Дайя-однострочники

Крис вздыхает. За толстым стеклом иллюминатора - белые облака, внизу - тысячи метров свободного пространства и Тихий Океан. Столько свободы вокруг, а Зайзен вцепляется в подлокотники кресла так, что даже у Криса пальцы сводит фантомным напряжением. Нет, Крис, конечно, слышал, что люди нервничают в самолётах, но вживую это смотрится как-то... Нелепо. - Юки, думай о хорошем. Мы же в Америку летим... - О, засунь свои успокоительные речи себе в... Чёрт, Крис, ты почувствовал? Самолёт тряхнуло! У Зайзена в глазах натуральная паника. Он вжимается в спинку кресла всем телом, зажмуривает глаза и со всей дури стискивает ладонь Криса побелевшими пальцами. В общем и целом, он довольно мужественно переживает зону турбулентности, а Крис так же стойко не отцепляет от себя его руку. Но где-то минут через двадцать пальцы начинают неметь, а Зайзен всё ещё белее полотна, и держится за него так, будто от этого зависит его жизнь. - Слушай, Юки. По статистике только один из десяти тысяч самолётов теоретически может упасть, так что наши шансы на выживание... - Ещё хоть слово, и я лично рассчитаю конкретно твои шансы на выживание. Но ты огорчишься. Крис снова вздыхает. - Ладно, молчу, но если ты сейчас не отцепишься, то сломаешь мне кисть, придётся заново проходить реабилитацию. Зайзен переводит удивлённый взгляд на их руки и медленно, будто с трудом, разжимает одеревеневшие пальцы. Бледность потихоньку сменяется вполне здоровым румянцем, и Зайзен, не глядя на Криса, затыкает уши наушниками, а вскоре и вовсе засыпает. Вокруг - белые облака, внизу - Тихий Океан. Позади - родная Япония, впереди - Америка, которую придётся изучать заново. Зайзен сквозь сон подпевает песне в наушниках. Крис, наконец, расслабляется, наслаждаясь полётом.