***
Драко с удовольствием потянулся. Это была правильная кровать. Спина не болела. Он долго принимал душ, затем оделся и спустился вниз к завтраку. Малфой обнаружил свою мать улыбающейся и с газетой в руках. Он решил, что совершенно не хочет знать, о чём она читает. Несомненно, кто-то женился, и она бы обязательно начала упрекать его, что он до сих пор не сделал официального предложения. Он взял со стола тост и чашку кофе. — Не могу остаться, мама. Я должен бежать на тренировку. — Но, Драко, я ещё ничего не знаю о твоих выходных с Гермионой. Вы так мило выглядели, когда уходили. Она счастливо вздохнула. — Мои выходные с Гермионой касаются только меня и её. Нет ничего такого, что ты должна была бы знать. Он уже направился к камину, когда Нарцисса протестующе окликнула его, но всё же не последовала за ним. Эльф-домовик догнал Драко, когда он уже дошёл до камина. — Господин Малфой! Письмо для господина Малфоя, сэр! Драко взял письмо и раскрыл его. — Спасибо, Айви. Он пробежался взглядом по написанному. Две колдуньи, с которыми они должны были встретиться в четверг, перенесли встречу на сегодняшний вечер. Как раз то, что ему было нужно. — Когда оно прибыло? — Вчера, сэр. Айви не видела господина до того, как он лёг спать. Малфой вздохнул. Разумеется, нет. Когда он вернулся домой, он буквально валился с ног. Драко похлопал себя по карманам в поисках пера и куска пергамента. На обратной стороне письма он нацарапал записку для Гермионы о том, что он может встретиться с колдуньями сегодня, если это время устраивает и её. — Отправь это Гермионе Грейнджер, — сказал он эльфу. Разложив кусок пергамента на мраморной каминной полке, он быстро набросал ответ для Эглантины и Альмиры, говоря, что он и Гермиона с удовольствием присоединятся к ним на ужин в 17:30. Ранние пташки. Кто ужинает в 17:30? Дав эльфу распоряжение отправить и это письмо, он исчез в камине.***
На работе Гермиона обнаружила, что пришла раньше всех. Это её вполне устраивало. У неё оставалось время не только, чтобы просмотреть доклад, но и исправить кое-что, если понадобится, и подготовиться к презентации. Она заперлась в своём кабинете и закончила приготовления как раз к началу встречи. Затем она начала прохаживаться в ожидании опаздывающих производителей зелий. Наконец, опоздав на полчаса, её гости прибыли. Гермиона встретила их в комнате для совещаний, стараясь не показывать раздражение от их опоздания. К сожалению, не было закона, обязывающего указывать все возможные побочные действия зелий — это и было то, чем Гермиона планировала заняться. Ввести новое правило. Она поприветствовала прибывших и сразу приступила к делу, придавая особое значение совместимости средств для увлажнения кожи и средств от морщин с большинством лечебных заклинаний. Она приводила примеры, когда кожа становилась тонкой как бумага, начинали расти волосы. Хуже всего было, что иногда лечебные заклинания не работали на всех участках кожи, на которые было нанесено лечебное зелье. Кому нужна нежная кожа, если в некоторых местах она кровоточит? Она также указывала, что маркировка на флаконах обошлась бы производителям куда дешевле, чем выплата морального и материального ущерба, когда кто-то из неудовлетворённых клиентов подает на них в суд. Волшебники, представляющие компанию, не выглядели особо заинтересованными. Один был убеждён, что это дорого, выпуск этикеток займёт много времении и что это вообще того не стоит. Другой волшебник считал, что это сочетание магических веществ очевидно и клиенты должны самостоятельно оценить ситуацию, прежде чем использовать два зелья или зелье и заклинание одновременно. Огромным усилием воли гриффиндорка сдержалась. — Не все знакомы с ингредиентами ваших зелий так же хорошо как и вы, мистер Слизнорт. Она с ненавистью посмотрела на мужчину. — Более того, если вы знаете, что эти ингредиенты могут плохо взаимодействовать с другими ингредиентами, имеет смысл избавить ваших покупателей от ненужных страданий, указав им, что их нельзя смешивать. Гермиона приготовилась для последнего удара. — Я уже говорила с Игнатусом Имбаллом из «Зелья Игнатуса на любой случай». В ближайшие три месяца они собираются маркировать все свои зелья. Их стратегия — быть честными со своими покупателями. Один из волшебников засмеялся. — Какой бизнес принесёт хоть кнат прибыли при такой стратегии? — Вообще-то они уже начали частичную реализацию, — соврала она. — И, по моему мнению, они вытеснят вас с рынка через несколько месяцев. Люди будут платить чуть больше за то, чтобы точно знать, что покупают и как это действует, чем рисковать своим здоровьем. «Если бы только это было правдой», — подумала она, вспоминая людей, которых она видела, покупающих зелья у торговцев с улицы. Они скупали препараты без малейших гарантий того, что в составе действительно толчёный рог единорога, а не сушёные флоббер-черви. Обсуждение было в самом разгаре. Гермиона делала всё, что могла, чтобы убедить их, что правильная маркировка и описание побочных действий совершенно необходимы для спасения их компании. Слизнорт был непреклонен. — Мы не можем раскрыть состав зелий. В таком случае наши конкуренты смогут выпустить