Тень

С самых первых дней их знакомства Эмили знала о том, что внезапность, порывистость, непредсказуемость – главные качества Элис, её козыри и причины её промахов. Впрочем, даже её, подготовленную и всегда собранную, Карлайл умудрилась поймать в ловушку неожиданности. Вот и сейчас – снова. Несмотря на ошеломляющую новость Шарлотты, всё ещё звучащую в её голове, Эмили уже выстроила в уме план дальнейших действий и почти приступила к его выполнению… но хлопнула дверь, взметнулась от порыва ветра тонкая занавеска, и Элис предстала перед нею всё в том же ярком коктейльном платье, в котором была на яхте. - Что это значит?! – воскликнула девушка, обнаружив, как сильно её платье контрастирует с джинсами и тёмной ветровкой Торн. Эмили закусила губу: лгать Элис она не хотела, но и сказать правду не могла. Она твёрдо решила не вмешивать сестру в свою вендетту Грейсонам, пока это было возможным; желание Элис добиться справедливости не могло затмить её неопытности и импульсивности, которые могли погубить не только всё дело, но и саму Элис, и, к тому же, Эмили по собственному опыту знала, как сильно личные привязанности мешают делу. - У меня есть одно дело, которое я не могу отменить даже из-за этого неприятного события. - Неприятного события?! В самом деле?! – Элис упёрла руки в бока, неосознанно загораживая Эмили проход. – Шарлотта всю зиму борется с депрессией и наркозависимостью, и довольно успешно, а её почему-то возвращают в клинику! А ты называешь это «неприятным событием» и только! Что она сказала тебе на яхте? – вдруг тише, но очень серьёзно спросила девушка. - Она… - мысль Эмили лихорадочно работала. – Она попросила меня не верить тому, что про неё говорят… - Почему тебя? Не меня и не Дэниела, а он, в конце концов, её брат, - в голосе сестры ей почудились нотки ревности. Но она имела право на эту ревность, как и на доверие Шарлотты, которого не получила. Или их младшая сестра доверилась Эмили именно потому, что Элис слишком хорошо знала её семью с другой стороны, с которой они казались идеальной семьёй с обложки? Так или иначе, Карлайл это задело и сильно. Но, прежде чем Эмили успела ответить, Элис произнесла с нарочитым равнодушием: - хотя какая разница? Так или иначе, мы с Дэниелом собираемся в клинику, чтобы разобраться, что происходит. Я думала, ты поедешь с нами, - осуждающе закончила она. - Я же сказала, я не могу. Да и зачем? Мы с Дэниелом расстались – на что это будет похоже? - Это будет похоже на то, что двум её старшим сёстрам на неё не плевать, - ледяной металл звучал в словах Элис. Эмили, до того на сестру не глядевшая, а спешно бросавшая в рюкзак нужные ей предметы, медленно повернулась к Элис. Во взгляде девушки сверкал неприкрытый вызов, как в тот день, когда Элис открылась ей, вот только на сей раз Эмили не собиралась поднимать перчатку. Случилось то, чего она так боялась: родственные чувства Карлайр вытеснили из её сердца ненависть к тем, кто совершил нечто ужасное по отношению к её родителям. Сама Эмили тоже несколько раз была на грани – узнала про Шарлотту, а затем про Элис – но всякий раз она сдерживалась и не давала чувствам разрушить то, к чему шла многие годы. И Элис она тоже не позволит всё разрушить, даже если ей придётся потерять на этом сестру. - Не забывай, - предостерегающе сказала она, - у Шарлотты только одна сестра: Аманда Кларк, которую Грейсоны и на порог её клиники не пустят. Да и что она сможет? Элис фыркнула и устало закатила глаза. - Я говорю не об Аманде, которую ты создала. Я говорю о тебе и обо мне. Шарлотта нуждается в нас, и мы… - Помнишь, что я говорила тебе, в тот день, когда ты вынудила меня раскрыть мою личность?! Никто не должен знать. Да ты сама должна забыть об этом! Иначе ты подвергаешь опасности всё: себя, меня, месть, Шарлотту! Зачем, - Эмили устало потёрла переносицу, - я вообще рассказала тебе?.. Эти слова были лишними: в глазах Карлайл словно что-то захлопнулось. На смену вспыльчивости, но и открытости пришла насмешливая прохладца первых дней их знакомства. - Затем, может быть, что ты хотела знать, каким был настоящим Дэвид Кларк, которого ты считала то подонком, то святым? Внезапно пробудившийся в её душе гнев сделал её стремительной. Она направилась к Элис так быстро, словно хотела смести её с пути, но Карлайл не отступила, не дрогнула, и Эмили остановилась. Она не могла признать, что не знала своего отца, пусть о многих вещах, которые стали ей известны в минувшем году, она и помыслить не могла; и, конечно, она не могла допустить, что Элис, державшая в руках всего одно письмо Дэвида, знала его лучше. Эмили не желала делить отца, ни с кем. Даже с собственной сестрой. Но в глазах Элис она увидела своё собственное отражение, и поняла так отчётливо, как никогда прежде, что Элис – плоть от плоти Кара и Дэвид, и что в ней, так же, как и в самой Эмили, живут их