Тень

Наблюдая за Викторией, Элис не могла понять, что же больше выбило королеву Хэмптонса из колеи: грядущий развод с Конрадом или известие о возвращении Аманды Кларк. Виктория пыталась вести себя так, словно ничего не произошло, но во взгляде её появилась несвойственная ей прежде настороженность, в движениях – напряжённость, и теперь от Виктории веяло холодом, как никогда. Она по-прежнему устраивала свои чаепития и благотворительные аукционы, но все вокруг понимали, что это лишь тщательная маскировка её истинных чувств. Сложно было представить, что чету Грейсонов ещё совсем недавно назвали парой года, а теперь Конрад съехал в «Саутфорк Инн» и появляется в доме только затем, чтобы забрать кое-какие вещи да повидаться с детьми. Что до Аманды Кларк, то Виктория менялась в лице всякий раз, когда при ней произносили это имя, а теперь, когда Аманда познакомилась ближе с Эмили Торн, её имя всё чаще слетало с уст Дэниела. Элис тщетно пыталась разгадать эти эмоции Виктории, чувствуя, что у них должны быть куда более глубокие корни, чем просто напоминание о скандале вокруг работавшего на Конрада Дэвида Кларка. Элис не любила бывать у Грейсонов в эти дни, но по иронии судьбы приглашения от Виктории так и сыпались на неё, и даже управление международной ювелирной империей не казалось королеве стоящей причиной для отказа. Очевидно, она всё ещё не оставляла надежды на то, что Элис однажды затмит Эмили Торн в глазах и сердце Дэниела. Всё это время Карлайл не покидало ощущение, что миссис Грейсон намерена сделать её своей наперсницей, что, конечно, не радовало девушку: отношения между матерью и возлюбленной Дэниела по-прежнему оставались прохладными, так что, приблизившись к Виктории, она легко могла потерять то расположение Эмили, которое уже сумела получить. Однако не только мать семейства Грейсонов, казалось, нуждалась в Элис: Шарлотта и Дэниел поверяли ей то, что не решались открыть своим вторым половинкам, так что девушка невольно узнавала те подробности жизни Грейсонов, о которых предпочла бы не знать. Эта семья открывалась ей с новой и гораздо более тёмной, чем она ожидала, стороны. Порой Элис казалось, что каждый из них так погружён в собственные чувства и тревоги, что на других ему попросту наплевать, и первой под удар этого эгоистичного безразличия попадала она. Но не она одна стала невольной жертвой разлада в семье Грейсонов: Шарлотта почти всё своё время проводила в «Зайце», прилепившись к Деклану Портеру, как улитка к своему спасительному панцирю; Дэниел же, хоть и переехал обратно к матери, когда Тайлер сбросил личину обходительного гостя, частенько пропадал в пляжном домике Эмили. - Итак, - Виктория подняла бокал с шампанским, и сидящие кружком женщины последовали её примеру, - за успех этой акции. - Её ждёт непременный успех! - Как и всё, что ты делаешь, Виктория! Миссис Грейсон оборвала этот поток лести одной лишь ледяной и острой, как кинжал, улыбкой. Элис одним глотком выпила своё шампанское, поймав на себе осуждающий взгляд двух или трёх дам. Девушка только усмехнулась: у каждой из присутствующих здесь богачек были свои скелеты в шкафу, однако каждая желала выглядеть в глазах остальных высоконравственной поборницей морали. Карлайл до смерти надоели эти собрания, но вместе с состоянием своих родителей она унаследовала и все благотворительные начинания матери, а большинство из них Нелли Карлайл делила с Викторией. Элис долго терпела и их, и следующие за ними «задушевные» беседы с миссис Грейсон, в которых Виктория неизменно была скрытна и осторожна, так что на сей раз она была настроена твёрдо заявить ей, что дела компании, куда более важные, чем фонды и чаепития, не оставляют ей столько времени для благотворительности. Девушка и оглянуться не успела, как осталась с миссис Грейсон один на один. Виктория великодушно подлила ей чаю, словно бы намекая на то, что их посиделки ещё не окончены. - Ты давно видела Дэниела? – изящным жестом Виктория отправила в рот крошечное пирожное. – У меня всё не находится минутки, чтобы поговорить с ним по душам. Стараясь потянуть время, Элис медленно глотала горячий чай и наблюдала за своей гостеприимной хозяйкой поверх чашки. Конечно, Виктории не удавалось поговорить с сыном по душам не из-за отсутствия времени – Дэниел просто-напросто решил идти своим путём, не обращая на чинимые матерью препятствия никакого внимания. Элис даже знала, куда в конечном итоге этот путь приведёт её друга, а Виктория отчаянно хотела знать то, что знала она. Элис знала так же, что миссис Грейсон желала бы узнавать от неё о каждом шаге сына, но у неё не было ни времени, ни желания следить за Дэниелом, а если бы даже она занялась этим весьма постыдным делом, то Виктории не сказала бы ни слова. Виктория, конечно, не приняла бы такого ответа девушки, поэтому она только мягко улыбнулась женщине и, по её собственному примеру, откусила кусочек от пирожного. - Эти пирожные просто восхитительны. Ваша кухарка не поделится рецептом с моей? Или это секретный рецепт? - Конечно, поделится, - Виктории с трудом удалось скрыть своё разочарование и раздражение. – Для