те же зелья и продать их по более низкой цене. Мы обанкротимся. Гермиона стиснула зубы. В этот момент вошла Эми с подносом, на котором были напитки и сэндвичи. Гермиона чуть не застонала. Неужели они сидели так долго, что Эми решила будто им необходимо подкрепиться? Она бросила взгляд на часы. Да, действительно. Она наблюдала за волшебниками, жадно уплетающими еду. Слизнорт выглядел довольным. — Очень люблю хрен, моя любимая приправа, — сказал он, облизывая палец. Он почесал свою лысеющую голову тем же пальцем, и совершенно очевидно, макнул его же в сэндвич, чтобы ещё раз попробовать приправу. Это было отвратительно, но он подал идею Гермионе. — О да. Приправа замечательная. Не правда ли жаль, что она так ужасно взаимодействует с тоником для волос Эльберта? — О чём это вы говорите? Она мило улыбнулась. — Вы ещё не слышали? Я как раз проводила опыты в этом месяце. Мы обнаружили много мужчин, использующих этот тоник в клинике с множеством различных симптомов. У некоторых был озноб, у некоторых сыпь, а у одного мужчины голова покрылась огромными прыщами, из которых сочилась жидкость. Нам пришлось побрить то небольшое количество волос, которое у него было, и сделать ему повязку с жидкостью, останавливающей рост волос. Иначе, это вызвало бы ещё худшее заражение. — Святой Мерлин! — Слизнорт выглядел испуганным и тёр голову салфеткой. — Это всё было реакцией взаимодействия хрена и тоника Эльберта? Гермиона мелодраматично вздохнула. — Нет, это не было реакцией на хрен. Некоторые использовали свои собственные зелья, чтобы их кожа выглядела молодой. Некоторые порезались во время бритья, и тоник попал на порез. Ну и, разумеется, те, которые использовали масло лечурок для ногтей, сами напросились на неприятности. — Почему? Слизнорт выглядел потрясённым. Его партнёр наблюдал происходящее, сузив глаза; Гермиона сомневалась, что её актёрская игра убедила его. — Просто подумайте об этом, Гораций, — тепло сказала она. — Вы постоянно все трогаете руками. Чтобы почесаться, чтобы перевернуть страницу: руки — это действительно то, что мы используем для взаимодействия со внешним миром. Просто представьте себе, что на кончиках пальцев и ногтях у вас некий восприимчивый ингредиент и вы вдруг решили почесать голову. Разумеется, вы сделаете это, если захочется. Это естественно. И в этот момент вы ногтём соскабливаете тонкий слой кожи. Чем бы ни был этот восприимчивый ингредиент, он уже на вашей коже и взаимодействует с любыми зельями или заклинаниями, которые вы использовали для своих волос, с чем бы вы их ни ели и даже с чем бы вы их ни дышали. Я слышала, что некоторые люди вдыхают Драконий Дым как релаксант, — закончила она беспечно. Слизнорт поднялся и выглядел очень обеспокоенным. — Я думаю, мы должны перенести эту встречу на другой день. Есть кое-какие… дела, которые требуют моего присутствия. Он начал бормотать под нос, что ему нужно универсальное зелье, которое избавит тело от остаточной магии. Его партнёр начал медленно аплодировать. — Браво, мисс Грейнджер. Она подняла глаза на него. — Моя точка зрения достаточно убедительна? — спросила она. К счастью, он выглядел более разумным, чем Слизнорт, который пытался собрать остатки своего сэндвича в салфетку. — Ваша точка зрения понятна. Сядь, Гораций. Я очень сомневаюсь, что есть какая-либо аллергическая реакция на хрен и твой бесполезный тоник Эльберта, который ты используешь. Слизнорт немного расслабился в кресле, но выглядел всё равно неуверенно. Гермиона оставила притворство и приблизилась к столу, чтобы поговорить с ними честно. Настало время раскрыть карты. — Правда заключается в том, что в этой папке у меня группа волшебников, которые в течение месяца наблюдали различные и неблагоприятные реакции от их зелья для роста волос. Я полагаю, большинство из них были произведены на чёрном рынке неблагонадёжными зельеварами, но не все. Если обобщить, мистер Слизнорт, хрен может вызвать проблемы, если вы, к примеру, сразу после контакта с ним дотронетесь до глаз. Если вы будете есть слишком много хрена, то это может вызвать проблемы с пищеварением. Помня обо всём этом, подумайте об ингредиентах зелий, которые могут задерживаться на коже — возможно, взаимодействуя с чем-то другим через день, когда ты уже думаешь, что всё закончилось. Составляющие, которые служат для усиления того, с чем они сочетаются, плюс немного хрена, съеденного во время обеда, может увеличить эффект в десять раз больше нормы, и вы будете чувствовать себя не очень хорошо довольно длительное время. Она вздохнула. — Люди сильно рискуют, когда они обращаются к нелицензированным зельеварам. Я бы хотела, чтобы был какой-то способ остановить незаконное производство — для их собственного блага — но его нет. Чёрный рынок может предложить им зелья, которые они не могут законно приобрести, и иногда люди предпочитают чёрный рынок, а не законных поставщиков с идеальными разрешёнными зельями. Потому нелегальные зелья дешевле, хоть они и менее надёжные. Сделав маркировку на своих зельях и объяснив взаимодействия, которые могут произойти, вы не отпугнёте покупателей, причиняя им ненужное беспокойство. Что вы на самом деле сделаете — так это