Боги иногда ещё прощают разоблачение своих тайн, люди же – никогда. Болеслав Прус «Фараон»
- Что ты знаешь об Элис Карлайл? – ещё не успев закрыть за собой дверь дома Нолана, выпалила Эмили. Изумлённый этим неожиданным появлением Торн, лежащий на диване парень приподнялся на локтях. - Об Элис…Карлайл? - О ней, - решительно кивнула девушка, присаживаясь на краешек дивана. Нолан сел рядом, задумчиво почёсывая подбородок. - А зачем тебе? - Нолан, мы не команда, помнишь? – предостерегающе напомнила ему она. - Помню, помню, - небрежно отмахнулся он. – Только когда ты вот так врываешься в мой дом, я чувствую себя вправе задать тебе некоторые вопросы. Эмили вздохнула. Выжидающий взгляд Нолана ясно говорил ей, что отступать он не собирался. Но как ей было объяснить, что подруга Дэниела беспокоила её так сильно, что за прошедшую ночь она не сомкнула глаз. Может, она бы видела в Элис лишь возможную соперницу, притом весьма слабую, если бы та не явилась вчера на порог её дома – дома Дэвида Кларка – и не принялась рассуждать о рейсе 197. Её недолгое пребывание в Хемптонсе научило её тому, что в этом городе вообще и в окружении Грейсонов в особенности имя её отца произносили весьма неохотно, будто стараясь забыть о том, что человек с этим именем когда-либо существовал. Они предали забвению и его, и его дочь, и те страшные деяния, которые сами же и совершили. С этим Эмили внешне кое-как смирилась, но когда Элис впервые так непринуждённо назвала имя её отца, призрак Дэвида Кларка будто встал из могилы. И она не верила, что подчёркнутое любопытство мисс Карлайл действительно было всего лишь любопытством. - Ну? – требовательный голос Нолана вырвал её из размышлений. Девушка нахмурилась, сложила руки на груди, закрываясь, но и эти нетерпеливые жесты не испугали Росса и не заставили его переменить свою позицию. – Эмс, ты же знаешь, я всё равно ничего не скажу, пока не услышу, зачем тебе Элис Карлайл? Она ехидно улыбнулась. - А есть, что сказать? Парень только пожал плечами и так же, как она, скрестил руки на груди. Они могли бы просидеть так вечность – два непоколебимых упрямца, но Эмили сдалась первая, понимая, что без помощи Нолана она ничего не узнает о подруге своего парня. А, возможно, в ней было что-то, чего стоило опасаться, несмотря на весь её ореол чуть глуповатой даже непосредственности. Она вся была как на ладони: богатенькая избалованная девочка, разбирающаяся только в платьях, коктейлях да женихах из списка «Форбс». Но ровно до того момента, когда спросила о Дэвиде Кларке. - Вчера у Грейсонов Дэниел представил мне её как свою старую подругу. И Виктория, похоже, от неё без ума, и наверняка попытается противопоставить меня ей в глазах Дэниела, - Нолан слушал её внимательно, но не выказывая никакого интереса, и на миг в Эмили даже шевельнулось раздражение. Но затем девушка заставила себя успокоиться, напомнив себе, что он вместе с нею хранил тайну её отца, и если кто-то и заслуживал откровенности, так это Нолан. – С этим я ещё как-нибудь бы справилась и, может, даже легко. Но вчера утром Элис явилась ко мне в пляжный домик и принялась рассуждать о Дэвиде, - тут подлинное изумление отразилось на лице Росса, и Эмили победно хмыкнула. – Говорила о том, что отец – что-то сродни городской легенде, и что она давно хотела побывать там, где он жил, да только неприязнь Дэвисов к её семье и наоборот мешали, и прочую чушь… Но я не верю ей. Когда я примерно так же, - она вдруг весело улыбнулась, - появилась в доме у Грейсонов, Виктория изо всех сил принялась копать под меня. - Ну, у неё-то есть вполне понятные причины, - парировал парень, - жаль только, она не догадывается, насколько она близка к истине. Эмили раздражённо пихнула его в бок, он притворно охнул от боли. Но это был лишь миг веселья, а затем лицо девушки снова затянуло пеленой задумчивости и озабоченности. - Так, может, и у меня есть повод в чём-то подозревать Элис? Не могу не думать об этом, видя, что она подобралась так близко. - «Подобралась», - хмыкнул Нолан и покачал головой. – Ты