безумие и подлость. В безумном порыве она едва не рассказала Карлайл о тайне их третьей сестры, но сдержалась. Её разум доминировал над любыми чувствами, какие она могла себе позволить. В том и было её отличие от Элис. - Ну, я так понимаю, ты не идёшь. Очень жаль: Шарлотте сейчас нужна не правда, а дружеская поддержка и твёрдое плечо. Так что… Знаешь, что настоящего было в нашем отце? Он мог писать в письмах и говорить Трэдвеллу всё, что угодно, - она усмехнулась, и усмешка её была горькой, - но по-настоящему он любил одну лишь Аманду. А отвергнутые дочери должны держаться вместе. Гнев Эмили схлынул так же быстро, как и затопил её сердце, словно волна во время отлива, оголив её нервы, как оголяется песок на берегу. И ему на смену пришло удушающее чувство вины. Эмили стояла на пороге домика, вглядываясь в ночь, где исчезла её сестра, и думала о том, что, в сущности, она права: в единственном письме сироте, от которой отвернулись оба родителя, Дэвид, не знавший, в какие условия попадёт его вторая дочка, просит её найти и позаботиться о старшей сестре; о Шарлотте, если не считать брошенной в порыве отчаяния реплики на камеру Мейсона Трэдвелла, он вовсе не говорит. Ей бы радоваться, что она была любимицей отца, что всем своим детям, неузнанным и потерянным, он предпочитал именно её, но радости не было. Впервые с того вечера, когда Элис разгадала её, Эмили увидела в Карлайл свою сестру по-настоящему; впервые со дня, когда плёнки Трэдвелла обрушили на неё самую страшную тайну романа её отца и Виктории, она поняла, что Шарлотта видит в ней нечто большее, чем соседку. Она должна была быть рядом с ними, как и говорила Элис. Но долг звал её совсем на другой путь. - Это просто невероятно! – воскликнул Нолан, всматриваясь в экран ноутбука. – В то время, когда вся семья и её прихлебатели оплакивают Викторию Грейсон, она проводит отпуск в домике в горах! - Я бы не назвала это отпуском. Она говорит, что сотрудничает с властями, и это – её убежище. Росс пристально посмотрел на подругу. Несмотря на то, что Эмили старалась говорить равнодушно, допуская в свой голос лишь чётко отмеренные крохи понятного изумления, Нолан видел, что она взволнованна, разочарована и зла. Пусть омрачённая осознанием гибели всех улик против Конрада и странными вестями о матери, смерть Виктории стала бальзамом для её души. И, пусть Нолана пугало это жуткое удовлетворение Торн, он понимал, каким жестоким ударом стало для неё известие о том, что главная виновница трагедии её отца осталась жива. - Почему Шарлотта сказала тебе? Не Дэниелу или отцу? Отвлёкшись от своих мыслей, девушка пожала плечами. - Я говорила с Дэниелом сегодня утром… Они с Элис были вчера у Шарлотты в клинике и очень взволнованы, тогда как Конрад воспринял это всё как должное… Неторопливые шаги по деревянным ступеням заставили её замолчать. Парень торопливо захлопнул ноутбук и выпрямился, оглянувшись на дверь. На пороге переминалась с ноги на ногу Элис Карлайл. Эмили улыбнулась как можно приветливее, боясь снова обидеть или спугнуть сестру. Нужно будет потом поговорить с нею, объяснить… Она понимала, что не может сказать Элис всей правды, не подвергнув её опасности – а делать этого она не собиралась ни в коем случае – но кое-что, что уничтожило бы трещину, пролёгшую между ними вчера, она всё же может сделать. Гостья упорно не смотрела на неё, зацепившись взглядом за добродушную улыбку Росса. - Мне кажется, Шарлотта на самом деле невиновна. Тот телефон, который у неё нашли… я думаю, его вообще подбросили, - не слишком уверенно заключила она. Эмили незаметно для остальных сцепила пальцы так, что суставы заболели. Конечно, не с дилером связывалась младшая Грейсон по тому злосчастному телефону! А узнай Конрад, с кем… - Почему ты так думаешь? – Нолан заговорил первым, лишая Эмили необходимости снова солгать. Она так же стояла в дверях, и Эмили сказала: - Иди сюда, сядь. Послушно девушка сделала это. Всем своим видом она показывала, что пришла в пляжный домик лишь ради младшей сестры, и это показное равнодушие задевало Торн. Но ей не на что было жаловаться – она сама вчера отвергла сестру. - В «Грейсон Глобал» сейчас большие финансовые проблемы. Мой финансовый консультант настоял на том, чтобы я продала свои акции этой компании из-за их нестабильности, и мне пришлось это сделать, - несколько виновато произнесла она. – Шумиха вокруг развода Грейсонов, обвинения, выдвинутые против Конрада, а затем гибель Виктории… - она замялась на миг, и Эмили почувствовала, что краснеет, - …подорвали доверие рынка к этой компании. Сейчас им чрезвычайно важно удержаться на плаву… - Какое это имеет отношение к Шарлотте?! – не выдержала девушка. Элис в упор посмотрела на неё. Глаза девушек встретились, кажется, впервые за те минуты, что Элис была здесь. - Самое прямое. Дэниел не позволил отцу пустить в ход его