Тень

- Что, выгляжу неважно? – усмехнулся он, но тут же поморщился от боли. Склонив голову, девушка пристально рассматривала Дэниела: рассечённая бровь, распухшая щека, налившийся под глазом синяк. Она настолько привыкла к внешности своего друга, что даже сквозь всё это продолжала видеть прежнего Денни, но, в то же время, перед ней словно сидел другой человек, говорящий таким до боли знакомым голосом, и от этого было чертовски неуютно. Элис покачала головой. - Тюрьма, я полагаю, вообще мало кого красит. Остаётся только надеяться, что тебе не придётся туда возвращаться. Тут Дэниел помрачнел. Похоже, он не слишком верил в успех команды адвокатов и экспертов, нанятой его матерью. Элис опасалась, что теперь он вообще мало, во что верил. Тюрьма – не место для людей вроде Дэниела; он всегда был слишком впечатлительным и ранимым, чтобы переживать все те ужасы. Сейчас, сидя напротив младшего Грейсона, Элис вспомнила, как всеми силами пыталась отвести подозрение от Джека, пусть даже ценой свободы Дэниела, и ей стало невероятно стыдно. В какой-то миг она была близка к тому, чтобы обо всём рассказать своему другу, но её остановило то, что вследствие этой откровенности она непременно потеряет Дэниела. А она была так эгоистична, что не желала расставаться со своим другом детства, даже если ценой этого было успокоение собственной совести. К тому же, сейчас Элис целиком и полностью доверяла Эмили. Она знала, что Торн не допустит того, чтобы Джек угодил в силки Грейсонов, но так же Эмили не желала и того, чтобы Дэниел оказался за решёткой на всю оставшуюся жизнь – если Элис не была уверена в горячей любви Эмили к своему жениху, то всё же абсолютно точно он не был ей безразличен. В деле спасения Джека они с Эмили стали отличной командой, они доверяли друг другу любые мелочи, которые могли бы спасти Портера от цепких лап Виктории, но ни одна из девушек ни разу не спросила другую о причинах такого рвения. Но, в то же время, так близко сойдясь с Торн, Элис увидела то, чего не замечала раньше: скрытность Эмили Торн. Вопреки всем её ожиданиям, Эмили не раскрылась перед ней в полной мере, а, наоборот, словно выстроила стену, за которую не проникало ничего личного. Это заставило Карлайл задуматься, были ли другие её поступки, слова, мысли, её чувства к другим людям настоящими. Элис твёрдо пообещала себе разгадать эту загадку. Девушка очертила в воздухе контуры лица Дэниела, не прикасаясь, чтобы не причинять ему боль. - Отличное испытание чувств Эмили… всё это сумасшествие. И, надо сказать, она с честью выдержала это испытание. - Да, пожалуй… Она обещала зайти сегодня, - голос Дэниела был невесел. – На её месте я бы крепко задумался над тем, чтобы связывать со мной жизнь. - Эй… - Элис похлопала парня по руке. – Ты слишком строг к себе. Не хочешь ли ты сказать, что ты и есть убийца Тайлера? Дэниел вскинул на неё пристальный взгляд, но Карлайл твёрдо выдержала его. Понимая, что любое слово, любое изменение интонации заставят Дэниела усомниться в поддержке самых близких, она сжала его руку и добавила: - Я знаю, что ты этого не делал. Твои родители знают, и Шарлотта. Эмили тоже знает, что ты невиновен. А остальные? Разве тебе не наплевать на них? - Знаешь, - криво ухмыльнулся он, - в руках этих остальных моя свобода и вся оставшаяся жизнь, так что мне всё же не совсем наплевать на их мнение. Элис замотала головой. Он воспринимал всё острее, чем она предполагала. - Ты ведь думаешь не только о суде, правда? Ещё и о том, что подумают другие. Я об этом. Дэниел глядел в одну точку, мыслями он был словно бы и не здесь. Девушка вздохнула. Ошибка, но она оставит – уже оставила – неизгладимый след на сердце и душе её друга. Кем станет Дэниел после того, как всё закончится? Узнает ли она его? Будет ли по-прежнему любить? Она задалась вопросом, видел ли кто-то то же, что видела сейчас она: что Дэниел начал замыкаться, что