Тень

Элис корпела над эскизами обручальных колец, снова и снова отбрасывая измятые листки. Энди Морхен и его невеста, принадлежащая к высшей элите Нью-Йорка, были клиентами непостоянными, требовательными, даже капризными. Не менее одного раза в два дня Элис получала от мисс Лорейн сообщения с просьбой заменить гладкое золото на резной узор, затем на бриллианты, затем на изящную гравировку. Меж тем до свадьбы оставалось всё меньше времени, и головной боли Элис только прибавлялось. Целыми днями она пыталась создать то, что потрясёт воображение молодожёнов Морхенов и всего Хэмптонса, прерываясь лишь для того, чтобы встретиться с Эйданом Матисом для очередной костедробильной тренировки, после которой силы у неё оставались лишь на то, чтобы доползти до постели. По всему её телу цвели ужасающие синяки, мышцы ныли при каждом движении, и она была вымотана как никогда, но ей уже трижды удавалось уложить Матиса на лопатки, и она всё чаще попадала без промаха в цель. Иногда её спарринг-партнёром становилась Эмили, но такое случалось редко.Торн была занята тем, чтобы выпроводить их мать из Хэмптонса как можно скорее и с минимальными потерями для них всех. Элис же и слышать не желала ничего о Каре Кларк. Она отправила в мусорную корзину очередной лист бумаги и устало откинулась на спинку кресла. Было время, когда Элис собиралась собственноручно изготовить кольца для своего лучшего друга и его невесты – теперь оно казалось так далеко ушедшим, как будто всё это было и вовсе не с ней. Для Эшли Девенпорт она так стараться не собирается, даже если Дэниел будет так бесконечно глуп, чтобы предложить ей свои руку и сердце. Хотя, по правде сказать, Элис полагала, что его чувства к Эмили всё ещё не угасли, пусть и было почти нереальным, чтобы Эмили когда-нибудь испытала настоящие, светлые чувства к кому-то из Грейсонов. В любом случае, пусть Элис хорошо понимала, что Денни для Эмили лишь подспорье для осуществления её планов, ей было немного грустно от того, что она никогда не изготовит обручальные кольца для своей сестры и своего лучшего друга. Раздался стук в дверь, и тут же в кабинет просунулась голова её секретарши. Раздосадованная, что её потревожили, Элис подняла голову. - Ну, что там ещё? – Потому она и предпочитала большую часть времени работать в «Путеводной звезде», приезжая в главный офис или в мастерскую лишь тогда, когда без этого было не обойтись. Но с тех пор, как Хэмптонс для неё из тихой прибрежной обители богатства и лености превратился в переполненный тёмными тайнами и ложью город, она всё чаще проводила время в офисе. Работа отвлекала её от дурных мыслей, тягостных сомнений, а в Хэмптонсе она могла думать только о тайнах, которые несли с собой она, её сестра, люди, которых она знала всю свою жизнь. И это уж точно не шло на пользу её вдохновению. - Миссис Хэлен Краули из Вашингтона, - отрапортовала Розамунд. - Из Вашингтона? – Нахмурилась Элис. – У меня не было назначено никаких встреч. Вашингтон с некоторых пор ассоциировался у Карлайл с властями, системой, осудившей её отца по навету, с федеральным агентом, погибшим зимой в аварии, в которой должна была погибнуть Виктория. Ассоциации эти были не из приятных. Нить отвратительного дела Дэвида Кларка протянулась из Вашингтона в Хэмптонс, она тянулась сквозь годы, и, кажется, грозила опутать и Элис и перекрыть ей кислород. Её настоящее имя было известно всего нескольким людям, большинству из которых Элис бы, не колеблясь, доверила свою жизнь. Наверное, опасаться было нечего, но сердце её всё равно застучало неровно. Розамунд пожала плечами. Безмятежный вид секретарши немного успокоил девушку: Розамунд была девушкой нервной, пугливой, если бы в приёмной Элис поджидали агенты ФБР или кто похуже, она бы вела себя совсем иначе. - Ладно уж, пригласи. Розамунд кивнула, и в следующее мгновение порог кабинета Элис переступила импозантная женщина средних лет в строгом и явно очень дорогом костюме. Укладка её была безупречной, кожу портили лишь несколько морщинок, впрочем, умело замаскированных макияжем. От гостьи так и веяло богатством и властью. Элис даже немного устыдилась своих укороченных брюк и футболки, мало соответствующих властительнице ювелирной империи, восседающей на своём троне. - Элис Карлайн, - представилась девушка, хотя в этом явно не было нужды: наверняка эта женщина знала, к кому шла. – А вы… - Хэлен Краули. – Она протянула руку, и Элис, помедлив несколько секунд , пожала её. Пальцы с ногтями идеальной миндалевидной формы были холодными, несмотря на стоявший снаружи зной. Давным-давно отец учил Элис, что с клиентом нужно установить мгновенный контакт, который позже должен перерасти в крепкую эмоциональную связь. Пусть эта связь прервётся после того, как клиент покинет здание «Карлайл Джеверлиз» с заветной коробочкой в руках, на время работы он должен стать таким близким мастеру, чтобы тот чувствовал его. У её отца это получалось, у неё самой – нет. Несмотря на внешность, которая, как говорили, мгновенно располагала к себе, Элис не могла так легко сходиться с людьми. И пусть довольные заказчики, глядя на свои кольца, броши и колье, говорили, что она словно мысли их прочла, словно в душу заглянула, Элис всегда возводила между ними и собой неприступный барьер. Ну а с этой женщиной у неё и подавно не возникало желания установить какой-нибудь контакт. На губах миссис Краули играла доброжелательная улыбка, но она не отражалась в глазах, серых и мертвенно-холодных. Такие люди пугали Элис, Хэлен не стала исключением, но, к счастью, она хорошо научилась скрывать свои чувства. Спасибо Эмили. - Что привело вас ко мне аж из самого Вашингтона? - Ваше мастерство, мисс Карлайл. Это же, - она