***
Гермиона размяла плечи, радуясь, что последний пациент ушёл. У этого здравый смысл в принципе отсутствовал. Неужели человек, обладающий умом, стал бы накладывать на руку заклинание растягивания после того, как случайно пролил на себя сжимающий раствор? Это были совсем разные заклинания, разная магия… не было ни малейшего шанса, что это сработает. Гермиона позволила себе размять шею. Она пришла пораньше, чтобы разобраться с бумагами — один Мерлин знает, что здесь будет твориться в среду после того, как она возьмёт себе отгул на понедельник и вторник. Весь обед Грейнджер пыталась прописать ключевые тезисы своего выступления, которое она хотела бы уже в полной мере пересказать во вторник Драко. Ей было интересно его мнение. Нужно попросить его побольше рассказать о том, как проходят слушания подобного формата. И у них всё ещё не было ни малейших зацепок касательно человека, с которым им предстояло встретиться завтра вечером. Когда часы медленно приближались к концу рабочего дня, Гермиона пыталась успеть подготовить отчёт о прогрессе в своей задумке — заставить компании по производству зелий перейти на улучшенные стандарты по маркировке продукции. Прогресс был не таким большим, как ей хотелось. Как бы она ни старалась, многие крупные компании были слишком устойчивы к любым изменениям. К тому же она разрывалась между повседневными делами в офисе и людьми, которые приходили сами или которых привозили из Святого Мунго с жёсткой реакцией на перекрёстное действие магии. Их всех нужно было опросить, проверить, вылечить. Вроде бы у девушки были помощники и ей необязательно делать всё самой, но по итогу выходило, что обязательно. Смит стал совсем бесполезен, без конца торча у зеркала. Наконец-то она была свободна. Гермиона не могла вспомнить, когда последний раз рабочий день тянулся так долго, — хотя у неё всё ещё оставалась куча дел. Она вздохнула. Даже не хотелось готовить ужин. Возможно, стоит взять что-то навынос. К моменту, когда Гермиона собрала вещи и вышла из офиса, она уже определилась: стоит взять навынос кебабы и рыбные стрипсы из рыбной палатки напротив. Так она и сделала. — Драко? — крикнула гриффиндорка, входя в квартиру и ставя еду на стол. Она подумала, что он уже должен был вернуться с тренировки. Монарх тут же запрыгнул на стол и попытался вытянуть из пакета коробки, которые так восхитительно пахли. — Нет, Монарх, — твёрдо сказала Гермиона, снимая его со стола и ставя на пол. Это ничуть не помешало ему через секунду вспрыгнуть обратно. Когда кот начал хлопать лапой по шуршащему пакету, Гермиона наконец заметила записку, на которую поставила сумки. Гермиона, Блейз и Тео предложили мне встретиться сегодня. Драко. Гермиона нахмурилась, пытаясь понять, написал ли Драко это прямо перед уходом или успел ещё утром? Возможно, они вот-вот разминулись. Да, сегодня утром она была в своих мыслях и, вообще, не в лучшей форме. Ну, что ж. Тогда у неё был ужин на сегодня, и даже останется обед на завтра. Гриффиндорка поужинала, рассеянно пытаясь удержать Монарха от второй порции и раздумывая над своими дальнейшими планами. Раз Драко ушёл, она может взять книгу и принять ванну. Но ещё столько дел… Гермиона поразилась, как тихо и быстро прошёл её ужин. Неужели они с Драко так много разговаривают? Разница не должна быть настолько уж заметной. Она уже собралась убрать лишнюю порцию в холодильник, как вдруг решила проверить Джинни и узнать, не хочет ли та зайти к ней в гости. Гермиона опустилась на пол перед камином, предусмотрительно положив подушку под колени. — Стоит убедить её купить телефон. Это просто смешно, — пробормотала она. Гермиона назвала адрес подруги и сунула голову в камин. Она предпочитала предупреждать о своём появлении заранее, а не аппарировать прямо на порог без приглашения. Это казалось ей невежливым. — Джинни? Джинни услышала голос подруги из другой комнаты и вышла к камину, предварительно накинув