Псих

Почувствовав холод, приоткрываю глаза, но тут же жмурюсь от яркого света. Чувствую, что нахожусь в чьих-то руках. Открываю глаза снова, но в этот раз тот, кто держал меня, кидает моё вялое тело на что-то, явно не похожее на постель. Больно ударяюсь спиной и бёдрами, тут же садясь на влажных тряпках, на которые меня бесцеремонно бросил парень. — Оу, милая, ты уже проснулась? Это хорошо, а то я уже думал, что переборщил с силой удара, — усмехается он, присаживаясь на корточки рядом со мной. Большая ладонь ложится на мою щёку, и мужчина поворачивает мою голову к себе, немного сжимая подбородок. — Котёнок, ты должна отвечать, когда я тебя о чём-то спрашиваю, поняла? — говорит он грубым голосом, сильно сжимая мою челюсть так, что я открываю рот.Становится настолько больно, что я испускаю непреднамеренный болезненный стон, хватаясь ладонями за руку мужчины и пытаясь убрать её от себя. — Если ты будешь себя вести так, как я тебе говорю, тебе не будет больно, — говорит мужчина, свободной рукой проводя по моей щеке, вытирая побежавшую то ли от страха, то ли от боли слезу. Брюнет дожидается, пока я уберу руки, а затем хватка ослабевает, и он мягко опускает свою руку на подбородок, держа мою голову так, как ему нужно. — Я — Зейн Малик, котёнок. Для тебя — Хозяин. Пока ты будешь слушаться меня — ты будешь жива, тебе ясно? — он всматривается в мои глаза, не убирая всё той же ухмылки со своего лица. Ждёт ответа, но я лишь обречённо киваю, кусая внутреннюю сторону щеки, чтобы не заплакать. — Когда я спрашиваю, ты должна отвечать. Я сказал что-то сверхъестественное, и оно не может дойти до тебя? — уже почти рычит он, отчего я прикрываю глаза. — Нет, — тихо шепчу я, но снова слышу рычание. — Нет, Хозяин. Я думал, что ты сразу поняла, что тот убийца — я. Видимо, мне нужно несколько раз избить тебя до того, как выпустить тебя отсюда, да? — он уже почти кричит, и я вижу, что явно сдерживается от того, чтобы начать избивать меня. — Нет, Хозяин, — тихо шепчу я, смотря прямо ему в глаза. Он кусает губу, делая глубокий вздох, а затем проводит по моей щеке музыкальными пальцами. — Котёнок, а ты, я вижу, быстро учишься, — улыбается он, а я тихо всхлипываю. Парень немного хмурится, отчего на его лбу появляются едва заметные складочки.— Но нужно куда быстрее, детка, — рычит парень, и я получаю сильный удар по лицу. Настолько сильный, что падаю на спину, тут же хватаясь ладонью за щёку, и всхлипываю, поворачиваясь на бок, сворачиваясь в позу эмбриона на полу. — Знаешь, тебе нужно быть более тихой, — говорит он, хватая меня за волосы, а затем притягивая к себе. По щекам текут слезы, а я сжимаю зубы и губы, чтобы не кричать. — Хорошо, — шепчет он на ухо, а затем отпускает меня, отчего я падаю обратно на тряпки, которые опротивели мне сразу же, как только моя кожа коснулась их. — Ко мне сейчас придёт мой друг, поэтому ты должна молчать. Если ты откроешь свой рот — я, поверь, я отрежу твой язык, — рычит парень, а затем осматривает помещение. — Хотя, знаешь что… Мы тебя всё равно не услышим, — он встаёт с корточек и идёт к столу. Мужчина берет скотч и верёвку. Он улыбается, видя, как в моих глазах плещется чуть ли не животный страх, а затем подходит ко мне, хватая мои руки и обматывая их скотчем. Я не пытаюсь вырваться, понимая, что так буду целее. Верёвка и скотч оставят следы на моей коже, и даже при малейшем движении принесут дискомфорт и боль. Брюнет связывает мои ноги, а затем поднимает