кивком указала на разбросанные по столу эскизы и мерки, записанные на клочках бумаги, - настоящее искусство. - Право, не стоило так далеко ехать. «Карлайл Джеверлиз» открыло достаточно магазинов по всей стране, чтобы вам не пришлось тратиться на билет до Нью-Йорка. Элис запоздало поняла, что совершила непростительную для любого дельца ошибку: была непочтительна, почти груба с клиентом, платежеспособность которого с виду была феерической. Она ждала, что миссис Краули разгневается и уйдёт, но Хэлен только рассмеялась. Смех у неё был настолько хорошо поставленный, что вполне мог бы сойти за искренний. Затем она пояснила: - Не думаю, что могу найти то, что мне нужно, в магазине, пусть даже и в вашем. А нужно мне нечто особенное. – При этом она как-то странно, очень пристально посмотрела на Элис. – Это должен быть один-единсвенный в своей природе, ни на что не похожий экземпляр. Ручная работа. - А! Прошу прощения. Что ж, боюсь, сама я сейчас не смогу заниматься вашим украшением, что бы это ни было: у меня есть один очень срочный заказ, от которого я никак не могу отказаться. Но любой из наших мастеров сможет… - Нет, мисс Карлайл, - прервала её Хэлен, - меня не устроит любой. Мне нужен лучший мастер. Вы. - В голосе Хэлен было столько твёрдой уверенности, что Элис покраснела. Подобной похвалы она никогда не слышала даже от отца, а уж от чужого человека… - И чтобы вы были уверены, что за мой заказ стоит всё-таки взяться, вот вам задаток… Хэлен Краули достала чековую книжку и размашистым почерком написала там число с несколькими нулями, а затем протянула чек Элис. Предложение невиданное по щедрости, близкое к безумию – ну кто, спрашивается, в здравом уме отваливает такие деньжищи за безделушки? Пожалуй, это был самый крупный заказ с тех пор, как Элис возглавила компанию. Изумлённая, она даже присвистнула, но тут же сконфуженно поджала губы. - Ох, простите… Просто, право, это уж слишком… невероятно. Видя ваш чек… Ну, наверное, я просто не имею права отказывать вам. Но не могу обещать, что выполню заказ быстро. Сами понимаете, я не могу подвести людей. - Да-да, конечно. – Хэлен кивнула и снова улыбнулась Элис. Следующие три четверти часа они провели за обсуждением деталей заказа. С каждым словом Хэлен изумление Карлайл росло: семь сапфиров почти в четыре карата в обрамлении бриллиантов и белого золота. Колье должно было получиться просто невероятным по ценности, и Элис уже прикидывала, где взять такие великолепные, но редкие камни. Эта женщина умела быть настойчивой, и к концу беседы Элис было уже тяжело поверить, что в первые мгновения она не хотела иметь с Хэлен дела и собиралась отказаться от заказа. - Что ж, как только я найду подходящие камни, я приглашу вас, чтобы вы их одобрили. Однако, Хэлен, сразу говорю, что это может быть… не слишком скоро. Требования у вас такие, что найти подходящие сапфиры будет не так-то легко. Но я постараюсь это сделать. Или верну вам чек. - Ну, не стоит беспокоиться… - сказала Краули, поднимаясь. Элис покачала головой. Несмотря ни на что, меньше всего ей хотелось быть должной этой женщине. - «Карлайл Джеверлиз» всегда славилась тем, что выполняет свои обязательства, - сказала она. Карлайл собиралась было попрощаться с Хэлен и вернуться к своим наброскам, но, заметив, что женщина не торопится уходить, вопросительно подняла брови. Хэлен помедлила несколько мгновений и заговорила: - Признаться, не только желание сделать у вас заказ привело меня в Нью-Йорк, мисс Карлайл. Можно сказать, я совместила приятное с полезным. Я вхожу в совет директоров одной вашингтонской компании, ведущей дела с «Грейсон Глобал», и мои коллеги уполномочили меня провести неформальные переговоры с мистером Конрадом Грейсоном. Обсудить некоторые нюансы нашей работы… Ну, вы понимаете. – Она ненадолго замолчала. Элис, напрягшись при упоминании имени Конрада, ждала, пока она продолжит. – Правда, встреча с мистером Конрадом всё время откладывается; сколько я ни связываюсь с его секретарями, нашу встречу то и дело переносят. В одном из клубов я услышала, что вы соседи с ними или даже друзья. Не могли бы вы подсказать мне, что происходит, и как я могу поскорее увидеться с мистером Грейсоном? В Вашингтоне меня тоже ждут дела, и я не могу сидеть в Хэмптонсе до скончания времён в ожидании дня, когда секретарь мистера Грейсона внесёт меня в его расписание. – В голосе Хэлен отчётливо звучали обида и раздражение. Было ясно, что эта женщина не привыкла, чтобы её заставляли ждать. И, если Элис хоть немного разбиралась в бизнесе, Грейсоны совершали большую ошибку, отказываясь встретиться с ней. Несмотря на то, что она узнала, в ней ещё жило какое-то инстинктивное желание защитить Грейсонов. Она говорила себе, что делает это ради Дэниела и Шарлотты, ведь, в конечном итоге, «Грейсон Глобал» принадлежала им, а они не были виноваты ни в чём перед Дэвидом Кларком и его дочерьми. Поэтому Элис рассмеялась, пожала плечами и отмахнулась. - Кажется, вы всё неверно поняли, Хэлен. Полагаю, мистер Грейсон сейчас отложил все деловые встречи, потому что он и Виктория Грейсон готовятся сейчас к масштабному торжеству: собственной свадьбе. Снова. - О, вот как? – Хэлен нахмурилась, словно что-то вспоминая. – Но разве они… Погодите, они же женаты! - Были, а потом развелись. Это было на первых полосах «Венити Фэйр» и «Нью-Йорк Таймс», хотя, возможно, последнюю вы в Вашингтоне и не читаете. – Она улыбнулась. Ох, слышала бы её сейчас Эмили! Укоризненное лицо сестры прямо-таки встало перед взором Элис. Что ж, Эмили и сама-то частенько вытаскивала Грейсонов из какой-нибудь передряги, незаметно для них, только мотивы у неё были не такими уж благими. – Ну а потом случился