средства, оставшиеся после Виктории. Но Шарлотта… если она останется в клинике, и будут подозревать, что она всё ещё употребляет, её могут признать недееспособной, и тогда все её финансы будут под контролем Конрада. Я попробовала сказать это Денни… Понятное дело, что слушать такое про отца неприятно, а доказательств у меня нет, только домыслы. Иначе я бы не пришла. - Что от меня требуется? – живо откликнулась Эмили. - От тебя – в общем-то, ничего, - холодно ответила та, - больше от Нолана. У меня есть подозрение, что тот врач, который лечит Шарли, в сговоре с Конрадом. Я попробовала поискать… но на моём уровне ничего не нашла: почти вся информация закрыта. Здесь нужны более глубокие познания, - Элис открыто улыбнулась Нолану, и он улыбнулся ей в ответ. Торн отчего-то почувствовала себя лишней. До сих пор она была уверена, что ни с одним человеком Нолан не был так близок, как с нею, а вот теперь усомнилась в этом. Словно между её сестрой и её другом протянулась невидимая, но прочная нить тайной связи. Она переводила взгляд с Росса на девушку и обратно, но так и ничего не поняла по их лицам; они казались просто людьми, которые тепло и с уважением относятся друг к другу. - Сделаю всё, что смогу. - И ещё, - теперь уже Карлайл обратилась к ней, - может быть, ты сообщишь о результатах Дэниелу? Ну, скажешь, что у тебя тоже возникли подозрения или случайно наткнулась на что-то подобное? Тебя он станет слушать охотнее, чем меня. - О, конечно! - Вот и славно. А теперь мне пора. И, не став слушать более ничего, девушка удалилась. Росс внимательно следил за реакцией Эмили на это, и болезненное выражение, появившееся на её лице, ох как не понравилось ему. - Выкладывай, что произошло между вами. Она раздумывала недолго. Через десять минут её оживлённого рассказа Нолан лишь сокрушённо покачал головой. - Ты должна была рассказать ей о Виктории. Лучше всего вчера, но и сейчас тоже могла бы. Иначе ты можешь потерять её на этой лжи. Взвинченная донельзя, девушка вскочила и принялась ходить по комнате. Инстинктивно она искала у Нолана безоговорочной поддержки, но не нашла её. Нет, конечно, он имел право на собственное мнение, но… Ей нужно было только знать, что она поступила правильно, чтобы чувство вины не съело её до конца. - Но я не могу! Это серьёзный секрет, который может стоить ей жизни! Если здесь замешаны ФБР и та группировка, которая сделала это с нашим отцом, это всё очень опасно. И Элис слишком импульсивна, не думаю, что она сможет скрывать, что Виктория жива, от Дэниела, ведь он по-настоящему скорбит о матери, а она любит его, как брата. Но если Конрад узнает… - Мне-то ты рассказала. Или ты ценишь мою жизнь так мало? – вкрадчиво спросил Нолан. Девушка открыла было рот, чтобы объяснить ему, но, поняв, что Росс лишь дразнит её, фыркнула и села на своё место, скрестив руки на груди. - Ты просто не хочешь делить с нею твою месть, вот и всё, - заключил парень. – Признайся, это так? А в самом ли деле не страх за жизнь Элис был главной причиной, а ревность, нежелание делиться с кем-то своим триумфом, даже с той, кто имела на эту месть не меньше прав, чем сама Эмили? Прежде эта мысль даже в голову ей не приходила, да и Торн не хотела её принимать. Но Нолан высказал её, и теперь даже Эмили не могла от неё отделаться. - Может быть, - не выдержав борьбы с самой собой, буркнула она. - Но это и её родители тоже… - Всё равно! – воскликнула Эмили, круто повернувшись к Нолану. Тот отпрянул, увидев искажённое лицо подруги. – Я не могу позволить ей рисковать собой и делом, которому я посвятила всю жизнь, понимаешь? Она слишком близка к Грейсонам, и даже то, что они совершили, не отвратит её от многолетней привязанности. Это просто невозможно. Потом… потом я расскажу ей, обязательно. Но не сейчас. Пока Виктория должна быть для неё мертва.

***

Вспышки фотокамер и фонари полицейских машин у дверей поместья ослепили Эмили. Ей пришлось пробираться через внушительную толпу зевак и журналистов, ведь даже громогласные угрозы нового начальника охраны Конрада не отогнали стервятников от прессы от такой жирной добычи: Виктория Грейсон жива! В самом деле, как в жизни своей, так и в смерти, и в воскрешении эта женщина умела производить настоящий фурор. С тяжело бьющимся сердцем и трепетом, которого она не ощущала, даже впервые входя в эту крепость порока и бед, Торн вошла в холл. В ушах её ещё звучали невероятные слова ошеломлённого Дэниела, и про себя девушка гадала, что заставило Викторию так внезапно нарушить строжайшую тайну и выйти из теней потустороннего мира на свет живых. Что-то пошло не так, но что? Эмили, строившая собственную стратегию на фундаменте тайны Виктории, была растеряна. Её планы, строго привязанные к легенде о смерти этой женщины, нужно было срочно менять. Сперва никто не обратил на неё внимания. Дом был полон суетящихся