тебя – всё, что угодно. Но и этот посыл королевы пропал впустую – Элис хорошо научилась держать оборону за годы общения с миссис Грейсон, иначе не избежала бы судьбы других марионеток Виктории. Пауза затягивалась, и от неловкости их обеих спасло лишь появление в поместье Грейсонов нежданной гостьи: остановившись в дверях гостиной, Эмили Торн озирала заставленный пустыми чашками столик и сидящих за ним Викторию и Элис. Взгляд Эмили в тот короткий миг, когда она остановила его на Элис, очень не понравился девушке. Но уже в следующую секунду на лице Торн появилась маска вежливого удивления. - Я помешала? - Нет, что ты, - Виктория улыбнулась и жестом пригласила Эмили сесть рядом, но Элис показалось, что она вот-вот заскрипит зубами от досады, и девушка едва удержалась от смеха. - Кажется, я опоздала. А я ведь так хотела вступить в комитет по охране прибрежной природы… Вы делаете великое дело, Виктория, ведь так мало людей из тех, кто селится сейчас здесь в своих шикарных особняках, думают о том, как сохранить то, что дано нам высшими силами, - лесть Эмили была ничуть не изящнее лести подруг-завистниц миссис Грейсон, однако девушка, казалось, и не стремилась сделать свою лесть изящнее и не такой явной. Она будто бы упивалась раздражением Виктории, дразнила её, как опасного, но стреноженного и беспомощного зверя. О, да, у Эмили Торн в руках было самое сильное оружие, которое только можно было применить против Виктории, – любовь её сына. А на глазах у Элис разыгрывался самый невозможный фарс. Несколько секунд Виктория и Эмили не сводили друг с друга взглядов, наполненных целым калейдоскопом отнюдь не добрых чувств, а затем Торн обратила свой взор на Элис. – Не знала, что ты тоже в этом комитете. Почему-то эти слова прозвучали как обвинение. Но, подавив желание оправдаться, Карлайл пожала плечами, напустив на себя наиболее безмятежный вид. - Моя мама состояла в нём. Это просто дань её памяти, хотя, по правде сказать, я ничегошеньки не смыслю в благотворительности. На мой взгляд это дело не терпит ничего поверхностного, ему надо отдавать все свои силы, вкладывать всю душу, посвящать ему всё своё время, а я не могу этого делать. Помимо благотворительных обязательств родители оставили мне и компанию, и её я бросить на произвол судьбы уж точно не могу. - Это очень тяжело, - заметила Эмили. Она произнесла это так по-светски, почти равнодушно, и Элис задалась вопросом, так ли не схожи Эмили и Виктория. Но она очень быстро выбросила эти мысли из головы и поднялась со своего места. - Как, ты уже уходишь?! Судя по виду обеих, ни Эмили, ни Виктории не по душе была перспектива остаться тет-а-тет, и в душе Элис появилась даже какая-то детская злорадная радость от того, что выдалась такая возможность насолить обеим – одной за отстранённость и недоверие, другой – за бесконечный эгоизм. Они пытались ещё уговорить её остаться, но девушка была непреклонна и вскоре покинула поместье Грейсонов. А дома её ждал Нолан. Она настолько не ожидала увидеть его у себя, что, когда Энн сообщила ей о госте, Элис просто не поверила своим ушам. Но Росс действительно сидел на светлом диване в её гостиной, по своему обыкновению одетый эксцентрично и ярко: голубой пиджак и алая тенниска, голубые брюки и почему-то обыкновенные белые кеды. Пытаясь разогнать жару, он обмахивался каким-то конвертом. - Попросил бы Энн включить кондиционер, - вместо приветствия сказала девушка, остановившись у дивана. Он поднял на Элис светлые глаза и широко улыбнулся ей. С того момента, когда она спасла Нолана от пристального внимания Фрэнка Стивенса, между ними установились тёплые, но всё же ещё весьма хрупкие взаимоотношения. Нолан словно присматривался к ней, не решаясь открыться и довериться ей, и девушка была почти уверена, что такое отношение исходит больше от Эмили, чем от самого Росса. И всё же она твёрдо решила завоевать расположение Нолана, а затем и недоверчивой и скрытной Эмили Торн. - Думал, мне придётся идти к Грейсонам, чтобы увидеть тебя. У Элис тут же появилось неприятное подозрение, что за ней могут следить. Лицо девушки удивлённо вытянулось, она прищурилась, словно целясь, и тогда Нолан беззаботно рассмеялся. - Эшли Девенпорт плохой хранитель тайн, - пояснил он. - Моя дружба с Дэниелом и Шарлоттой ни для кого не секрет. Он склонил голову на бок. - А Виктория – бесплатное приложение к ним? Девушка пожала плечами. Какое-то время она молчала, а лицо её приобрело такое замкнутое и почти ожесточённое выражение, что Нолан пожалел, что с его уст вообще сорвалось имя Виктории. Но подозрительность Эмили оставила свой отпечаток и на нём: несмотря на то, что Элис всегда была приветлива и вроде бы искренна с ним, он не мог отделаться от ощущения, что эта её доброжелательность – только маска, за которой прячется что-то дурное. Когда он уже подумал, что она никогда не ответит на его не слишком тактичный вопрос, девушка вдруг произнесла: - У Грейсонов сейчас тяжёлый период. Совсем не это он собирался услышать от Элис, но понял, что больше ничего не добьётся от неё, и решил переменить ход разговора. - Я тут принёс тебе