этот кошмар с Викторией. Об этом вы уж наверняка слышали! – воскликнула она. – Первые полосы всех газет, телевизионные сводки. - Да, да, конечно, я слышала, - рассеянно проговорила Хэлен. На миг Элис показалось, что рассеянность её новой клиентки напускная, а на деле миссис Краули ловит каждое её слово. – Полагаю, это заставило мистера и миссис Грейсон пересмотреть свои отношения? Элис снова пожала плечами. Сама-то она в это не очень-то верила: слишком хорошо видела, как распадается брак Грейсонов, полный взаимных противоречий, лжи и презрения; ни забота о компании, ни дети, ни стремление сохранить крохи семейной репутации, кажется, не могли склеить отношения Виктории и Конрада. Так, во всяком случае, думали Эмили и Элис. Говорить же нужно было совсем другое. Приглашение на свадьбу из тесненной бумаги, лежавшее в её столе в «Путеводной звезде», давало понять всем и каждому, что любовь и уважение между Викторией и Конрадом сохранились несмотря ни на что. Это и было то, что следовало знать посторонним. Да и самой Элис тоже. Грейсоны должны были думать, что сумели всех обмануть. - Думаю, да. Во всяком случае, они женятся. - Так это они – ваши особенные клиенты, которых вы не хотите подвести? – Хэлен кивнула на эскизы обручальных колец. Элис тихонько рассмеялась. Грейсоны и впрямь должны были обменяться кольцами от «Карлайл Джеверлиз», вот только это были довольно простенькие, недорогие украшения, совсем не соответствующие статусу «молодожёнов». Словно бы они были призваны показать, как мало на самом деле ценился их союз. - Нет, это кое-кто другой. – Хэлен это не касалось, и Элис поспешила сменить тему. Она быстро написала на клочке бумаги телефонный номер и протянула листок своей клиентке. – Вот. Это номер личной помощницы Конрада Грейсона. Эшли Девенпорт, - добавила она. – Думаю, она найдёт для вас возможность встретиться с мистером Грейсоном. На лице миссис Краули отразилось изумление. Но листок она приняла с какой-то даже поспешностью, не ускользнувшей от Элис. У неё даже возникло не слишком приятное ощущение, что именно за этим Хэлен и появилась у неё в офисе, а сапфировое колье стало лишь хорошим предлогом. Но Карлайл поспешила отогнать от себя его, как и сомнение, что поступила правильно, дав Хэлен номер Эшли. Но, в конце концов, быть может, Конрад будет ей только благодарен. - Вы очень добры, мисс Карлайл. Надеюсь, у меня получится встретиться с мистером Грейсоном. Они с Хэлен распрощались, договорившись держать связь. Элис вернулась на своё место, взяла в руки карандаш и задумчиво покрутила его. Несмотря на всю элегантность и доброжелательность, было в этой женщине что-то… Карлайл даже не могла дать этому определение, но это ощущение совершенно не позволяло расслабиться, пока рядом была Хэлен. Ни на мгновение. Эмили, быть может, смогла бы дать этому название и помогла бы справиться; рука Элис потянулась было к телефону, но замерла. Нет, она не будет искать помощи у сестры в таком простом вопрос; это её клиент и только, и, пусть даже душа Элис к Хэлен Краули не лежала, это будет только её проблемой.

***

Она позволила Матису грохнуть себя о землю и сцепила зубы, чтобы не застонать от боли. Они тренировались на пустынном удалённом от домов и баров куске пляжа, не привлекая к себе внимание; взрыхлённый песок набился ей в рот, попал в глаза, заставив Элис отплёвываться и быстро моргать. Глаза жгло, но она всё равно видела Эйдана, нависшего над ней. И он был явно недоволен своей ученицей. - Ты поддалась, - безапелляционно заявил он. – Ты могла вывернуться, отбиться – я чувствовал это по твоему телу, твоим мышцам. Но ты не сделала этого. Почему? - Ты сам говорил, что иногда стоит обвести противника вокруг пальца. Чтобы потом победить. Вдруг она выбросила правую руку, хватая мужчину за лодыжку и резко дёргая на себя. Другой рукой она ударила Матиса по колену, заставляя пошатнуться, и откатилась, чтобы не попасться, когда он упал. Теперь уже отплёвывался и болезненно щурился он. - Неплохо, - всё-таки расщедрился на похвалу. – Лучше, чем я мог ожидать, по правде сказать. Ты быстро учишься. Эмили будет довольна. - Да. – Кивнула Элис. – Ты ведь делаешь всё только ради неё, не так ли? В её голосе отчётливо звучал сарказм, и Эйдан уловил его. Он поднялся, хмурясь, отряхнулся от песка. Весь его вид говорил о настороженности, и Элис нравилось, что она заставила его сомневаться и нервничать. Она мысленно обругала себя за это: та Элис Карлайл, которой она была ещё так недавно, не должна была чувствовать что-то подобное, и, уж тем более, радоваться этому. Но вся её жизнь, мир вокруг неё так стремительно менялся, если не сказать рушился, что меняться приходилось и ей. Она была рада, что её родители не увидели этих перемен, произошедших с ней. Она была рада, что Дэвид Кларк мёртв и не придёт, не спросит, что случилось с нежной ранимой девочкой, которую он рисовал себе в своём воображении. Она была рада, что в сравнении со своей сестрой она была настоящей, доброй и совестливой. - Да, я делаю всё это ради Эмили, - после недолгой паузы заявил Эйдан. Голос его был тихим, рокочущим, словно он из последних сил сдерживал раздражение. Что ж, может, так оно и было на самом деле. Элис не глядела на него, рисуя на песке бессмысленные узоры носком кроссовка. – С тобой я тоже вожусь, между прочим, ради неё. Но ты, кажется, сомневаешься в этом? Она всё так же не смотрела на Матиса. Теперь она повернулась лицом к морю, солёный ветер бросал выбившиеся из пучка волосы ей в лицо, и Элис снова и снова заправляла их за ухо. У неё не было против Эйдана никаких доказательств, лишь собственное чутьё. И, хоть Эмили полагалась на свои инстинкты, у Элис, выросшей в