***
Гермиона как раз заканчивала с последним пациентом на сегодня. Почему люди предпочитают постоянно лгать, когда она спрашивает, какие ещё зелья или заклинания они используют на регулярной основе? Если с тобой происходит что-то плохое из-за того, что две магии не сочетаются, последнее, что тебе стоит делать — это лгать человеку, который пытается тебе помочь и как-то задокументировать это сочетание. Совершенно не имеет значения, насколько вы смущаетесь зелья для удаления волос или для роста волос… или роста чего-нибудь ещё. Она закончила с пациентом и отправила его домой с инструкцией строго записывать любую магию, которой он будет пользоваться или с которой будет взаимодействовать в последующие три дня. Гермиона гадала, понравится ли Драко эта история. В конце концов, не часто кому-то удавалось одновременно заставить свои пальцы на ногах всего за неделю распухнуть так, что нога не влезала в обувь, а на спине вырастить настоящую рыбью чешую. Её губы дрогнули в улыбке. Возможно, данный человек тайно мечтал стать драконом. На следующей неделе этот тип может вернуться с хвостом, и один Мерлин будет знать, как он вырастет. Эми посмотрела на Гермиону с понимающей улыбкой. — Думаешь о нём. — Что? — Ты думаешь о Драко. У тебя просто на лице написано. Иди домой. Жаль, что у меня нет такого человека, о котором я могла мечтать точно так же. Иди, я закрою дверь. Гермиона попыталась удержать максимально нейтральное выражение лица. — Как ты узнала, что я думаю о нём? Молоденькая ведьма посмотрела на неё так, как будто она спросила самую очевидную вещь на земле. — У тебя было такое мечтательное выражение лица и такая мягкая улыбка, будто у тебя есть какая-то шутка, которую знаешь только ты и тебе не терпится поделиться ею с ним. Гермиона удивилась её ответу. Она действительно в этот момент думала о нём. Она улыбнулась. Да, ей пора прекратить удивляться. Только не после последних двух месяцев. Так чему она удивляется? Драко уже совсем не похож на того садиста, который мучал её годами в школе. Теперь в нём было что-то другое. Он заслужил шанс попробовать двигаться дальше, сделать что-то особенное, невзирая на прошлые ошибки. Гермиона почувствовала прилив благодарности к Аластору Моуди, который дал Драко шанс. Что бы ни произошло дальше с этим законом, она приложит все усилия, чтобы… он не упустил этот шанс. Он не имел право сбежать и бросить всё это. — Мне пора. Закроешь дверь, да? Эми закатила глаза, снисходительно махнув рукой в сторону Гермионы, и улыбнулась: — Иди уже отсюда. Гермиона быстро собрала свои вещи и пошла домой. В голове всё перемешалось. Неужели она действительно только что всерьёз думала об этом? Это просто безумие. Это было именно то, о чём говорили её родители, и то, что она с пеной у рта обещала им не делать. Она не будет связывать себя с кем-то только ради него самого. Не будет жертвовать собой только потому, что он может совершить неверный поступок. Если она когда-нибудь и соберётся замуж, то только потому, что захочет сама. Она не выйдет замуж этим летом, что бы там себе ни напридумывала Нарцисса. Им просто необходимо отменить этот чёртов закон. Только и всего. Драко заслуживал большего, чем банальное бегство от всего хорошего, что ему удалось возвести с таким трудом в этой жизни, а она заслуживала выйти замуж по любви. Закон должен исчезнуть. Сколько ещё встреч она успеет провести до слушания? Гермиона с удивлением обнаружила, что котёнок не вышел встретить её у двери как обычно. Очень странно. Гриффиндорка поставила сумку на стол и пошла проверять, не заперли ли они случайно его в спальне. Монарх