Дайя-однострочники

— Нет, — категорично говорит Хонго. — Я иду домой, — добавляет сверху, потому что Ренджи не выглядит как человек, готовый тут же признать свою затею дурацкой и отказаться от неё. — Масамунэ, — вкрадчиво начинает Ренджи, и, господи, как же Хонго ненавидит, когда тот говорит с ним как с умственно отсталым ребёнком! — Два флая в прошлом матче. И три — в позапрошлом. Все — ауты. Сволочь. Единственный из сверстников, кто не стесняется прямо говорить Хонго о его косяках. Что ж, у него есть на это право. — И что? — Ты же хочешь превратить свои свечки в хоумраны. Нужно тренироваться. Хонго молчит, ожидая продолжения речи, потому что всё ещё не понимает, как сказанное взаимосвязано с их приходом на крытый ледовый каток. В его голове никак не вяжется катание на льду — изящные танцоры в сверкающих пайетках, и бейсбольные тренировки — грязь, пот и гудящие от напряжения мышцы. Но Ренджи умный, он не станет говорить бессмысленную фигню, значит где-то тут должен быть подвох. — Тебе нужно научиться держать баланс и управлять собственным телом. Катание на коньках подходит идеально. Хонго хмурится. С самой первой их встречи Ренджи ни разу не ошибался в своих расчётах, будь то стратегия игры, индивидуальные тренировки или подачи, которые он просил у Хонго. Ренджи — ведущий. Он помогает Хонго обрести силу и направляет её по нужному вектору, чтобы привести их команду к победе. Хонго хмурится потому, что даже если затея ему не нравится, слова Ренджи от его желания не станут менее правдивыми. Он может отказаться, и Ренджи придумает что-то другое, но больше всего на свете Хонго ненавидит отказывать своему кетчеру. — Ладно, — сдаётся Хонго. — Вряд ли это тяжелее катания на лыжах. Ренджи мило улыбается, и это уже повод для беспокойства — потому что Ренджи в принципе не милый. Он хитрый, умный, расчётливый и изворотливый. Что и доказывает в очередной раз, потому что когда Хонго добровольно надевает коньки и ступает на лёд, сдавать назад оказывается уже поздно. Пока Хонго изображает новорождённого оленёнка, цепляясь за бортик стадиона и просто пытаясь устоять на ногах, чувствует себя необычайно глупо и беспомощно, и мечтает прибить Ренджи, тот умело скользит по льду, вливаясь в общий поток людей, и изящно лавирует между ними, быстро возвращаясь. — Разогрелся, — объясняет он. — А теперь начнём тренировку. Итак, главное для тебя — научиться держать баланс... Хонго стоически терпит все издевательства, поднимается и падает снова и снова. Стискивает зубы, но не признаётся, что ступни ужасно устали — ноги то и дело подворачиваются, но спустя полчаса он хотя бы может удержаться от падения. — Отличные результаты! — хвалит Ренджи, отпуская руку Хонго, и тот уже более уверенно отталкивается зазубренным носком лезвия, скользя на другой ноге. — Только отталкиваться нужно не так — всем лезвием, разводи носки в стороны! Давай, просто почувствуй это скольжение, тебе понравится! Ему ни капельки не нравится всё происходящее, и со злости Хонго резко ударяет по льду второй ногой — и случайно, скорее всего, но правда ловит это ощущение... — Осторожнее! — кричит Ренджи, а в следующую секунду Хонго буквально сбивают с ног. Ну, почти сбивают — парень, что на безумной скорости влетел в Хонго, смог извернуться и удержать их обоих на ногах, балансируя за двоих. — Прости, — говорит он спокойно, будто сейчас не перепугался от неожиданности как сам Хонго. — Ага, — отвечает тот. — Может отпустишь? Они стоят в странной позе, похожей на какой-нибудь танцевальный элемент из фигурного катания, только изящества им явно не достаёт. Хонго думать не хочет о том, сколько силы в этом высоком стройном парне, раз тот без труда удерживает его почти на руках. — Прости, — повторяет он и берёт ладони Хонго в свои, помогая ему выпрямиться. А потом легко и изящно скользит по льду, оборачивается спиной на резком повороте, после чего выплывает на свободное пространство в середине катка, прыгает, крутясь в воздухе, и приземляется, низко присев на одной ноге. Хонго глаз оторвать не может, и сам не понимает, почему — он в жизни не интересовался ни фигурным катанием, ни конькобежным спортом. Но этот парень... — Это был двойной аксель, — говорит наконец-то подошедший Ренджи. — Не грузи, — сразу просит Хонго, ему все эти заумные названия вообще ни о чём не говорят. — Что думаешь? — О чём? — Масамунэ, — тянет Ренджи, и Хонго-таки отлипает взглядом от врезавшегося в него незнакомца. — Я не... Ты знаешь этого парня? С виду наш ровесник. — Фуруя Сатору, — довольно улыбаясь, говорит Ренджи. — Тот самый, из Томакомай. И вот тут до Хонго доходит: их ладони, не скрытые перчатками — когда они соприкоснулись, он почувствовал точно такие же мозоли как и у него самого. — Смотри какой у него идеальный баланс! Как он управляется со своим телом! Уверен, он с лёгкостью может отбить любой мяч если не за поле, то в аутфилд точно. — Так это с самого начала был твой план? Ты из-за него меня сюда притащил? — спрашивает Хонго, пытаясь не обжигать Ренджи взглядом. В конце концов, это Ренджи, и если он считает, что ткнуть Хонго носом в соперника (в буквальном смысле) — хорошая идея, то он чертовски прав. Потому что прямо сейчас всё, чего хочется Хонго — это догнать Фурую. После такого-то позора, как этот парень посмотрит на него, когда они сойдутся на бейсбольном поле лицом к лицу? — Рен, повтори, как там правильно ноги ставить? — Мне нравится твой настрой, — одобрительно кивает Ренджи, и их тренировка продолжается. Она продолжается до тех пор, пока по громкоговорителю не объявляют о закрытии катка. Хонго задерживается в фойе, читая расписание сеансов открытого катания, а после провожает взглядом спину прошедшего к выходу Фуруи. — Зацепил он тебя, а? — ехидничает Ренджи. Хонго молчит. Потому что да, зацепил. Какой он игрок? Насколько в самом деле быстр его фастбол? Как сильно он отбивает? Хонго обязательно это выяснит. И победит Фурую Сатору.