слуг, полицейских, врачей, и напоминал разворошенный муравейник. Первой её заприметила Эшли. Было видно, что её появление на доставило мисс Девенпорт никакого удовольствия, но, последние минуты исполняя роль великодушной хозяйки поместья Грейсон, стуча каблучками, девушка подошла к гостье. - Конрад сказал: только члены семьи, врачи и полиция. Не припомню, чтобы ты относилась к одной из этих категорий, – как ни старалась она, у неё плохо получилось изобразить дружелюбие. - Эшли, - устало начала Эмили, - мне позвонил Дэниел и попросил срочно приехать. Я и подумать не могла, что случилось что-то столь… столь… столь… - ей не приходилось изображать изумление, так как она в самом деле была удивлена сверх всякой меры. И у Эмили не было никакого желания препираться с встревоженной Эшли; больше всего на свете ей хотелось узнать, что сподвигло Викторию на столь резкие перемены в её статусе. - Счастливое и неожиданное? – подсказала Эшли. - Именно так. Только, боюсь, ты больше не сможешь распоряжаться в этом доме как хозяйка. Так, как тебе бы того хотелось, - она не смогла удержаться и не отпустить колкость в адрес своей бывшей подруги. Казалось, девушка Дэниела с радостью вылила бы на неё все те негативные эмоции, которые в ней явно вызвало столь незапланированное воскрешение Виктории. Но им помешали: присутствие Эмили было замечено Шарлоттой, и девушка со всех ног подбежала к ней и крепко обняла, а затем увлекла в сторону. - Что произошло? – едва слышным шёпотом спросила у неё Эмили. Впрочем, эта мера предосторожности была лишней: дом гудел от множества голосов, и расслышать что-либо было весьма проблематично. - Мама сказала, что переменились планы. Мы хотели уехать, сменить имена, но что-то пошло не по плану, - таким же шёпотом тараторила Шарлотта. – Мне очень трудно изображать удивление после всего, что я знаю. И я чувствую, что должна рассказать папе и Денни всю правду… Дэниелу уж так точно. В самом деле, Дэниел заслуживал знать, что его мать – чудовище, которое заставило страдать своего любимого сына от столь великой потери ради никому не известных причин. Но Эмили хотела сама подвести к этому парня; это был бы лучший способ навсегда отнять у Виктории сына. Она стиснула ладонь Шарлотты в своей и кончиками пальцев почувствовала, как в капиллярах девушки отдаётся стук сердца. - Думаю, пока не время. На него сегодня и без того слишком много свалилось. Боюсь, он может не понять, и тогда всё может закончиться разрывом, - а кто бы понял? Грейсон торопливо закивала. Похоже было, что Эмили ответила ей именно так, как та того желала. - Идём. Мама зачем-то хотела видеть тебя. - Ума не приложу, зачем это, - раздался позади Эмили голос Эшли. Девушка резко повернулась к говорившей, прикидывая, сколько тихих слов Шарлотты или её расслышала Девенпорт. Но на лице Эшли было написано лишь раздражение от того, что Эмили всё ещё в поместье. - И я тоже, - парировала Торн, пожав плечами. - Надо же, мисс Торн! – воскликнул Конрад, приближаясь к ним. Высокомерия в глазах девушки Дэниела поубавилось и, несмотря на то, что мистер Грейсон не обратил на Эшли никакого внимания, та поспешила озаботиться какими-то насущными делами и удалиться. – Пришли разделить с нами радость воскрешения Виктории? Как это мило! Это невероятный поворот, не так ли?! Эмили пытливо всматривалась в лицо мужчины. Оно было непроницаемым, каждая эмоция была тщательно выверена, но Конрад однозначно не выглядел счастливым мужем, чья жена, которую он горько оплакивал, вдруг оказалась живой. Знал ли Конрад вообще, где на самом деле была всё это время Виктория и что там она скрывалась от него? Что за спектакль разыгрывался на этой сцене, где главными режиссёрами и самыми лучшими актёрами были Конрад и Виктория, стремившиеся переиграть друг друга? - Мне сказали, что ваша жена хотела видеть меня. Это так странно, учитывая, что мы с Дэниелом… - Эмили сделала вид, что смущена. - Что ж, возможно, в том аду, где побывала Виктория, она немного переосмыслила свои отношения со многими людьми, мисс Торн, - Конрад подхватил недоумевающую девушку под руку и повёл к дверям кабинета. Условия, в которых Эмили нашла миссис Грейсон в том домике в горах, никак не походили на ад даже в самом мягком понимании этого слова, но, когда Торн увидела Викторию, слова Конрада стали ей понятны. Всё лицо женщины напоминало один сплошной жуткий кровоподтёк, веки набрякли, на запястьях остались багровые полосы, какие оставляют наручники или грубая верёвка. Эмили инстинктивно отшатнулась: позавчера, когда она навещала Викторию в её убежище по просьбе Шарли, это была элегантная и уверенная в себе женщина, а сейчас она дрожала от ужаса в объятиях сына и с удовольствием принимала суетливую заботу сразу нескольких врачей. Но через несколько мгновений из-под опухших век глаза Виктории блеснули обычной для неё хитростью, твёрдостью