нашёлся именно там. Он спал, положив лапы и голову на голую грудь Драко. Как бы мило они ни смотрелись вместе, Гермиону больше беспокоили синяки и царапины, которые она тут же разглядела на Малфое. Она сомневалась, что в этом был виноват кот. Гриффиндорка подошла ближе к изголовью кровати, рассматривая раны получше: всё было не так уж плохо, как показалось на первый взгляд. На голове слизеринца набухала шишка, которая в будущем обещала доставить много неприятностей. Но такой растрёпанный и покалеченный внешний вид совсем не был похож на вечно педантично-аккуратного Малфоя. Он легко бы мог залечить любую из этих травм… если только с ним не случилось чего-то посерьёзнее. Гермиона приложила тыльную сторону ладони к его лбу, проверяя температуру. — Грейнджер? — тут же проснулся он, моргая и пытаясь сесть. Конечно, это тут же разбудило Монарха, который моментально вонзил свои когти в грудь Драко, чтобы не свалиться с него. — Чёрт возьми! — зашипел Малфой, отдёргивая кота от себя и отшвыривая его на другую сторону кровати. Он прищурился, посмотрев на животное, а потом перевёл взгляд на Гермиону. — Что ты делала? — Проверяла, нет ли у тебя жара. Почему ты лёг спать и не попытался вылечить себя? Я подумала, что ты болен, или, может быть, Моуди ударил тебя каким-нибудь отравленным ножом… или ещё чем-то, — фыркнула Гермиона. Жара у него точно не было. Она бросила быстрый взгляд на Монарха, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке и он не ушибся, пролетев через всю кровать. Драко осторожно сел, поморщившись, когда потревожил покалеченную лодыжку. Продолжив ходить и даже бегать после растяжения, он сильно усугубил ситуацию. — Последняя пыточная идея Моуди. Давай выбьем из него всё дерьмо, пока он пробирается через лес без палочек, а потом скажем, что нужно научиться терпеть боль. Утром он проверит нас на любые попытки магического исцеления. Остаётся только маггловский мусор в баночках или ничего. — Хорошо, а ты что-нибудь взял? У меня есть приличный запас маггловских обезболивающих. — Нет, своё нельзя, — Малфой проигнорировал её взгляд, который, как он наверняка знал, она бросила на него. Ему даже не потребовалось смотреть на девушку — он всё и так чувствовал. — У меня в мантии есть несколько каких-то пузырьков. Гермиона быстро нашла мантию Драко на спинке стула и начала методично выворачивать его карманы, вытаскивая оттуда медикаменты. — Это от боли в горле. Это от аллергии: от заложенного носа, насморка и тому подобное, — она продолжала доставать бутылочки из карманов и выставлять их на стол. — Это должно помочь — это от лихорадки, головной боли и для снятия воспаления. Это поможет облегчить боль, — Гермиона посмотрела на последние несколько бутылочек и тюбиков. О, Мерлин. Вагизил? (*** см. примечания) Драко действительно схватил всё подряд. Вместо этого она вытащила из общей кучи тюбик Неоспорина и повернулась к Малфою. Взяв его за руку, она осторожно размазала липкую массу по царапинам с тренировки и свежим царапинам, которые подарил ему Монарх пару минут назад. Драко даже не сопротивлялся. — Не могу поверить, что ты даже не попытался обработать всё это перед сном, — пробормотала гриффиндорка. — Откуда эта шишка на голове? — она снова сняла колпачок с антибактериальной мази и пододвинулась поближе к слизеринцу, осторожно обрабатывая область вокруг шишки. Она была почти у самой линии волос, сбоку на лбу. Вроде шишка смотрелась не особо плохо, а Драко не выглядел дезориентированным. Она осторожно водила пальцем по его лицу, ощущая его изучающий взгляд на себе. — Ты не поверишь, если я тебе