на руки и сажает на стул, поставленный у стены. Привязывает меня к стулу, после чего осматривает проделанную им работу. Из моего рта вырываются болезненные всхлипы, и парень даёт мне звонкую пощёчину, отчего я закрываю глаза и чувствую жгучие солёные слезы. Парень берёт что-то со стола. В это же время до меня доносится звук разматывания скотча, и я понимаю, что у меня остался свободным рот, и он закрепит на нём липкую ленту. — Нет, нет, пожалуйста. Я буду вести себя тихо… — шепчу я. Голос пропал, я не дёргаюсь, лишь смотрю на мужчину умоляющим взглядом. Он только качает головой, откусывая небольшой кусочек липкого скотча, а затем заклеивает мой рот. Всхлипываю, а затем качаю головой, что-то мыча. — Замолчи. Если мне придётся спускаться сюда из-за тебя — я правда сделаю с тобой что-то, и это что-то, я уверен, тебе не понравится. Малышка, ты же хочешь остаться целой? — рычит парень, а затем собирается дать мне пощёчину, но по всему дому раздаётся противный звон, оповещающий, что кто-то пришёл. — Тебе повезло, — бросает парень, отходя от меня и включая свет. — Но только в этот раз, — говорит Зейн, оставляя из всего освещения лишь небольшую лампочку, которая стала моргать, как только мужчина захлопнул дверь.Я начинаю дёргать руками, чтобы хоть как-то попытаться избавиться от верёвки, но делаю лишь хуже: мои связанные запястья начали кровоточить, и я скулю от боли.Шаги и приближающиеся голоса заставляют меня замолчать. Слышится смех, а я снова скулю от боли, начиная елозить на стуле. Чёртов стул не устоял, и я с грохотом падаю на пол, снова громко мыча. Послышался громкий голос Зейна. — Это чёртова собака моего соседа, он попросил посмотреть за ней, пока в отъезде. Дальнейшего разговора не было слышно, но я пытаюсь как-то встать или сделать что-то — на моём теле уже успели появиться синяки, и я это очень отчётливо ощущаю. — Зейн, я не знаю. Я зашёл в тупик в этом чёртовом деле. В доме последней девушки мы нашли следы сорок четвёртого размера ботинок, предположительно следы крови девушки на лестнице и, предположительно, отпечатки того убийцы. Я не понимаю, какие мотивы были у него — все девушки никак не связаны. Они живут в разных частях города, и их родители получают разные зарплаты, — проговорил кто-то, но явно не Зейн.Холодный бетонный пол подвала отдаёт весь холод мне, и уже через несколько минут я окоченеваю. Пытаясь согреться, я начинаю елозить на стуле, лёжа на полу. — Извини меня, иди на кухню, я сейчас приду, — снова слышится голос Зейна. — Да нет, не стоит, я уже пойду, — отзывается в ответ незнакомый голос. Дверь захлопывается, но почти сразу открывается другая, в подвал, где нахожусь я. — Сука, что ты делаешь на полу? — парень начинает рычать, быстро спускаясь вниз и поднимая стул, к которому я привязана. — Блять, я говорил тебе, чтобы ты не вякала? Говорил, чтобы ты не рыпалась? — он ударяет меня по щеке настолько сильно, что я отключаюсь на несколько минут, но ещё один удар возвращает меня в сознание. Я лежу на полу со связанными руками, а парень с силой пинает меня в живот. Мои крики заглушены скотчем, который всё ещё закрывает мой рот. — Если ты будешь слушать меня, то тебе не будет так больно, — рычит парень, снова, с силой пиная меня в живот, отчего я вскрикиваю, но скотч не позволяет крику вырваться, и это служит очередному мычанию.