условиях куда более мягких, эти инстинкты явно были развиты не так хорошо. Она могла ошибаться в людях и ошибалась – взять хоть Грейсонов. Возможно, и в случае с Эйданом в ней говорили лишь личная обида и… ревность. Ей не хотелось признавать, но влияние, которое Матис имел на Эмили, раздражало её. И он слишком явно пытался встать между нею и её сестрой, разобщить их, заставить Эмили отвернуться от Элис. Карлайл никогда не была злопамятной или мстительной, но этого и этому человеку она простить не могла. И теперь ей хотелось задеть Эйдана и, быть может, если удастся, заставить тот ореол, которым он, кажется, был окружён в глазах её сестры, угаснуть или хотя бы потускнеть. - Кое-кто однажды сказал мне, что никто не бывает альтруистом на сто процентов. Что любая жертва, любая помощь всегда несут в себе хоть какую-то выгоду для того, кто жертвует или помогает. Вот ты. – Она повернулась к Эйдану и увидела, что он настороженно наблюдает за ней. Элис несколько мгновений следила за его руками – на долю секунды ей показалось, что Эйдан опасен для неё, – но затем снова отвернулась. Должен же он понимать, что если с нею что-то случится по его вине, Эмили никогда не простит его. Элис, во всяком случае, надеялась на это. – Ты говоришь, что помогаешь Эмс ради неё самой, что хочешь для неё только счастья… Но не кажется ли тебе, что сироте обрести сестру – сестёр – это и есть счастье? Но ты пытаешься оттолкнуть Эмили и от меня, и от Шарлотты, ты настаиваешь на том, чтобы она поскорее осуществила свою месть и уехала… с тобой, полагаю? Вывод напрашивается сам собой: ты или хочешь безраздельно владеть ею, или зачем-то тебе нужно, чтобы Эмили разделалась с Грейсонами как можно скорее. Элис слышала тихие шаги Матиса по песку, когда он подошёл к ней. - Не делай из меня монстра, - прошипел он. - О, нет! – Она повернулась и встретилась с карими глазами Эйдана – они были совсем близко, Матис стоял почти вплотную к ней. Элис улыбнулась, стараясь скопировать холодную снисходительную улыбку сестры. – Эмили ломает чужие судьбы, крушит чужие жизни, и всё это ради давно умершего человека, во имя старой обиды. Я не осуждаю её. – Элис примирительно подняла руки. – И где-то в глубине души я согласна с нею. И, конечно, я не считаю её чудовищем. А уж тебя и подавно, Эйдан. Дэниел сказал мне, что ты занимаешься делами Такеды в «Грейсон Глобал», сдружился с ним и хочешь остаться в Нью-Йорке, а не возвращаться в Токио. Он считает тебя неплохим парнем, кстати. Ты и представить себе не можешь, чего мне стоило сдержаться и не удивиться, не сказать, что ты учишь меня рукопашному бою и стрельбе. Это лишний раз убедило меня в том, что я права, и ты должен это признать: у тебя есть своя цель, что-то помимо Эмили, что заставило тебя сидеть здесь, в Хэмптонсе. И мне хотелось бы знать, что это. - Это касается только меня и моего босса. - Твоего наставника? – уточнила она. – И наставника Эмили тоже. Матис скрестил руки на груди и устало вздохнул. Элис понимала, что значит для него не больше, чем назойливая муха, кружащая над головой. И так же раздражает. Если бы не просьба Эмили, он бы не стал её обучать и, уж конечно, и подобный допрос терпеть бы не стал. Возможно, теперь он даже жалел, что спас ей жизнь, а не помедлил пару мгновений, тем самым дав Седому застрелить её. Но, раз уж благодаря Эйдану она выжила, Элис была серьёзно настроена вытянуть из него, что могла. - Я здесь, чтобы помочь Эмили. Всё остальное не должно тебя волновать ни в коей мере. Всё остальное попросту не имеет значения, кроме того, что я на её стороне. - Или ты думаешь, что на её. «Америкон Инишиатив», - вдруг сказала она. – Что ты знаешь об этой компании? По тому, как изумлённо вытянулось лицо мужчины, Элис поняла, что название это было ему знакомо. Очень знакомо. Каким бы хорошим игроком ни был Эйдан, но, видимо, настолько не ожидал, что она узнает об «Америкон Инишиатив», что не сумел совладать с эмоциями. Но вся проблема была в том, что Элис не знала. Кое-какая способность блефовать и название – вот и всё, что у неё было. Она изо всех сил старалась придать лицу уверенное выражение, которое сказало бы Эйдану, что Элис знает всё и лишь проверяет её. Она надеялась, что Эйдан не захочет ссориться с нею из страха испортить отношения с Эмс и расскажет ей обо всём, что знал сам. Быть может, то был её единственный шанс узнать правду, которую от неё так упорно скрывали. Потому что от тех, кто был к ней ближе всего, Элис уже не надеялась дождаться правдивых ответов. Тускло горящий на столе светильник перемигивался с пламенем в камине. Эмили напряжённо наблюдала за происходящим на экране: Кара Кларк, словно разъярённая львица по клетке, металась по гостевой спальне в доме Грейсонов. Элис откинулась на спинку дивана, закрыв руками лицо. Нолан растерянно переводил взгляд с одной сестры на другую. После того душераздирающего разговора с Амандой они все полагали, что Кара уедет из Хэмптонса навсегда. Но по какой-то необъяснимой причине она оставалась в доме так великодушно приютивших их Грейсонов. Больше всего на свете они хотели узнать, что задержало Кару, потому что опасения у Эмс были самые худшие. Но Эмили Виктория очень умело и очень настойчиво держала на расстоянии, а Элис была не готова войти в Грейсон-мэнор для очередного чаепития с Викторией и столкнуться там с матерью. Поэтому им не оставалось ничего другого, кроме как бессильно наблюдать за Карой Кларк через камеры видеонаблюдения. - Почему она всё ещё тут? – в десятый, наверное, раз за вечер спросила Элис, и голос её звенел от отчаяния. Эмили бросила на сестру беглый взгляд. Подумать только, Элис так хорошо держалась рядом с нею, пока они не раскрыли