расскажу, — сказал Малфой, снова проследив взглядом за её рукой. — Но сомневаюсь, что у меня сотрясение мозга. — Ну, а ты всё же попробуй рассказать. — С дерева упал камень и ударил меня по голове. — Камень? Не желудь? — Да. — И он упал с дерева? — Именно. Я подозреваю, что Моуди сам бросил мне его в голову… или кто-то ещё. Вся наша группа прибыла на итоговую точку с гораздо большим количеством травм, чем по идее должно было быть после такого задания. Когда я подвернул лодыжку, почувствовал, что земля под ногами просто исчезла, — он поморщился. — Я думаю, было б куда милосерднее, если бы он просто заколдовал нас и покончил с этим, а не заставлял тащиться через лес много миль и набивать шишки. Гермиона вздохнула и откинула одеяло в сторону, чтобы осмотреть его лодыжку поближе. — Давай посмотрим, насколько всё плохо, — гриффиндорка растерянно моргнула. Он находился без штанов. На нём были только боксеры, и Гермиона впервые увидела его ноги — бледные, длинные и подтянутые. Очевидно, годы, проведённые в квиддичной команде, давали о себе знать. Или же это было благодаря тренировкам Моуди, где он нещадно гонял их последние полгода. Гермиона внимательно осмотрела лодыжку Малфоя. После травмы прошло всего несколько часов, но щиколотка уже распухла и приобрела нехороший сине-бордовый оттенок. Гриффиндорка снова пошарила по карманам его мантии в поисках бинта и, к счастью, нашла его. Гермиона отодвинулась в конец кровати, осторожно кладя ногу Драко себе на колени. — Тебе повезло, что я знаю, что делать. Будет не слишком удобно, но перебинтую чересчур туго — скажи. — Переживу. Гермиона пожала плечами. — Вытяни ступню, — гриффиндорка закатила глаза, увидев, что он сделал не так, как она попросила. Она надавила на ступню, поворачивая её так, как нужно. На секунду ей показалось, что она услышала резкий вздох от него, но решила не акцентировать внимание. Гермиона начала наматывать бинт на верхнюю часть стопы, постепенно спускаясь вниз, а потом повторила вторым слоем, закрепляя бинт на щиколотке. — Как ощущения? Драко попытался пошевелить ногой. — Плотно. Я понятия не имею, как должно быть, откуда мне знать, что ты сделала правильно? Гермиона быстро посмотрела на него. — Конечно, я сделала правильно. А теперь попробуй встать и проверь, не стало ли легче ходить, — она убрала его ногу со своих колен и спрыгнула с кровати, чтобы освободить ему место. Драко аккуратно встал на ноги. Было больно, но не так невыносимо, как раньше. — Приложим к ушибу немного льда и посадим тебя на диван, чтобы поднять ногу повыше. И для твоей шишки на голове тоже нужен лёд, — Гермиона схватила пару подушек с кровати, смотря, как Малфой ковыляет к двери. Она прикусила губу. — А ты не собираешься одеться? — А нужно? — спросил он. После дневного сна Драко чувствовал себя ещё более разбитым, чем после тренировки, поэтому его настроение явно не улучшилось. Однако одна только мысль о том, что Грейнджер пялится на его задницу, пока он идёт к двери, заставила его сдерживать довольную ухмылку. Ему оставалось только радоваться, что она её не видит. — Ходи как хочешь. Я просто подумала, что ты можешь замёрзнуть. Через пару минут Драко уже сидел на диване, положив ногу на стопку подушек, а сверху положил лёд. Другой пакетик со льдом он прикладывал ко лбу, пытаясь прислушаться к себе и понять, работают ли маггловские обезболивающие. Гермиона быстро приготовила пару гамбургеров, и они поужинали в гостиной. Наконец, она решила задать вопрос, который не выходил у неё из головы с тех пор, стоило ей уйти с работы. Это было действительно важно. — Драко… — М? Она