подобрала неправильное слово. Элис – последний человек в Хемптонсе, которого тебе стоило бы опасаться. Девушка вопросительно взглянула на друга. Уверенность, с которой он произносил эти слова, не оставляла сомнений, но странное тревожное чувство внутри всё равно не улеглось. - А ты хорошо её знаешь. - Кто же не знает Элис Карлайл? – ухмыльнулся он. - Я не знаю. Росс взъерошил светлые волосы и вздохнул. Не дело, когда тебе кругом мерещатся враги – так и сойти с ума недолго. Он жаждал очищения имени Дэвида Кларка, может быть, всего лишь немного меньше Эмили, но ещё он опасался за неё. Может быть, Грейсоны действительно не представляли для неё угрозы – уж слишком хорошо она подготовилась к этой битве, но вот сама она могла повредить себе не меньше любого врага. - Эмс, ты ищешь подвох не там, - устало начал он. Взглянув на Эмили в надежде, что эти слова успокоят её окончательно, он увидел в светлых глазах подруги вопрос и полную готовность слушать дальше и понял, что таким коротким ответом она не удовольствуется. – У них огромное ювелирное дело, всю жизнь Элис провела в Хемптонсе. Несколько лет назад её родители погибли – их самолёт потерпел крушение над Атлантикой. С тех пор она руководит своей ювелирной империей, создаёт дизайнерские украшения, путешествует и устраивает неплохие вечеринки. - И она близка с Грейсонами, - заметила Эмили. Нолан описал Элис так, что придраться было решительно не к чему, и она верила ему, как себе, но всё же на душе было неспокойно. - Она с детства дружит с Дэниелом. Ты бы тоже могла… - заметив укоризненный взгляд подруги, парень осёкся и виновато добавил: - ну, при других обстоятельствах. - И её родители не были связаны с делом моего отца? - Ни с ним, ни с рейсом 197, ни даже с «Грейсон Глобал». - И откуда ты это знаешь? Нолан пожал плечами. Он начинал уставать от этого бессмысленного и настойчивого допроса. - Какое-то время мы пересекались с её родителями, потом с ней. И я проверял всех, кто был хоть как-то связан с Грейсонами, когда искал возможности оправдать Дэвида. Карлайлов с Конрадом и Викторией не связывало ничего, кроме совместных барбекю и вечеринок. - Надеюсь, это действительно так. - Эмс, - рука Нолана накрыла её ладонь, - не трогай её. Она не при чём, да, к тому же, натерпелась от жизни… Потерять родителей… - Не говори мне о том, что это значит! – вспылила Эмили. Почему, ну почему он так рьяно защищает ту, кого даже хорошо не знает? Её так не защищал никто и никогда в её жизни, кроме отца, который оставил её слишком рано. – Как будто я не натерпелась! Нолан, - она вырвала свою руку, вскочила с места; самообладание ей изменило, - почему ты так защищаешь её? Он тоже встал. На лице – беспокойство, чуть сдобренное раздражением. Поймал её руки, сжал в своих, внимательно глядя в глаза. - Я защищаю, прежде всего, не её, а тебя. От себя самой, от ядовитых мыслей, разрушающих твой разум, от черноты, заполняющей душу, - девушка попыталась вырваться, но Росс не позволил. – Если ты начнёшь видеть врагов в ни в чём не повинных людях, значит, плохи твои дела, Эмс. А Элис…мне будет жаль её, если она попадёт под разящий топор твоего возмездия. - Да, я поняла, - холодно ответила она и направилась к выходу. Собственная вспышка удивила и напугала её: она ведь должна быть собранной и хладнокровной, и держать себя в руках перед всеми, даже перед единственным другом, никому не показывать своих эмоций. Даже если эта девчонка представляет опасность, она разберётся с нею, как разобралась и с остальными. Наверное, ей вообще не стоило задавать Нолану лишних вопросов… - Эмс, - голос парня, растягивающий слова, настиг её у самых дверей, - чем займёшься? - Увидишь.***