кое-что, - он помахал конвертом. Карлайл села рядом с ним. - Что здесь? - Пароли и коды доступа к новой системе безопасности твоей компании. По сравнению с этим охранная система поместья Грейсонов – просто детская задачка. Она с улыбкой переняла у Нолана конверт. Когда она просила его создать программу по безопасности, это был, прежде всего, отличный повод увидеться с ним один на один. И, конечно, она не думала, что он так быстро выполнит её заказ да ещё лично доставит его к ней домой. Элис достала из сумки чековую книжку и ручку и приготовилась услышать сумму, которую Росс запросил бы за свой труд, но он только накрыл её руку своей, предупреждая любое её движение. - Если ты выпишешь чек, я просто порву его. - Я смогу выписать другой. - Тебе придётся перевести на меня не одну чековую книжку, - предупредил он. - Но… - она собиралась спорить с ним, не понимая внезапного упрямства Нолана. Улыбка сошла с губ парня, но голубые глаза продолжали светиться каким-то удивительно тёплым светом. Элис подумала о том, как повезло Эмили, ведь он наверняка смотрел на неё так всякий раз, когда они виделись. Счастлив был тот человек, на которого хоть кто-то смотрел похожим взглядом. - Послушай, - его голос был серьёзным, но ладонь свою с руки девушки Росс убрал, - если бы не ты, я бы уже не мог заниматься ничем подобным, - он кивнул на конверт в руках Элис. – Ты спасла меня от несправедливых обвинений и унизительной необходимости беспричинно оправдываться, а так же от цепкой хватки Грейсонов и преследований их цепного пса, и это – слишком скромная попытка отблагодарить тебя. Поэтому не нужно пытаться перевести мой жест в плоскость товарно-рыночных отношений, - ухмыльнулся он, и Элис поняла, что обычный настрой Нолана уже вернулся к нему. Договорив, он поднялся со своего места с таким видом, как будто собрался уходить. - Останься, - предложила она, - откупорим бутылочку вина, отметим начало нашего сотрудничества и, может быть, чего-то большего. Несколько секунд Нолан пристально вглядывался в её лицо, словно пытался понять, что кроется за её словами. Элис же надеялась, что с этим благодарным жестом их общение не вернётся на прежний уровень. Росс был необходим ей как человек, близкий к Эмили; и потом, Нолан действительно нравился ей, и она хотела бы с ним подружиться. - Как-нибудь в другой раз, - покачал головой парень. Ему даже удалось изобразить сожаление. Он направился к выходу, но Элис окликнула его: - Нолан! Скажи, что ты всё-таки делал в ту ночь в квартире Лидии? Мы оба точно знаем, что ты не должен был быть у меня дома, но я уверена так же, что ты не причинял ей вреда. Так что случилось тогда? – этот вопрос мучил её уже долгое время, а самой мучительной была мысль, что, быть может, она всё-таки совершила ошибку и встала на сторону не того человека. По здравому размышлению Элис пришла к выводу, что Нолан был не причастен к трагедии Лидии, но ей нужно было услышать подтверждение от него самого. Парень как-то странно взглянул на Элис, и по выражению его лица Карлайл поняла, что не дождётся от него правдивого ответа. Может быть, даже никогда. - Если ты хочешь, чтобы мы стали друзьями, никогда больше не спрашивай меня об этом. Я бы не ответил тебе, даже если бы захотел. Близился день рождения Дэниела. Прежде Элис всегда устраивала для него шумную многолюдную вечеринку, после которой половина Хэмптонса мучилась похмельем, – то был своеобразный противовес неизменным шикарным вечеринкам Виктории в честь сына, на каждой из которых Конрад заключал два-три выгодных контракта, а сама миссис Грейсон подыскивала меценатов для своих благотворительных затей. За много лет это стало традицией, Дэниел всякий раз восхищался изобретательностью подруги и, казалось, с нетерпением ждал очередной вечеринки, но в этом году, как показалось Элис, её друг будет не слишком рад подобному празднику. Прошлогоднее происшествие с Сарой и влияние Эмили оставили на нём неизгладимый след. Сомнения не покидали девушку, и, чтобы развеять их или укрепиться в них, она отправилась к Эмили. В пляжном домике в этот момент гостила Аманда Кларк. С тех пор, как эта девушка сбросила с себя покров ложного имени, она стала появляться у Эмили так часто, как только это было возможно. Но ещё больше времени, к великой досаде Элис, она проводила в «Зайце», полностью завладев вниманием Джека. Не то, чтобы Карлайл желала безраздельно властвовать над Джеком, но ей было куда приятнее общаться с ним один на один, без присутствия Аманды. В целом же она была неплохой девушкой, вот только не такой простой, какой хотела показаться вначале: был в ней опасный огонёк, который она старательно пыталась скрыть ото всех, но не всегда у неё это получалось. Быть может, конечно, это несчастливое детство и нелёгкая жизнь наложили на неё этот отпечаток, но Элис невольно чувствовала в Аманде тайну и какую-то необъяснимую опасность. Дэниел отчего-то относился к девушке с особой подозрительностью – хотя, может быть, всё дело было в её фамилии и особенном отношении к ней Виктории; Нолан же неизменно подтрунивал над Амандой, и у Элис за пару коротких встреч с