глубоко вздохнула. — Ты всё ещё хочешь быть аврором? Я знаю, что ты тяжело тренируешься, а работать с Моуди — не самое приятное занятие. И я знаю, что у тебя впереди ещё целых два года обучения, а потом эта работа, связанная с постоянным риском, опасностью и некими мутными личностями. Но я понимаю, что это всё для благого дела и всеобщей безопасности. И такую работу кто-то должен выполнять. Но ты уверен? Ты уверен, что хочешь заниматься именно этим? Я просто хочу знать. Драко с любопытством разглядывал Гермиону, которая впервые на его памяти что-то бессвязно бормотала. Он откинулся на спинку дивана, пытаясь не беспокоить ногу, которая возвышалась на подушках. Малфой так и не надел брюки, но ему пришлось натянуть рубашку после того, как Монарх умудрился оставить ещё одну царапину на груди. А всё потому, что он пытался съесть свой гамбургер, в то время как кот посчитал, что часть булки определённо должна принадлежать ему. Драко считал иначе, за что и получил. — Я знаю. И я всё ещё хочу этим заниматься. Это нелегко, — он отказался признать, что это было не просто нелегко, а очень трудно, — и это небезопасно, но это всё равно необходимо сделать. — Драко выдержал небольшую паузу и добавил: — Ты же знаешь, каким я был ещё прошлой осенью… и до этого. У меня не было ни единой причины в жизни, чтобы вылезать из постели каждое утро. — Есть разница между тем, что ты хочешь делать, и тем, что ты обязан, но не хочешь делать. Это два разных пути. Это то, чем ты искренне хочешь заниматься? Действительно хочешь? — продолжала настаивать гриффиндорка. Ей было важно знать. — Быть аврором, я имею в виду. Малфой слегка приподнял бровь, не совсем понимая, к чему она это всё говорит. — Я уверен. Я слишком долго принижал других людей, не понимая истинного положения вещей. Мне кажется, сейчас я вижу мир куда яснее. Поэтому если я смогу освободить общество от людей, которые всё ещё ничего не видят и не понимают, — он пожал плечами, — это того стоит. Гермиона решительно кивнула. — Тогда ладно, — тогда она не позволит себе сдаться. Она отменит этот чёртов закон. А если не выйдет, то ей придётся перейти через этот мост и встать на его сторону. Но она больше не позволит ему убегать. — Пойду приготовлю что-нибудь на десерт. Драко смотрел, как гриффиндорка встаёт и идёт на кухню, гадая, к чему были все эти вопросы. Неужели она действительно беспокоится о нём? Травмы, которые он может получить уже на службе, могут быть гораздо хуже тех, что он получает сейчас, во время тренировок. Неужели это так её встревожило? Драко мысленно пожал плечами. Он понятия не имел, о чём думает эта ведьма. У них оставалось меньше двух недель, чтобы побороть этот чёртов закон, а у него оставалось меньше двух недель, чтобы убедиться, что она видит в нём потенциального бойфренда. Он даже не имел никакого плана. Может быть, совместный переезд в чём-то поможет? Вряд ли всё может стать хуже, ведь правда? Он не успел продолжить свои размышления, потому что Гермиона вышла из кухни с парой тарелок мороженого и блокнотом подмышкой. — Сейчас я соберу остатки маггловских лекарств в спальне и ещё принесу из ванной то, что у меня есть. Надо научить тебя хотя бы основам. А потом было бы неплохо окончательно определиться с планами на выходные. У нас ещё в запасе много людей, с которыми было бы хорошо потенциально провести встречу, а времени осталось уже очень мало. А ещё нужно выкроить день, чтобы перевезти сюда твои вещи. И они принялись за работу.***