на лбу его едва намечающиеся морщинки стали глубже, а черты лица приобрели ту совсем не юношескую твёрдость, какая отличает людей, на чью долю выпали тяжёлые испытания? Эта возможность побыть дома, хоть и сопряжённая с немалыми неприятностями, была лишь отсрочкой, передышкой. Что будет, когда она закончится? Элис видела, что Дэниел постоянно думал об этом, он считал часы до того, как будет возвращён в тюрьму. Она наклонилась и легко поцеловала его в щёку. - Ты дома. Отдыхай пока. И постарайся ни о чём не думать, ладно? Парень через силу улыбнулся и коротко кивнул. Остановившись на пороге его комнаты, Элис ещё раз послала ему воздушный поцелуй, но, кажется, и он в достаточной мере не приободрил его. Несмотря на радость от встречи с другом, девушка покинула Грейсон-мэнор в подавленном состоянии. Она направилась на пляж, чтобы собраться с мыслями. Был штиль, и море едва слышно шепталось с берегом о своих тайнах. Горизонт был чист и светел, и Элис чуть прикрыла глаза, наслаждаясь этим зрелищем. Она вспомнила о таинственном явлении, фата-моргана, завлекающим мореходов несбыточными видениями. На самом же деле это был лишь оптический обман, опасный и губительный. Не был ли прежний Дэениел таким же миражом? Что, если тюрьма отшелушила его прежний лоск, вскрыв его настоящую натуру? Нет, думать так о человеке, которого знаешь с детства, недопустимо. Кто не сломается под натиском таких печальных обстоятельств? Сама Элис в своей жизни не видела почти ничего, кроме добра и любви, и даже после смерти родителей она ощущала их любовь. Едва ли она была так сильна, чтобы остаться прежней, если бы ей пришлось провести какое-то время за решёткой, деля своё существование с настоящими преступниками. Едва ли кто-то смог бы. Скорее уж, тот Дэниел, которого она оставила в поместье, был миражом. И она хотела во что бы то ни стало его развеять. И был только один человек, который мог помочь ей в этом. Дома у Эмили девушка застала Нолана, полностью погружённого в виртуальную реальность, более привычную для него, чем всякая другая. Хозяйка дома, меж тем, праздно листала какую-то книгу, чем вызвала в Элис небывалое раздражение. - Дэниел ждёт тебя! Ты нужна ему, а вместо этого ты здесь занимаешься непонятно, чем. - Элис, - она подняла глаза на гостью, - в чём был одет Джек, когда ты видела его той ночью? Этот вопрос совершенно ошеломил девушку. Справившись с изумлением, Элис попыталась вспомнить. - Штаны… песочного цвета, что ли? Толстовка… Но что происходит? - Мы все видели эту толстовку на Джеке в разное время, - оторвавшись от компьютера, сообщил Нолан, - но после убийства Тайлера я больше его в ней не видел. - Вывод? - Это улика, так или иначе. Если Джек подходил к Тайлеру и трогал его, на ней могла остаться кровь, - нетерпеливо, как нерадивой ученице, пояснила ей Эмили, - если же нет, она просто доказывает существование человека в капюшоне. Если Джек умён, он уже избавился от неё, если же нет… - она сокрушённо покачала головой. - У меня будет к тебе одна просьба: отправляйся в «Заяц» и отвлеки Джека и Деклана, по возможности, а я попробую проникнуть к ним в дом и найти её. - Проникнуть в дом?! О каких ещё талантах Эмили Торн мы не знаем? – Элис пристально взглянула на свою невольную подругу, задаваясь вопросом, какая из её ипостасей действительно была миражом. – Тебя. Ждёт. Дэниел. - А Грейсоны ждут, пока Джек даст повод предъявить ему обвинения, - раздражённо парировала Торн. – Так что это дело не ждёт. - Дело Дэниела тоже не ждёт! Он подавлен, Эмили, он почти сломлен, и ему нужна поддержка. Не только матери, потому что Виктория сейчас только и делает, что пытается выжать из Денни подробности того вечера. Ему нужна твоя поддержка, уверенность в том, что ты ещё любишь его, несмотря ни на что, что не оставишь его! Вот Нолан, - она махнула рукой в сторону Росса, - пускай он займётся поиском толстовки, а ты