покажете им, как важно покупать зелья у того, кому они действительно доверяют. — Возможно, мы сможем прийти к некоторому соглашению, — неопределённо сказал Слизнорт. — Я понимаю ваше нежелание указывать список всех ингредиентов ваших зелий на флаконе. Вы правы, это может упростить задачу для тех, кто хотел бы скопировать его, хоть это и не было бы легко. У вас есть проверенные поставщики, и только вы знаете конкретное количество ингредиентов. Как бы то ни было, мы предлагаем компромисс. Гермиона посмотрела на партнёра Слизнорта. Она не так много работала с ним, но он не выглядел глупым человеком. Уж он-то видел насквозь её игру со Слизнортом. Он кивнул. — Продолжайте. — Вот что я предлагаю. Указать известные побочные эффекты или взаимодействия, в частности те, которые могут быть опасными. Я понимаю ваше нежелание раскрывать весь список ингредиентов, и мы не будем настаивать на этом. Компромисс заключается в том, что вы предоставите нам список ингредиентов и если есть какое-либо негативное взаимодействие, о котором мы уже знаем, мы можем предупредить о них, сделав соответствующую маркировку, прежде чем кому-либо будет нанесён серьёзный вред. Мои сотрудники, разумеется, подпишут контракт о неразглашении, гарантируя, что никто из имеющих доступ к списку зелий не попытается воссоздать их для собственной прибыли. — Это всё? — спросил мужчина. Гриффиндорка посмотрела на него. — Вообще-то, есть ещё одна вещь, о которой вы должны знать. — Всегда есть что-то ещё, — пробормотал он. — Я довольно сильно увлечена этим делом. В случае, если я не смогу убедить крупных поставщиков, таких как вы, сделать это добровольно, я намереваюсь обратиться в Министерство с просьбой сделать обязательной маркировку. Я полагаю, моё предложение покажется интересным большому количеству людей. В конце концов, у кого не было хоть раз реакции между заклинанием и зельем или нескольких зелий? В частности, косметические зелья имеют обыкновение плохо взаимодействовать с различными лечебными заклинаниями. Эти негативные реакции могут выставить магическую медицину в плохом свете, а Министерство магии так, как будто оно не выполняет своей функции о защите магического населения. Стандарты, о которых я буду просить Министерство, будут более высокими, чем тот компромисс, который я предлагаю вам. В результате, после ещё полуторачасовых обсуждений она получила письменное заверение, что они в течение нескольких недель начнут работать с ней над стандартами маркировки и что с первого марта любые новые выпущенные зелья будут маркированы. Это было не совсем то, на что она надеялась, но это было настолько же хорошо, как она и ожидала, и намного лучше, чем вообще могло быть. Гермиона была полностью вымотана. Предполагаемое двухчасовое совещание затянулось до второй половины дня. Она пришла рано утром, работала во время ланча и сумела договориться с двумя малоприятными мужчинами. Гриффиндорка взяла свою сумку. Она отработала более чем достаточно. Рабочий день можно считать завершённым. Гермиона вышла в приёмную и сказала Эми, что уходит. Если возникнут проблемы, Зак уполномочен их решить. — Гермиона, здесь сообщение для вас. — Если это касается работы и никто не умирает, это может подождать до завтра. Эми покачала головой, усмехаясь. — Это не касается работы. Это от Драко Малфоя. Глаза Гермионы сузились. — Эми, ты читаешь мою почту? — Нет, мэм, оно просто… оно не было запечатано. Его доставили в таком виде. Эми торопливо протянула ей письмо. Гермиона осмотрела его. На нём явно не было следов запечатывания, и оно было просто перевязано верёвочкой, чтобы привязать его к лапке совы. Гермиона смотрела на письмо с любопытством. Гермиона. Я сейчас ухожу. Старые девы хотят встретиться сегодня вечером в 17:30. Увидимся у тебя на квартире. Драко. Отлично! Старые волшебницы хотят встретиться сегодня вечером, а не позже на этой неделе, как они договаривались ранее. Она закончила все свои дела на сегодня. — Я ухожу. Вернусь завтра. Я не хочу, чтобы меня беспокоили сегодня вечером. На лице Эми играла глупая улыбка, и она явно хотела что-то сказать, но выражение лица Гермионы заставило её замолчать. Гермиона шагнула в камин и переместилась домой.***
Драко был без сил. Когда он только прибыл в тренировочный центр, Грюм напал на него из засады, пригвоздив его к стене заклинанием, прежде чем он смог опомниться. Затем он был вынужден потратить остаток утра на то, чтобы служить примером того, как один опоздавший агент может поставить под угрозу жизнь остальных. По иронии судьбы этот урок «запоздал», и у них осталось только около пятнадцати минут, чтобы успеть перекусить. Как только они вернулись в комнату для тренировок, Рон пробормотал Драко, который оказался рядом с ним: — Пятнадцать минут на ланч — это смешно. Я чувствую, что меня сейчас стошнит. Грюм не стоял лицом к нему, но его волшебный глаз очевидно смотрел на него и увидел, как шевелятся его губы. Или у него уши как у летучей мыши. — Уизли, если тебе не хватило времени поесть, не волнуйся. Это будет уроком для всех вас. Иногда лучше быть голодным, чем больным. Очевидно, идея Грюма о хорошем наказании, которое заставит их почувствовать