В гостиной Грейсонов она надеялась увидеть Дэниела, но снова застала Элис и Викторию. Стоило ей взглянуть на них, и все доводы Нолана разом обесценились: разве могла миссис Грейсон улыбаться вот так кому-то, кто не был так же порочен, как она? Но в глазах Элис, когда она увидела Эмили, вспыхнула такая неподдельная радость, что Эмили и сама невольно улыбнулась девушке. Горничная принесла ещё одну чашку, и Торн уселась по другую сторону от Виктории. - Я надеялась застать Дэниела, - мягко сказала она, пригубив горячий напиток. Виктория склонила голову, разглядывая её, и у Эмили возникло неприятное чувство, будто она видит её насквозь. - Между вами, похоже, пробежала чёрная кошка, - казалось, каждое произнесённое слово доставляет женщине невыразимое удовольствие. - Просто недоразумение, - отмахнулась она, чувствуя, как сводит скулы от натянутой улыбки. Элис тактично молчала, вперив взгляд в свою чашку, но Эмили чувствовала, что девушка впитывает каждое их слово, как губка. Несколько минут они все молчали, обмениваясь острыми взглядами исподлобья. Каждая минута, проведённая в поместье Грейсонов, ядом оседала в душе Торн, ей хотелось поскорее выбраться отсюда, но тогда бы ей пришлось отказаться от своего плана, а она и думать себе об этом запрещала. Но внезапное появление милой, обходительной и явно любимой в этом доме Элис, это неожиданное молчание Дэниела и, в конце концов, подчёркнутая недоброжелательность Виктории, которой она прежде не выказывала, - всё это никак не соответствовало намеченному пути девушки. Конечно, она привыкла бороться с трудностями и преодолевать препятствия – так её учили, но всё же Эмили надеялась, что путь к возмездию останется таким же гладким, каким был вначале. В соседней комнате зазвонил телефон, и Виктория, улыбнувшись девушкам, поднялась. - Мне нужно ответить…это, наверное, по поводу завтрашнего чаепития. Они с Элис остались одни. Наедине с подругой Дэниела Эмили была не так уж много, но ей было неуютно, будто Карлайл знала больше, чем думала она. - Ты придёшь завтра на чаепитие? Эмили вздрогнула от неожиданности, но выдавила из себя улыбку. - Конечно. А ты? - Да. Моя мама не пропускала ни одного такого чаепития, - вздохнула девушка, опустив взгляд, – а я пропустила уже два с того момента, как её не стало, и третьего Виктория мне не простит. И вообще вечеринки Виктории стоят того, чтобы приобрести на них приглашение за кругленькую сумму. - Я уже это поняла, - многозначительно улыбнулась Торн. Она приготовилась продолжать разговор, но, видимо, её собеседница считала, что сказала уже вполне достаточно. Сегодня она была совсем другой, какой-то притихшей и задумчивой, совсем не похожей на ту звонкую и говорливую девушку, которую Эмили позавчера встретила в этом доме. Элис помолчала какое-то время, допила чай и взглянула на часы. - Мне пора, - она поднялась. – Передашь мои извинения Виктории? – дождавшись, когда Эмили кивнёт, она взяла свою сумочку и как бы невзначай бросила: - на счёт Дэнни… Он сказал, что думал, что ты будешь готовить ужин для него. Так вот оно что! Теперь стало понятно, почему весь день её телефон молчит, а вместо Дэниела отвечает противный автоматический голос автоответчика. Значит, Дэниел всё же пришёл вчера к ней и увидел её с Джеком… Эмили нахмурилась и закусила губу: кто бы мог подумать, что свет на странное поведение Дэниела прольёт именно Элис? Она почти представила, как многозначительно бы сейчас смотрел на неё Нолан, но всё же Торн слишком доверяла собственному чутью, чтобы даже после этого отмахнуться от зудящего странного чувства внутри. - Дэниела ищешь? – на губах Тайлера играла тонкая улыбочка. Ничего такого в ней не было, но почему-то Эмили она показалась по-настоящему отвратительной. И как это Эшли терпит его рядом с собой? Нет, не терпит – кажется, Бэррол ей действительно нравился. – Слышал, в раю случилась беда. Улыбка Эмили вышла донельзя кривой. С ним притворяться не получалось даже у неё. - Это мероприятие только для матерей и дочерей, Тайлер, - парировала она, не зная, как ещё избавиться от назойливого друга Дэниела. Ну почему все друзья её парня так нравятся Виктории и вызывают такую настороженность у неё самой? Будто материализовавшись из её хаотичных мыслей, рядом с ними бесшумно возникла Элис. На девушке было лёгкое белое платье с ярко-жёлтым поясом, удивительно гармонировавшее с воздушными локонами и крошечными жёлтыми