оправляйся к Дэниелу! Мы пытаемся спасти Джека, но мы можем потерять Дэниела. Или тебе на него плевать? - Ты ошибаешься, - тихо сказала Эмили. - Но я и так делаю всё, что могу, - вставил Нолан. Элис впилась пристальным взглядом в него. - И что же ты делаешь? – ехидно поинтересовалась она. Нолан остался невозмутим, ехидство девушки отразилось от него, словно он был закован в броню. - Пытаюсь узнать, снимала ли Аманда деньги со своего счёта, а затем отследить её путь, чтобы потом отправить по нему Джека, чтобы убрать его подальше из поля зрения Грейсонов. И первый пункт я уже выполнил. Благодарностей не жду, - он театрально поклонился. - Счёт в банке? – недоумённо переспросила Элис. – Откуда у Аманды Кларк счёт в банке? - Я открыла ей счёт, когда она попросила меня ссудить ей денег. - Аманда попросила у тебя взаймы? Вы ведь едва знакомы. - У Аманды не было хороших знакомых в Хэмптонсе, ты же знаешь. Мне стало жаль её, и я ей помогла. - Всё! – Нолан захлопнул крышку ноутбука и поднялся со своего места. – Идём, Элис. А ты, Эмс, отправляйся проведать Денни, а затем дуй в «Заяц», - не дождавшись её согласия или возражений, Росс подхватил Элис под руку и увлёк за собой прочь из дома Эмили. Они сбавили темп, когда пляжный домик надёжно скрылся за горизонтом. Несмотря на то, что у Элис не было возможности убедиться в этом, она была уверена, что Эмили поступит точно так, как сказал Нолан. Что было удивительно, ведь Торн всегда старалась остаться главной в любой ситуации. - Почему мы так торопимся? – ворчливо спросила девушка, удерживая Нолана на месте. В её туфли набился песок и немилосердно жёг кожу стоп, и она больше не могла сделать ни шагу, не вытряхнув его. Россу, похоже, даже такая небольшая задержка казалась слишком длинной. Парень нетерпеливо переминался с ноги на ногу. - Чем раньше Джек покинет «Заяц» и Хэмптонс вообще, тем лучше. Ты ведь тоже этого хочешь, не так ли? – он лукаво посмотрел на девушку, склонив голову набок. Элис ответила ему непонимающим взглядом, и Нолан со вздохом пояснил: - чтобы Джек оказался вне досягаемости для Грейсонов. Не знаю, почему, но ты этого хочешь, - твёрдо заявил он. Элис тряхнула головой, отбрасывая упавшие на лицо светлые пряди, проворно надела туфель и широким шагом пошла вперёд: меньше всего ей сейчас хотелось объяснять Нолану Россу причины своих поступков. В баре, когда они добрались до него, было полно посетителей, Деклан сновал между столов, стараясь угодить гостям, но Джека, похоже, такой наплыв не радовал. Старший из братьев Портеров задумчиво натирал и без того блестящий бокал и не обратил совершенно никакого внимания на Нолана и Элис. - Колу со льдом, пожалуйста, - нарочито небрежно произнесла девушка. Джек, даже не взглянув на неё, потянулся к стаканам. Нолан прокашлялся и заявил вполголоса: - Тебе стоит быть внимательней. Особенно теперь. Тут Джек встрепенулся и одарил их виноватой улыбкой. - Простите. Я… - он неопределённо повёл рукой, отставив стакан. - Да, я знаю, о чём ты думаешь. Аманда ещё не снимала свои денежки, так что, если отправишься прямо сейчас, успеешь к открытию банка в понедельник. Во взгляде Портера, когда до него дошли слова Нолана, вспыхнул огонёк надежды. Элис почувствовала острый укол зависти и ниже склонилась над своим напитком. - Ты уверен? – в голосе Джека отчётливо звучали надежда и нетерпение. В который раз Элис пожалела о том, что ни слова правды не сказала об Аманде Кларк. Конечно, она бы могла открыть всё сейчас, но что бы из этого вышло? Её слова, вероятно, внесли бы некоторое смятение в их умы и спутали бы карты Грейсонам, но Джек, чьим сердцем эта девушка завладела так прочно, едва ли переменил бы своё к ней отношение. - Да. Вот распечатка по её счёту, - Росс выложил на барную стойку лист бумаги. – Вот список мотелей, в которых она может останавливаться, её предполагаемый маршрут. Если ты хочешь найти