и решимостью, и, увидев Эмили, женщина едва заметно улыбнулась заговорщической улыбкой на треснувших губах. - Дэниел, принеси мне воды, пожалуйста, - жалобно попросила она. – А вы, - тут обратилась уже к докторам, - не могли бы оставить меня на несколько минут? Я бы хотела переговорить с мисс Торн с глазу на глаз. О, Эмили, спасибо, что ты так быстро откликнулась! – Виктория приглашающим жестом протянула ей руку. Девушке ничего не оставалось, как подойти к ней и сесть рядом с ней на диван. - Я не понимаю… - понизив голос, начала Эмили. – Что произошло, Виктория? - Вынужденная мера, - резко произнесла она, и голос у неё был твёрд, словно ужасные ссадины не причиняли ей никакого беспокойства. – В том доме стало опасно оставаться, даже несмотря на прикрытие федералов, вот и пришлось прибегнуть к этому маскараду. - А Конрад знает? - Конрад? Он и помог всё это устроить. Но я позвала тебя вот, зачем, дорогая, - улыбка её была приветливой, но лживой. – Ты очень помогла мне и Шарлотте, и я этого, поверь, никогда не забуду. Но человек, из-за которого я была вынуждена покинуть убежище, очень опасен для нас и для всех близких к нам людей. Свою семью я обороню, но, боюсь, я не смогу защитить и тебя тоже. Так что для тебя, Эмили, будет лучше оборвать с нами всякие контакты. - Но я не боюсь… Если я вам нужна… - Это исключено, - отрезала миссис Грейсон. И тут же сменила тон на более мягкий, а на губах её появилась ласковая улыбка, жутковато контрастирующая с синяками и ссадинами на её лице. – Но я никогда себе не прощу, если с тобой что-то случится. Сделаем вот, что: ты порвала с Дэниелом и больше не желаешь с нами знаться, чтобы не бередить свои сердечные раны. Это понятно всем и каждому и не вызовет вопросов. И я знаю, что могу быть уверена в том, что мою тайну ты сохранишь. Пауза, последовавшая за этими словами, была слишком красноречива, чтобы Торн оставалась рядом с Викторией и дальше. Скрепя сердце, она медленным шагом покинула кабинет. Почему так происходит? Едва ей начинало казаться, что тайны Виктории, сама её жизнь находятся в её руках, как эта женщина ловко, словно угорь, высвобождается из её сетей. Вот и сейчас она была уверена, что сохранение тайны для миссис Грейсон важнее всего на свете, что для этого она сделает, что угодно, а сама Эмили может в любой момент выдать Викторию или сама использовать её слабость, но вдруг оказалось, что Виктория вычеркнула её из своей игры, вытолкнула за поле и захлопнула перед ней двери. Снова её план превратился в прах из-за непредсказуемости миссис Грейсон, и никогда она ещё не ненавидела Викторию так сильно, как в эту минуту. - Эмили? Ты уже уходишь? – Дэниел нагнал её возле двери. - Да, мне пора. А вам нужно побыть с матерью. Это настоящее чудо, - неискренность Эмили вполне можно было принять за шок от «воскрешения» Виктории, и она надеялась, что Дэниел именно так её и воспримет. Но парень, казалось, был слишком взвинчен событиями этого вечера, чтобы обращать внимание на что-либо вокруг. - Спасибо, что приехала. А Элис… Ты не знаешь, где она? Вы в последнее время, кажется, сблизились. Имя сестры вывело девушку из невесёлых раздумий. Она насторожилась. Слишком многого об их отношениях не должен был знать Грейсон-младший, и она должна была быть предельно внимательной, чтобы не сболтнуть лишнего. - Я сегодня её не видела. И вчера. И позавчера… Это было именно так, и не то тревога Дэниела начала передаваться девушке, не то она поняла, что от всегда почти навязчивой Элис и вправду слишком долго не было вестей. - Я звонил ей, хотел, чтобы она пришла и была с нами в этот вечер… Она благотворно влияет на Шарли, да и мама была бы рада её видеть… Но её телефон выключен. Словно электрический заряд, эти слова прошли сквозь девушку, заставив её сердце на миг замереть. Элис была отходчивой и не стала бы обижаться на неё слишком долго, к тому же из-за того, что громкая выписка Шарлотты из клиники обернулась совместным триумфом Дэниела, Элис и Эмили, разлад между сёстрами сгладился. Она всегда оповещала Эмили или Нолана, если уезжала куда-то или уединялась в офисе, чтобы заниматься делами своей ювелирной империи, но молчание было совсем не характерной для Элис Карлайл чертой. Это молчание пугало. Всю дорогу домой Эмили старалась убедить себя, что с Элис всё в порядке, что не звонит и не появляется она лишь из упрямства, которое было их общей чертой. Однако, чем более убедительными казались доводы, которые приводила девушка самой себе, тем меньше уверенности в них оставалось у Торн. К той минуте, когда она поставила ногу на первую ступень лестницы своего дома, несмотря на все попытки успокоиться и доказать себе, что молчание Элис не означает ничего дурного, она тревожилась за сестру так, как никогда в жизни не волновалась ни за кого. И чутьё не подвело Эмили: стоило ей закрыть за собой дверь