халат. — Гермиона? — Привет, Джинни. Я просто хотела узнать, не хочешь ли ты заскочить ко мне на ужин? У меня осталось слишком много еды, так как Драко сегодня ушёл с Блейзом и Тео… поэтому я подумала, что мы могли бы встретиться и поболтать. — О! — подруга на мгновение замолчала. — Я не очень хорошо себя чувствую. Я сегодня даже ушла пораньше с тренировки. Поэтому я, пожалуй, просто приму ванну и лягу спать. Но спасибо за приглашение! — Хорошо. Тебе что-нибудь нужно? — Нет, со мной всё будет в порядке, — Джинни услышала какой-то звук из соседней комнаты и понадеялась, что подруга ничего не заметила. Гермиона не подала виду, что что-то услышала. — Может быть, Рон или Гарри будут сегодня свободны? — быстро предложила рыжая. — Хорошо. Надеюсь, тебе скоро станет получше, — Гермиона кивнула, и её лицо исчезло из камина. Джинни вернулась в ванную и скинула халат. Устроившись в ванне, она откинула голову на грудь мужчины, который сидел позади неё. — Что там такое? — О, ничего такого. Ты в курсе, что ты сегодня встречаешься с Драко и Тео? Блейз хихикнул. — Понятия не имел. Надеюсь, у него хватит ума предупредить, если он собирается использовать меня в качестве алиби? Я сейчас почти встал, чтобы ответить на камин. — Интересно, что он задумал… Ты не знаешь? — Ни малейшей идеи. Но, я уверен, если он что-то задумал, у него это получится.***
Драко аппарировал неподалёку от участка Грейнджеров. Он старался держаться подальше от их дома и уже три раза по кругу обошёл их улицу. Во время второго обхода ему показалось, что кто-то смотрит на него из окна, но он не был уверен. Что ж… сейчас или никогда. Драко быстро прошёл по дорожке и постучал в дверь. Он изо всех сил старался придать себе спокойный и собранный вид, пытаясь держать свои руки спокойно и перестать нервно дёргать манжеты и воротник рубашки. Драко поправил сумку на плече. Он чувствовал себя немного глупо, всё ещё таская её с собой, но он пришёл сюда прямо с тренировки, только переодевшись. Дверь внезапно открылась, и Малфой оказался лицом к лицу с Джейн Грейнджер. — Вот это сюрприз. Заходи! Драко напомнил себе, что должен проявлять хоть какое-то уважение. — Благодарю. Извините за вторжение, надеюсь, я не помешал? — Нет, я только что поставила ужин в духовку, так что у нас ещё будет время поболтать, — она закрыла за ним дверь, и Драко послушно проследовал за ней в гостиную, постоянно спрашивая себя, что он тут делает. — Странно, что ты не позвонил. — Мне не хотелось спрашивать у Гермионы ваш номер телефона. Я хотел переговорить с вами наедине, — он поднял взгляд. В чертах Джейн Грейнджер он видел саму Гермиону — и в чертах лица, и в её поведении. Драко был уверен, что если сказать об этом самой Гермионе и Джейн — они сто процентов не согласятся. Рассудительность, желание всё делать правильно… чтобы что-то доказать самой себе. Всё это было в её матери. Итак, он никогда раньше не говорил этих слов. Теперь ему было странно впервые говорить об этом кому-то, к кому он даже не испытывал эти самые чувства. — Я люблю вашу дочь. Я ещё ни с кем не чувствовал себя так, как с Гермионой. Она тормошит меня, заставляет смеяться, заставляет думать и принимать правильные решения. Поэтому как бы нам обоим ни хотелось бы думать, что мы идеальны — или почти идеальны — мы оба знаем, что это не так, и оба с этим согласны. Потому что мы подходим друг другу. Он остановился, чтобы глотнуть немного воздуха. — Это всё? Малфой недоверчиво вскинул голову. Что ещё было нужно этой женщине? Он только что излил ей всю душу касательно чувств к Гермионе. Закон. Глупый, идиотский, нелепый закон. Это всё из-за него. — Я знаю, что вы беспокоитесь из-за закона. И из-за того, что Гермиона вам об этом не рассказала. А что ему ещё было добавить? — Мы теряем её, — тихо сказал Дэвид, стоя в дверях. Драко с трудом выдавил из себя, ожидая худшего: — Сэр? — Гермиону, — ответил Дэвид, заходя в комнату и беря со столика фотографию