себя больными за короткий промежуток времени — это активные упражнения. Вся группа должна была делать приседания, скручивания, отжиматься, прыгать на месте и всё, что ещё Грюму могло прийти в голову, до тех пор пока они не свалились без сил, а Рона не стошнило. Драко был немного разочарован, что его не протестировали по трансфигурации после всех тех часов, потраченных им в воскресенье. Но он полагал, что это к лучшему и у него будет время попрактиковаться ещё. Он и Уизел были не на высоте в развязывании многоуровневого связывающего заклятия, наложенного на коробку. Каждый раз, когда они начинали с неправильного уровня заклинания, их руки были либо ужалены, либо заморожены, либо обожжены. Когда коробка, наконец, была вскрыта, Драко держал в руке их приз. Кнат. Грюм прогремел: — Отлично. Задание на завтра — научиться ставить приоритеты. Представляю, сколько людей было бы убито, пока вы, вояки, спасали кнат. Убирайтесь. Не было никакого шанса обойти его. Ты никогда не знал, что было главной задачей во время их занятий. Возможно, её вообще не было. Когда они усталые поплелись к выходу, Бут предложил всем пойти пропустить по стаканчику. После такого дня им это было необходимо. — Я не могу, — сказал Драко, которому, на самом деле, очень хотелось пойти. Рон странно смотрел на Драко и явно хотел что-то ему сказать. Драко отошёл немного назад, чтобы он мог сказать, что хотел, пока другие обсуждали, куда сходить выпить. — Малфой, — он глубоко вздохнул и тихо заговорил, — я знаю, это всё не по-настоящему, но Гермиона выглядела такой счастливой на той фотографии. Я рад, что она счастлива. Драко нахмурился. — О чём ты говоришь, Уизли? Какая фотография? — Из утренней газеты. Там была фотография вас двоих. Вы были разодеты и стояли вместе, — сказал Рон смутившись. Драко рукой убрал волосы с лица. — У меня не было времени просмотреть газеты этим утром. Кто бы ни опубликовал эту фотографию, он заплатит за это. Я никого не просил фотографировать нас. Смущение Рона усилилось. — Фотографии обычно говорят о скорой помолвке. Драко еле сдержал удивлённый восклик. Он несколько раз глубоко вдохнул сквозь крепко стиснутые зубы. Прежде чем он смог что-то сказать, к нему подошла ухмыляющаяся Боунс. Определённо, она слышала слово «помолвка» и это привлекло её внимание. — Тебе и правда надо пойти с нами выпить. Я понимаю сейчас, почему ты не хочешь представить нам свою невидимую девушку. — Её взгляд скользнул по Рону. — Пошли ей сову и попроси присоединиться к нам. — Я не могу сегодня. Мне надо сходить кое-куда, — сказал Малфой. Его мать умрёт сегодня вечером. Легко и просто. Он обошёл Бута, который стоял ближе всех к камину. — Не возражаешь, если я пройду первым? Не дождавшись ответа, назвал адрес Грейнджер и исчез в огне. Слизеринец появился в гостиной Грейнджер и остановился ненадолго перевести дыхание. Салазар, Цирцея и Моргана, как он будет это объяснять? Возможно, ему и не придётся. Наверняка она видела газету. — Грейнджер. Он посмотрел вокруг, не находя её. Она уже должна была быть дома. Они же опоздают. Он прошёлся по квартире. Её не было на кухне, в гостиной и ванной. Дверь её спальни была приоткрыта, и он заглянул в неё. Грейнджер спала на кровати. Он закатил глаза. — Вставай, Грейнджер. Нам надо идти, или мы опоздаем, — сказал он, вставая у дверей. Он подумал, что это будет лучше — находиться вне зоны её досягаемости, когда она начнёт с ним спорить из-за газеты. Она сонно потянулась и села на кровати. — Хм? — У нас встреча через десять минут. Я спешил сюда после тренировки, а ты тут спишь. Гермиона тряхнула головой, сев поудобнее. Она заснула одетой в новую и нежеланную рабочую мантию. Девушка была измучена и вымотана, когда ушла с работы, и всё, что ей было нужно — немного поспать. Гриффиндорка сузила глаза. Разве она не была злой на него? Она скользнула взглядом по рукавам своей мантии. — Хорошо, сейчас я уже проснулась. Мне нужен был небольшой отдых, чтобы устроить тебе хорошую головомойку. — Это не моя идея. — Я знаю, что это был ты. Драко прислонился к дверному косяку и сказал возмущённо: — Не понимаю, как ты можешь думать, что это я. Разве мы не обсудили всё во время выходных и не решили, что мы должны подождать? Это была её идея. Я в этом уверен. — Что? — спросила она, садясь и натягивая обувь. — Как ты мог подумать, что Джинни украла всю мою одежду? Это была твоя идея разодеть меня как… я даже не знаю, и я пошла за покупками, согласилась с некоторыми вещами, но вот вынести всю мою одежду — это уже за рамками! — Что? — спросил слизеринец. Её одежда? Похоже, она не читала газету. Или читала? Может, это Грейнджер разместила объявление о помолвке в газете. Но нет. Зачем ей это делать? Они же обо всём договорились. Гриффиндорка прошагала вперёд и помахала у него перед лицом своим голубым рукавом. — Моя одежда. Вся моя практичная рабочая одежда исчезла, когда я проснулась этим утром. Как можно воспринимать серьёзно человека, одетого в младенческий голубой цвет? Я потратила весь день на встречу со Слизнортом и его партнёром по бизнесу. Она застонала. Уголок его губ изогнулся. Её пропавшая одежда была его виной. — У меня нет твоей