туфельками. Тайлер шутливо поклонился ей и удалился, а она проводила его удивительно неприязненным взглядом. - Терпеть его не могу, - фыркнула она, не дожидаясь, пока парень отойдёт на приличное расстояние. – И что только Дэниел в нём нашёл? Пренеприятнейший тип ведь, правда? – кажется, она впервые искала в Эмили участие и поддержку, и та, придя к такому неожиданному выводу, кивнула. – Как у вас с Дэниелом, кстати? Он по-прежнему не отвечал на её звонки и не звонил сам. Вчера она, к сильнейшему раздражению Виктории, просидела у Грейсонов неприлично долго, болтая обо всём на свете, но Дэниел дома так и не появился. Как будто он нарочно избегал её. Эмили злилась: он был её единственным убедительным способом проникнуть в жизнь Грейсонов настолько глубоко, чтобы разрушить её изнутри, и если она потеряет Дэниела, весь её тщательно разработанный план пойдёт прахом. А память назойливо подсовывала глупые советы Нолана бросить к чёртовой матери всякое возмездие и уехать от Хемптонса настолько далеко, насколько это вообще возможно. И эта обострившаяся борьба внутри Эмили, конечно, оставила свои следы и на её лице – иначе, почему Элис так пристально разглядывает её, даже не пытаясь скрыть своего интереса? Искала ли она на нём отсветы отчаяния или, напротив, знак того, что они с Дэниелом помирились? Снова её проницательность изменила Эмили, и она не могла разгадать Элис. Поэтому, на всякий случай она только неопределённо повела плечами, избегая прямого ответа и пресекая дальнейшие расспросы. Но Карлайл, кажется, удовлетворилась и этим, потому что, приветливо махнув Эмили рукой, отправилась к своему столику. Слава Богу, у Эшли хватило ума и природной чуткости не посадить её за один столик с Элис. Буря разыгралась неожиданно быстро даже для Эмили. С неописуемым удовлетворением она наблюдала, как на лице доктора Бэнкс недоумение сменилось растерянностью, затем – испугом, затем – настоящей паникой; как бесчестная женщина в ужасе била по кнопкам ноутбука, пытаясь прервать поток постыдных откровений. Именитые героини этих коротких роликов болезненно вскрикивали, узнавая себя на экране, а, когда очередь дошла и до самой Эмили, девушка спрятала лицо в ладонях, скрывая, скорее, ликование, чем стыд. На помощь растоптанной и уничтоженной Мишель Бэнкс, наконец, пришла бледная Эшли, но, прежде чем она выдернула провод из проектора, жестокие слова Виктории Грейсон разлились над согретой солнцем лужайкой. Как в замедленной съёмке, она видела, как Шарлотта вскочила со своего места, бросила на мать уничтожающий взгляд и, расплакавшись, убежала прочь. Это был, несомненно, жестокий удар для семнадцатилетней девушки, но последний гвоздь в крышку гроба доктора Бэнкс. Эмили не чувствовала жалости ни к кому из тех, кого походя опозорила, чьи сердца разбила широким жестом, идя к собственной цели; она помнила лишь то, как доктор Бэнкс методично вытравливала из маленькой девочки все хорошие воспоминания о её отце. Она знала, что теперь у незадачливого психолога будет множество недовольных клиенток, а, значит, удар по Мишель будет во много раз сильнее, чем если бы ударила одна она. И это Эмили более чем устраивало. Чаепитие было безнадёжно испорчено. Притихшие, шокированные гостьи скорее расходились, не глядя друг на друга, не прощая даже с хозяйкой мероприятия. Только один человек не выглядел подавленным: глаза Элис Карлайл были широко распахнуты, рот приоткрыт, всем своим видом она являла чистейшее изумление, но и только. Найдя взглядом Эмили, она устремилась к ней, словно она была её единственным другом среди этих забывшихся в своём позоре женщин. - Ужасно, это просто ужасно… Её наверняка лишат лицензии – это ведь нарушение всех мыслимых этических норм! Бедняжка! – она сочувственно пожала ладонь Торн. – Бедная Шарли… - сокрушённо покачала головой. Эмили кисло улыбнулась. Если только Элис не разыгрывала это сочувствие, то у неё была удивительно широкая душа. - Подумать только, а ведь Виктория советовала мне доктора Бэнкс, когда родители погибли! Нет, ну, конечно, она не