Гермиона во время обеденного перерыва пришла в магазин к Джинни. Одно дело — решить, что лучший способ отвлечь Нарциссу — это переселить Драко к себе в квартиру, а совсем другое — это переселить человека без прямого согласия соседки по квартире. Даже если её там и не было в последнее время. Даже если Малфой и так практически жил у них. Джинни стояла за стойкой, а для Гермионы отодвинула стул. Грейнджер принесла обед для них обеих и теперь сосредоточенно ковырялась в своём контейнере с салатом. — Я так рада тебя видеть. — Гермиона, ты уже трижды это говорила, — мягко заметила подруга. Гермиона тут же упрекнула себя за нелепое поведение. Это же Джинни. Она могла рассказать ей всё, что угодно. — Я знаю, что ты вроде и так уже переехала к Блейзу, поэтому это не особенно важно, но я хотела поговорить с тобой. Я уже говорила тебе, как Нарцисса предупредила меня, что в наших интересах, чтобы всё шло гладко. Я понятия не имею, что она задумала, но меня это не беспокоит, пока это не мешает нашей конечной цели. Поэтому я предложила Драко переехать ко мне. Мне показалось, что это логичный шаг, если мы хотим ещё хоть немного сдержать её. Рыжеволосая задумчиво посмотрела на подругу. Гермиона что-то бормочет и мямлит? Когда такое бывало? Джинни постаралась ответить как можно спокойнее: она не хотела напугать подругу так же, как Блейз напугал Малфоя. — А ты рассказала Драко о Нарциссе? — Нет. И, думаю, не расскажу. Только не сейчас. Драко сейчас верит в то, что делает: для закона и в Аврорате. Я не позволю ему сбежать и засомневаться, когда он впервые за всю жизнь делает что-то по-настоящему стоящее и искренне об этом переживает. Если он узнает, что Нарцисса обо всём догадалась, он может засомневаться и всё бросить, потому что решит, будто в этом всём нет смысла, — Гермиона заправила волос за ухо и решительно посмотрела на подругу. — Я не позволю ему сбежать. Я знаю, что он думал об этом… Джинни подняла голову, стараясь говорить как можно мягче: — Ты не позволишь ему сбежать? Гермиона. Когда этот человек вообще слушал чьи-то приказы и делал что-то по принуждению? Если закон не отменят… — Закон отменят, — Гермиона заколебалась. — Мы почти набрали нужное число голосов. Если не отменят, я не смогу заставить его остаться и продолжать бороться за лучшую жизнь. Но я хотя бы могу дать ему шанс. Джинни даже не пришлось притворяться, что она удивлена. Она полагала, что знает, как Гермиона относится к Драко, но это было даже больше, чем она ожидала. «Будь осторожна», — мысленно предупредила себя Уизли. — Гермиона, разве ты не говорила своим родителям, что не сделаешь этого? Что не выйдешь за кого-то замуж из политических соображений? Или просто ради чьего-то блага? А как же любовь? «Просто скажи, что любишь его. Это ведь так, правда?» — мысленно добавила Джинни. — Я… — Гермиона редко теряла дар речи. Ей это несвойственно. Чаще всего она наоборот слишком много болтала, и никто не хотел её слушать. Она не влюблена в Драко. Это просто смешно. Она не имеет права решать за него, что ему нужно остаться в Британии и учиться на аврора, что бы ни случилось. — Я забочусь о нём. Я просто хочу ему добра. Мерлин, я говорю как Нарцисса… никому не говори, что я это сказала! Он очень умный. Проницательный. Он знает, как рассмешить меня, когда мне это нужно. Он наконец-то начал строить жизнь для себя — вдали от всех установок, что привила ему его семья. Я хочу, чтобы у него появился шанс. Он этого заслужил. Он мой друг, и я хочу, чтобы у него была такая возможность. Джинни еле сдержала тяжёлый вдох. Гермиона, очевидно, ещё не была готова. — Я всего лишь хочу убедиться, что всё, что происходит, и всё, что ты делаешь, происходит только потому, что ты сама так хочешь. Гермиона