одежды. Я к ней даже не прикасался. Клянусь. — Да поможет мне Мерлин, Драко. Я наведу на тебя гуляющую чесотку, которую невозможно почесать. Это моё новое любимое заклинание. Он с огромным трудом сдержался от смеха. Он не сомневался в серьёзности её намерений. Как бы то ни было, её сердитое лицо выглядело комично. Возможно, что и правда было невозможно воспринимать всерьёз человека в одежде младенческого голубого цвета. Или это просто она такая. — Грейнджер, ты выжила сегодня в голубой мантии. Она тебе очень идёт. Идём, мы опоздаем. Если она не видела газеты, то он может подождать до конца их встречи, чтобы сообщить ей новости. — Я хочу мою настоящую одежду, Малфой. — А я тебе говорю, у меня её нет и я к ней не прикасался. Она внимательно посмотрела на его лицо, чтобы проверить, врёт ли он. Он весело смотрел на неё. — Хорошо. Когда Джинни вернётся домой — она покойница. Он усмехнулся. С помощью небольшого заклинания мантия Гермионы разгладилась, и они отправились в путь. С помощью камина они перенеслись в дом двух волшебниц. Они оказались в небольшом холле. Там стояла стойка с мётлами, дверь, ведущая на улицу, и большой камин, из которого они появились. Определённо, какая бы из ведьм ни владела этим домом, она происходила из древнего чистокровного рода. То, что они были в Визенгамоте, только подтверждало это. — Здравствуйте, — позвала Гермиона. Казалось, прошла вечность, когда они услышали шарканье ног, спускающихся в холл, и ещё больше, пока хозяйка этих ног появилась. Колдунья была очень старой и маленькой, но ещё крепкой старушкой. Она была одета в парадную мантию, которая была когда-то очень красивой, во всё ещё в хорошем состоянии, но определённо старомодную. Эффект был подпорчен пушистыми розовыми тапочками, которые находились на ней. — Вы, должно быть, Драко и Гермиона! Я очень рада познакомиться с вами. Проходите сюда, пожалуйста. Она ещё не подошла к ним, передвигаясь маленькими, шаркающими шажками, но поскольку она их поприветствовала, они могли сами подойти к ней. Они прошли вдоль холла, пройдя мимо дверей, которые, похоже, не открывали уже давно. Между дверями на стене висели портреты. — Несколько поколений моей семьи жили в этом доме. Мы не используем большинство комнат, нет смысла в этих больших пустых помещениях. Мы всё ещё используем гостиную комнату. Коридор был узким, и Драко с Гермионой, идущие рядом, могли коснуться стен, продолжая держаться за руки, если бы они захотели. Конечно, они не держались за руки, а просто шли рядом друг с другом. Казалось, прошли годы, пока они дошли до гостиной. — Ей надо было выбрать комнату поближе к камину, — пробормотал Драко. Старая колдунья, шедшая впереди, усмехнулась. — Молодой человек, может, я и двигаюсь медленнее, чем русалка на суше, но мой слух всё ещё острый. Гермиона пронзила его взглядом. Они вошли в гостиную и обнаружили там вторую колдунью, которая ожидала их с подготовленным чайным сервизом. Ткани, возможно, поблекли от времени и определённо устарели, но вся мебель была всё ещё крепкой. Гермиона пожала руки обеим — Алмире и Эглантине, прежде чем сесть в предложенное кресло. Альмира улыбнулась им. — Наш домовый эльф, Пеппер, только что закончил готовить ужин. Надеюсь, вы голодны. «Не сейчас, может, через пару часов», — подумал Драко. Ещё даже не стемнело. — О да, у меня был тяжёлый день сегодня. Я готовлюсь стать аврором, знаете ли. Альмира поджала губы. — Я слышала кое-что об этом, слухи быстро распространяются. Вам нравится? Мой Тимми был аврором, пока война с Гриндевальдом не забрала его у меня. Она вздохнула. — Мне жаль слышать о потере вашего мужа, — сказала Гермиона почти автоматически. Она оглядывала комнату, рассматривая всё, что её окружало. Она бы предпочла лучше изучить файл, который она собрала о них. Она увидела старую фотографию молодой волшебницы, вероятно, Эглантины, в свадебном платье с молодым красивым волшебником. Подружкой невесты определённо была Альмира. Судя по количеству детей на фотографиях, у обеих были большие семьи. На другой фотографии обе женщины были изображены во время учёбы в хогвартских мантиях и о чём-то шептались друг с другом. Рука Альмиры слегка дрожала, когда она наливала чай из антикварного серебряного чайника. Она не пролила ни капли. — Это было очень давно. Я не думаю о нём так много, разве что на Рождество. Он всегда любил первый снег. — Забавно, я не думаю о моём Ральфе так часто, но когда я вспоминаю его, я забываю, что его больше нет. Я жду, что он появится из-за угла и захочет узнать, почему домовый эльф не заштопал его носки или когда будет готов ужин, — сказала Эглантина. Гермиона осторожно взяла чашку чая, протянутую ей. — Я также думаю о моём дедушке. Он умер, когда я была маленькой, но иногда мне кажется, что он появится в комнате на праздники и спросит, не хочу ли я сесть ему на плечи и быть самой высокой в комнате. Одна из старух хихикнула, а другая шикнула на неё. Складка появилась между бровями Гермионы. — Прошу прощения? — Альмира считает, что вы всё ещё маленькая девочка, — объяснила Эглантина, пытаясь успокоиться. — Когда вы такой же старый, как и мы, то любой человек без морщин на лице кажется нам