ними обоими создалось впечатление, что Росс знает о ней больше, чем дозволено всем остальным. - Привет, - войдя в призывно распахнутые двери, звонко произнесла Элис. Её здесь явно не ждали: обе девушки вмиг прервали свой разговор и одновременно уставились на Карлайл. Ветер шевелил лёгкие занавески на дверях, летнее солнце светило ослепительно и жарко, но Элис от взглядов Эмили и Аманды стало неуютно, словно её окатили ледяной водой. Эмили понадобилась секунда, чтобы растянуть губы в приветливой улыбке; Кларк скрывала свои эмоции куда хуже своей недавней подруги, и лицо её сперва приобрело изумлённое выражение, затем недовольное, и лишь после этого разгладилось. - Кажется, я не вовремя, - пробормотала она, стушевавшись. - Я уже собиралась уходить, - ответила Элис Аманда. Взгляды их встретились, и в глазах Кларк она увидела насмешку и почему-то настороженность. Не взглянув на хозяйку дома, она быстрым шагом направилась к выходу, а, поравнявшись с Элис, бросила на неё долгий задумчивый взгляд. - Заходи когда захочешь, - бросила ей вдогонку Эмили. Когда девушки остались одни, Торн выглядела раздосадованной, и, как бы она ни старалась взять себя в руки, её эмоции не подчинялись ей. Элис почувствовала, как в груди у неё нарастают обида и раздражение, ведь, несмотря на все шаги, которые она сделала для того, чтобы показать Эмили своё расположение и доброжелательность, Эмили всё ещё держала её на расстоянии, тогда как Аманду, чужую Хэмптонсу и ей, Торн была рада видеть в любой момент. Такая несправедливость больно задевала Элис, и всякий раз она едва сдерживалась, чтобы не взорваться гневной, полной досады речью. С минуту в домике господствовала полнейшая тишина, но затем Элис, проглотив свою обиду, заговорила. - Скоро у Денни день рождения, - она сделала всё, что зависело от неё, чтобы голос её не выдал её истинных чувств, и он действительно звучал безмятежно и весело. Если Эмили и остальные не считают нужным быть с нею откровенными, то и она будет платить им той же монетой ровно до тех пор, пока они не переменят своего к ней отношения. – Обычно я организовывала ему вечеринку с сотней гостей, светомузыкой, известными ди-джеями, огромным тортом… Ну, ты сама понимаешь. Но мне почему-то кажется, что ты не одобришь такой праздник. Брови Эмили удивлённо поползли вверх. - А у предыдущей девушки Дэниела ты тоже просила на это разрешение или только у меня? - Вот ещё, - передёрнула плечами Карлайл, - прежняя его девушка была не тем человеком, чьё мнение было хоть сколько-нибудь важно для меня, - сказав это, она отметила, как посмотрела на неё Эмили: так, словно перед ней стояла Виктория. Вероятно, сама Эмили была добрее к людям более низкого класса, но Элис не считала Сару Мунеллу достойной её внимания и внимания Дэниела. – К тому же, - чуть смягчившись, добавила она, - Сара сама была в восторге от этих вечеринок, - кажется, она была в восторге от всего, что делал Дэниел, она, Шарлотта или Виктория, даже если её не спрашивали. Она была счастлива уже просто потому, что Денни обратил на неё своё внимание, - а ты мне кажешься совсем другой. Так что? Отпустишь ты его на такую вечеринку? Эмили внимательно смотрела на Элис, ловя каждую перемену эмоций на её лице, каждый её жест, пытаясь понять, чего она всё-таки добивается. Близость Элис к Грейсонам, особенно обнаружившаяся сейчас, и её почти навязчивое желание стать как можно ближе Эмили настораживали Торн. Но она никак не могла отчётливо понять, где же Карлайл врёт или хитрит – каждое слово, слетавшее с уст девушки, каждое её движение, каждый поступок казались Эмили настолько естественными, насколько вообще могли быть. Она настолько привыкла читать по лицам других, как по открытой книге, просчитывать их поступки наперёд, что невозможность сделать то же с Элис выводила девушку из себя, лишала душевного равновесия и делала её более уязвимой, чем ей бы того хотелось. Нутром Торн чувствовала, что в лице Элис обрела достойного соперника, вот только никак не могла понять, на чьей же стороне она играет и какие цели преследует. - Эшли заходила ко мне и тоже спрашивала о дне рождения Дэниела. - Эшли… - протянула Элис и скорчила гримаску, от которой Торн прыснула. Всё же Карлайл умела быть обезоруживающе обаятельной. – Она устроит очередной скучный и чопорный приём и тем заслужит одобрение миссис Грейсон. И ты, кстати, тоже заслужишь его – просто тем, что не препятствовала планам Виктории. Но ты действительно этого хочешь? А, главное, хочет ли этого Дэниел? Её преданность другу подкупала против воли, и Эмили готова была признать, что не отказалась бы, чтобы кто-то пытался так же угадать её собственные желания. Что-то подсказывало, что, если бы она позволила, Элис стала бы этим человеком для неё, но что-то остерегало девушку от того, чтобы довериться ей. Она вообще уже давно разучилась доверять, и даже Нолану, который уже не раз доказал свою преданность и готовность придти на помощь в любой момент, не могла довериться безоглядно и полностью. - Я попросила Эшли организовать для Дэниела празднование на пляже. Стол под лёгким навесом, лёгкий ужин