знала об этом всём… - девушка тяжело вздохнула. – Однозначно, сама я справилась намного лучше, - по губам её скользнула нервозная улыбка. – Никогда бы не подумала, что Виктория способна на такие слова, - пробормотала она – очевидно, её мысли уже перескочили на хлёсткое откровение миссис Грейсон и тот удар, какой оно нанесло её дочери. Торн нетерпеливо выпростала ладонь из кольца пальцев Элис. - Прости, Элис, но я бы хотела побыть одна… - Да-да, безусловно, - быстро проговорила она. – А мне надо найти Шарлотту! – Эмили даже ответить ничего не успела, а белоснежная юбка Карлайл уже мелькнула где-то в толпе гостей.***
Она настигла Шарлотту в одном из баров Монтока – заведении не слишком презентабельном, шумном и многолюдном. Но, пожалуй, это было лучшее убежище для беспомощной девушки, которую настиг такой страшный удар. И, наверное, первый в жизни – Шарлотта росла в по-настоящему тепличных условиях, предусмотрительно ограждённая от любых невзгод высокими стенами особняка, банковскими счетами родителей и предупредительной прислугой. Настоящая ирония судьбы: этот удар ей нанесла мать в доме, который девушка, наверняка, считала неприступной крепостью. Впрочем, после этого неудачного чаепития семейные драмы, наверное, разыгрываются в каждом состоятельном доме округа Саффолк. Присев за стойку рядом с Шарлоттой, она не глядя бросила подошедшему темноволосому бармену: - Джин с тоником. Шарлотта повернула к ней своё заплаканное лицо, и острая жалость пронзила сердце Элис. Она считала младшую Грейсон своей подругой и знала, что её долг – утешить подругу в горе, но не знала, есть ли слова, которые могут облегчить боль девушки. - Только не говори мне, что я всё не так поняла! – давясь слезами, выпалила Шарлотта. Элис покачала головой. - И не собиралась. Но я волновалась. И дома тоже волнуются. Девушка только фыркнула. - Волнуются! Как же! Ведь там Дэниел – мамин желанный ребёнок, - она залпом выпила стопку водки и с размаху опустила рюмку на гладкую поверхность стойки. На шум обернулся бармен, Элис, поймав его взгляд, виновато пожала плечами. Грейсон была уже порядочно пьяна, и Элис понимала, что её нужно как можно скорее увести отсюда, только не представляла, как. - Хорошо, не хочешь домой, поехали ко мне. - И к тебе не хочу. Останусь в «Зайце». - В «Зайце»? – недоумённо переспросила Элис. - Наш бар называется так, - подсказал вынырнувший откуда-то паренёк. Он вызывающе смотрел на Элис и предусмотрительно отодвигал от Шарлотты опустевшую рюмку. - Да, спасибо, - проворчала девушка, вспоминая, что, кажется, именно это слово было написано на вывеске над баром. – Нет, Шарли, здесь тебе нельзя оставаться… - Это почему же? – вскинулась она. – Здесь мои друзья. Брови Элис удивлённо поползли вверх. Насколько она знала, друзьями Шарлотты были такие же, как она, золотые девочки и мальчики, а такие вот простенькие места они все показательно игнорировали. - Друзья? – недоверчиво спросила она, пытаясь приобнять Шарлотту и стянуть с высокого барного стула. Грейсон вдруг решительно вывернулась из рук Элис и почти враждебно уставилась на подругу брата. - Да, друзья! – почти выкрикнула она. Карлайл повела головой из стороны в сторону, заметив, что посетители «Зайца» начали оборачиваться на них. Ещё немного – и конфликт в семье Грейсонов перестанет быть секретом лишь узкого круга светских львиц и станет достоянием всего Монтока. – Или ты, как моя мама, считаешь, что дружить можно только с денежными мешками?! – у Элис, которая уже начала раздражаться, так и крутилось на языке: «Да ты ведь и сама так считаешь!», но она предусмотрительно сдержалась. Не стоило портить отношения с Шарлоттой, только из-за того, что она напилась и не могла держать язык за зубами. – Да?! Да?! Так вот, ты же слышала, что она сказала?! Я – не такая! - Я вовсе так не считаю, Шарли. Но Шарлотта не удостоила её ответом; она проворно соскользнула со своего стула и отправилась к дальнему концу стойки. Парень, подсказавший Элис название бара, поспешил вслед за ней. - Проблемы? – ей наконец-то