недавним выпускником Хогвартса. — Эглантина и я ещё помним образ лихого Альбуса Дамблдора из нашей юности, — сказала Альмира. Драко старался быть незаметным. Он тихонько пил свой чай и не был уверен, что сможет поддержать этот разговор. — Ваш молодой человек выглядит притихшим, — сказала Альмира, оценивая Драко. От Гермионы, возражающей ведьме, Драко спас вовремя появившийся домовый эльф. Слава Мерлину. Все четверо проследовали за крохотным эльфом в столовую. Стол был огромный, но был сервирован на четырёх человек. Альмира порезала мясо, и Эглантина положила несколько кусочков в тарелку Альмиры и свою. Она предложила гостям угощения и положила немного пюре из зелёных овощей. — Мы были очень рады, когда вы приняли наше приглашение. У нас нечасто бывают гости. — Мы предоставлены сами себе всё время, и сами заботимся друг о друге. — И несмотря на это, мы удивлены и не можем понять, что привело вас к нам. Гермиона Грейнджер — знаменитая, несмотря на свой юный возраст. И Драко Малфой. — Эглантина положила свою руку поверх руки своей подруги. Малфой тихонько усмехнулся. По всей вероятности, не было ничего лестного, что можно было сказать о нём. Но он ошибся. Альмира продолжила речь своей подруги: — Драко Малфой, знаменитость или нет, выберите сами, но определённо начинающий всё с чистого листа. — Слабая улыбка заиграла на её сухих губах. — Даже если мы не выходим никуда, мы знаем новости. Вы же не думали, что всё это останется незамеченным? Гермиона решила быть честной. Похоже, что они ничего не выиграют, если будут врать этим женщинам. — Ну что ж, правда заключается в том, что мы пришли поговорить с вами о новом законе о браке, который Министерство объявило этим летом. — Ах это, мелочь, не стоящая суеты. — Мелочь? — переспросил Драко. — Эта мелочь может полностью перевернуть всю мою жизнь. Эглантина аккуратно откусила кусочек мяса. — О, это же не такая уж и проблема сейчас, не правда ли? Вы бы всё равно рано или поздно женились на милой девушке, завели бы детей. И как мне думается, всё происходящее только на пользу вам. — О да, Гермиона прекрасная девушка. Совершенно ясно, что закон вам на руку. Не могу представить, почему вы хотите что-то изменить. Гермиона слегка покраснела. — О, мы не… — Не надо смущаться, дорогая, ваша фотография в утренней газете была очаровательной. Она объясняет всё — вы влюблены друг в друга. И этот закон только в вашу пользу. Драко потянулся через стол и, взяв Гермиону за руку, крепко сжал её, чтобы она замолчала, так как она уже открыла рот, собираясь что-то сказать. Он быстро произнёс: — Мы счастливы, но, пожалуйста, поймите, что мы, скорее, исключение, чем правило. Наша история… сложная. К примеру, соседка Гермионы по квартире из чистокровной семьи. У неё шесть братьев и все они должны вступить в брак до конца года. — Что? Все? — В семье семеро детей. Старший и третий сыновья женаты, но остальные нет, — призналась Гермиона. — Насколько я знаю, они даже не встречаются ни с кем. Это очень сложная ситуация для них. И другой мой близкий друг, думаю, он тоже ни с кем не встречается, и этот закон обязывает его жениться. Она задумалась, а встречался ли с кем-то Невилл? Вполне возможно. — Ну, тогда этот закон — лучшее, что могло с ним произойти. Появится прекрасная женщина, с которой он может создать семью. Гермиона рассердилась. — В этом-то и проблема. Откуда вы знаете, что эта женщина будет прекрасной? Она может быть властной или пренебрежительной, или иметь любое качество, которое не прекрасно. — Тогда радуйтесь тому, что этот закон на руку вам, дорогая, и надейтесь, что он будет так же полезен и всем остальным. Эглантина похлопала Альмиру по руке. — Мы выжили в наших браках по договорённости, не так ли? — Да, ни одна ведьма не могла желать мужа лучше, чем мой Тимми или Ральф Эглантины. У нас у обеих были прекрасные, комфортные браки, и сейчас у нас замечательные внуки. Гермиона смотрела, как ведьмы улыбаются друг другу. — Но в жизни есть и кое-что другое. Драко только начал трёхгодичные курсы авроров. Он очень увлечён этим. У него не будет времени, чтобы растить и воспитывать детей или уделять… — Она запнулась на мгновение и продолжила: — Мне то внимание, которое я заслуживаю. — О, мужчины никогда не помогают с детьми, в любом случае. Вы и ваш домовой эльф прекрасно справитесь со всем. Гермиона сжала зубы. Эти женщины были невозможны. Как будто они жили в прошлом веке. В каком-то смысле, она предполагала, что так и было. Они были достаточно старыми, чтобы помнить Дамблдора, как лихого молодого человека. Они были воспитаны абсолютно с другим представлением о жизни. Она встала из-за стола. — Вы не будете возражать, если я воспользуюсь вашей уборной? После того, как она выслушала запутанные объяснения, как ей туда пройти, она вышла из комнаты, слыша затихающий голос Драко, который пытался вежливо возражать старым каргам. Гермиона вернулась и обнаружила их в гостиной за чаем. Это было хорошо. Она искала предлог, чтобы выйти. Пока она рассматривала фотографии внуков, детей и мужей волшебниц, она обнаружила кое-что. Фотографий, на которых женщины были вдвоём, было гораздо больше остальных. Это можно было