пятилетней давности. — Мы были так рады за неё, когда она получила письмо из Хогвартса. В её жизни всегда были вещи, которые мы не могли ей объяснить. Она всегда блестяще училась даже в обычной школе — в основном, всё проходило спокойно, но иногда она была слишком хороша, — он грустно улыбнулся фотографии и снова поставил её на стол. — С каждым годом она всё дальше и дальше отдалялась от нас. Она приехала на Рождество домой только в первый год учёбы… и больше никогда. Она стала мало времени проводить здесь летом — в основном она гостила у Уизли с Гарри. Когда же она появлялась дома… с каждым разом становилось всё труднее придумать темы для разговора. — Дэвид, — перебила его Джейн. — Это правда, Джейн. Ты чувствовала это так же, как и я. Мы не знаем того, что она видит и с чем имеет дело каждый день. Это было трудно нам объяснить. И она постепенно потеряла связь с друзьями и семьёй, которые остались здесь, в маггловском мире, — он тихо фыркнул. — Маггл. Такое смешное слово. Я почти никогда не задумываюсь об этом. Я думаю о реальном мире. Нормальном мире. Но для неё это уже что-то чужое. Маггловский мир — это место, где она почти совсем перестала появляться, — Дэвид вздохнул. — Она не рассказала нам о законе, потому что не хотела, чтобы мы волновались, верно? Драко кивнул, всматриваясь в черты лица отца Гермионы. Сейчас он казался таким серьёзным, что, если бы Малфой не видел своими глазами, как он улыбается и смеётся, он бы подумал, что этот человек в принципе на такое не способен. — Я думаю, она не хочет беспокоить вас вещами, на которые вы никак не сможете повлиять. Вы никак не сможете ей помочь. Она делает всё возможное, чтобы защитить вас. Поэтому она и оставила здесь этого книззла. — Этот кот — книззл? Живоглот? — Кот уже давно прыгнул на колени к Драко и теперь громко мурлыкал. — Она так мне сказала. Закон влияет на слишком большое количество людей, которых Гермиона любит. Она с самого начала решила бороться против него. Думаю, она бы всё равно в это ввязалась, даже если бы никто из её знакомых не был в этом завязан. Это просто её сущность. Джейн помолчала, с трудом подбирая слова. — Она должна была рассказать нам. О законе. — А что вы могли бы сделать? Ничего. Только бы беспокоились. И удивлялись, почему министр магии затеял этот бред. И поражались, зачем она выбрала волшебный мир вместо вашего, если там происходит подобное, — ответил Драко. В его голосе прозвучало чуть больше нетерпения, чем бы ему хотелось: — Влюблённость не входила в наши планы. Просто так вышло. Мы несколько месяцев работали над сбором голосов и свидетельских показаний для слушания. Оно будет на следующей неделе. А за несколько месяцев до этого — мы тогда ещё не встретились — она подняла столько пыли, что это слушание вообще в принципе стало возможным. Это было до того, как я вошёл в кадр. Я пересекался с ней несколько раз, я знал, над чем она работает. И я надеялся, что у неё получится, потому что мне не хотелось тратить на это время и силы. Но она заставила меня захотеть. Она ворчала, кололась и толкала меня к реальности. И всё смешалось. Нам хотелось проводить больше времени вместе. Мы влюбились. Мы всё ещё боремся с законом, но боремся уже за всех остальных. Потому что они тоже заслуживают шанса найти свою любовь. Даже Рон Уизли. На мгновение в комнате зазвенела тишина, а затем Джейн сказала: — Останешься на ужин? — Это… было бы прекрасно, — ответил Драко. И он остался. Уходя, он размышлял, стоит ли ему злиться на самого себя. Стоило признаться, что после такого разговора Гермионе будет крайне трудно доказать родителям, что между ними ничего не было, если вдруг окажется, что у неё нет к нему тех же чувств, которые есть у него к ней. Драко наивно хотел верить, что Гермиона никогда не узнает об этом визите, если вдруг когда-нибудь не захочет сам о нём рассказать. Он никогда не говорил ей о своих чувствах. Но ему хотелось верить, что