Эксперимент

— …Прошу, сохраняйте спокойствие! Эксперимент под контролем! Мы в скором времени приступим к… Возгласы. Топот ног. Звуки падающих и разбивающихся бокалов и хлопающих дверей. Александр пытается успокоить толпу, но, кажется, у него это выходит слабо. Его слова и весь шум слышу глухо, отдалённо, словно уши заложены ватой. Не могу сконцентрироваться ни на чём, кроме существа передо мной. Большие зёлёные глаза, полные какой-то непонятной печали, устремлены прямо на меня. Существо навострило кошачьи ушки, зрачки сузились от страха. Я несмело протянул руку, касаясь рыжего ушка. Существо сразу прижало их к голове. — Терри! Терри, выведи его отсюда! Слышишь?! — Александр тряхнул меня за плечо, приводя в чувства. — А? Да… Да, хорошо! — я схватил наш недоделанный эксперимент за локоть и потащил за собой из зала. Он шёл тихо, прижав уши и свободной рукой прикрывая голову. Как такое могло случиться? Все расчёты были верны. Человеческая особь не должна была иметь никаких признаков того, что основой для её создания послужила кошка. А это что за ушасто-хвостатое недоразумение? Я затолкнул его в свою комнату. Надеюсь, Александр догадается поискать нас здесь. Существо, в общем-то, не было неприятным. Обычный парень восемнадцати лет. Светлая кожа, зелёные глаза и светло-рыжие волосы. Веснушек, к моему удивлению, не оказалось. А я думал все рыжие в веснушках. Этого парня от обычных людей отличали только рыжие кошачьи ушки и такой же рыжий пушистый кошачий хвост. Но это выглядело мило. Особенно в сочетании с по-детски любопытным взглядом. Парень стоял возле двери и оглядывался. Его хвост замер, а ушки он навострил. Забавный. — Эй, — окликнул я его, — иди сюда, — я похлопал ладонью по кровати. Паренёк резко обернулся на звук моего голоса и слегка нахмурился, видимо, размышляя, чего я от него хочу. Но через пару секунд раздумий он медленно приблизился к кровати и присел на краешек, не сводя с меня внимательных глаз. — Ты меня понимаешь? — решил поинтересоваться я. Я был не в курсе таких нюансов. Я ведь всего лишь ассистент. Конечно, кое-что Александр мне рассказывал, но всех деталей проекта не раскрывал. Парень склонил голову к плечу, а затем кивнул. — Хорошо. Хочешь пить? Для наглядности я взял со стола, на котором сидел, графин и налил воды в стакан. Полукот оживлённо закивал головой и протянул руки к стакану. Как только я отдал ему его, парень мигом его осушил. — Ещё? Парень отрицательно махнул головой. — Ладно. Я Терри, — указал я на себя рукой. — Лемми, — неожиданно выдал парень, повторив мой жест. Выходит, он и имя своё уже знает. Всё не так уж плохо. Кажется, он только внешне отличается от человека. Но не думаю, что это большая проблема. Я оглядел комнату в поисках того, чем ещё занять гостя. Можно было бы предложить ему поесть, но не думаю, что Александр одобрит это. Я снова перевёл взгляд на парня. — Тебя зовут Лемми, да? — Да, — он улыбнулся и закивал головой. Улыбка была немного странной. Что-то было не так, но я не мог понять что. Быть может, мне просто кажется. А голосок у него тоже довольно приятный, он не детский, но и не слишком грубый. Поток моих мыслей прервал резко ворвавшийся в мою комнату Александр. В его руке был шприц, он, не медля ни секунды, уколол Лемми в шею. Я соскочил со стола и бросился к нему. — Какого чёрта ты творишь, придурок?! — Терри, ты в порядке? — он схватил меня за руки, выпустив шприц. — Да в порядке я, в порядке, отпусти! Что ты сделал? — Он просто спит. Он тебя не ранил клыками? Точно? — Всё нормально, — я закатил глаза. «Клыки! Точно. Вот что не так с его улыбкой.» — Идём, поможешь мне отнести его в лабораторию. Через пятнадцать минут собрание всех, кто работал над проектом. Должны быть все. И ассистенты тоже. Будем решать, что делать дальше. — А что делать дальше? — Эксперимент ведь не удался, — Александр нахмурил брови. — По-моему, всё в порядке. Он понимает нас, немного говорит, знает своё имя. Он отличается только внешне. — И физиологически. Давай обо всём на собрании. Я пожал плечами. Мы переложили Лемми на носилки и отправились в лабораторию.