подняла глаза на подругу и поняла, что может говорить о ситуации с юмором, хоть и сухим: — Разве я когда-то делала что-то, что не хочу? Ты же меня знаешь, Джин. Я думаю, нам с Драко надо жить вместе. Понятия не имею, чего хочет Нарцисса, но она сказала продолжать в том же духе, а переезд — это логичный шаг. И это будет для нас обоих совсем безболезненно. Он и так уже почти жил у меня последние две недели. Мне кажется, у него имеются свои причины, чтобы остаться. И он действительно помогает мне с посудой и уборкой, если пристать к нему. Он заставляет меня улыбаться, — «и ты даже не против, что он засыпает каждую ночь, обнимая тебя за плечи». — Ты не против, если он переедет? — Да, конечно, всё в порядке. Когда-нибудь я наконец-то вывезу оттуда все свои вещи и перееду к Блейзу окончательно. Просто пока всё свободное время занято квиддичем и работой. На следующую игру должен прийти представитель от Гарпий, так что я много готовлюсь. И я каждый раз обещаю себе, что всё перевезу и выкину ненужное, но потом снова что-то случается и… ну ты понимаешь. Гермиона усмехнулась, наконец-то доедая свой ланч. Она, конечно, верила в то, что нужно периодически чистить свои полки, но сама редко от чего-то избавлялась, потому что считала, что когда-нибудь это может пригодиться. — Как прошла ночь в Дворце Афродиты? Мы не виделись с тех пор, и ты мне не рассказывала. — Это был… интересный опыт. Твои братья сказали, что у Динли репутация затворницы. Но мне кажется, что они всё не так поняли. Она — настоящая светская львица… или кем там ещё можно быть в её возрасте. Сомневаюсь, что ей нравится выходить куда-то в свет и вести ночную жизнь, мне скорее кажется, что ей по вкусу затаскивать кавалеров в свою берлогу и не выпускать их оттуда очень долгое время. Она была довольно… дерзкой. Разговаривать с ней — настоящее испытание. Поддавшись настойчивым расспросам Джинни, Гермиона начала рассказывать ей всё с самого начала: начиная с ожидания и странных блюд и заканчивая встречей с Динли и её причудливыми историями. Она даже посмеялась над рассказом, когда Грейнджер отчитала Драко за то, что тот распускал руки, а потом пришлось поцеловать его, чтобы найти достойный предлог встать и пересечься с Динли. — Ну и как оно было? — спросила Джинни. Она даже не пыталась сделать невинное выражение лица и довольно улыбалась. — Я уже достаточно его рассмотрела, чтобы понять, что Драко в хорошей форме. И что, он оправдывает свою репутацию? Гермиона почувствовала, что краснеет. Совсем чуть-чуть. Это просто смешно. Краснеть совершенно не за что! Это было необходимо. Ну и что с того, что ей понравилось? Действительно понравилось. — Если ты скажешь ему, что я так сказала, я буду отрицать это до конца своих дней. А ещё наложу на тебя проклятие, которое не даст тебе раскрыть рта минимум месяц. Он… отлично целуется. Бабочки. Искры. Как ни называй, я ощущаю это каждый раз. У неё было всего три поцелуя с Малфоем: на поле для квиддича, на Астрономической башне и в ресторане, но каждый она помнила прекрасно. Это совсем не невинные поцелуи в щёчку. Хоть они и притворялись, все вокруг должны были верить, что они — настоящая пара. И Гермиона была уверена, Драко присутствовал в моменте, когда держал её за руку, вёл в танце или просто стоял рядом. Хотя девушка знала достаточно людей, которые были не в моменте рядом с ней. — Каждый раз? Вы что, целовались много раз? Гермионе пришлось неохотно рассказать подруге о первом поцелуе, а затем и о втором. Джинни вставила несколько поддразнивающих комментариев, а про себя подумала, что неплохо бы отомстить Малфою