друг перед другом все свои карты, но при одном упоминании их матери она становилась нервной и рассеянной. Даже находясь в миле от Кары и видя её лишь на экране ноутбука, она не могла совладать с собой. Эмили порой спрашивала себя, отчего она сама не реагирует так – ведь это она на самом деле потеряла любящую и любимую маму, это ей лгали, вынуждая скорбеть и оплакивать маму. Быть может, её сердце очерствело слишком сильно к тому моменту, когда она узнала правду о своей матери, и больше было не способно страдать? А Элис явно не была готова ни к чему из того, что узнала, когда начинала искать ответы на вопросы о своей настоящей семье. Безусловно, она знала всё о Дэвиде Кларке, что могли дать ей газеты, книги и сплетни, но, как оказалось, то была вершина айсберга. Не в силах больше оставаться на одном месте, Элис резко поднялась с дивана. Нолан и Эмили удивлённо посмотрели на неё. - Похоже, вы собираетесь наблюдать за ней, пока она не ляжет спать. А это затянется надолго, - пояснила она. – Если этого не избежать, мне нужен кофе. Много кофе. - Кофе? – Нолан взъерошил волосы на затылке, озадаченно глядя на экран ноутбука. – Кажется мне, что здесь нужно что-то покрепче. Одна только Эмили осталась невозмутимой. Как и всегда. - Кофе, - твёрдо заявила Элис. – По-ирландски. С двойной порцией виски. – Она направилась на кухню, с трудом нашла выключатель и зажгла тусклую лампу, тянущуюся над кухонным столом. Даже хлопая дверцами шкафчиков и стуча чашками, сахарницей и кофейником, Элис услышала, что Нолан и Эмили приглушённо переговариваются. А вытянув шею, она увидела, как Нолан накрыл ладонью руку её сестры, словно успокаивал. Что-то заставило её прислушаться. - Когда же она уедет? Я и сама не сделала бы большего, чем Аманда… Но она всё ещё здесь! – В голосе Эмили, хоть и тихом, отчётливо угадывалось такое непривычное отчаяние. - Может, это и к лучшему? Это всё-таки твоя мать. Ваша мать. – Нолан посмотрел в сторону Элис, и она поспешно сделал вид, словно поглощена только приготовлением кофе. - Нет, Нолан. – Элис так и представлял, как Эмили уверенно качает головой, но поднять взгляд не осмелилась, зная, что Нолан не сводит с неё глаз.Одной из поразительных способностей Эмили было то, что она могла оставаться собранной и спокойной с виду, когда в душе у неё бушевала настоящая разрушительная буря. – Пока она в Хэмтонсе, я не смогу продолжить то, что должна. Я всё время оглядываюсь. Элис нервничает, это не даёт ей покоя… Нолан хмыкнул. - И давно это ты печёшься о ком-то другом? - Я должна, - с раздражением ответила она ему. – Кроме того, Аманда и малыш не в безопасности, пока она здесь. Она пыталась убить меня в детстве, и я не смогу быть уверена в том, что им ничего не угрожает, до тех пор, пока наша мать здесь. - Аманда кажется мне девушкой, способной постоять за себя. - Нет. Я узнаю, почему она задержалась, и сделаю так, чтобы она уехала как можно скорее. Несколько секунд они молчали. Элис плеснула в свою чашку хорошую порцию виски, надеясь, что алкоголь хоть немного притупит боль, гнездящуюся где-то в области сердца. Но вот Нолан снова заговорил и говорил теперь гораздо тише: Элис пришлось напрячь слух, чтобы разобрать его слова. - Но она может оказаться полезной. Она была замужем за Седым, а он работал на «Инишиатив». Наверняка он делился с ней чем-то… Ну, как это делают все остальные. Она может что-то знать, и, может, просто счастье, что «Инишиатив» ещё не добрались до неё. Слова Росс звучали зловеще, и Элис мелко вздрогнула. Но пугаться не было времени: он говорил о каких-то «Инишиатив» и говорил так, словно они были всесильны и очень опасны. Карлайл слышала о чём-то подобном впервые. - Едва ли она что-то знает. Она не в себе, кто бы стал делиться с таким человеком секретной информацией?! А если и знает… Я найду способ узнать, но без неё. В конце концов, Эйдан успешно втирается в доверие к Дэниелу. - Эйдан… Скажи, Эмс, у него в этом деле есть какой-то личный интерес? Или он просто помогает тебе в надежде поскорее увезти тебя в лучшую жизнь? Элис навострила уши. Она, конечно, не могла не заметить какой-то ревнивой заботы Эйдана Матиса об Эмили, и её к нему привязанности, однако Эмили никогда не делилась с нею своими планами на будущее после мести за отца и не говорила о месте Эйдана в своей будущей жизни. Элис не настаивала, полагая, что у них есть ещё много времени для откровенности. Потом, когда жажда мести Эмили будет удовлетворена; потом, когда она, Элис, получит ответы на все свои вопросы и сможет снова смотреть в глаза людям, которые много лет лгали ей и всему миру. Но вопрос Нолана озадачил её: он говорил так, словно что-то знал о планах Эмили. И так, словно в этих планах не было места для Элис. Элис сварила кофе, машинально разлила его в высокие чашки, добавила сливки и виски. Время шло, и больше оставаться на кухне она не могла, если не хотела привлечь к своей задержке внимание. А если Эмили только заподозрит, что их с Ноланом подслушивают, Элис была уверена, то больше не произнесёт ни слова сейчас. Эмили молчала довольно долго, Элис уже было решила, что её сестра увильнёт от ответа, как делала частенько и мастерски, но всё же Торн заговорила: - Много лет нзад у Эйдана бесследно пропала сестра. Его отец был пилотом рейса 197… Он считает, что «Америкон Инишиатив» причастны к исчезновению его сестры, так что да, у него есть личная заинтересованность. Благодаря ей мы и познакомились. Но ещё и поэтому Эйдан – лучший вариант, чтобы подобраться к Грейсонам и узнать… Она замолчала, глядя на застывшую в дверях сестру. В руках Элис был поднос с тремя чашками кофе. Она выжидательно смотрела на Эмили, надеясь, что она продолжит, расскажет и ей обо всём, о тех, кого они с Ноланом называли «Америкон Инишиатив», о миссии Эйдана в компании Грейсонов и своих дальнейших планах .