***

— …Таким образом, мы вынуждены принять решение о дальнейшей работе над экспериментом либо об её прекращении. У меня всё, — Александр тяжело вздохнул и опустился на место. — Какие будут предложения? Какие у кого могут быть предложения, если никто ещё даже не видел его? Только я видел. Только я знаю, что всё в порядке, кроме внешних признаков. Нельзя усыпить его вот так, даже не начав работу. Я несмело поднял руку. Александр кивнул в мою сторону: — Терренс. Ну, хоть на собраниях он называет моё полное имя. Я осторожно поднялся с места, собираясь с мыслями, припоминая, что я уже узнал и могу рассказать присутствующим на собрании. — Ассистент? Серьёзно? И Вы даёте ему слово, мистер Шпильцман? — мужчина с особым удовольствием протянул фамилию Александра. Я знаю этого типа. Его, пожалуй, все знают. Брэдфорд Мёрфенс. Ответственный за отчётность перед спонсорами. Я могу его понять в какой-то степени. Что он напишет в отчёте? Слова ассистента? Но дело не только в этом. Он на год старше Александра и уже озлоблен на всех работников станции. С ним стараются не спорить и не сталкиваться лицом к лицу. Нервы целее будут. Особенно опасно перечить ему для меня. Я его главный враг, потому что в меня влюблён Александр. А Брэд в свою очередь влюблён в Александра. Ненавижу их обоих за то, что вплетают меня в свои любовные перипетии. Вот и сейчас наверняка перейдут на личности. — Этот ассистент — единственный, кому довелось видеть результат в действии, — твёрдо проговорил Александр. — Терренс, можешь начинать. — Я ещё не закончил, — попытался вставить свои пять центов Брэд. — Зато я закончил. Или Вы, мистер Мёрфенс, забыли, кто руководит станцией? — с насмешкой во взгляде ответил Александр. Мёрфенс надулся, но всё же перевёл на меня взгляд. — Я… — голос предательски задрожал. — Я Терренс Найт, ассистирую мистеру Шпильцману, как вы все з-знаете. Сегодня я вывел его… То есть наш эксперимент, — поспешил я исправиться, — из зала и провёл с ним около двадцати минут. За это время я успел выяснить, что он понимает нашу речь, способен даже сам говорить кое-что, знает своё имя и ведёт себя довольно адекватно, — я заметил, что не убедил всех, находящихся в комнате. — Его… Его отличают только внешне заметные рудименты. И… Как мне сказал мистер Шпильцман, он отличается своей физиологией. Так что… — Ну и как же его зовут? Тебе-то как ассистенту этого знать не положено. Откуда ты знаешь, что он действительно назвал тебе своё имя? — фыркнул Брэд. — Лемми. Его имя Лемми, — я почувствовал, как начинают потеть от волнения ладони. Все завертели головами, тихонько перешёптываясь. На мгновение в кабинете поднялся гул, но так же быстро и стих. Кажется, мне удалось их впечатлить. Один пожилой учёный-генетик поднял руку. Я, не зная, как реагировать, кивнул ему. — Что он сделал, что Вы убедились в его адекватности? — К-когда я предложил ему сесть, он сел, а когда предложил воды, он выпил, как самый обычный человек. Он правда слишком любопытно всё оглядывает. Но ведь это нормальная реакция на новую обстановку. — Хорошо. А какие рудименты Вы успели заметить? — Хвост. Кошачий. И уши тоже кошачьи. Ещё клыки, как у кошек. И зрачки сузились от страха, тоже как у кошек. — Спасибо, — он замолчал. В кабинете царила тишина. Александр снова подал голос: — У кого-нибудь ещё есть вопросы? Нет? Тогда, пожалуйста, присаживайся. Я сел. Щёки горели. Как же я не люблю выступать на больших собраниях. Александр продолжал: — Я предлагаю голосованием определить дальнейшее направление, по которому будет составлен план работы, — все согласно закивали головами. — Кто за продолжение работы? — большая часть людей подняла руки. Я тоже. И Александр. Всё-таки он хороший человек. — Кто за устранение результата? — Мёрфенс и ещё несколько человек подняли руки. — Большинство проголосовало за продолжение работы. Поздравляю! Мы будем работать в этом направлении. Все свободны. Все поднялись со своих мест и направились к выходу, переговариваясь. Александр жестом подозвал нас с Уиллом к себе. — Сходите проведать нашего новичка. И занесите ему порцию ужина из столовой. Справитесь? — мы одновременно кивнули. Александр тоже кивнул.

***

За ужином мы с Уиллом сидели молча. Я — потому что никак не мог отойти после своего выступления. Уилл? Уилл — потому что на ужин было его любимое куриное филе. Закончив со своим ужином, мы захватили три порции по настоянию Уилла: «А что? Он же наверняка проголодался. А если он не съест, так я съем». До лаборатории мы тоже дошли в полном молчании. Но как только зашли в лабораторию, Уилл громко вскрикнул.