её, предостеречь или попробовать узнать у неё правду, то тебе нужно выдвигаться сейчас же. Что, Элис? – его голос зазвучал резко, когда Нолан вдруг обратился к ней. Девушка поняла, что криво ухмыляется, и поспешила стереть усмешку со своего лица. Во взгляде Нолана отчётливо читалось предостережение, и любые мысли о том, чтобы рассказать Джеку правду об Аманде были тут же отброшены Элис. Таким девушка, пожалуй, никогда прежде его не видела. Ради того, чтобы убрать Портера подальше от Грейсонов, Росс и Эмили готовы были скормить ему любую сказку, и никто не должен был им помешать. - Лёд, - пояснила она, постучав соломинкой по стенкам стакана. – Слишком чувствительная эмаль. Это никого особо не заинтересовало, и Джек снова повернулся к Нолану. - Но «Заяц»… и Деклан… Кто присмотрит за ними? – судя по его виду, он готов был броситься по следу Аманды прямо сейчас, но забота о делах насущных всё же удерживала его на месте. - Мы, - неожиданно даже для самой себя произнесла Карлайл. Это-то она могла сделать для Джека. – У меня есть ресторан, ты же знаешь, так что я кое-что смыслю… во всём этом. А Нолан приглядит за Декланом. Они ведь подружились. Кажется, этим предложением ей удалось вогнать Нолана в ступор. Но Джек схватился за неё, как за спасительную соломинку, так что миллиардеру пришлось подчиниться решимости, зажёгшейся в глазах его друга. - Да. Почему бы и нет? Деклан, дружище, - он махнул парню рукой, подзывая его, - мы с тобой проведём несколько славных недель! Младший брат Джека протиснулся к ним, хмуря брови. Он, казалось, не сразу понял, о чём говорил Нолан, но, когда тот пояснил ему суть их затеи, Деклан казался таким же воодушевлённым, как и его брат. Наблюдая за младшим Портером поверх своего стакана, Элис пришла к выводу, что тот не меньше, чем они все, хотел удалить брата из поля зрения Виктории и Конрада. Причиной этому могло быть только одно: он всё знал. Девушка почувствовала, как ладони её вспотели, несмотря на прохладу в зале. Что рассказал брату Джек? Всю ли правду или предусмотрительно сохранил что-то в тайне? Деклан оставался тем свидетелем, на чьих словах будет построена вся линия защиты Дэниела; каждое слово младшего Портера будет на вес золота. Что будет с нею, если он хоть словом обмолвится о том, что она была на пляже с Джеком в ту злополучную ночь? Деклан не казался полным идиотом, который не знает, когда надо держать язык за зубами, но он мог рассказать правду в суде, чтобы попробовать помириться с Шарли или чтобы не лгать так откровенно, или ещё по тысяче причин. Задумавшись, Элис не заметила, что Джек с Ноланом удалились, и она осталась у стойки наедине с Декланом. - Ты говорил с Шарлоттой? Ей сейчас тяжело, - осторожно начала она. Удручённо опустив взгляд, парень покачал головой. - Она не хочет меня видеть… После того, как я рассказал адвокату, что она принимала таблетки в тот вечер. - Ты хорошо сделал, что сказал правду, Деклан. - Правда? – он поднял на неё взгляд. – Может быть, но из-за этого я потерял Шарлотту. - Она вернётся, когда поймёт, что ты не мог поступить иначе. Поймёт ли она? Несмотря на свою любовь к младшей сестре друга, Элис не могла игнорировать эгоизм и капризность Шарли, и её обидчивость, и была совсем не уверена, что Деклан будет прощён. В особенности если Дэниела всё-таки осудят. Но ей самой хотелось верить в правдивость этих слов. Деклан заслуживал счастья, как и Шарлотта. - Ты же понимаешь, что должен будешь повторить свои слова в суде? Ты сможешь? Так, чтобы судьи поверили тебе. Юноша посмотрел на неё прямо и открыто. - Я знаю, что это нужно, чтобы Грейсоны, наконец, отстали от «человека в капюшоне», которым они хотят сделать Джека. А, значит, я смогу. Элис кивнула. Она отлично понимала Деклана: будь у неё кто-то столь близкий, как Джек для неё, она бы сделала всё возможное и невозможное, чтобы защитить этого человека. Впрочем, она и делала.

