Закон о браке

      Гермиона и Драко не могли думать ни о чём, кроме как о том, чтобы добраться до дома, не расцепляя рук. Вероятно, помог шок.       Они проиграли.       Ну… пока не точно, но в этом явно не было ничего хорошего. Если мистер Гильдерман отдал бы им свой голос — он был бы тридцать пятым в их списке тех, кто уже поддерживал их. И тогда бы они смогли победить, если, конечно, их расчёты касательно тех, кто и так встал бы на их сторону, оказались верны. Конечно, были и те, в ком они совсем не были уверены.       Хорошо, в конце концов, суд ещё только во вторник. Финального голосования ещё не было. У них ещё появится шанс уговорить всех из пятидесяти членов Визенгамота. Если они не смогут изменить чьё-то мнение, они проиграют.       Ноги Гермионы двигались почти на автопилоте; она дошла до кресла и плюхнулась в него.       — Я думала, мы получим его. Мне казалось, что мы почти схватили его под уздцы. Может быть, если б у нас имелся конкретный план…       — Я сомневаюсь, что какой-либо план изменил бы его мнение. Он смотрел на меня. Он видел Малфоя. Он видел кого-то, кто был виновен, и должен ответить за всю боль и страдания, — в голосе Драко не было даже горечи, лишь пустота.       Гермиона положила руку на подлокотник кресла ладонью вверх, будто приглашая. Она была почти благодарна ему, когда Малфой подошёл и взял её ладонь в свои. Ей казалось, что, если б он этого не сделал, она могла бы разлететься на миллион маленьких кусочков. Почему всем этим старым ведьмам и волшебникам так трудно увидеть то, что на самом деле так очевидно? Этот закон был неправильным. Всё просто и ясно. Что же им делать дальше?       Драко сел на подлокотник кресла, кладя их переплетённые ладони себе на ногу.       — У нас есть ещё два дня, чтобы продумать, что мы им скажем. У нас будет шанс снова переговорить со всеми ними.       — Если они вообще прислушаются. Те, кто уже принял решение, могут даже и не обратить на нас внимания.       Где же они могли так ошибиться?       Неожиданно Гермиона заметила филина Драко, сидящего на своём насесте. К его лапке было привязано письмо. Малфой проследил за взглядом девушки и подозвал филина к себе. Как только слизеринец отвязал письмо, Гермиона поморщилась. Теперь она прекрасно узнавала надпись на конверте.       — Это от твоей матери. Сегодня вечером я не готова расстраиваться ещё и из-за этого.       Драко кинул на неё слегка удивлённый взгляд, но всё же распечатал конверт. Ему не мешало бы отвлечься.       — Тогда я прочту его про себя.       «Гермиона, Драко!       Я знаю, как вы оба погружены в работу, но, к сожалению, некоторые аспекты планирования свадьбы больше невозможно откладывать в дальний ящик. Я составила примерный список друзей и родственников семьи, которых необходимо пригласить. Драко, я также жду от тебя твой личный список тех, кого бы ты хотел пригласить, а также список родственников и друзей со стороны Гермионы.       Гермиона, нам необходимо как можно скорее снять с тебя мерки. Я очень надеюсь, что ты уже основательно подумала над фасонами платья и хотя бы примерно решила, что тебе нравится. Ты представляла себя в мантии или в маггловском платье? Я недавно заглянула в каталог маггловских платьев: некоторые из них поистине захватывают дух.       Нам также необходимо спланировать меню. Если до конца недели я не получу от вас никаких заметок касательно блюд и напитков, тогда я составлю его самостоятельно и вам останется только улыбаться и наслаждаться тем, что я выбрала. Кроме того, следует подумать о цветах и о том, кто будет вас сопровождать. Кто будет вести церемонию? Эти вещи нельзя откладывать до самой последней минуты.       Если вы не собираетесь брать всё в свои руки и играть в организации активную роль — я всё возьму на себя и начну принимать меры без вас. Гермиона, я уверена, что твои родители вполне могут сами предоставить мне список твоих родственников.       Пытаюсь сделать всё как можно лучше, хоть вы мне в этом совсем и не помогаете.       Нарцисса».       Гермиона вглядывалась в лицо Драко, пока тот читал, но он не проронил ни слова и засунул письмо в карман.       — Ну, насколько всё плохо?       — Ты же сказала, что не хочешь знать.       — Я передумала.       Малфой улыбнулся, даже не пытаясь скрыть веселье, хоть в этот вечер это было и не совсем уместно.       — Мне рассказать в целом или ты хочешь прочитать сама?       — Просто дай мне краткую выжимку.       Драко откинулся на спинку дивана, всё ещё сидя на подлокотнике, и снова как бы невзначай взял её ладонь в свои руки.       — Ну… по сути, она готова спланировать нашу же свадьбу без нашего участия. Уверен, она сможет запланировать и наше похищение, если мы вдруг вздумаем находиться в этот день не там, где она распланирует. Ещё мама сказала, что если мы в ближайшее время не примем решения касательно списков гостей, твоего платья и меню, то она всё будет решать самостоятельно. И она не видит ничего такого даже в том, чтобы обратиться за помощью к твоим родителям, чтобы они помогли составить ей список гостей с твоей стороны.       Гермиона медленно прикрыла глаза.       — Почему нельзя было дать нам ещё буквально несколько дней, пока мы не разберёмся со слушанием? А потом уже можно нас дёргать.       Малфой чуть крепче сжал её ладонь и осторожно выдохнул.       — Мы с тобой ещё не обсуждали, что будем делать после слушания. Я полагаю, что от того, что мы решим, будет зависеть то, как нам сейчас стоит отреагировать на это письмо. Мы собираемся сказать всем, что это было фальшивкой или планируем организовать реальный разрыв? — он изо всех сил пытался говорить нейтрально. Драко внутренне напрягся, ожидая, что следующие её слова будут о том, что она хочет, чтобы он съехал из её квартиры сразу же во вторник.       Если б Гермиона повернулась к нему, она бы заметила, что слизеринец избегает её взгляда. Вместо этого он внимательно наблюдал за Монархом, который вылизывался в углу комнаты.       — Давай пока не будем это обсуждать? Будет день и будет пища. Пока что у нас есть ещё куча дел перед слушанием, и уж точно найдётся чем заняться.       Он снова сжал её ладонь.       — Тогда давай займёмся делами. С мамой и остальным разберёмся чуть позже, — Драко понял, что испытывает лишь облегчение. У него ещё было время. Она не собиралась выгонять его сразу во вторник. Если у него будет ещё хоть немного времени… он придумает, как обернуть всё в свою сторону.       Гермиона положила голову на плечо слизеринцу, чувствуя приятный запах его одеколона и тепло ладони.       — Время ещё есть, — согласилась она. С таким количеством работы, что им предстояло сделать, со всем этим стрессом (не говоря уже о Нарциссе) последнее, чего бы ей хотелось — это его ухода. У неё так и не было времени как следует подумать обо всём этом (несейчаснесейчаснесейчас), но если он уйдёт, это не только не упростит ситуацию, а даже усложнит. — Не знаю, как ты, но я очень хотела бы выпить. Может быть, даже добавить в бокал немного зелья сна без сновидений, а потом просто лечь спать. Завтра будет очень длинный день.       — Сейчас принесу, — Драко нехотя отпустил её ладонь, поднялся и прошёл на кухню. Быстро плеснув пару бокалов вина, он достал пузырёк зелья сна без сновидений. После сегодняшнего дня он и сам не прочь им воспользоваться. В ближайшем будущем… он знал, что хочет быть с Гермионой. Может быть, Уизлетта права? Может быть, Гермиона тоже влюбилась в него? Но он не замечал никаких явных признаков. И пока все мысли занимали мысли о том, чтобы Визенгамот отменил во вторник этот чёртов закон. Но в голове также вертелась мысль, что будет, если Гермиона не испытывала к нему тех же чувств, что и он? И что, если закон не отменят? Что он будет делать? Уедет из Британии? Женится на ком-нибудь… на ком угодно, лишь бы покончить с этим? Или согласится на другой вариант и остаться без детей? Не то чтобы он когда-нибудь безумно жаждал стать отцом, но Драко всегда знал, что хотел бы иметь наследника. Он хмуро покачал головой. Думать обо всём этом сейчас не имело никакого смысла. Нужен план. Во-первых, быть мужчиной, в которого Гермиона сможет влюбиться. Во-вторых, отменить закон. Начнём с этого.       Принеся в гостиную бокалы с вином и пузырёк с зельем, он протянул один из фужеров Гермионе и вернулся на диван. Повернувшись к гриффиндорке, он приподнял свой бокал и ухмыльнулся:       — Будем.       Гермиона кивнула, тоже приподнимая свой бокал. Монарх свернулся калачиком на её коленях, и девушка принялась почёсывать того за ухом, прислушиваясь к успокаивающему звуку его мурлыканья. Мало что могло успокоить её так, как мурлыканье кошки… хотя, пожалуй, засыпать в объятиях Драко было так же успокаивающе. Трудно будет от этого отвыкнуть. Пора было себе признаться, что, возможно, эти чувства не испарятся так просто, как она думала. Нужно было что-то сделать. Но пока Гермиона не собиралась ничего предпринимать. Только после слушания. Сейчас совершенно не до этого. Она подумает обо всём попозже. Ей придётся.       