Но Эмили лишь улыбнулась самой доброжелательной из своих улыбок. Самой ненастоящей из своих улыбок. - О чём это вы тут шепчитесь? – спросила Элис, сделав вид, что не расслышала ни слова, что так была поглощена кофе и только кофе, что понятия не имела о том, что происходит в гостиной. Она тоже ведь умела лгать. Она давала сестре последний шанс на правду. Элис видела, как напрягся Росс, бросил вопросительный взгляд на Эмили. Если она и видела что-то и поняла, то не подала виду. - Да так, ни о чём. - Никогда не слышал такого названия, - чуть помедлив, словно выбирая из нескольких вариантов ответов, сказал Эйдан. К нему вернулась его обычная британская невозмутимость, только быстро билась жилка на шее, давая понять, что всё это напускное. Отчего он так волнуется, когда лжёт? Элис кивнула. Другого ответа она не ожидала, в общем-то. Было бы настоящим чудом, если бы Матис вдруг взял и выложил ей всё, что знал. И всё же где-то в глубине души Элис надеялась, и теперь надежда эта – последняя надежда – пошла прахом. - Хороший лакей будет говорить то, что ему приказано, - холодно ответила она. – А ты хороший лакей, Матис. - Что ты сказала?! – Он стиснул кулаки, шагнул к Элис. Она не думала, что он тронет её, хотя вид у него был по-настоящему угрожающий. - То, что ты полностью подчиняешься Эмили. Она велела тебе тренировать меня – ты тренируешь, она велела тебе молчать – и ты молчишь. Ничего в тебе нет человеческого, Эйдан, - с горечью заметила она, - иначе бы ты заметил, как мне невыносима ваша ложь. Ну, что ж, лги ради Эмили, лги. Однажды она обманет тебя, и у тебя не будет никого, кто показал бы тебе правду.

***

Даже притворялись Грейсоны с поистине королевским размахом. Десятки вышколенных официантов разносили коктейли и шампанское неспешно разгуливающим по холлу и террасе гостям, комнаты утопали в живых цветах, а Виктория и Конрад выглядели счастливыми молодожёнами, как будто между ними не было более чем двадцати лет брака, лжи, нескольких адюльтеров, одного громкого предательства, скольких-то преступлений и безобразно грязного развода. Подыгрывая хозяевам вечера, гости делали вид, словно ничего не знают об их прошлом, пожимали руку жениху и целовали невесту, приправляя всё это приторными пожеланиями счастья. Как хозяева, так и гости знали, что пожелания эти не сбудутся; в отдалённых от центра празднества гостиных и коридорах наиболее развязные гости делали ставки на то, сколько протянет этот брак Виктории и Конрада. - Идёмте, я представлю вас Виктории и Конраду. Как и обещала, - обратилась Элис к Хэлен Краули. В каждом приглашении была свободная графа для спутника приглашённого. Обычно им становилась вторая половинка, но кое-кто приглашал друзей или даже партнёров по бизнесу, превращая любое великосветское мероприятие в осколок деловых переговоров или офисных встреч. Обычай этот, неприемлемый в бешеном темпе жизни Уолл-Стрит, брал своё начало в канувшем в Лету мире довоенного Юга; посреди белоснежных хлопковых полей жизнь текла неспешно, и так же неспешно делались дела, перемежаясь парой туров вальса и светской болтовнёй. Рабовладельческая аристократия исчезла, унеся с собой такую манеру ведения дел, но аристократия миллиардных счетов, нефтяных вышек и алмазных копей с удовольствием воскресила этот славный обычай совмещать приятное с полезным. Первым Грейсоном, попавшимся им на пути, оказался Дэниел. Он маневрировал от одного гостя к другому под руку с Эшли и внимательно кого-то высматривал в толпе гостей. Так внимательно, что почти тащил свою девушку за собой, как на буксире; недовольное выражение лица мисс Девенпорт говорило о том, что длится такое вопиющее невнимание Дэниела к ней уже не первую минуту. Он был так увлечён кем-то в дальнем конце зала, что едва не налетел на Элис и Хэлен. Улыбнулся, пробормотал извинения; встреча с подругой заставила его остановиться, но не оторвать взгляд от объекта пристального наблюдения. Элис проследила за его взглядом и не смогла сдержать усмешку: у столика с закусками её сестра ворковала с Эйданом Матисом. Элис не хотелось встречаться с ним даже здесь, в толпе; после того неприятного разговора на пляже она старалась не видеться с ним, перенося все тренировки, тренируясь сама или с Эмили, которая поначалу попыталась упрекнуть её в отказе от услуг Матиса, но после вдруг перестала. Возможно, Эйдан рассказал ей о неудобных вопросах, которые ему задавала Элис, и, стремясь сохранить свою тайну, Эмили смирилась с тем, что Элис осталась без тренера. - Позвольте представить вам Дэниела Грейсона, - сказала, улыбаясь, Элис, - надежду и будущее «Грейсон Глобал». И его девушку, мисс Эшли Девенпорт. Это Хэлен Краули, Денни, одна из самых необыкновенных моих клиенток. – И с этими словами она выразительно подняла брови. Дэниелу пришлось оторвать взгляд от Эмили, чтобы посмотреть на Хэлен и пожать ему руку. - Очень приятно. Я ехала сюда для встречи с вашим отцом, но не думала, что познакомлюсь и с наследником мистера Грейсона. Мисс Девенпорт, мы с вами говорили по телефону. – Тут её голос стал звучать холоднее. Элис и Дэниел с интересом взглянули на девушку, которая явно смутилась. - Что-то произошло? - У мистера Грейсона не оказалось пустого места в расписании, - с нервным смешком ответила Эшли. Дэниел улыбнулся. Элис закатила глаза. Эшли она не выносила. И дело было даже не в том, что Девенпорт стала заменой её сестре – в сложившихся обстоятельствах Элис вообще не была уверена, что хотела бы отношений Дэниела и Эмили. Просто Эшли была… слишком мелкой, неуклюжей, какой-то