет и существовала в основном расчет воровства и милостыни. Когда ей исполнилось 11 лет, у неё открылись и другие таланты. Она обслуживала как мужчин так и женщин, убложняя за деньги. Обвиненная в воровстве денег у одного из клиентов, которого обслуживала, Пинни попала в ту же тюрьму что и Изабель. Суд, памятуя о юности обвиняемой, отправил её на том же корабле. - А чему радоваться? - безжизненно спросила Изабель - кто-то из людей в порту, куда мы скоро прибудем, завладеет нами. Мы идем от одного унижения к другому, одним словом, к рабству! - Да, но ты ведь жива? - спросила Пинни, посмотрев в зеленные глаза. - Над тобой голубое небо, не так ли? Ты больше не в той тёмной дыре, где тобой пользуются садисты-охранники. Могло быть и хуже. Ну только подумай, через семь лет тебе будет только двадцать пять, и ты станешь свободной, начнешь свою жизнь с нового листа. Боже, я так благодарна судьбе за то, попала на это судно. И встретила тебя.- Пинни взяла за руку Изабель и не отводила взгляда - я надеюсь мы встретимся через семь лет, и всё будет хорошо. Я верю в это. Изабель переполняли смешанные чувства. Радости и печали, они скоро прибудут в назначенное время и каждую из них заберет свой хозяин. Печаль от скорого расставания. Что будет с ними за эти долгие семь лет, и главное выживут ли они... Изабель обратила свой взор на берег, её зелёные глаза блестели от слёз. Обычно стройная,сейчас она выглядела изможденной. Она была измотана долгим плаванием и скудной пищей, которой кормили заключенных. По крайней мере к ней не приставали матросы. Капитан, человек верующий,не позволял никому из команды приставать к женщинам без их согласия. И это не смотря на то, что было много таких которые обслуживали матросов ради дополнительной еды или денег. Она неудержимо плакала, убеждая себя в том что это будет лучше. Но долгое путешествие дало ей время подумать о будущем. Семь лет, может и не большой срок, но для Изабель это казалось вечностью. По кораблю ходили слухи о жестокости их будущих хозяев, приукрашенные тем, что их, женщин, будут наказывать кнутами и другими подобными способами. Изабель даже слышала что молодых и привлекательных каторжниц покупали даже в публичные дома, и им приходилось там оставаться больше чем семь лет...