за то, что он утаил эту информацию от неё и Блейза. — Когда всё это закончится, я даже, наверное, попробую поискать парня. После Рона у меня никого не было. Я уже и забыла, как это может быть приятно и забавно, когда тебе не приходится постоянно бороться за что-то и разбираться с проблемами. — Ну что ж, ты уже нашла парня, который прекрасно целуется, красивый, умный, а ещё и заставляет тебя улыбаться. Тебе стоит только спросить, не хочет ли он остаться. По правде говоря, Гермиона уже так привыкла, что Драко всё время рядом, что она и представить не могла, что может его не видеть несколько дней или даже больше. Она представила, что будет, если закон отменят и они вернутся к своим привычным жизням. Она больше не будет видеть его каждый день. Гермиона понимала, что пройдёт время, прежде чем она привыкнет, но… она справится. В конце концов, появление Малфоя в её жизни стало значительным изменением привычных порядков. А она отнеслась к этому слишком легкомысленно. — Ты шутишь? Достаточно уже того, что Нарцисса стала моей фальшивой потенциальной свекровью. Не хотелось бы рисковать по-настоящему, — Гермиона на мгновение поморщила лоб. — Кстати, вы уже назначили дату свадьбы? Я уверена, что твоя мама в бешенстве, что ты идёшь под венец, а она даже не участвует в организации. — Я ещё не рассказывала ей, что мы съехались с Блейзом. Не хочу пока торопиться. — Вы что, хотите просто сбежать и сделать это тайно? Было бы очень неловко… — Гермиона замолчала, заметив мимолётное выражение на лице Джинни, и приоткрыла рот: — О, Мерлин. Вы уже сделали это, не так ли? Когда? Как же я это пропустила? Я должна была хоть что-то заметить. — Выходные, когда был день Святого Валентина, — тихо ответила Джинни. — Давай я попозже тебе всё расскажу. Я ещё даже не рассказывала близнецам. Вообще никому не рассказывала. Гермиона кивнула. И правда, близнецы могут вернуться в любой момент. А ей уже пора возвращаться на работу. — Тогда я жду полный отчёт о том, как это было, — согласилась она. — Я правда была очень рада видеть тебя, Джин. Скоро встретимся, поболтаем и наверстаем упущенное, — сжав руку подруги, Гермиона вышла из магазина. Она шла по улице, размышляя о том, что если бы можно было исключить Нарциссу из этой пакетной сделки, Драко действительно мог бы быть хорошим парнем. Не для неё, конечно. Они слишком долго знают друг друга совсем с другой стороны. Но она хорошо натренировала его для кого-то другого.***
Нарцисса пришла в Министерство магии. Она не видела Драко уже неделю. Раз он не заезжает в поместье, а Гермиона ясно дала понять, что ей не нравится, когда кто-то без спроса заявляется к ней домой, она просто поговорит с сыном, когда у него закончатся его дневные тренировки. Нарцисса уже пришла в отдел Аврората и пыталась уговорить молоденькую ведьму, которая сидела на ресепшене, пустить её к сыну. Всего лишь на пару минут. Она всего-то хотела подождать его около тренировочного зала… или в уголке самого зала. Ведьма за столом была непреклонна. Ни одно гражданское лицо не будет допущено в департамент без особого на то разрешения. — Тогда выдайте мне это разрешение. — Сожалею, мэм. Я не могу этого сделать. Аластор Моуди может, но он сейчас занят. — Наверное, занят тем, что мучает моего сына, — прищурилась Нарцисса. — Позвольте мне переговорить с мистером Моуди, и, я уверена, он посмотрит на проблему с моей точки зрения. — Сомневаюсь, мэм, вы, наверное, не знаете мистера Моуди. Над ухом Нарциссы, прямо за её спиной, раздался грубый рычащий голос, а сама Нарцисса поняла, что в спину ей упирается волшебная палочка. — Эта ведьма