и торт, только самые близкие… Такого поворота Элис не ожидала. Почему-то она была уверена, что Эмили, желая восстановить добрые отношения с миссис Грейсон, пойдёт на поводу у Виктории. Но сама идея очень понравилась девушке; на фоне грандиозных вечеринок Грейсонов такое празднование будет выглядеть действительно необычно, свежо и ново. Она задалась вопросом, входит ли в число «самых близких» по мнению Эмили Тайлер – ей самой совершенно не хотелось видеть его ещё хоть раз в жизни. Впрочем, едва ли после разоблачения Беррола и того, как он вёл себя с Дэниелом и в доме Грейсонов, кто-нибудь подпустит его хотя бы на десять метров к этой семье. - Отличая идея. Виктория будет в бешенстве, - она так и представила миссис Грейсон, одним взглядом испепеляющую Эшли, которая не сумела отстоять желания королевы. Что ж, поделом им обеим. Эмили привыкла прятать ото всех свои истинные чувства, но сейчас ей стоило большого труда скрыть своё удивление: она-то полагала, что Элис просто ещё одна кукла в руках Виктории Грейсон, послушная её воле и преданная ей до мозга костей. Но, похоже, многолетняя привязанность к Дэниелу и Шарлотте, привычка относиться к Конраду и Виктории с уважением, которого они не заслуживали, не скрывали от взора девушки истинные качества этих людей или хотя бы не все. Конечно, она не знала о Грейсонах и сотой доли того, что знала о них Эмили, а, узнав, должно быть, испытала бы лишь отвращение… Во всяком случае, Торн почему-то очень хотелось так думать; она достаточно познакомилась с подлостью, двуличием и низостью, привыкла не верить внешности и тому, что выставляли напоказ, привыкла доверять своим суждениям о сути того или иного человека, но, кажется, Элис Карлайл была первым человеком, в котором ей хотелось ошибиться. Элис устремила долгий взгляд сквозь распахнутые настежь двери на пустынный пляж, туда, где скрылась Аманда. - Аманда кажется такой одинокой, - задумчиво произнесла она. – Когда я слышала о Дэвиде Кларке, о рейсе 197, об Аманде, мне иногда хотелось познакомиться с ней – чужие трагедии привлекают тех, у кого всё благополучно. Но я была уверена, что никогда не познакомлюсь с ней, что она не вернётся сюда. Я бы не вернулась на её месте… Нужно иметь определённую силу духа, чтобы вернуться туда, где все помнят только плохое. Но она не только смелая, но и ещё такая несчастная… Не представляю, что она чувствует, находясь здесь, в этом городе, в этом доме. Ты поступаешь очень хорошо, позволяя приходить сюда. Думаю, это важно для неё. Торн едва сдерживалась, чтобы не прервать её во время этой неторопливой, задумчивой и почти печальной речи, но открытый и проникновенный взгляд светло-зелёных глаз Элис останавливал её. Ей не требовалось одобрение Элис или вообще чьё-нибудь, но всё же её слова затрагивали какие-то потаённые струны в душе Эмили, о которых она, по правде сказать, предпочла бы и вовсе не знать. Уже не в первый раз она рассуждала о судьбе Аманды Кларк, и каждый раз в словах её не было и намёка на презрение или неприязнь, которые так часто слышались в словах других. Но всё же Эмили было слишком тяжело слушать, как кто-то говорил об Аманде – о ней, – даже если это делалось из самых лучших побуждений. И она поспешила перевести тему. Уже давно она заметила стремление Элис сблизиться с нею и то, что девушка готова была многое сделать для этого. И, поскольку теперь у Карлайл был своеобразный компромат на Нолана, и Эмили так или иначе не могла вести себя с нею так же холодно и отстранённо, как раньше, она решила использовать сложившуюся ситуацию с пользой для себя. Эмили села на диванчик и жестом пригласила Элис последовать её примеру. Девушка уселась на самый краешек дивана, словно готова была в любой миг сорваться с места и сбежать. - Расскажи мне, что ты знаешь о Тайлере, - попросила Торн. – Он никогда не внушал мне доверия, а теперь, по словам Дэниела, стал вести себя и вовсе как-то странно. Удивительно, что Эшли ничего подобного раньше за ним не замечала, - ей во что бы то ни стало нужно было убрать со своего пути Тайлера Беррола, который путал ей все карты, и она надеялась, что Элис даст ей нужную для того информацию. - Ничего я о нём не знаю, Эмили. Не больше твоего, во всяком случае. Я познакомилась с ним этим летом, как и ты, и он мне тоже сразу не понравился. Но я точно знаю, что общение с ним не идёт Денни на пользу, и было бы лучше, если бы Тайлер уехал. - Но я думала, что раз ты давно дружишь с Дэниелом… Элис жестом прервала её. - Да, я знаю, что ты думала. Я знаю Дэниела с детства и Шарлотту тоже, но Тайлер – из гарвардских друзей Денни, и никогда прежде он не приглашал его в дом. Я даже не слышала имени Тайлера от него. Никогда. Но, кажется, Дэниел полностью доверяет Тайлеру – или, во всяком случае, доверял до недавнего времени – и это пугает меня больше всего. Она выжидающе посмотрела на Эмили, а та не знала, что сказать. Этот разговор не оправдал её ожиданий, но, хотя бы она узнала, что Элис не будет действовать совместно с Тайлером. Если друзья Дэниела и замышляли что-то против неё, то, во всяком случае, действовали поодиночке.