Уизлетта не позволила бы ему зайти так далеко, если бы у него не было надежды. Он был в этом уверен. Ну… Уизлетта могла, но Блейз точно нет. Драко был даже не уверен, зачем он в принципе приходил сюда. На этой неделе у него возникло смутное желание наладить отношения между Гермионой и её родителями. Он совершенно точно не планировал оставаться на ужин и тем более не собирался отвечать на миллион вопросов о том, какая у него любимая еда, как он относится к защите прав эльфов, как он сдал свои экзамены и чем он любит заниматься в свободное время. Драко пытался отвечать максимально рассудительно. Он всё пытался придумать, что сказать Гермионе. В следующую пятницу он договорился сходить с её отцом на квиддичный матч. Малфой сразу объяснил, что лучше всё отложить на после слушания, так как сейчас они очень много работают. А потом пообещал, что вскоре после квиддича они с Гермионой пригласят обоих родителей на ужин. Зачем он это сказал? Если Гермиона ничего к нему не испытывает — или не осознаёт, что испытывает, — не выгонит ли она его сразу после слушания? В голове крутилось столько мыслей, что поэтому он и задержался, не в силах возвращаться домой.***
Гермиона нахмурилась. Она пыталась работать над своими записями за столом. И на диване. Ничего не вышло. Она приняла ванну, устроившись там с книжкой: стоило хотя бы почитать роман, если не получается быть продуктивной. Хоть чем-то занять мозг. Это была одна из её самых любимых книг, но сегодня Гермиона лишь равнодушно скользила взглядом по строчкам. Она не понимала, что с ней происходит. Ей всё время мерещилось, как будто Драко вернулся домой или как будто кот снова куда-то влез. В какой-то момент она даже включила телевизор, чтобы тот шумел на фоне, и попыталась снова вникнуть в свои заметки, но это было не то. Она привыкла к тишине. Ведь большую часть жизни она проводила за учёбой и в одиночестве, не так ли? Дело было не в шуме. Не совсем. Не то чтобы они с Драко так уж много разговаривали, пока что-то изучали. Но она привыкла, что парень всегда сидит за столом напротив неё. Она всегда могла его видеть. Перебрасываться идеями. Он умудрялся подхватывать ход её мыслей с середины предложения, хотя иногда Гермиона задавала непонятные вопросы или вообще на ходу меняла тему разговора. Гермиона до сих пор не предложила ему остаться, когда закончится слушание. Нужно решиться. Откровенно говоря… если уж признаться… она хотела, чтобы он остался. Гриффиндорка закрыла глаза и отложила книгу, оставаясь по шею в воде. Почему она хочет, чтобы он остался? Неужели она действительно так… привязалась к нему? Да, они действительно проводили много времени вместе. Вполне естественно, если она будет скучать по нему, когда он уедет. Ведь так? Она ведь скучает по Джинни с тех пор, как та переехала в квартиру к Блейзу. Гермиона не могла лгать самой себе. Это даже рядом не было тем же самым. «О, Мерлин. Это плохо. Прошло всего около пятнадцати часов с тех пор, как мы виделись, а я уже скучаю по нему». Гермиона задалась вопросом, может ли она рассуждать логически. Испытывала ли она подобные чувства раньше? Это совсем не так по ощущениям, как покинуть Хогвартс. Конечно, пришлось приспосабливаться ко взрослой жизни за стенами школы, но к тому моменту она уже и сама была готова уехать. Мысль о том, что, возможно, во вторник Драко будет здесь в последний раз, казалась преждевременной. Слишком рано. Гермиона попыталась представить жизнь в квартире без него. Ночью в постели будет холодно. Она попыталась убедить себя, что без тёплой руки, обнимающей её по утрам, ей будет легче вставать пораньше. Он уже не будет пить рядом с ней утренний кофе или обсуждать свежую газету. Гермиона заметила, как окрепла связь между Драко и Монархом, несмотря на изначальную неприязнь слизеринца к кошкам. Иногда она наблюдала, как они играют, если он не видел. А его поцелуи… О, Мерлин! О, Годрик! Будь проклята Цирцея, Моргана и все