беспокоит тебя, Роджерс? — Нет, сэр. Она искала вас. Я сказала ей, что вы, к сожалению, заняты. Нарцисса краем глаза видела очертания мужчины за своей спиной. Она вытряхнула из рукава свою палочку, демонстрируя её. Конечно, ей едва ли удалось бы что-то сделать с палочкой за своей спиной, но попытаться стоило. Сзади раздался смешок. — Наглая. Мне это нравится. Но шансов на спасение у тебя ровно столько же, сколько и шансов быть убитой. — Я рискну, — холодно ответила Нарцисса. — Опустите палочку, и я опущу свою. — Не сомневаюсь, миссис Малфой. Ваш сын сейчас на тренировке и не покинет её, пока я ему не разрешу. Гражданских сюда не пускают. Вам придётся подождать его дома. Сегодня он выиграл две из трёх своих дуэлей, так что, полагаю, сумеет самостоятельно найти дорогу домой. — Куда бы ни привели его ноги сегодня, сомневаюсь, что он придёт в поместье. Мне просто нужно немного с ним поговорить, и я собираюсь сделать это сегодня. — А я собираюсь превратить вашего сына в чертовски хорошего аврора, если он сможет, наконец, взять себя в руки. Ему нужно проявлять постоянную бдительность, в отличие от вас, которая оказалась с палочкой у спины через минуту после того, как я вошёл в комнату. Я не позволю вам нянчиться с ним и довести тем самым до могилы в раннем возрасте, когда он наделает типичных ошибок новичка и угодит в неё быстрее, чем вы можете себе вообразить. Глаза Нарциссы вспыхнули, и она резко обернулась, зная, что Моуди легко может проклясть её посреди своего собственного кабинета. С ним это всегда было возможно. Она уже слышала достаточно разных историй об этом человеке. Нарцисса продолжала сжимать в руке палочку. — Я вовсе не такая мягкая, какой кажусь, — тихо сказала женщина. Она пережила в своей жизни такое, от чего у этого мужчины волосы встанут дыбом. — Практически невозможно, чтобы быть правдой, — он взял её за руку и повернул ладонь к себе. — Ни одной мозоли. Нарцисса не растерялась, хотя седой старый волшебник всё ещё сжимал её руку в своей. — Это значит, что я работаю умом, а не силой. Сара Роджерс не могла поверить своим ушам. Неужели Безумный Глаз действительно с кем-то флиртует? Грубо и со скрипом, но это действительно было похоже на флирт. — Кингсли и Тонкс ещё какое-то время будут заниматься новобранцами. Они должны осознавать, что день не заканчивается тогда, когда на часах наступает определённое время. Напасть могут в любое время, и не стоит надеяться, что на вас не нападут только потому, что в пять часов у них перерыв на чай. Тьма не делает перерывов. Пьёте? — Прошу прощения? Магический глаз Моуди, который бешено вращался вокруг своей оси, присоединился к обычному глазу и уставился прямо в лицо Нарциссе Малфой. — Ваш сын закончит ещё не скоро. Могу я угостить вас выпивкой? — спросил он немного хрипло. — Полагаю, что можете, — уголки её губ дрогнули в улыбке. Моуди, наконец, выпустил её запястье и предостерегающе посмотрел на ведьму за ресепшеном. Она должна понимать, что никому не стоит знать о его делах. Он прошёл в свой кабинет за плащом и нацарапал короткую записку, которую осторожно подкинул ей на стол, когда возвращался. Немного замешкавшись, он предложил руку Нарциссе Малфой, и они ушли. Сара с удивлением проследила за боссом глазами. Угостить выпивкой? Моуди всегда отказывался пить откуда-либо, кроме как из своей фляжки. Ходили даже слухи, что он заказал себе новую, из какого-то особого металла, который нейтрализует любое зелье, которое может в неё попасть. Девушка развернула записку. «Перестань ухмыляться, девочка. Это миссия, чтобы прояснить кое-какие факты. Никому не говори».