***

Джек рассказывал ей, как правильно разводить и поддерживать костёр, а Эмили всё думала, помнит ли он, как её отец учил его этому. Сейчас Портер выглядел таким беззаботным и счастливым, казалось, скорбные события последних недель перестали тревожить его. В последние дни Торн видела его редко, но всё равно могла точно сказать, что именно приезд Аманды так преобразил парня. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, девушка подняла голову. Она ожидала увидеть Дэниела или Аманду, но заметила, что это Элис устремила на них неподвижный внимательный взгляд. Она сидела на высоком стуле, чьи ножки врылись в песок, и бесцельно вертела в руках бокал с нетронутым коктейлем. Чуть больше страсти в её взгляде – и Эмили решила бы, что она ревнует. В самом деле, Нолан говорил ей, что Элис частенько появляется в «Зайце» и что даже как будто бы у них с Джеком установились вполне неплохие отношения. При мысли о том, что Джек мог бы увлечься Элис, что-то сжималось в груди у Эмили, но она старалась не придавать значения этим мимолётным мгновениям, понимая, что они только отвлекают её от её миссии. Кто-то другой, возможно, попытался бы объяснить её чувства ревностью – и Нолан время от времени пытался это сделать, но сама Торн в первую очередь просто беспокоилась за Джека, ведь Элис она не доверяла. Джек Портер был частичкой её прошлой беззаботной и счастливой жизни, и она бы предпочла бы, чтобы он вовсе не соприкасался с её настоящим, полным лжи, притворства и грязных тайн. Но винить Эмили было некого, кроме себя: если бы она не загляделась на лабрадора и красивого парня, не подошла бы к ним, не заговорила бы с Джеком, она осталась бы для него лишь богатенькой девицей с газетных полос. Чистое небо над головой с первыми зёрнами звёзд и лёгкий тёплый ветерок обещали один из самых приятных вечеров за это лето. Прямо на пляже устроили шатёр из лёгких тканей, барную стойку, уставленную коктейлями и другим дорогим алкоголем, вынесли стол и зажгли свечи среди разбросанных по тонкой скатерти морских раковин – Элис приходилось признать, что, несмотря на определённые раздражающие качества Эшли Девенпорт всё-таки была знатоком своего дела. Она бы с лёгкостью могла основать фирму по организации праздников, продавать свои умения и другим богачам Хэмптонса, но почему-то положила весь свой талант и всё время на алтарь Виктории Грейсон, которая превратила её ещё и в секретаршу. И хуже всего, что, кажется, Эшли была счастлива. А Дэниел… Когда Карлайл увидела, как загорелись глаза её друга, она поняла, что именно о такой тихой, но не чванливой вечеринке мечтал младший Грейсон. Даже присутствие Джека Портера, которого, казалось, Дэниел недолюбливал, и Аманды Кларк, на которую всё время как-то странно поглядывала Виктория, на пляже царила атмосфера радостного возбуждения и мягкого дружелюбия, когда на несколько часов сглаживаются все острые углы в отношениях и забываются все обиды и размолвки. Представить Викторию и Конрада на ужине посреди пляжа, за одним столом с Портерами и Амандой было почти невозможно, а уж то, что это удалось претворить в жизнь, в самом деле казалось каким-то полубредовым видением. Подаренный Викторией альбом вызвал волну трогательных восторгов, и только Эмили взглянула на миссис Грейсон так, словно Виктория совершила какую-то подлость. Подарок Шарлотты Дэниел пообещал открыть в одиночестве, а часы от Конрада были такими шикарными, что подошли бы любому преуспевающему финансисту с Уолл-стрит. Элис подарила другу запонки, выполненные по её собственному эксклюзивному эскизу: чёрные опалы в обрамлении крошечных бриллиантов; принцессе ювелирной империи пристало дарить своим близким уникальные драгоценности. Но царившая на празднике лёгкая атмосфера, казалось, была для Дэниела лучшим подарком после нескольких недель напряжённой обстановки в семье Грейсонов. Даже короткие недружелюбные взгляды Виктории на Аманду оставались незамеченными для большинства; Конрад же не придавал персоне мисс Кларк почти никакого значения. Свою нелюбовь к Эмили миссис Грейсон постаралась великодушно скрыть ради сына, но, как думалось Элис, лишь на этот вечер. Что же касалось Аманды, попавшей в незнакомое и не слишком дружелюбное общество, то девушка не казалась испуганной или скованной. Она, словно моллюск к раковине, прилепилась к Джеку; да он и был её раковиной, её прибежищем в этом чужом для неё городе, и больше Аманда ничего не замечала вокруг себя. Когда Элис случалось взглянуть на них, таких счастливых и озабоченных только друг другом, сердце девушки сжималось: ей нравился Джек, так не похожий на всех знакомых ей парней, такой простой и настоящий, но, вместе с тем не лишённый чувства собственного достоинства и такта. То, что она знала об Аманде, могло запросто отвратить парня от неё, если его отношение к ней было основано на воспоминаниях о хорошенькой и весёлой девочке из далёкого прошлого. Но Элис интуитивно чувствовала, что ещё не время раскрывать все карты, обнажать все секреты; пока она не узнает всей правды, она будет молчать, даже если это молчание навсегда лишит её даже надежд на чувства Джека. Была ещё Эмили – и между ними с Джеком совершенно неожиданно для всех установилась такая прочная и необъяснимая связь, точно крепкая неразрывная нить связала их навсегда. Иной раз Элис казалось, что Джек видел в Торн не только подругу, но Эмили, похоже, не видела никого кроме Дэниела и собиралась быть верной ему до конца. Задумавшись, Элис