остальные ведьмы, известные волшебникам. И, самое главное, будь проклят Драко Малфой за то, что он такой… особенный. Вот и всё. Это именно то. Он ей нравится. Почему у неё заняло столько времени разглядеть это? Это осознание обрушилось на неё совсем незаметно. А вот Нарцисса знала об этом уже давно. Джинни намекала. Все, с кем они встречались, воспринимали их как влюблённую пару. Неужели они так и выглядят со стороны? Гермиона прикусила губу. Нет… нет. Она понимала, что пытается обмануть саму себя. Она действительно считала его умным, забавным (по-своему) и очаровательным… и даже слепая ведьма не смогла бы отрицать, что он хорош собою. В том, как у неё перехватывало дыхание, когда он касался её, не было ничего фальшивого. И это тепло в груди, которое разливалось, когда он смотрел на неё… Гермиона кашлянула, попытавшись произнести вслух эти слова… просто чтобы посмотреть, как они звучат. Это было просто смешно. — Мне нравится Драко Малфой. Абсурд. Полный бред. Но хуже всего было то, что это являлось… правдой. Она понятия не имела, как долго проторчала в ванне. Вода уже давно остыла. Гермиона услышала хлопок аппарации, а потом Драко позвал её по имени. Она крикнула в ответ: — Я в ванной! Сейчас уже выхожу! Малфой остановился по другую сторону двери. — Не торопись. Я просто сказал, что дома. — Нет, я уже выходила, — Гермиона вытащила пробку из ванны, закуталась в халат и вышла из комнаты, засунув книгу в карман. — Сколько времени? Не слишком поздно для мороженого? Она увидела, как Драко наклонился и чесал за ухом Монарха, приветствуя его. Слизеринец бросил взгляд на часы: — Если пойдём прямо сейчас, то, возможно, успеем. — Я сейчас оденусь. Буду буквально через минуту. Малфой удивлённо проводил её взглядом, смотря, как она быстро скрылась за дверью. Но, подтверждая свои слова, Гермиона выскочила из спальни буквально через минуту после того, как ушла. — Пойдём, — кивнула она. Драко взял её за руку, и они аппарировали. Флориан Фортескью, увидев их перед дверьми своей лавки, усмехнулся: — Вы двое хотя бы можете попытаться заглянуть ко мне до того, как я соберусь закрываться? — Мы возьмём с собой, если хотите, — предложила Гермиона. Он махнул им рукой: — Нет, оставайтесь. Мне всё равно надо пока прибраться. Что желаете сегодня? Когда они уселись за столик с мороженым, Гермиона обнаружила, что её аппетит, которого так не хватало вечером, вернулся с лихвой. — Как прошёл твой вечер с Блейзом и Тео? — Поужинали и выпили. Ничего особенного. — Всё правильно. Всё по записке, как он и написал. Главное — не говорить ничего лишнего, не так ли? — Я был рад встретиться с ними. Как твой вечер? — О, я просто попыталась привести свои записи хоть в какой-то порядок, а потом постаралась расслабиться в ванне. Зачиталась так, что аж вода стала холодной. Гермиона решила сменить тему и поинтересовалась, как прошла сегодняшняя тренировка и не придумал ли Моуди ещё чего новенького. Они просто болтали, пока Фортескью наконец не выставил их за дверь, сказав что ему нужно закрываться. Они гуляли по почти пустынным улицам, чувствуя приятное тепло внутри, и молчали. Когда они проходили мимо Гринготтса, Драко тихо спросил: — Когда ты в последний раз водила своих родителей в Косой переулок? Гермиона очень удивилась вопросу. — Сомневаюсь, что они были здесь с тех пор, как я закончила школу. Я больше не нуждаюсь в сопровождении. — Я помню, что на нашем последнем ужине всё пошло наперекосяк. Я никогда не хотел ставить тебя в подобное положение. Ты подумай… может быть, будет неплохо, если ты пригласишь их к нам в гости? — Прости, что? — Ну… если покажешь им, что оба наших мира могут сосуществовать вместе. Может быть, это поможет? Они поймут, что не теряют тебя, — он зашёл на очень опасную территорию. Он не планировал говорить ей, что ходил сегодня к её родителям. Гермиона покосилась на слизеринца. — Даже не знаю. — Стоит попробовать. Может быть, у вас