***
Очень непросто было скользнуть в комнату, а еще сложнее не закричать и не ударить его. Да! Да, Урри подтвердил, что это Гусев, но видеть лично это лицо, это довольное выражение, эту наглость!.. совсем не то же, что знать обо всем этом. Мне хотелось, очень хотелось заставить его пожалеть прямо сейчас, испытать все то, что он заставил испытать Сергея, да и меня, в общем-то, тоже. В тот миг я ненавидел его с ненормальной силой. И все же, эта же сила и заставила меня сдержаться и проникнуть в номер, не произведя шума. Дальше было еще сложнее. Я увидел Сергея. Растрепанного и растерзанного, связанного и сжавшегося, несчастного… бесконечно несчастного. И он увидел меня. В первые секунды в его глазах оставалась одна только безнадежная пустота, но после зажглась надежда. И тогда мне пришлось сесть рядом и крепко обнять его, надеясь лишь на то, что он не замычит раньше времени (рот его, конечно, тоже был завязан, так что заговорить он не мог). Если Гусев услышит, он может не пустить Урри внутрь и тогда… Тогда придется действовать самостоятельно, а это будет непросто. Щелчок, почти удар от запирания замка. — А вот теперь можно поговорить по-человечески, — не меняя тона, сообщил Урри. Я тут же освободил Сергея от кляпа и веревок, но он не сдвинулся с места, лишь обнял меня и расплакался. — Чего? — видимо, теперь он обернулся. — Эл?! — Скажи спасибо, что не мой дух, — процедил я, — если бы я успел умереть, то преследовал бы тебя, пока ты бы не двинулся. И после этого тоже. — Ты как?.. А Вы тогда кто?! — он явно не раскаивался, но боялся. Но боялся меньше, чем злился. Мирно это дело не решится. Можно, конечно, его связать, но… — Я так, — судя по звукам, Урри повалил его на кровать, — тот, кому не нравится, когда умирают маленькие мальчики. — Причем тут «умирают»? — даже удивился Гусев. — Я никого не убивал. — Напрямую и физически — мало, — хмыкнул Урри, — эти двое почти мертвые. Скажи спасибо, что «почти». — Да что за клин на этом «скажи спасибо»?! — Не тебе возмущаться, — отрезал я, оборачиваясь к ним. Сережа слабо дрожал, но ничего не говорил. — Ты похитил Сергея. Знаешь, его там до сих пор ищут. — Я бы его отпустил, когда… — Да ладно, — опустив руку ему на плечо и с угрозой глядя в глаза, перебил Урри, — а мне сказали, ты его оставляешь, чтобы его могли «снимать» другие. Сергей крупно вздрогнул и сжал в ладонях ткань моей футболки. — Я бы его выкупил, — заявил Гусев, кажется, все еще не испытавший никаких угрызений совести. — А почему не сразу? — медленно закипая, отчеканил я. — Денег нет, — с отвратительной легкостью объяснил он. И мне стало жаль, что мы все-таки решили оставить его, и что мне нельзя задушить его прямо сейчас, на месте. — Ты выкупил бы одни обломки, — судя по тихому шипению, Урри сжал его плечо намного крепче, чем раньше. — А разница? — Но, — выпрямившись, всхлипнул Сережа, — но ты же обещал, что отпустишь, если я… Если я… — Ты все равно не смог, — оборвал его Макар. Мне не хотелось даже знать, что именно Сергей не смог и на каких условиях мог получить свободу. — Я пытался! — вспыхнув, Сережа дернулся, но я его удержал. Что-то подсказывало, что он просто упадет. Раз даже мне сложно держаться на ногах, то уж ему… — Пытался… — он снова расплакался. — Подумаешь, пытался, — пренебрежительно пожал плечами Гусев. — Ну, и что вы сделаете, спасатели? Убьете? — он с озлобленной улыбкой посмотрел на Урри. Тот же, напротив, широко улыбнулся. — Ну зачем же убивать? Убивать долго, да и некрасиво.***
Все пронеслось как во сне. Мы связали его, потом Сергей вспомнил что-то про ванную, про вещи в ней, про то, что хочет, чтобы Макар испытал то, что испытал из-за него он… И Урри обещал разобраться, но нас из комнаты выставил. Мы стояли и пытались говорить, а слезы ужасно мешали. Нашелся, Сережа наконец-то нашелся. Осталось вернуть его домой, вернуться туда, хотя оба мы едва ли теперь в состоянии нормально идти. Выдыхать рано, но сложно заставить себя снова помрачнеть и стать собранным. Все хорошо. Да, хорошо. И теперь впереди лишь самое простое. Даже выход из этого отеля не кажется такой уж сложной вещью. Мы вернемся. И если меня починят, я знаю, куда отправлюсь…