Когда бокалы опустели, каждый из них налил себе по ложечке зелья сна без сновидений. Гермиона колебалась лишь мгновение. Обычно не рекомендовалось смешивать снотворное с алкоголем, но они вроде особо и не пили. Самое страшное, что может случиться — это то, что завтра они проспят чуть дольше, чем планировали. Она быстро проглотила свою порцию и сняла Монарха с колен. Они с Драко по очереди подготовились ко сну — теперь это стало такой привычной обыденностью, что Гермиона почти и не задумывалась об этом. Когда они оба легли в постель и отвернулись друг от друга, она не смогла заставить себя спросить, обнимет ли он её. Ей было необходимо принять решение: либо двигаться дальше, пытаясь забыть обо всём этом, либо признаться ему в своих чувствах… но не сейчас. Ещё нет. Вместо этого она чуть сдвинулась назад — так, чтобы их спины чуть-чуть соприкасались. Даже небольшой физический контакт, осознание того, что он лежал рядом, помогало успокоиться. Хотя, может, всё дело в зелье. В любом случае буквально через несколько мгновений она провалилась в сон.       Драко лежал в постели с закрытыми глазами, хотя знал, что в окно уже давно льётся дневной свет. Одной рукой он обнимал Гермиону за талию, и у него не было ни малейшего желания вставать и начинать новый день. Малфой глубоко вздохнул. Здесь. Здесь было место, где он хотел остаться. Может быть, Уизли прав? Это казалось маловероятным. Он почувствовал, что Гермиона теснее прижимается к нему, и решил остаться в таком положении, пока снова не уснёт.       Проснувшись уже куда позже, они занимались привычными утренними делами: по очереди принимали душ, переодевались, готовили друг другу завтрак и кофе. Если бы не напряжённая спина Драко и не морщинка меж бровей Гермионы — могло бы показаться, что это любой обычный день. Все мысли были только о том, как уговорить пятьдесят пожилых волшебников принять идею адекватного равенства и двигаться дальше, а не пытаться найти виновных в том, что произошло в прошлом. Гермиона не отрывала взгляд от своих записей.       — Думаю, нам следует произнести вступительную речь вместе. Я пока не знаю, сколько людей придёт нас поддержать, но, мне кажется, будет неплохо, если мы попросим их всех встать. Как думаешь, лучше попросить их сделать это в начале или в конце?       — В начале. Чтобы совет точно знал, на чью жизнь будет влиять.       Гермиона сделала пометку и отпила из чашки глоток кофе.       — Интересно… — она поджала губы.       — Что?       — Интересно, сколько магазинов в Косом переулке мы смогли бы уговорить закрыться во вторник? И повесить везде объявления, направляющих потенциальных клиентов на слушание. Фред и Джордж точно закроют магазин, если я попрошу, я уверена. Сможет ли Тео закрыть аптеку?       — Возможно. Я не уверен, что он сможет.       Гермиона прикусила нижнюю губу.       — Интересно, если мы всё красиво объясним, сможем ли уговорить закрыться Олливандера? Это было бы более впечатляюще, если б сейчас было лето, но он всегда мне казался мудрым мужчиной. Возможно, ещё стоит попросить Фортескью, — она быстро набрасывала список мест. Сегодня им придётся много побегать. И расклеить везде объявления. — Может быть, удастся уговорить «Флориш и Блоттс», если я правильно преподнесу ситуацию.       За пару минут они набросали список заведений, в которые могли бы попробовать обратиться, и разделили его. Это будет очень длинный день, если они начнут ходить из магазина в магазин в поисках поддержки. Не пора ли вызывать тяжёлую артиллерию?       — Я уточню, сможет ли Гарри пройтись с нами по магазинам, — Гермиона быстро написала записку другу и отправила её с филином Драко. — В ближайшее время стоит сесть и подумать над волшебными зеркалами, чтобы мы сразу могли связываться друг с другом. Я знаю, что такие есть.       До обеда у них имелся уже готовый план того, что и как они должны сказать владельцам магазинчиков в Косом переулке. Они как раз готовили бутерброды, когда пришёл Гарри, поэтому они пообедали вместе.       Драко с Гарри даже вели себя вежливо по отношению друг к другу, затем мирно аппарировали в Косой переулок и занялись делом.