даже не заметила, что Эмили исчезла из-за стола. Бросив на Шарлотту вопросительный взгляд, она тут же получила ответ: - За тортом пошла, - пояснила девушка и тут же снова повернулась к Деклану. Среди этих счастливых, поглощённых друг другом парочек Карлайл почувствовала себя особенно одинокой. Так же неуютно было Эшли: Тайлер Беррол был теперь за этим столом персоной non grata, и девушке пришлось придти на праздник одной. Элис искренне сожалела, что не позвали Нолана, хотя Грейсоны относились к молодому гению с прохладцей, и в его отсутствии не было ничего удивительного, девушка поняла, что тоскует по странноватому юмору Росса. - Дэниел, - Конрад поднял свой бокал, - пользуясь небольшой паузой, я хочу выпить за тебя. - Мы сегодня весь вечер только за него и пьём, - вставила Шарлотта. Виктория коснулась руки дочери. - Не перебивай отца. Грейсон бросил на жену благодарный и чуть насмешливый взгляд. - Итак, Дэниел, я чрезвычайно горд тобой в это лето, ведь ты в несколько недель превратился из взбалмошного мальчишки в разумного мужчину, который знает, чего он хочет, и идёт к своим целям кратким путём и решительным шагом. Я желаю тебе – да и себе, - он улыбнулся, и за столом послышался смех, - чтобы ты и впредь оставался таким же целеустремлённым. Хрустальные бокалы встретились с мелодичным перезвоном. Шарлотта хотела что-то сказать, но замерла, не донеся своего бокала до рта; на лице её появилось испуганное выражение, глаза округлились. Проследив за взглядом девушки, Элис почувствовала, как на миг замерло сердце в её груди. Вмиг все разговоры за столом смолкли, а безмятежная радость превратилась в удушающий страх. Тихий шёпот морских волн и мягкий песок заглушали звук шагов, иначе бы все заметили, что вместо одной Эмили, отправившейся в домик за тортом, к ним приблизилось два человека: позади Торн, направив пистолет ей в затылок, следовал Тайлер. Бледная, как смерть, девушка держала на вытянутых одеревеневших руках большой торт. Огоньки зажжённых именинных свечей отражались в глазах безумца неистовым адским пламенем. - С Днём Рождения, Денни! – неестественным голосом воскликнул Беррол и плотоядно улыбнулся. – Так и знал, что найду здесь весёлую компанию. А, миссис Грейсон! – Виктория даже вздрогнула, когда он произнёс её имя. – Вы как всегда обворожительны. Конни, моё почтение, - с грубоватой фамильярностью обратился он к мистеру Грейсону. – Глядите-ка! Даже Портеры здесь. И мисс Аманда Кларк. Какая идиллическая картина… - Тайлер, - губы Эшли дрожали, - остановись! Что ты делаешь? Когда он обратил свой взгляд на неё, взгляд его полыхнул. Элис была убеждена, что в этот миг он ненавидел Эшли не меньше, чем Викторию, Конрада или Эмили. Казалось, он ненавидел весь мир. Карлайл вжалась в свой стул, ей не верилось, что этот милый вечер мог обернуться таким кошмаром. Пистолет в руках Тайлера всё время притягивал к себе её взгляд, хотя она старалась смотреть куда угодно, только не на оружие. Ей казалось, что всё это происходит не с ней, но в то же время всё было невероятно реальным. На секунду Беррол замолчал и замер, словно обдумывая слова Эшли. Девушка, ободрённая этим мигом тишины, который все приняли за капитуляцию безумца, хотела сказать что-то ещё, но тут Тайлер грубо оборвал её: - Заткнись! А ты, - он дотронулся до головы Эмили пистолетом, и по телу девушки пробежала дрожь, - сядь! – рявкнул он. – Приятный вечер, славная компания, - продолжал он, издевательски растягивая слова, наслаждаясь ощущением абсолютной власти над перепуганными людьми, - только больно уж у вас скучный вечер. Я предлагаю вам одну игру: правда или…смерть. Один неверный ответ – одна смерть. Справедливо? Весьма, я полагаю. - А ты уверен, что знаешь правильные ответы? – вдруг вскинулся Конрад. Он прямо смотрел на вооружённого парня, и в глазах его отчётливо читалось презрение к Тайлеру и к опасности, которую он нёс. Словно был уверен, что недосягаем для пуль безумца. Элис невольно восхитилась храбростью мужчины. Если он хотел смутить Тайлера, выбить почву у него из-под ног, то у него ничего не вышло: парень лишь криво ухмыльнулся и взвёл курок, наведя его на Эмили. - Итак, первый вопрос… Элис, милая, - поймав её полный изумления и ужаса взгляд, он подмигнул девушке, - следующей будешь ты, обещаю. Итак, Конни, расскажи всем, что ты сделал с Дэвидом Кларком, да в подробностях. Уверен, кое-кому, - он кивнул на Аманду, будет интересно узнать это. Услышав имя Дэвида Кларка, Виктория снова вздрогнула, рука её непроизвольно дёрнулась в сторону Конрада, словно она хотела обрести поддержку в прикосновении мужа. Увидев это движение, Тайлер многозначительно покачал головой и пистолетом, хотя миссис Грейсон, вероятно, не слишком тронула бы смерть Эмили. Возможно, она бы даже поблагодарила Беррола однажды. А Элис, услышав имя отца Аманды, невольно обратила свой взгляд на Конрада. О чём говорил сейчас Тайлер? Был ли этот вопрос просто бредом сумасшедшего или Беррол и правда что-то знал? На несколько коротких мгновений она даже позабыла о грозящей им всем опасности и желала только одного: чтобы Конрад ответил на выпад Тайлера, или чтобы парень, распалившись, сам выложил то, что знал. - Не понимаю, о чём ты, - отчётливо проговорил мистер Грейсон. – И ты сам, уверен, не понимаешь, какого ответа ты ждёшь от меня. Опусти пистолет, парень. Не то тебе же будет хуже. - Это был неверный ответ, Конни… Никто из них не понял, что произошло в следующие