испуганной и неуместной в этом вихре блеска, денег и непринуждённых бесед, и, пусть изо всех сил старалась, и в подмёки не годилась Эмили или Виктории, обладавшей при всех своих недостатках абсолютно естественным светским лоском. - Как бы то ни было, вы добрались до них. – Усмехнулась Элис, обращаясь к Хэлен. Та как-то странно на неё посмотрела, но тут же переключила своё внимание на Дэниела. - А вы уже начали вникать в дела компании или пока наслаждаетесь свободой? Нашей компании, как инвестору «Грейсон Глобал» было бы приятно знать, что в дела влилась, так сказать, свежая кровь. - Я работаю в компании отца в полную силу. У нашей семьи были тяжелые времена, и отцу понадобилась моя поддержка. А я почувствовал, что должен, наконец, приобщиться к семейному делу. - Я наслышана, - сказала Хэлен. – Признаться, наших акционеров встревожили некоторые перемены и… новости о «Грейсон Глобал» в этом году. Хочется верить, что ваши крепкие руки поддержат компанию и не дадут ей упасть. Дэниел улыбнулся. О, Элис хорошо знала эту улыбку: она означала, что терпение Денни на исходе. Но, конечно, он остался предельно вежлив и не показал этого ни словом, ни взглядом. Похоже, никто, кроме неё, вообще не заметил, что слишком настойчивые расспросы Хэлен о «Грейсон Глобал» вывели Дэниела из равновесия. Элис это показалось странным. - Сегодня свадьба моих родителей, миссис Краули. Угощайтесь, развлекайтесь, а о делах поговорим позже. Скажу вам одно: у меня есть на уме кое-какие новшества, которые акционерам вашей компании точно придутся по душе. От этого загадочного тона Карлайл стало не по себе. Видеть Дэниела таким – всё равно что смотреть на молодого Конрада. Права была Эмили… - Он что-то задумал? – шепнула она Эшли. Девенпорт сделала неопределённый жест плечами, что в данной ситуации почти наверняка означало «да». Чувствуя, что благодушное настроение и надежда на то, что она проведёт этот вечер, болтая о пустяках и попивая шампанское, не вмешиваясь ни во что, испарились, Элис натянуто улыбнулась Хэлен, и они проследовали дальше в поисках главных виновников торжества. И их поиски очень скоро были вознаграждены: Виктория и Конрад принимали поздравления от губернатора штата Нью-Йорк. Несмотря на то, что Конрад собирался стать его главным конкурентом в грядущих выборах, губернатор был очень вежлив и, кажется, вполне искренен, когда желал супругам Грейсон теперь-то точно противостоять всему, что может их разлучить. Виктория и Конрад слушали его с какими-то кислыми лицами; Элис готова была голову дать на отсечение, что каждый из гостей пожелал им примерно то же, не забыв пошутить на счёт их громкого развода. Сама она собиралась ограничиться несколькими банальными фразами, делая вид, что никакого развода не было. Она была уверена, что Грейсоны оценят этот жест – ведь они сами так старались вымарать из памяти общественности недавний скандал. Элис знала, что они будут ей благодарны. А её истинное мнение по поводу этого фарса вряд ли Грейсонов волновало. Конрад увидел её и заметно оживился, должно быть, сочтя её спасением от пространных и занудных речей губернатора. Но стоило ему перевести взгляд на её спутницу, как лицо его стало мертвенно-бледным, а улыбка, и без того не слишком искренняя, превратилась в гримасу. Это было так странно, что Элис едва не передумала подходить к ним. Того требовали приличия, но она могла просто оставить свой подарок на куче других, станцевать танец-другой и покинуть вечеринку никем не замеченной. Но Хэлен, проявив неожиданное рвение, устремилась вперёд, совсем забыв о правилах приличия. - А, мисс Карлайл! – Губернатор словно не заметил перемен в выражении лица Конрада, а затем и Виктории, которая побледнела так же, как и её муж. Только вот губы миссис Грейсон вместо обречённой улыбки сложились в тонкую линию, как всегда, когда Виктория готова была броситься в бой. Вся эта пантомима была совершенно непонятна Элис. - Губернатор. – Она кивнула ему. – Как поживаете? Как ваше здоровье? - Иногда пошаливает, - словно нехотя, но с улыбкой признался губернатор. – Но я ещё вполне способен потягаться с Конрадом на выборах. - И даже выиграть, - вставила Виктория с самой натянутой из своих улыбок. - Хотя вам-то наверняка хочется стать миссис губернатор Грейсон. – Он подмигнул ей, но Виктория не заметила этого, так как не сводила взгляда с Хэлен Краули. Дождавшись, пока губернатор отправится к бару, Элис кашлянула. - Мой подарок среди остальных, - заметила она. – И я желаю вам долгой и счастливой жизни вдвоём. Вы так долго вместе, что уже знаете, какие ошибки не надо совершат. Из-за чего всё случилось… ну… в прошлый раз. Элис чувствовала, что румянец растекается по её лицу горячей волной. Как она могла затронуть эту тему, когда десяток раз за сегодняшнее утро пообещала себе, что не станет этого делать?! Но Грейсоны как будто этого не заметили. Или простили ей эту глупую оплошность. Виктория мягко поцеловала её в щёку, Конрад пожал руку. - Эту свадьбу стоило устроить, только чтобы услышать твоё поздравление. - Да уж, на предыдущей у меня не получилось присутствовать. – Она хихикнула. – Позвольте представить вам Хэлен Краули. Хэлен – моя клиентка, но она также является инвестором «Грейсон Глобал» и давно искала встречи с вами, поэтому я решилась пригласить её с собой. Может быть свадьба, как справедливо заметил Дэниел, и не лучшее место для решения вопросов бизнеса, но познкомиться-то можно! - Вы познакомились с Дэниелом?! – воскликнула Виктория. Она посмотрела на Хэлен полным презрения и неприязни взглядом. Обычно он не сулил ничего хорошего. - Да. Премилый мальчик. Унаследовал от вас только самое лучшее, как я вижу. - Удивительно, что Хэлен и твоя