***

Пока его мать и отец были поглощены спором с адвокатом, обвинениями мистера Тредвелла и возмущением в адрес его сестры, Дэниел украдкой выскользнул из-за стола, накрытого в патио, во двор. Холодный осенний ветер с шелестом гонял по террасе сухие листья, а небо заволокли мрачные облака, предвещая дождь, но парень лишь запрокинул голову, зажмурившись и подставив лицо струям холодного сырого воздуха. Он игнорировал даже мириады мурашек, рассыпавшихся по коже, и то, как постепенно леденели кончики пальцев – всё это казалось ему неотъемлемой частью настоящей свободы, которая уплывала из его рук, как лёгкие сизые пряди тумана в ночи. Открыв глаза, Дэниел опустил взгляд на ненавистный мигающий огонёк на своём браслете. Одно неверное движение, шаг, всего несколько каких-то жалких сантиметров – и он рискует снова оказаться за решёткой, теперь уже надолго. Он поёжился больше от этого, чем от холода, и обхватил себя обеими руками, защищаясь. То, что он услышал только что в патио, не способствовало укреплению его надежды на оправдательный приговор. Мейсон Тредвелл был безжалостен в своём блоге, описывая происходящее на пляже с точки зрения принявшей обезболивающее Шарлотты, чем растоптал всю линию обороны Грейсонов. Сам Тредвелл, похоже, думал только о своей писательской славе и о том, какую бурю вызовут его откровения, но никак не о том, чем это грозит Дэниелу, как это скажется на Шарлотте. Когда Дэниел смотрел на мать, ему казалось, что та едва сдерживается, чтобы не влепить Шарли пощёчину. Девушка вовремя ретировалась, пока Виктория не была доведена до крайней степени отчаяния. И Дэниел тоже предпочёл не задерживаться, предчувствуя настоящую бурю. Ему отчаянно не хватало Эмили, он отдал бы сейчас за то, чтобы быть рядом с ней, и свою ногу с этим проклятым браслетом. С той Эмили, которая приходила к нему в тюрьму, шептала в пластиковую трубку слова любви и поддержки, прижимала ладонь к прохладной прозрачной преграде между их лицами; девушку, которая пришла сегодня навестить его, он едва знал. Несмотря на то, что она была мила и приветлива, коротко чмокнула его в губы и со знанием дела осмотрела его синяки и ссадины, мыслями она, казалось, была очень далеко от него. Взгляд Торн то и дело приобретал отрешённое выражение, и от этого Дэниелу становилось неуютно, как никогда. Разочарование терпкой горечью осело у него в желудке: не на такую встречу он рассчитывал, не на такую. А что, если эта встреча была последней для них на многие и многие годы? Теперь эта шокирующая возможность не казалась Грейсону такой уж нереальной. Но где Эмили, когда она так ему нужна? Сегодня днём она сослалась на какие-то неотложные дела и убежала, пообещав явиться к ужину. Но в Грейсон-мэноре она так и не появилась, и телефон тоже молчал. Дэниел даже ощупал карман, чтобы убедиться, что телефон всё ещё с ним. Грейсон подавил в себе назойливое желание позвонить Эмили и вернулся в дом, спасаясь от пронизывающего ветра. В помещении царствовало блаженное тепло, только теперь Дэниел понял, как на самом деле продрог, но, в то же время, массивные стены особняка давили на него, словно пытаясь раздавить. Подхватив в отцовском кабинете один из лучших коллекционных коньяков, Дэниел поднялся на балкон родительской спальни, туда, где свобода прохладной ночи граничила с теплом и уютом родного дома. Парень поудобнее устроился на широких перилах, потягивая алкоголь. Взгляд его то и дело возвращался к маленькому особнячку Эмили, который в этот поздний час был почему-то тёмен и молчалив. Вдруг из дверей домика выскользнула тень, в которой Дэниел с удивлением узнал свою невесту, облачённую в тёмную куртку с капюшоном. Привычным жестом Эмили сунула ключ под коврик у двери, и в горле у Дэниела засвербело от желания крикнуть ей что-нибудь, дать ей понять, что он поймал её на обмане, но все слова замирали на языке, словно примороженные северным ветром. Он проклинал свой браслет, который приковал его к этому дому – так отчаянно ему хотелось в этот миг предстать перед Эмили, заглянуть в её глаза в поисках правды. Вместо этого Грейсон достал телефон и набрал номер невесты. Громкая трель звонка прорезала ночную тишину; со своего места Дэниел видел, как девушка торопливо вытащила мобильник из сумочки и одним коротким движением сбросила его звонок. Парень стиснул телефон в руке так сильно, словно хотел раздавить его, мстя ни в чём не повинному куску пластика