получится наладить отношения. Гриффиндорка повернулась к нему: — Ты же знаешь, что я хочу всё наладить. Я просто не знаю, где найти время или силы заставить их понять всё это. Не знаю, как им объяснить такие вещи. Я не знаю, как мне сказать им правду… что мы устроили всё это только ради твоей матери. — Мы что-нибудь придумаем. Я мог бы взять твоего отца на квиддич на следующей неделе. Это почти сразу после слушания — мы едва успеем перевести дух — но у команды Джинни игра в пятницу. Это может помочь, если он согласится. — Ты правда сделаешь это? — подняла бровь Гермиона. Драко пожал плечами. — Я обещал ему квиддич ещё во время нашего первого ужина. Это может стать как оливковая ветвь дружбы. — Да. Может быть. Это хорошая мысль, — Гермиона глубоко вздохнула. Он строил планы на неделю после слушания. После слушания. Что они будут делать после него? Она хотела, чтобы он остался. Она не отказывалась от своих слов, сказанных Джинни, когда говорила, что Драко снова станет избалованным ребёнком, если вернётся в поместье к матери. Сейчас он шёл по правильному пути. И ей хотелось с первого ряда посмотреть, как далеко он сможет зайти. Драко видел, что Гермиона о чём-то судорожно размышляет. Он не стал дёргать её: рано или поздно девушку прорвёт и она сама всё расскажет. Малфой взял гриффиндорку за руку, и они спокойно пошли дальше. — Пора домой. Уже поздно. Драко согласно кивнул и приобнял её за талию. Они крутанулись на месте и аппарировали. Квартира была такой же, какой они её и оставили: с записями Гермионы на столе, сложенными ровными стопками и с сумкой Драко на стуле. Гермиона открыла рот, уже было собираясь попросить его остаться после слушания. Она понятия не имела что нужно сказать: «оставайся, но в другой спальне»? Останься со мной. Останься. Всё это звучало как-то неправильно, но ей нужно было что-то сказать. Вместо этого её мысли сложились в слова: «Нам пора спать». Так они и сделали. Гермиона почти провалилась в сон, когда рука Драко легла на её талию, снова выдёргивая в сознание. Она позволила себе немного расслабиться и снова закрыть глаза. Чувства, которые она испытывала к нему, определённо вышли за грань дружеских. Что же теперь делать? Она могла бы ещё долго лежать без сна, гоняя в голове разные тревожные мысли, но в объятиях слизеринца было слишком уютно, чтобы беспокоиться о чём бы то ни было. Она быстро заснула.***
Рон думал обратиться к Моуди, когда тот будет в хорошем настроении. Проблема была лишь в том, что Грозный Глаз никогда не был в хорошем настроении. А ему очень был нужен выходной во вторник. Рон не знал, придётся ли ему выступать на слушании — в записке, которую прислала Гермиона, было сказано готовиться к чему угодно. Но, судя по всему, она просто хотела, чтобы на заседании на её стороне находилось как можно больше лиц, которым она может доверять. Поэтому он сделает это. После тренировки он поговорит с Грозным Глазом. Он должен.***
Гермиона проснулась и уже вовсю готовила завтрак, пока Драко принимал душ. У них не было никаких планов на сегодняшний день, кроме как попытаться очаровать очередного члена Визенгамота. Они не смогли придумать никакой новой стратегии, которая смогла бы подействовать лучше, поэтому решили поступить по старинке. Сегодня утром Гермиона получила ещё несколько сов, подтверждающих, что несколько людей, с которыми она встречалась лично на прошлой неделе и до этого, а также несколько из тех, кому она писала письма, будут присутствовать на заседании. Им с Драко будет необходимо обсудить формат слушаний завтра утром или во вторник. Ещё столько всего было необходимо сделать. И им не повредит завербовать как можно большее количество людей на их сторону зала на слушании. Когда Малфой вышел из душа, она положила перед ним стопку блинчиков. У них оставалось совсем мало времени, чтобы позавтракать и каждому разъехаться по делам. Ещё столько всего надо было успеть. Столько всего надо сделать.***