своего дома и включить свет, как она оказалась лицом к лицу со связанной Элис, к голове которой приставил дуло пистолета никто иной как Гордон Мёрфи. Светлые глаза девушки, казалось, вот-вот вылезут из орбит от ужаса, на щеке красовался синяк, а на лбу подживала ссадина; узкая полоса ткани не давала ей говорить, и Карлайл лишь что-то мычала, но и в этом сдавленном звуке Эмили различила умоляющее «Беги». Конечно, она даже не шелохнулась. Она бы не побежала, даже если бы здесь не было Элис, а лишь она и Седой. - Что ж, - мужчина жутковато ухмыльнулся, - вот сестрички Кларк и в сборе. После того, как самый гениальный хакер на свете не сумел разыскать Гордона Мёрфи, Элис потеряла всякую надежду на то, чтобы узнать что-то о человеке, который последним видел в живых её отца и, возможно, был тем единственным, кто знал, что сталось с её настоящей матерью. Доступ к кое-каким базам благодаря Нолану и навыкам, позаимствованным девушкой у него, у неё остался, и порой без особой надежды на успех она пролистывала страницы с информацией о бывших спецагентах ФБР, охранниках тюрем, наёмниках, которые могли хоть что-то знать об этом мужчине. Ей нужно было лишь немного информации… Карлайл прекрасно знала, как опасен этот человек, и не собиралась действовать необдуманно, но всё же она не могла начать действовать, пока не знала ничего о нём. И, когда она почти перестала искать, на её электронную почту пришло письмо от человека, который когда-то знал Гордона Мёрфи. Тот, правда, требовал от девушки полной секретности и анонимности и значительного вознаграждения, но Элис так долго шла к этому, что, не задумываясь ни о чём, согласилась на встречу. Место выбирал незнакомец, и оно оказалось полузаброшенным книжным магазинчиком на окраине Нью-Йорка. Невзрачного вида продавец удалился, как только девушка назвала своё имя, предварительно бросив ей, что человек, назначивший ей здесь встречу, сейчас придёт. Она осталась одна среди книг и пыли, и сердце Элис рвано стучало, словно ей предстояло встретиться с самой своей судьбой. Она одёрнула себя: это лишь алчный информатор, который не причинит ей никакого вреда, разве что обманет. Но ей не было жаль даже этой внушительной суммы, которая была при ней. - Так-так, а я всё гадал, где же вторая, после того, как Аманда явилась ко мне с претензиями и обвинениями. Здравствуй, Ева. Девушка похолодела и замерла на месте, не в силах обернуться на голос. Лишь несколько людей на свете знали имя, данное ей при рождении безжалостной матерью: Эмили, Нолан, её приёмные родители, её мать и Дэвид Кларк. Но трое из них были уже мертвы, да и она никогда не поверила бы, что Карлайлы кому-либо раскрыли бы имя своей приёмной дочки, тем более, такое скандальное. Сердце билось теперь где-то в горле, мешая как следует вдохнуть. Теперь-то она отлично понимала Эмили, когда та настаивала на сохранении полной таинственности, не желая открывать свои секреты даже самым близким. Собрав всё своё мужество в кулак, Элис повернулась к незнакомцу. Ей стоило больших усилий сохранить на лице подобие спокойствия: человек, стоявший перед нею, имел копну белоснежных волос и кривую улыбку, и она без промедления узнала в нём человека, который похитил сперва Нолана, а потом Эмили. И это был тот мужчина с фотографии отца, которую ей показывала Торн… - Не понимаю, о чём вы, - холодно ответила она, сунув руки в карманы, чтобы мужчина не заметил, как они дрожат. – Меня зовут Элис Карлайл, а вы, я так полагаю, писали мне, предлагая информацию о некоем человеке. Вы в самом деле располагаете ею или это ложь для того, чтобы вам заплатили? Незнакомец стоял как раз между нею и дверью, отрезая ей путь к бегству. Он улыбнулся ещё шире. - Располагаю, и самой полной. Потому что я и есть Гордон Мёрфи. - Отпусти её, - её голос отвратительно дрожал, но Эмили даже не пыталась унять дрожь. Да и как это было вообще возможно, когда этот мерзавец держал на мушке её родную сестру?! - Отпусти, и я сделаю всё, что ты скажешь. Похоже было, что все эмоции отразились в глазах девушки, потому что Элис вдруг замотала головой, а Мёрфи широко осклабился. Эмили поняла, что её эмоции лишь подстегнули Седого. Он прислонил пистолет к голове Карлайл плотнее, и та затихла. - Опыт научил меня не верить твоим обещаниям, Аманда. Так что Ева останется здесь и будет наблюдать за твоей смертью. Здорово, что вы обе здесь, - мечтательно проговорил он. – Ваша мать удивилась бы, я уверен. - Ты знаешь, где наша мать? - Я бы мог вам сказать, учитывая, что вскоре вы обе умрёте…но не скажу. Он был злым. Злым, рассерженным и взвинченным, и это лишало его того необходимого равновесия, какое Эмили наблюдала у него в предыдущую их встречу. Что-то вывело его из себя, но что? Она взглянула на сестру, пытаясь в её лице найти ответы на свои вопросы. Как вообще Элис оказалась в его руках, здесь, в её