***

      Всё утро понедельника Гермиона была занята составлением рекламных агитаций для магазинчиков, которые согласились их поддержать. Теперь необходимо ещё всё это размножить и доставить адресатам. Вторая часть дня прошла в написании (и переписывании в сто тысяч миллионный раз) её речи и подготовки аргументов и контраргументов для всего, что могла сказать ей оппозиция.       Драко вернулся с тренировки с бутылкой вина подмышкой и пакетом еды на вынос в руке. Сгрузив всё это на стол, он увидел на нём почти полную чашку чая. Приложив кончик пальца к кружке, он без удивления понял, что она холодная. Малфой прошёлся по квартире, обнаружив гриффиндорку, репетирующую свою речь перед зеркалом. Казалось, Гермиона даже не заметила, что он вернулся, пока он не положил руку ей на плечо.       — О, ты рано, — обернулась гриффиндорка, откладывая документы.       Драко громко фыркнул.       — Вообще-то, уже шесть часов. Когда ты последний раз ела?       — Утром. Наверное, ещё относительно недавно заварила чашку чая.       Слизеринец снова закатил глаза.       — Этой чашке чая уже сто лет, и она давно остыла. Я принёс нормальную еду. Садись и ешь. Отдай мне это, — он осторожно собрал все её заметки и засунул их себе в карман.       Гермиона нахмурилась, повернувшись к парню.       — Неужели уже шесть?       — Уже шесть. Иди садись за стол. Перестань думать хоть на пару минут, — ещё несколько минут пришлось потратить на уговоры и сервировку стола. Драко налил им по бокалу вина. Монарх вспрыгнул Гермионе на колени и уютно там устроился, надеясь ухватить что-нибудь со стола, если хозяйка уронит.       Даже понимая, что она не ела весь день, Гермиона осознала, что едва ли голодна. Ещё так много всего нужно было сделать до завтра. Конечно, она уже успела отрепетировать свою речь, но им с Драко ещё неплохо бы потренироваться делать это в паре и выяснить их слабые стороны. Куда испарился весь день? Она откусила кусочек своего любимого лакомства из магазинчика чуть ниже по улице и не смогла не признать, что это именно то, что в чём девушка так сейчас нуждалась. В холодильнике лежало мясо, которое можно было бы приготовить… но работа сама себя не сделает. Даже просто кинуть мясо на противень, добавить туда овощи и поставить всё в духовку казалось нереальной тратой времени.       После четвёртого раза, как Драко поймал Гермиону с таким выражением лица, как будто она снова пыталась что-то зазубрить, он протянул руку через стол и коснулся кончиками пальцев её запястья.       — Перестань думать. Ты готова настолько, насколько это вообще возможно. Можем ещё раз прогнать всю речь после ужина, если хочешь. Но на этом всё. Ты закончишь на сегодня. У тебя были месяцы, чтобы как следует подготовиться, и ты сделала максимум.       — Мы не можем потренироваться всего раз. Ты ещё не смотрел мои новые правки.       После двух совместных прогонов — у Драко не было склонности зазубривать наизусть, — слизеринец уговорил Гермиону сделать перерыв и пойти с ним на небольшой сюрприз, который он запланировал. Он привёл даже несколько убедительных доводов:       — Я не актёр. Если я буду более или менее в курсе темы, лучше я буду говорить от себя. Пусть слова идут естественно, чем я буду зубрить твою речь наизусть.       Гермиона была вынуждена признать, что чтение с бумажки действительно не входило в ряды многочисленных талантов Драко. Он мог солгать, если хотел, сделать такое лицо и тон голоса, что все вокруг мгновенно делали то, что он хотел, но учить речь наизусть… нет.       