Эрни Макмиллан быстро нацарапал ответ на письмо, которое ему прислала Гермиона Грейнджер: «Гермиона, Я не знаю, какая от меня может быть польза, но если вдруг я смогу чем-то помочь, считай, что я в деле. Я сделаю всё возможное, чтобы быть на заседании во вторник. Я знаю, что это совсем не твоя борьба, но спасибо, что сражаешься. Твой покорный слуга, Эрни Макмиллан». Парень в последний раз взглянул на письмо, прежде чем привязать его к лапке совы. Если он хочет попасть на заседание, нужно успеть сделать ещё кучу дел.***
— Это твоя вина, Джинни. — Моя вина? — Я виню тебя и Нарциссу, — с такой кипой дел, которых Гермионе было необходимо переделать в ближайшее время, ей было совсем не до размышлений о том, кто ей нравится, а кто нет. Ради Мерлина, она же уже взрослая женщина. Разве она до сих пор не научилась расставлять приоритеты? Влюблённость может подождать. И всё же… она здесь, проводит свой обеденный перерыв в Ужастиках Умников Уизли. Джордж остался на кассе, а Гермиона с Джинни ушли в подсобку, чтобы поболтать. Джинни подняла бровь. — Я и понятия не имела, что мы с Нарциссой, оказывается, объединились для какого-то заговора. Она ещё коварнее, чем я думала, — рыжая с любопытством откинулась на спинку стула. Несмотря на фразу, в голосе подруге не звучало никакой враждебности. Гермиона сделала глубокий вздох и, казалось, приготовилась всё рассказать. Но потом она выдохнула и снова вздохнула. — Ты говорила, что я должна дать Драко шанс, когда всё это закончится. А Нарцисса в нашу последнюю встречу заявила мне, что я уже влюбилась в него, хотя я ещё об этом и не думала. Я не знаю. Я понятия не имею, когда он начал мне нравиться, но… он мне нравится. — Рада помочь, — фыркнула Джинни. — Помочь? У меня и так куча дел на ближайшие дни. У меня нет ни минуты, чтобы думать об этом и тем более беспокоиться. Я почти решилась спросить у него, не хочет ли он переехать… как друг… после того, как всё это закончится, но потом всё очень усложнилось. Я имею в виду, что едва ли ему это будет неприятно, но… чёрт, в самом-то деле! Мне сейчас совсем не до подобных развлечений, — Гермиона взволнованно провела рукой по волосам. Нужно ещё столько всего подготовить для слушания. Нужно продолжать продвигать инициативу маркировки зелий. Помочь Гарри с маяком Люпина. Гриффиндорка нахмурилась, узнав выражение лица подруги: Джинни с трудом сдерживала смех. — Что?! — раздражённо спросила Гермиона. Как подруга вообще могла сидеть так спокойно, когда она только что объявила ей, что ей нравится Драко-Чёртов-Малфой! — Я не уверена, что у тебя есть время не думать об этом. Он тебе нравится. И это так просто не пройдёт, — она замолчала и посмотрела на Грейнджер. — Это всё равно будет занимать твои мысли. Ты живёшь с ним, он тебе нравится, у вас будет еще миллион причин быть ближе друг к другу. Ты не можешь просто сидеть, сложив руки, и ждать, что это пройдёт само собой. Гермиона поймала себя на мысли, что начала спорить, даже не задумываясь над ответом: — Почему нет? Влюблённость рано или поздно проходит, — она вспомнила свою детскую заинтересованность в Локхарте. Он казался ей таким милым и очаровательным. Жаль, что в итоге он оказался лживым идиотом. Насколько она знала, он до сих пор оставался постоянным посетителем терапевтического отделения Святого Мунго. В конце концов, Гермиона увидела его таким, какой он есть, и её влюблённость исчезла без следа. Джинни стало почти жаль Гермиону. Она почти что призналась самой себе, но всё ещё колебалась на грани отрицания. Как будто бы она думала, что это была всего лишь влюблённость. Как будто Малфой уже не был неотъемлемой частью её жизни. — Гермиона, влюблённость исчезает, когда ты не знаешь человека по-настоящему. Сначала ты видишь его милым, а потом узнаёшь, что на самом деле он глуп или эгоистичен, или ненавидит квиддич. Здесь такого не случится. Ты же уже знаешь его вдоль и поперёк. И он тебе всё