секунды. Элис была уверена, что Тайлер, не колеблясь, всадит пулю в голову Эмили, и была уже готова услышать громовый звук выстрела, увидеть ужасающую картину… Она даже зажмурилась на мгновение, приготовившись к самому худшему. А, когда снова открыла глаза, Тайлер беспомощно барахтался на песке, пригвождённый к земле Джеком и Дэниелом, и яростно рычал, как зверь, попавшийся в ловушку. Словно всё вокруг них превратилось в остросюжетный фильм, на сцене появились окровавленный и взъерошенный Нолан и взволнованный мужчина интеллигентного вида в очках. Он бросился к Тайлеру, но тот стал только яростнее сопротивляться. - Не делайте ему больно! – взмолился незнакомец. – Он болен! Он сам не понимал, что делает! - Нет уж, - властно заявил мистер Грейсон, поднимаясь из-за стола. – Мисс Девенпорт, вызывайте полицию. Полагаю, мистер Росс тоже не просто оцарапался, - он кивнул на кое-как перевязанную окровавленной тряпицей руку Нолана. Он пошёл прочь, туда, где волны набегали на берег, на ходу зажигая сигару. Мужчина проводил его обречённым взглядом, а затем снова склонился над уже притихшим Тайлером. На смену оцепенению, владевшему собравшимися ещё несколько минут назад, пришло возбуждение. Шарлотту колотило, Деклан пытался успокоить её, кутая в свой пиджак; Эшли несчастным и сочувственным взглядом смотрела на Беррола, но не осмеливалась приблизиться; Джек тихо переговаривался с Амандой, на которую слова Тайлера о её отце произвели поистине магическое воздействие. Элис, всё так же вцепившись в ручки своего стула, невидящим взглядом смотрела, как догорают свечи на именинном торте Дэниела, и в голове её билась одна только мысль: какое отношение имеет Конрад к трагической судьбе Дэвида Кларка?

***

Женщина, сидящая напротив Джанет, была совершенно спокойна. Ни жалости, ни отчаяния, ни раскаяния, ни яростной решимости не было на её лице – ничего, что она так привыкла видеть на лицах женщин, из года в год садящихся в это кресло. Малышка в колыбельке рядом завозилась, и женщина перевела на дитя безразличный взгляд. Прежде Джанет не доводилось видеть ничего подобного. И перед этим хладнокровием, перед этим равнодушием всегда находчивая женщина стушевалась. - Зачем её сюда принесли? – и голос её, как и весь облик, был полон холода и безразличия. Казалось, ей не терпится отделаться и от Джанет, и от ребёнка. Это была проверенная тактика, выработанная в их клинике. Эти несколько минут рядом с ребёнком часто давали женщинам шанс передумать и оставить казавшееся ненужным дитя. Сколько малышей благодаря этому методу оставались со своими мамами! И, хоть Джанет понимала, что здесь у неё нет никаких шансов, упрямство и должностные инструкции не позволяли ей поступить иначе. - Мы даём вам возможность побыть со своим ребёнком последние несколько минут и изменить ваше решение. На бледном измождённом лице женщины появилась кривая усмешка. Джанет показалось, что она насмехается над ней, считая её наивной дурочкой. Но, что бы там ни думала она, у Джанет были обязанности, от которых отказываться она не собиралась. К тому же стоило вспомнить, что женщина эта была больна. - Зря стараетесь, я решения своего не изменю. Она мне не нужна, - жёстко отрезала женщина. – Я вижу, что вы хотите мне сказать: что у меня послеродовая депрессия, что я только несколько часов как родила, что у меня стресс, что мне только стоит взять её на руки и я её полюблю… Но всё это чушь. Она мне не нужна, - повторила она, словно эти жестокие слова приносили ей какое-то извращённое удовольствие. – И никогда не была нужна. Я бы избавилась от неё раньше, если бы у меня была такая возможность. Ну что, вы ещё не верите, что я действительно хочу отказаться от неё? Жалость к малышке и омерзение сдавили ей горло. Джанет считала себя опытным специалистом, она повидала сотни матерей, желающих отказаться от своих детей, но такую жестокую мать она видела впервые. - Верю. - Тогда где мне поставить подпись? Джанет молча протянула ей бланк и ручку. Она должна была ещё поуговаривать её оставить девочку, но после этой короткой беседы Джанет действительно думала, что малышке лучше будет не иметь никакой матери, чем такую. Женщина тем временем склонилась над бланком отказа и даже занесла ручку, но тут рука её замерла в воздухе. В груди Джанет против воли затеплилась надежда. - Я ведь могу дать ей то имя, какое мне хочется? И фамилию? И вписать имена родителей? Это была в самом деле необычная просьба. Большинство матерей, оставляющие своих детей, даже знать не желали, какое имя они будут носить. Джанет это показалось хорошим знаком. - Вы хотите найти её позже? Женщина подняла глаза и посмотрела на неё, как на идиотку. - Думаете, я стала бы от неё отказываться, если бы хотела найти её позже? - Тогда вы хотите, чтобы она нашла вас или своего отца? - Надеюсь, она не будет так глупа и не станет этого делать. Она абсолютно не понимала, что хотела эта женщина. Вероятно, она действительно была сумасшедшей. Джанет так устала от борьбы с этим твёрдым и безжалостным характером, что руки у неё опустились. - Делайте, что хотите, - махнула рукой она. Склонившись над листком, женщина быстро что-то написала на нём, поставила размашистую роспись и, улыбнувшись бланку, бросила ручку на стол и удалилась, не попрощавшись с Джанет и даже не взглянув напоследок на дочку. Джанет поднялась и подошла к колыбельке. Девочка мирно спала, не подозревая, что её день рождения уже принёс ей больше горя, чем радости.