списать на то, что дети выросли, а мужья умерли, но Гермиона, посмотрев вокруг, увидела, что там было множество фотографий, где они вдвоем в молодости. На пляже. Несколько фотографий во время обучения в Хогвартсе. Много фотографий в их замужние годы, но опять вдвоём: на отдыхе, пекут что-то или просто дома. Она вернулась обратно со смешанным чувством. Драко попытался сыграть роль заботливого жениха. — Всё в порядке, милая? Он запнулся на последнем слове. — Просто прекрасно. Гриффиндорка собиралась серьёзно поговорить с ним позже. Она не могла поверить, что он поместил объявление о помолвке в газету, даже не поговорив с ней об этом. Они решили, что они немного подождут, а сейчас эта новость разошлась по всему магическому миру. Она глубоко вздохнула. Но сейчас есть более важные темы для обсуждения. — Вы любили Ральфа? — О, конечно, я любила его. Он был моим мужем, — любезно сказала Эглантина. — Не волнуйся, если ты пока ещё не любишь Драко, ты обязательно его полюбишь однажды. — Это не… это совсем не то, что я хотела сказать. Всё, что я хочу сказать, это то, что здесь нет ни одной фотографии, на которой вы смотрите на своего мужа так же, как смотрите на Альмиру весь вечер. Вы любите друг друга. Вы любите друг друга, но замуж вышли за других людей. Разве это не сделало вас несчастными? Ответом была слабая, печальная улыбка, возможно, с намёком на горечь. — У нас были обязательства перед нашими семьями. У меня четверо детей, у Альмиры трое. Они все женаты, и у них есть дети, и таким образом волшебная раса выживает. — Как мы могли бы жить друг с другом, если бы не выполнили свой долг? — парировала Альмира. Гермиона была сбита с толку. — Но… — Мы счастливы сейчас. Мы сделали то, что должны были. Мы очень любим наших детей и вырастили их хорошими людьми. И наши семьи были очень довольны. У нас всё ещё есть годы, чтобы насладиться обществом друг друга. Надо только иметь терпение. Всё приходит в своё время. Гермиона была ошеломлена. Как они могли выиграть, если на другой стороне были женщины, которые, несмотря на любовь друг к другу, вышли замуж за мужчин, которых не любили, и вырастили детей с ними? — Вы не думаете, что было бы лучше, если бы люди вступали в брак с теми, кого они любят, а не за того, кого им выбрали? — в отчаянии сказала Гермиона. На что женщины ей просто сказали, что она поймёт всё, когда станет старше. Драко и Гермиона покинули ужин удручёнными. Казалось бы, если бы кто-то и поддержал бы их инициативу за возможность вступать в брак с тем, кого любишь, то это должны быть две женщины, которые сами не смогли этого сделать. Гермиона слишком устала, чтобы ещё говорить о газете. Они просто сидели на диване в её квартире. Гриффиндорка уставилась на незажжённый камин, наклонившись вперёд. Драко сидел с закрытыми глазами, положив голову на спинку дивана. — Я был уверен, что после того, как ты узнала их тайну, они сразу встанут на нашу сторону, — сказал он. — Я тоже. Это заняло много времени, сложить всё вместе. Я была уверена, что это будет лёгкая победа. Я не принимала в расчёт их верность долгу. О чём вообще думали ведьмы в те времена? — спросила она, особо не ожидая ответа. Он пожал плечами. — Я не знаю, что это — возрастное или признак чистокровных. Я всегда думал, что не должен делать ничего такого, что могло бы опорочить имя Малфоев, что я должен быть лучшим во всём, не показывать слабости или страха. Он опустил взгляд на свои руки, понимая, что тот путь был неправильным. — Нам всё ещё необходимо убедить так много людей, а времени остаётся так мало. Эти двое были в нашем списке «вероятно убеждаемых». Я искренне полагала, что они, как женщины, могли проявить больше симпатии к юной любви и дать шанс, который она заслуживает. Малфой фыркнул. — Ты ошиблась. Они женщины. Помимо всего этого, они практичны. Ты не замечала, что матери справляются с любой задачей, независимо от сложности? Защитить младенца от дракона, найти потерянную игрушку в комнате, полной другими игрушками, оставаться спокойной, даже если весь мир вокруг рушится, только чтобы успокоить ребёнка? Нет, женщины могут быть непробиваемыми как шкура дракона и способны завершить любое дело. Определённо, его собственная мать подходила под это определение. Даже конец войны не смог поколебать её спокойствие и решимость защитить своего сына, несмотря на то, что он не согласен с её методами. Гермиона хихикнула. — Я как-то слышала, что кто-то сказал — ты должен опасаться человека, который истекает кровью каждый месяц и при этом не падает замертво. — Это отвратительно. Гриффиндорка выглядела довольной. — Нам надо очень постараться над оставшимися в нашем списке и посмотреть, что мы можем сделать, чтобы сторона «за» действительно проголосовала за. А между тем… — Он взмахнул палочкой и приманил газету, которую Гермиона до сих пор так и не прочитала. У неё не было времени этим утром, а после работы она прямиком отправилась спать. Слизеринец перелистывал страницы, пока не нашёл то, что искал. Он испытал облегчение, увидев, что это было не на первой полосе. Фотография была прекрасной. Гермиона стояла на самом верху лестницы, улыбаясь ослепительной улыбкой, а подошедший