Дайя-однострочники

Как-то до этого момента игра казалась просто игрой, дурацкой, невинной, но забавной. Миюки с Тецу вылетели почти сразу - только наклонились друг к другу, и когда между их лицами остались жалкие пара сантиметров, Миюки фыркнул, а Тецу рассмеялся в голос. Они одновременно простонали: «Это слишком!» - и расселись по разным углам комнаты, признав ничью. Потом Фумия до икоты защекотал Маско, и тот сдался, хоть и продержался почётные три минуты. Рёске же уверенно поцеловал Нори, после чего тот шарахнулся в угол и, кажется, выпал в абсолютную прострацию, автоматически выбыв из игры. Когда дело дошло до Курамочи и Джуна, никто не ожидал такой подставы. Особенно Джун. Как-то из головы вылетело, что можно остановить всё это безобразие, просто сдавшись. Ах нет, постойте, у него же был занят рот. Занят чужим языком и губами - там не то что сказать что-то, даже вздохнуть было некогда! Джун кинул умоляющий взгляд на Тецу, но тот только ухмыльнулся, и Джун потерял последнюю надежду, закрыв глаза. Курамочи целовал его так уверенно, что на рефлексии просто не оставалось времени. Его мягкий вёрткий язык, шумное сопение, и поплывший взгляд блестящих глаз, когда он разорвал поцелуй, прижимаясь вспотевшим лбом ко лбу Джуна. Его шершавые мокрые губы, коснувшиеся уха, и громкий шёпот, который наверняка слышали все: - Страшно, да? Останови это, я не могу сдаться сам. Умоляющие интонации в голосе, который кажется мягким и завораживающим, когда Курамочи не орёт во всю глотку. И... Какого чёрта?! - Я не собираюсь проигрывать! - рычит в ответ Джун, чувствуя, как Курамочи вздрагивает на его коленях. Чёрт, когда он успел забраться к нему на колени? Когда мысль достигает сознания, ладони Джуна уже у Курамочи под футболкой, сжимают крепкие поджарые бока. Курамочи стонет, выгибаясь в его руках, и у Джуна срывает башню. Он пытается завалить Курамочи на спину, но тот резво отталкивается ногами от пола и сам валит его на кем-то услужливо подложенные подушки. Пытаясь сориентироваться в пространстве, Джун окидывает взглядом комнату, ловит напряжённые взгляды Тецу, Миюки и Рёске, остальным вроде просто интересно, что же будет дальше. А эти-то трое чего пыжатся? Курамочи дёргает его футболку вверх, и Джуну становится не до окружающих. Это ведь просто игра, да? И ничего такого. Они прикалываются друг над другом, и всё, и... Курамочи гладит по животу, проводит ногтями - пресс напрягается сам собой, - и наклоняется. А Джуна выгибает над полом от ощущения горячего мокрого прикосновения к животу. Курамочи лижет его - и это уже ни черта не игра. - Это... - Джун пытается вытолкнуть слова из собственного горла, но давится ими, когда Курамочи прикусывает кожу чуть ниже пупка, и одновременно скользит ладонью вверх, под задранную футболку, касается прохладными кончиками пальцев соска. Он выпрямляется на коленях, а после прижимается к Джуну всем телом, нависая над ним, снова тянется губами к губам, до боли сжимая сосок между пальцами, и Джун выкрикивает: - Хватит! Курамочи отшатывается в ту же секунду. Смотрит широко распахнутыми шальными глазами на всех вокруг, будто до этого и не замечал их, и, вспыхнув красными щеками, выбегает из комнаты Миюки, хлопая а собой дверью так, что все собравшиеся вздрагивают от громкого звука. Джун перекатывается набок, лицом к стене, чтобы только скрыть свои натянутые вставшим членом штаны. Он не видит, как остальные переглядываются, как Тецу кивает Миюки, как Рёске прожигает взглядом дверь, как Тецу вздыхает, закрывая глаза, и делает дыхательную гимнастику, чтобы успокоиться. Какого чёрта сейчас было? - Я, пожалуй, спать пойду, - тянет Фумия, и зевает так заразительно, что после слышится ещё несколько смачных зевков. - И я тоже. - Ну, и я. Команда расходится, и Джун молится, чтобы они ушли все. Но Тецу остаётся, Джун чувствует его присутствие за своей спиной. А после и уверенное прикосновение жёсткой ладони к плечу. - Всё в порядке, Джун. Всё в полном порядке, - говорит Тецу, и Джун верит ему. Это ведь была всего лишь игра, в которой он не хотел проигрывать. - Всё в порядке, Ёичи, - говорит Миюки. Курамочи может представить, как он опирается спиной на противоположную стену, сложив руки на груди, и смотрит хитро из-за стёкол очков. Поднимать голову и убеждаться в этом не хочется, потому Курамочи продолжает сидеть, впутав пальцы в волосы и уперевшись лбом в колени. Господи, отходняк хуже, чем от паршивого алкоголя. Лучше бы он и вправду напился, а всё произошедшее оказалось пьяным бредом. - Нихера не в порядке, - вяло огрызается он. - Вали уже. Но Миюки не сваливает - Курамочи слышит, как он подходит ближе и садится напротив. Только совсем не ожидает, что Миюки схватит его за подбородок и заставит поднять лицо, смотреть ему в глаза. - Всё в полном порядке. Хватит загоняться по пустякам. Курамочи мог бы многое сказать Миюки по поводу "пустяков" - громко, грубо, матом. Но в эту секунду распахивается дверь комнаты Миюки, и Тецу с Джуном выходят в коридор. - Эй, а у тебя стальные яйца! - говорит Джун, проходя мимо Курамочи. - Уделал. Поздравляю. Они с Тецу смеются, а Курамочи растерянно провожает их взглядом, пока Миюки не привлекает к себе внимание, усмехаясь. - Я же говорил. И Курамочи тоже смеётся, принимая его ладонь и поднимаясь с пола. Не так он представлял себе свой камин-аут. И Исашики-семпая не так представлял, и Тецу, и Миюки тоже. Всё как-то перевернулось с ног на голову. Но только наутро Курамочи поймёт, что эти перемены - к лучшему.