доме, связанная и беспомощная?! Время словно превратилось в неподвижную субстанцию вокруг них. Гордон медлил, и Эмили медлила тоже. Она многое умела и могла бы сделать, если бы не Элис, не пистолет Мёрфи, приставленный к её голове. Присутствие сестры да ещё в таком невыгодном положении связывало её лучше других пут. Но почему медлил Гордон? Ему-то и нужно было только на минуту отвести пистолет от головы Элис и нажать на курок, чтобы с Эмили Торн было покончено. Но он как будто не решался сделать этого, а ведь Карлайл совсем ничем ему не угрожала. Или всё же она могла что-то сделать? Отметины на её лице подсказали Эмили, что она всё же сопротивлялась – насколько она его знала, он никогда не бил своих жертв просто для удовольствия. По-своему он их уважал. - А вы ведь похожи на неё. Больше, чем ей и вам бы того хотелось. Словно молния ударила перед Эмили в землю. Он говорил о ней так уверенно, словно… Он знал их мать. Боль и надежда одновременно всколыхнулись в её душе, ослепляя, оглушая. Секунды ей не хватило, чтобы среагировать, но вот Элис поймала эту псевдоностальгическую заминку… Вдруг сгруппировавшись, она изо всех сил пнула своего мучителя пяткой в колено. Удар был неумелый, но эффект неожиданности работал в пользу девушки: Гордон пошатнулся, злобно зашипел; Элис метнулась было в сторону, ускользая от хищного пистолетного дула, но хорошо поставленный удар мужчины догнал её. Массивный корпус пистолета опустился прямиком на голову Элис, как показалось Эмили, в висок, и Карлайл упала, как подкошенная. Эмили вскрикнула, бросилась было к бюро, где хранила своё оружие, но вдруг с тоской и обречённостью поняла, что Гордон наставил на её сестру её собственный пистолет. Рука нащупала большую фарфоровую вазу и опустила её на плечо мужчины. Осколки в нескольких местах ранили его, боль заставила выпустить пистолет из рук, и Эмили, не теряя ни секунды, бросилась на него. Они боролись, нанося друг другу удар за ударом, и некоторое время их силы были равны. Но Мёрфи явно был настроен реваншировать: в конце концов он придавил Эмили к полу, и его ладонь всё крепче сжимала горло девушки, а светлые хищные глаза были совсем рядом с её глазами, и в них светилось удовлетворение. - Я сказал, что она увидит твою смерть… Я ошибся – ей не придётся смотреть. Но я обязательно расскажу твоей младшей сестрёнке, что ты умерла достойно. Рука Эмили отчаянно шарила по полу, стремясь найти хоть какое-то оружие. Грянувший выстрел заставил её замереть. В висках пульсировала боль, во рту пересохло, на языке сохранялся отвратительный привкус грубой ткани и страха, лицо саднило, и вся она словно плыла в каком-то удушающем мареве. Она слышала какие-то голоса неподалёку, но они сливались в неразличимый гул, и понять, сколько было говоривших не представлялось возможным. Сделав над собой усилие, девушка слегка разлепила отяжелевшие веки, чтобы различить два размытых силуэта. Кто-то приблизился к ней, а затем к лицу прикоснулось что-то влажное и холодное, словно лёд. Она в страхе заметалась, пытаясь уйти от этих прикосновений. - Очнулась, - произнёс над ней незнакомый мужской голос. Элис открыла глаза чуть шире. Возможно, в голове её помутилось после всех ужасных и невероятных событий сегодняшнего дня, но она была совершенно точно уверена, что этого мужчину она никогда не встречала. У него было удлинённое лицо с резко очерченными скулами и носом, цепкие глаза, одет он был неброско и мрачно. Ему ответила женщина, и голос её был взволнованным. Она приблизилась к девушке и присела рядом, и Карлайл с удивлением узнала сестру. Тут понимание стало понемногу возвращаться к ней, и она узнала милый интерьер пляжного домика Эмили, в котором так недавно разыгралась самая настоящая драма. Опершись обеими руками о подушки дивана, Элис села – это стоило ей немалых сил, её замутило и перед глазами всё поплыло. Эмили, впервые не сдерживая точно выверенных чувств, бросилась обнимать её. - О, Элис, я так испугалась! - Что произошло? Где… где Мёрфи? - Вот, - холодно заметил незнакомец. Только тут Элис увидела, что он вернулся к чему-то на полу и снова занялся, по-видимому, прерванным делом, не обращая внимания на сестёр. – Мобильник, боюсь, не рабочий, - и он показал Эмили мобильный телефон с дырой посреди корпуса. - Нужно отдать его Нолану, пусть посмотрит. Тот лишь фыркнул, но отложил телефон на стол рядом с какими-то ещё мелкими вещами. - Эмили… - Гордон Мёрфи мёртв, - невозможно было понять, чего больше было в её голосе: мрачного ликования или сожаления. – Если наша мать и жива, и он знал, где она, эту тайну он унёс с собой в могилу. А это Эйдан Метис, мой… - она на миг замялась, - друг. - Очень приятно, - на губах мужчины играла саркастическая улыбка, когда он встал и нарочито поклонился Карлайл. - Он спас наши жизни, появившись здесь в последний момент. Но, Элис, что