Драко держал её за руку. Гермиона выглядела великолепно, Драко — очень красивым и очаровательным. Они не смотрели в камеру, только друг на друга. — Я понятия не имел, что моя мать делала снимки, — безэмоционально проворчал Драко. — Я тоже. Я попросила её сфотографировать меня наверху, для моей мамы, но больше ничего. Я ничего не заметила, когда вышла из комнаты. Они сидели и читали заметку о помолвке. — «Драко Малфой отдал своё сердце Гермионе Грейнджер. Их свадьба состоится летом 2000-го года, но с сегодняшнего дня их сердца принадлежат друг другу», — прочитала Гермиона. — Это всё написала моя мать. Не понимаю, как ей удалось всё это провернуть, — сказал Малфой раздражённо. — Я хотел, чтобы всё это коснулось тебя как можно меньше, что это просто отвод глаз для моей матери. Мне очень жаль, что это стало достоянием общественности и ты вправе требовать объяснений. Она хмыкнула, но почувствовала, как уголок губ непроизвольно изогнулся в улыбке. Это было вполне искреннее извинение с его стороны. — Я с самого начала знала, что есть вероятность того, что об этом узнают. Если это поможет отменить этот закон, то это того стоит. «И видеть, как ты меняешься в лучшую сторону», — подумала она. И он действительно менялся. Раньше Драко ни за что не стал бы извиняться за свою мать. Он бы продолжил заниматься своим делом, и его бы не волновало, как он добьётся своей цели. — Что ты собираешься делать? Драко насупился, отложив газету. — Я не хочу, чтобы моя мать сделала ещё что-либо подобное, но это уже произошло. Я думаю… я думаю, что с завтрашнего дня тебе следует носить кольцо. Мы объявим о помолвке. Но я также думаю, что мою мать надо проучить. Я скажу ей, что ты была в ярости, увидев это в газете, потому что я ещё не делал тебе предложения. — И я подумала, что это ты опубликовал это, и разозлилась на тебя, что ты был уверен, что я скажу «да», — закончила гриффиндорка. Он кивнул. — И что ей надо на время уйти в тень, пока мы всё не уладим. Слизеринец соскользнул с дивана на пол, встав на одно колено. Он взял её руку в свою, а другую засунул в карман. Он достал из кармана кольцо, посмотрел на неё снизу вверх и криво улыбнулся. — Гермиона Грейнджер, согласна ли ты стать моей фальшивой невестой, чтобы отвлекать мою мать, спасти меня от ужасной участи, с сегодняшнего дня и до конца этого дурацкого закона? Она хихикнула. — Да, я согласна. Драко надел кольцо на её палец и сел обратно на диван так, как будто это было для него обычным делом. Гермиона села сбоку от него. — И совершенно случайно у тебя оказалось кольцо сегодня? Он усмехнулся. — Моя мать дала мне это кольцо ещё неделю назад. Это фамильное кольцо. Я проверил его на все виды заклинаний, проклятий и прочих магических воздействий, когда она дала мне его, но я побоялся оставить его где-нибудь, на случай если она захотела бы заколдовать его. В нашей семье было одно впечатляющее кольцо — моя пра-прабабка совершенно не доверяла своему мужу и наложила заклятие на его обручальное кольцо, чтобы он не мог его снять. А у другого кольца сразу появлялись зубы, когда пытались его снять. Драко покачал головой. — Я проверил это очень внимательно. Оно безопасно. Гермиона покрутила его на пальце, разглядывая. Она не носила драгоценности, только иногда надевала ожерелье с совой, которое подарил ей Драко. Кольцо было красивым. На нём были выгравированы цветы. Камень был рельефный. Улыбка появилась в уголках её губ. — Это даже хорошо, что ты выбросил всю мою старую одежду. С этим кольцом она смотрелась бы ещё хуже. Он усмехнулся. — И раз уж мы заговорили об этом, я хочу знать, где моя одежда, — добавила она. Малфой лениво усмехнулся. — Джинни что-то сделала с ней. Гермиона подняла бровь. — И ты не имеешь никакого отношения к этому? — Я этого не говорил. Но я не знаю, где она. Она вздохнула. — Разве это так ужасно? Тебе идут яркие цвета. — Я полагаю, это не убьёт меня. Хотя это может. Гриффиндорка подняла руку с кольцом. — Оно тяжёлое. — Ты привыкнешь. Малфой поднялся и направился на кухню заваривать чай. Она осталась сидеть на диване. Вошла Джинни, зевая. — Привет, миссис Малфой. Гермиона окинула её пренебрежительным взглядом. — Полагаю, ты прочитала это в газете. — О, да. Она забросила квиддичную форму к себе в комнату и свернулась калачиком в кресле. — И я хочу свою одежду обратно, — добавила Гермиона. Драко вошёл с двумя чашками чая и одну протянул Гермионе. — Что? Выдал меня? — сказала Джинни без особой враждебности в голосе. Она слишком устала. — Тяжёлая тренировка? — Тренировка была нормальная, но после неё было долгое собрание. Завтра у меня игра. Ты ведь придёшь? В семь вечера. — Да, я приду, — пообещала Гермиона, думая, когда же у неё будет время сделать все свои дела. Драко отпил чай и посмотрел на Гермиону. — Полагаю, мне надо тоже быть там. — Да. Если твоя мама спросит, скажи ей, что ты стараешься всё исправить после того, что она натворила. Они ещё немного посидели втроём, пока Драко не ушёл домой. Уверенность, что они могут сделать что-то значительное, в большей части пропала. Они потеряли два голоса, которые, как они думали, находились у них в кармане. И сейчас они были помолвлены.