и металла за пренебрежение любимой девушки. Но в тюрьме он научился одному: ждать. Ждать, считая минуты и складывая их в часы, дни, недели. Однако сидение на продуваемом ветрами балконе и наблюдение за безмолвным, погружённым в темноту домом оказалось более серьёзным испытанием, чем ожидание суда в камере. Он почувствовал несказанное удовлетворение, увидев ошеломлённый взгляд Эмили, застывшей на пороге собственного дома. Только теперь, казалось, он видел её настоящую, а не один из тех десятков миражей, которые она то и дело подсовывала ему. А больше ему сейчас ничего не хотелось, только видеть её истинное лицо. Он не думал о том, что предательски утекают последние мгновения отпущенной ему свободы, что вот-вот на пульт в каком-нибудь полицейском участке поступит сигнал о том, что преступник Дэниел Грейсон покинул предназначенную ему территорию, о том, что сюда с минуты на минуту явятся полицейские, чтобы снова заточить его в тюрьму. Он не думал ни о чём, кроме этих широко распахнутых в испуге светлых глаз. - Дэниел, что ты делаешь?! Тебе же нельзя… здесь! – кажется, к его невесте вновь вернулось самообладание и способность двигаться. Она тут же бросилась к нему, но Грейсон грубо – грубее, чем собирался – оттолкнул её и вскочил на ноги. Сейчас её прикосновения были нестерпимы. - Где ты была?! Где?! Ты говоришь, что любишь меня, что хочешь быть со мной, ты говоришь много сладких слов, а на деле ускользаешь в ночь тогда, когда ты больше всего нужна мне! Где ты была? Скажи мне правду! Я хочу только этого! Только правды! - Я… я… - взгляд девушки метался с лица Дэниела на дверь и обратно. – Я ходила в «Заяц»… Грейсон фыркнул и закатил глаза. Он надеялся, что ему удалось скрыть разочарование и боль, которые он испытал при этих словах. Конечно же, Джек Портер! Он всегда подозревал, что дружба – далеко не всё, что связывает этого парня и его Эмили. - Ну конечно! - Я хотела поговорить с Декланом и убедить его пересмотреть свои показания. Снова, - к удивлению Дэниела голос Эмили обрёл прежнюю твёрдость, из глаз исчезло испуганное выражение. – Я сделала это ради тебя, Дэниел, что бы ты там ни думал. Но ты всё испортил, - сокрушённо покачала головой она. Он прищурился. - И что же, у тебя получилось? Девушка покачала головой. - Деклан твёрдо заявляет, что никого не видел в тот вечер на пляже, а Шарлотте всё это привиделось, потому что… - Да, да, таблетки, я помню! – закричал он, не в силах сносить всё это. Мир перед глазами кружился, рискуя неминуемо рухнуть в беспроглядную пропасть, и Дэниел не имел понятия, как удержать его. Алкоголь играл с ним злую шутку, но он был не меньше пьян от острого чувства несправедливости. – Я так и знал, что Деклан Портер не возьмёт свои слова назад! Но, возможно, ты ходила вовсе не к нему и не за тем, хотя я охотно верю в то, что ты провела этот вечер в «Зайце»! Она отступила на шаг назад. Удивительно, что даже сейчас она могла выглядеть оскорблённой жертвой. Маски, маски, маски… Знал ли он настоящую Эмили? - Что ты говоришь? Ты пьян. Ты не должен был находиться здесь, Денни, тебе нельзя… - Да, возможно, ты бы хотела видеть в своём доме кого-то другого… Девушка не успела ничего ему ответить, потому что стеклянные двери домика с грохотом распахнулись. Цепкие щупальца фонарного света проникли в дом, голоса полицейских заглушили сокрушённый голос Эмили. Всё это отрезвило Дэниела, словно кто-то вылил на него ведро ледяной воды. Сожалея обо всём, что он здесь наболтал своей невесте, он протянул к ней руки, но вместо тёплых и нежных пальцев девушки на них сомкнулись холодные кольца наручников. Чей-то монотонный, равнодушный голос зачитывал Дэниелу его права, но парень почти не слышал его и никого не видел, кроме Эмили. Он слишком поздно понял, какую ужасную ошибку он совершил, слепо подчинившись яростной ревности. Уже в дверях он увидел свою мать с перекошенным от страха лицом; она пыталась дотянуться до него и что-то кричала ему и полицейским, но Дэниел не слышал и её. В ушах его, как рокот морских волн, звучал гул его собственной крови, и всё происходящее с ним казалось не более реальным, чем картинки миражей, следующие одна за одной. ______________________________________________________________________ *редко встречающееся сложное оптическое явление в атмосфере, состоящее из нескольких форм миражей, при котором отдалённые объекты видны многократно и с разнообразными искажениями