принесли её заказ. Подняв глаза, она увидела перед собой бармена. У парня были удивительно тёплые тёмные глаза и вьющиеся тёмные волосы. Элис снова опустила взгляд, устало вздохнула и поболтала трубочкой в бокале. - Не у меня. У подруги, - зачем-то пояснила она. Вообще она не была сторонницей таких вот «задушевных» разговоров с барменами или официантами. Конечно, для них это было одной из оборотных сторон профессии, а вот их клиенты подчас спьяну выбалтывали вовсе непозволительные вещи. Но Элис всегда контролировала себе; сейчас же она вообще не выпила ни капли заказанного напитка. Но всё же у этого парня была поразительно располагающая к себе внешность. Девушка отодвинула от себя бокал, виновато улыбнулась. - Вообще-то я за рулём. Бармен улыбнулся в ответ и пожал плечами. Конечно, ему было всё равно, закажет она один бокал или десять, выпьет всё до капли или даже не пригубит – лишь бы платила. - А ей, - она кивнула на плачущую в дальнем конце бара Шарлотту, - ещё нет и восемнадцати. Парень напротив настороженно посмотрел на неё, затем на Шарли. Осторожно произнёс: - Мой брат ошибся. Наверное, он хотел предложить компенсацию или ещё что-то, или просто попросить, чтобы она не заявляла в полицию, но девушка только отмахнулась. - Наверное, ей это сейчас нужно, - с сомнением сказала она и снова посмотрела на Грейсон. Она была не вполне уверенна в этом, но понятия не имела, что требуется человеку в таких ситуациях. Дружеская поддержка? У Шарлотты не было друзей, которых можно было бы посвятить в подробности сегодняшней вечеринки, не опасаясь насмешек или отчуждения, а её помощь она отвергла. Тёплые объятия возлюбленного? Её парень был того же сорта, что и её друзья – себялюбивый насмешник. Разговор по душам, возможность выговориться? Сейчас девушка была не способна и двух слов связать. Когда погибли родители Элис, она не хотела никого видеть, ни с кем говорить, да даже вставать с кровати не хотела, но это ведь было не одно и то же, верно? В любом случае, она не знала, чем помочь Шарлотте, а та, видимо, выбрала для себя наиболее короткий путь к забытью. - Возможно. - Только не наливайте ей слишком много, ладно? – она сунула бармену пятидесятидолларовую бумажку и попросила: - проследите за ней до утра, хорошо? А утром я её заберу. - Вы не останетесь? – бармен быстро взглянул на Шарлотту, и Элис показалось, что его перспектива нянчить пьяную богачку всю ночь не слишком-то обрадовала. - А в этом есть необходимость? – девушка едва не пожалела о своём решении. Безопасно ли оставлять невменяемую Шарлотту на попечении этого парня и его брата – или компаньона, или друга – которому Грейсон, очевидно, нравилась? Но вытащить её из этого бара, не прибегая к помощи её родителей или полиции, не представлялось возможным, а показать Шарли в таком виде её матери было равносильно настоящему предательству. – Учтите, если с ней что-то случится… Несмотря на подкупающую внешность, этот парень умел быть отталкивающе-строгим. Тёмные глаза теперь смотрели не тепло и участливо, а неприязненно, почти обиженно. - Ничего с ней не случится, - проворчал он. – Только должен сказать, подруга вы так себе… Элис поморщилась: слова незнакомца больно ужалили её. Может быть, он даже был прав сейчас. Но она не видела никаких других способов позаботиться о Шарлотте. Колкие слова угроз и оскорблений так и вертелись у неё на языке, но девушка сочла разумным промолчать. Зазвенел телефон, на экране высветился номер Виктории; конечно, все Грейсоны, кажется, видели в ней теперь свою персональную жилетку. Сначала Дэниел, теперь вот Виктория… Она будет утешать миссис Грейсон до рассвета, а потом под предлогом усталости отправится домой, но вместо этого сделает внушительный крюк, чтобы забрать из Монтока Шарлотту, увезёт её к себе, уложит спать, потом приведёт в порядок и отправит к матери. И всё это за брошенное вскользь «Спасибо» Виктории и, может быть, смущённые извинения Шарли…если она вообще вспомнит, как вела себя с нею. Что ж, дружба порой заставляет идти и на более неприятные уступки.