ещё нравится после этого. Опиши мне его. — Драко? — Гермиона подняла брови, удивившись такой просьбе. — Он умён. Удивительно внимателен. Он действительно умеет читать людей как книгу. Он делает терпеливое выражение лица, когда знает, о чём я сейчас буду говорить, но обычно всё равно слушает. Я поразилась, какой он сладкоежка. Он научился пользоваться всеми маггловскими приборами: на днях он даже жаловался, что у меня нет посудомоечной машины. Я думала, я никогда не увижу, как он запачкает руки, но он действительно готов много работать, когда нужно. У него хорошее чувство юмора. Он говорил, что ненавидит кошек, но я видела, как он относится к Монарху, особенно когда думает, что я не вижу… — Слова так и сыпались изо рта. Что случилось с тем избалованным мальчишкой, который не мог ничего сделать даже для себя? С тем, кто дразнил и издевался годами? Куда он исчез? На лице Джинни появилась самодовольная ухмылка. — Вот видишь? Ты уже хорошо его знаешь и всё ещё хочешь быть с ним. Ты же не хочешь, чтобы он ушёл? Я думаю, есть только одна вещь, которую ты можешь сделать. Скажи ему. — Сказать ему? Ты с ума сошла? Вероятность того, что он чувствует то же самое… ты же знаешь, сколько всего между нами было нехорошего! Кроме того, в следующие несколько дней нам надо сосредоточиться на слушании. Я ничего ему не скажу. И ты тоже! — немного яростно добавила Гермиона, не хотя, чтобы подруга вмешивалась. — А почему он не может чувствовать то же самое? Гермиона попыталась сформулировать и выдать как минимум с дюжину ответов, прежде чем остановилась на «он просто не может… не может». Да, он несколько раз помогал ей в этом году — особенно в начале — говоря, что не хочет оставаться в долгу, так как она и так делает для него слишком много. Вот и всё. Всё, что он делал, было исключительно для того, чтобы уравновесить их одолжения друг другу. — Думаю, ты ошибаешься, — только и сказала Джинни. Она задумалась, стоит ли говорить что-то ещё? Или она перейдёт черту, сказав Гермионе, что Драко тоже без ума от неё? Да, наверное. Но если они не разберутся с этим до среды, она пойдёт навстречу своему сильнейшему искушению запереть обоих в чулане для мётел и не выпускать их оттуда до тех пор, пока они не разберутся со всем этим. — Сейчас это неважно. Главное, чтобы закон отменили, — Гермиону так и подмывало спросить Джинни, не знает ли она что-нибудь ещё, о чём не говорит? После того, что она сказала… не в её стиле отказываться от спора. Но у неё не было времени думать об этом. — Я должна вернуться в офис, а вечером мы с Драко встречаемся с членами Визенгамота. Завтра мы будем обсуждать наш план действий и тактику на слушании. В субботу ещё будет большой благотворительный вечер, где мы надеемся выцепить ещё одного члена Визенгамота. Там мы надеемся получить последний голос. А в воскресенье и понедельник я должна подготовить свою речь и отрепетировать её. Это то, чем я собираюсь заняться в ближайшие дни. Всем этим. А всё остальное может подождать, вне зависимости от того, что я чувствую или не чувствую к Драко. Обещай мне, что ничего ему не скажешь. Нам нужно сосредоточиться на слушании, Джинни. — Я ничего не скажу ему до слушания, — кивнула рыжая. Гермиона сердито посмотрела на подругу. Это совсем не то обещание, которое ей хотелось бы услышать, но в данных обстоятельствах приходилось довольствоваться малым. Ей придётся потом либо пересечь этот мост, либо сжечь его. — Ладно, я побегу, и так уже опаздываю. Мне пора возвращаться. — Береги себя, Гермиона. Это будут бешеные деньки для тебя. — Я справлюсь. Ты тоже береги себя, — она обняла подругу перед уходом и на бегу улыбнулась Джорджу, даже не останавливаясь. Он покосился на сестру, когда гриффиндорка исчезла за дверями магазина, и тихо сказал: — Она двигалась быстро даже для Гермионы. — Она ещё не в порядке… но скоро будет, — уверенно сказала Джинни. Она надеялась, что так и будет. Что же теперь делать?