клиентка тоже, - заметил Конрад, обращаясь к Элис. Ей даже показалось, будто он её обвиняет. Но прежде, чем она сообразила, что сказать, заговорила Хэлен. - У меня тоже свои маленькие слабости. У кого-то это дети, у кого-то собаки, а у меня украшения. С детьми не сложилось, животные тоже не приживаются, поэтому я отдала своё сердце драгоценным камням. - Какая женщина не любит украшения, правда? – Улыбнулась Виктория. Направленный на Элис взгляд её говорил о том, что она готова растерзать девушку сейчас за то, что она привела Хэлен. Хотя Элис по-прежнему не понимала, что плохого для Грейсонов может быть в женщине, которая готова разбрасываться такими огромными суммами денег. Меж тем Хэлен обратилась к Конраду: - А к вам не пробиться. Я несколько раз пыталась договориться о встрече с вашим секретарём, с вашей личной помощницей, но мне лишь предлагали подождать. Невежливо, мистер Грейсон. «Америкон Инишиатив» приносит вам слишком много денег, чтобы вот так оставлять меня или другого его представителя ждать милости за дверью. Я терпелива, но могли прислать и менее снисходительного человека. – Она произнесла эти слова спокойно, но с какой-то крйне неприятной улыбкой. Почти угрожающей. Услышав название фирмы, где работала Хэлен, Элис встрепенулась. Сердце её забилось чаще, а чувства и лица Конрада и Виктории перестали волновать. Может, теперь она узнает то, что не узнала у Эмили? - «Америкон Инишиатив», вы сказали? Почему же вы молчали, Хэлен?! Я много слышала об этой фирме и давно хотела вложиться в неё, но у меня всё не было подходящих контактов! Хэлен внимательно посмотрела на неё, словно видя впервые. Или впервые рассматривая Элис как члена этой «Америкон Инишиатив», чем бы оно ни было. Девушке казалось, что её вот-вот раскусят, что узнают, что она понятия не имеет, что такое «Инишиатив», что слышала это название только у от Росса, да и то подслушала. - Не думаю, что это для тебя, Элис, - быстро произнёс Конрад. – Трастовые фонды, ценные бумаги… Всё это так зыбко, ненадёжно. То ли дело золото и бриллианты. Они-то не предадут. – Он невесело усмехнулся. - Папа говорил, что нужно расширять сферу своей деятельности. – Правда, он говорил это о покупке новых месторождений. – Хэлен, я хотела бы знать… Вдруг Виктория схватила её за руку. Незаметно для остальных, цепко и… больно. Губы миссис Грейсон, как судорогой, свело улыбкой. - Не время и не место, Элис, - сквозь зубы процедила она. – Тебе бы лучше и вовсе не интересоваться «Инишиатив», - добавила женщина. Элис едва не расхохоталась: по жестокой иронии судьбы из всех людей, кто, похоже, что-то знал об этой таинственной организации, только Виктория Грейсон предупредила её. Эмили, Нолан, Эйдан предпочли скрыть всё, что знали, а ведь она, похоже, лишь чудом не шагнула в пасть невиданному опасному зверю. Могла ли быть Виктория тем чудовищем, которое рисовала Эмили, раз поступила так? Поступила бы она так, если бы знала, что уберегает от опасности дочь Дэвида Кларка? Всё так запуталось, смешалось… - Хэлен, мы с вами обязательно всё обсудим. Вы можете успокоить ваших акционеров прямо сейчас, - чудом сохраняя остатки самообладания, говорил Конрад, - но я хотел бы объяснить лично вам всю сложившуюся ситуацию. Когда торжество закончится… Он не договорил: внезапный шум и суета у входных дверей заставили их всех переключить внимание. А там, игнорируя гостей, заставляя их отпрянуть и в ужасе вжаться в стены, Грейсон-мэнор заполняли полицейские. Высокий чернокожий мужчина деловито, с видом полноправного хозяина, размахивал руками и отрывисто отдавал приказания, направляя своих подчинённых в другие комнаты дома. И полицейские растекались по особняку, словно яд, словно миазмы болезни, отравляя праздничную обстановку. Элис посмотрела на своих собеседников: Грейсоны растеряны, подавлены, Хэлен же лишь с интересом наблюдала за происходящим. Меж тем чернокожий мужчина остановился рядом с ними, в упор глядя на Конрада. - Мистер Грейсон, - заговорил он, и его холодный бесстрастный чеканный голос далеко разносился по притихшему дому, - вы арестованы по подозрению в убийстве Гордона Мёрфи. Глаза Элис изумлённо расширились. Она точно знала, что Конрад не виноват – хоть в этом – она точно знала имя человека, прикончившего Седого. Элис даже сделала шаг вперёд, даже открыла рот, чтобы возвысить голос в оправдание Конрада… Она запоздало подумала, что, сделав это, наверняка навсегда потеряет Эмили. Но мистер Грейсон с такой невероятной готовностью шагнул к детективу, протянул руки, на которых тотчас сомкнулись стальные браслеты наручников. Элис поймала взгляд, который Конрад бросил на Хэлен – в нём была насмешка. Кем бы Хэлен Краули ни была, Конрад явно считал, что здорово провёл её, угодив за решётку. Даже за то, чего не совершал. А вот почему он предпочитал тюрьму обществу Хэлен, это Элис только предстояло узнать. Когда Конрада уводили, Дэниел бросился к отцу, Эшли – за ним. Его, конечно же, к арестованному не подпустили. Викторию успокаивали какие-то дамы из числа слишком сердобольных или слишком злорадных; другие развлекали себя домыслами и теориями, взбудораженные очередным скандалом в доме Грейсонов. Элис хотела было броситься к Дэниелу, утешить его, как и полагалось подруге, но не смогла заставить себя сдвинуться с места. Вместо этого она нашла взглядом свою сестру, стоящую в толпе рядом с Эйданом и пристально наблюдающую за происходящим. В отличие от недоумевающих гостей, Элис отлично знала, кого стоило благодарить за столь внезапный и безрадостный финал праздника. Лицо Эмили было бесстрастным, даже не взволнованным, что очень приличествовало бы моменту, но Элис-то знала, что в глубине души Эмили ликует.