произошло? Почему ты оказалась здесь, пленницей Седого? Карлайл вздохнула. То, что она собиралась рассказать, Эмили явно не понравится. Но утаивать что-либо теперь не было никакого смысла. - Когда ты исчезла зимой, я долго не собиралась этого делать… Я много думала и сомневалась, но потом всё же решила попробовать найти нашу мать, если она ещё жива. Нолан сказал тогда, что он, - Элис кивнула на труп, заслонённый от неё маленьким столиком, и тяжело сглотнула; над ним сидел странный друг Эмили, методично выворачивая его карманы, но Элис всё ещё казалось, что Гордон Мёрфи вот-вот встанет и примется за старое, - может знать, где она. Я бы хотела сделать это вместе с тобой, но ты уехала, и мы не знали, где тебя искать. - Я была… - Торн в свою очередь посмотрела на Эйдана. Негодование, изумление и непонятное чувство вины наполняли её душу. Она ведь сделала то, что должна была сделать, чтобы сохранить чистоту разума и уверенность в себе, так почему она чувствовала себя так, словно предала младшую сестру? – Впрочем, это уже неважно. Элис пожала плечами с таким видом, словно ей тоже было плевать. В самом же деле девушка чувствовала себя глубоко уязвлённой. - И мы с Ноланом стали искать Гордона Мёрфи, который, как на зло, словно в воду канул. - Да вы с ума сошли! И после того, что случилось с ним, Нолан согласился тебе помогать?! - Да, он оказался так мил, что не оставил меня один на один с этим, - сухо заметила Элис. Эмили пропустила мимо ушей столь явное обвинение. - Ты сама знала, что представляет из себя этот человек, как тебе вообще в голову могло придти что-то подобное?! Взгляд Карлайл заставил её замолчать. - У меня не было выбора. Как и у тебя, когда ты хотела наказать убийцу отца. Я такая же дочь Дэвида и Кары, как и ты! Я тоже имею право хотя бы на то, чтобы задавать вопросы и получать ответы на них! – закричала она. Напряжение уходящего вечера дало о себе знать, и из глаз девушки хлынули слёзы. Матис оторвался от своего жуткого занятия и внимательно оглядел сперва Элис, затем Эмили. Та взглядом приказала ему не задавать никаких вопросов. Плечи Элис сотрясались от рыданий, но когда Торн прикоснулась к ней, пытаясь успокоить, так сердито отмахнулась. Ей понадобилось некоторое время, чтобы успокоиться. Но когда она заговорила, голос её был твёрдым и странно контрастировал с припухшими веками и покрасневшим от слёз лицом Элис. - Даже Нолан, - она усмехнулась, - потерпел неудачу. Что-что, а прятаться этот человек научился хорошо. Ни одна база данных не содержит ни слова о Гордоне Мёрфи. Я почти смирилась с неудачей, и несколько недель мы с Ноланом ничего не предпринимали. Но позавчера она написал… вернее, я даже не предполагала, что это может быть он. Мне обещали информацию и потребовали от меня значительной суммы денег. Я и предполагать не могла, что это ловушка, - она всхлипнула и закрыла лицо руками. Торн понимала, что не должна быть резкой с сестрой сейчас, но осознание того, что Элис подвергала себя такой опасности по глупости, заставило её кипеть от негодования. - Разве ты не поняла, какую опасность он представляет?! Разве нужно было испытать это всё на своей шкуре?! Даже если бы ты нашла его, ты даже не представляешь… - Эмили, - предостерегающе проговорил Эйдан, глядя на сестёр. - Но разве у меня был выбор?! Я делала то, что могла, чтобы узнать, где наша мать! Я думала, тебе тоже захочется это узнать, но ты просто исчезла! Торн мотнула головой. Если бы Элис знала то, о чём вспомнила она во время своей поездки… Когда она расскажет – а Эмили уже знала, что расскажет обо всём – образ матери, и без того предавшей её, в глазах Элис навсегда будет покрыт тьмой. - Но ты могла бы хотя бы рассказать мне, Элис! У меня гораздо больше опыта! - Я хотела. Но где ты была? Никто не знал. Даже Нолан не смог тебя отыскать, а это о чём-то да говорит, - с кривой улыбкой сказала Карлайл. – Ты тоже умеешь прятаться. Она прикоснулась языком к ссадине на губе, и Эмили передала ей пакет со льдом, пытаясь смириться с тем, что её только что невзначай сравнили с убийцей её отца. - Приятно познакомиться, мисс Кларк, - мужчина поднялся и подошёл к ним. – Полагаю, это ваше, - и он протянул ей мобильник. - О, спасибо, мистер Метис. Надеюсь, вам можно верить? – она прищурилась, разглядывая его. - Эмили, то есть Аманда, мне полностью доверяет. Правда? Та лишь рассеянно кивнула. Она внимательно наблюдала за тем, как Элис включает телефон. Десяток звонков от Дэниела мгновенно отразился на экране. Элис нахмурилась, прижимая к кровоточащей губе лёд. - Столько пропущенных… Надеюсь, ничего не случилось? – она вопросительно посмотрела на сестру. – Эмили? Время раскрывать всё карты настало. Переведя дыхание, Торн сказала: - Виктория Грейсон жива и вернулась домой, - на мгновение в домике воцарилась мёртвая тишина. – Я должна была сказать тебе раньше.