Парень резко срывает с моего рта скотч, отчего я громко мычу, сжимая губы, чтобы не получить «лишних» ударов. Зейн хватает меня за горло, приподнимая так, чтобы я села на колени. Брюнет нагибается ко мне, держа одной рукой за шею, а второй, — с какой-то наигранной нежностью, — поправляя мои волосы. — Хозяин, не надо, — шепчу я из-за минимума кислорода, что попадает в мои лёгкие, закрывая глаза, из которых текут слезы. Мужчина — также мягко — проводит ладонью по моей щеке, вытирая эти слезы. — А ты явно учишься на своих ошибках, — шепчет парень мне на ухо, но затем отпускает, чтобы я упала на пол. Слышу удаляющиеся шаги, но после чувствую, как он берёт мои руки в свои. Открываю глаза и вижу острый нож в его руках. — Мы поиграем с этим чуть позже, котёнок, — говорит парень и, усмехаясь, разрезает скотч сначала на моих руках, а затем и на ногах. — Тебе следует отдохнуть. Но раз ты вела себя, как сука — идти до своей постели ты будешь, как собака, — парень убирает нож, а затем подходит к лестнице, ожидая меня. — Ты идёшь? Или предпочитаешь спать здесь? — усмехается он, смотря на меня. Я шумно выдыхаю, приподнимаясь на ослабевших руках и ногах, а затем, медленно перебирая ими, начинаю идти к Малику. Живот дико болит, каждое движение даётся с трудом, синяки на теле ноют и болят, и каждое движение сопровождается моим громким всхлипом. — Каждый раз, когда ты не будешь слушать меня или ошибаться — будешь получать, котёнок, — спокойно говорит мужчина и быстрой походкой поднимается на первый этаж, ожидая меня у двери. — Если ты не поторопишься — останешься до утра здесь. В темноте, без еды и воды, — бурчит мужчина, а я, глотая слезы и кусая губы от боли, поднимаюсь следом за ним. Мои ладони в занозах, и это действительно ощутимо с каждым прикосновением. Я снова шумно выдыхаю, ползя на четвереньках следом за ним. — Не пытайся найти что-то острое. Поверь, котёнок, ты у меня тут далеко не первая, — говорит парень, даже не поворачиваясь ко мне. Я ползу за ним следом, кусая губы и пытаясь не отстать. Парень останавливается и открывает холодильник. Взяв оттуда бутылку воды, он ставит её на стол, а затем начинает доставать продукты. Я сажусь на коленки, осматривая свои окровавленные ладони, в которых оказывается многочисленное количество заноз. Аккуратно касаюсь ран, а затем смотрю назад — я оставила после себя несколько кровавых следов, пока ползла от подвала. Медленно вытаскиваю несколько больших заноз, но кровь от этого начинает течь лишь сильнее, и я прижимаю ладони к белой, но уже достаточно грязной ночнушке, тихо шипя. Парень оборачивается и смотрит на меня. — Мой котёнок поранился? — он смотрит на меня, чуть опуская голову вбок, а затем подходит и приседает рядом со мной на корточки, беря одну мою руку.— Поверь, это не самое плохое, что случится с тобой. — Он как-то гадко усмехается, смотря на мою ладонь, а затем с силой надавливает на кровоточащие ранки. Открываю рот в немом крике, но лишь зажмуриваю глаза и опять кусаю губу, чтобы не получить снова. — Больно, котёнок? Ты, правда, послушная, что ж, я не ожидал, — он убирает свою руку и облизывает мою кровь с пальца, а я негромко шмыгаю носом, сжимая кровоточащие ладошки и прижимая их к себе. — Хозяин, не надо, пожалуйста… — шепчу я, а он хватает меня за шею, слегка сдавливая её. — Помой руки, умойся и приготовь ужин, — он кивает на стол, а затем встаёт, уходя к двери на кухню. Мужчина закрывает её на ключ, а я поднимаюсь на ноги, но, чувствуя слабость и дрожь в коленках, облокачиваюсь на стол, ещё сильнее вгоняя в ладони оставшиеся занозы.