Буквально через пятнадцать минут после того, как Малфой уговорил её покинуть квартиру, Гермиона вдруг обнаружила себя совершенно голой, накрытой лишь тонкой простынёй, лежащей ничком на большом массажном столике, а чьи-то умелые руки разминают ей каждый узелок на спине. Наверное, эти люди знали какое-то особое заклинание, которое она бы тоже не отказалась выучить. Это был просто превосходный сюрприз. Время от времени её мысли всё ещё скакали в сторону слушания и объёмов оставшейся работы, но в основном массаж, лёгкая музыка и терпкий аромат масел занимал всё её внимание, как и было задумано. Гермиона с большой неохотой оделась после сеанса и вышла в вестибюль. По ленивой улыбке Драко, которого она встретила там, гриффиндорка поняла, что он тоже наслаждался, как и она.       Малфой чуть прикрыл глаза и втянул воздух.       — От тебя пахнет лавандой.       — Она должна успокаивать. Думаю, это сработало.       Он усмехнулся и взял её за руку. Они вышли из салона и пошли вниз по Косому переулку. Драко был приятно удивлён, сколько магазинов вывесили на свои витрины таблички, которые подготовила Гермиона. Конечно, хотелось бы ещё больше, но пока приходилось довольствоваться тем, что у них получилось. В конце концов, они оказались возле кафе, которое закрылось несколько часов назад.       — Как думаешь, у нас получится? — спросил Драко. Они сели за уличный столик. Вокруг стояла тишина. Их пальцы едва соприкасались на столе.       Не было нужды уточнять о чём речь. Всё должно решиться уже завтра.       Гермиона выдохнула. Она очень хотела сказать «да», хотела сказать, что Визенгамот не станет голосовать за столь отвратительный и низкий закон… но они уже и раньше ошибались.       — Даже не знаю, — наступило молчание. Они не смотрели друг на друга, лишь наблюдали за некоторыми прохожими, которые всё ещё куда-то спешили. — Что ты будешь делать, если закон не отменят?       Краем глаза Драко посмотрел на их руки, едва соприкасающиеся в сумерках.       — Даже не знаю, — выдохнул он. А что он мог ей сказать? Сказать ей, что чувствует, и надеяться, что это взаимно? Сбежать из страны? Позволить Министерству стерилизовать его и положить конец линии Малфоев? Интересно, что бы сделала она? Под удар попадало ещё множество Уизли, которые окажутся ровно в такой же ситуации, если закон не отменят. — А ты что будешь делать?       — Тоже не знаю. Я даже не могу представить, что это не сработает, просто не хочу думать об этом. Это будет катастрофой для огромного количества людей. Я не знаю, что будут делать Рон, Фред или Джордж. Джинни уже всё устроила, хотя я до сих пор не понимаю, как она собирается рассказать обо всём матери. И ты… — Гермиона перевела дыхание. — Я хочу для тебя добра, Драко. Всего самого лучшего. Ты этого заслуживаешь.       Драко попытался задрать нос, чтобы заставить её улыбнуться.       — Я — Малфой. Мы всегда получаем только самое лучшее.       Гермиона бросила на него раздражённый взгляд, но всё же чуть улыбнулась.       — Думаю, до завтра мы не сможем ничего как следует решить. После суда уже сможем сесть и разобраться со всем остальным: твоей матерью, помолвкой, всем.       Малфой кивнул в знак согласия.       — Хорошо, разберёмся со всем чуть позже.       Итак, она, кажется, не выгоняла его. Значит, у него ещё было время? Он снова задался вопросом, может ли Уизел быть прав. Гермиона что-то чувствует к нему? Если так… почему она никак это не показывает?       — Думаю, нам пора домой и попытаться хоть немного поспать, — он чуть крепче сжал её руку и встал.       — Да, было бы неплохо.       Через пару минут они уже были дома. Драко приготовил чай, а Гермиона снова достала зелье сна без сновидений. Это была как раз одна из тех ночей, когда им был нужен весь сон, который они могли получить. Гермиона свернулась калачиком рядом с Драко, снова прикасаясь к нему спиной. Она глубоко вздохнула, размышляя, сколько ещё ночей она сможет находить предлог, чтобы спать с ним вот так? Захочет ли он остаться, если слушание пройдёт хорошо? Захочет ли он остаться, если слушание пройдёт плохо?