Тень

Они не обедали вместе уже лет сто — с тех пор, как Денни из первейшего хэмптонского повесы превратился в серьёзного и приличного воротилу с Уолл-Стрит при костюмчике и запонках. А ведь с это было их традицией с того времени, как Элис исполнилось шестнадцать: каждую пятницу, если только никто из них не был в отъезде, Дэниел увозил её на своей машине в один из бесчисленных нью-йоркских ресторанов. Это было только их время; они обсуждали своих друзей и врагов; прикидывали, кого из кавалеров Элис стоит выбрать для той или иной вечеринки, и как Дэниелу решить очередную проблему с очередной барышней; решали, как уговорить миссис Карлайл отпустить её в какую-нибудь поездку или как смягчить гнев миссис Грейсон из-за очередной глупой выходки Дэниела. Этим встречам едва не пришёл конец, когда погибли Карлайлы, и на плечи Элис свалилось управление ювелирной империей. Но и тогда она старалась выкраивать время на подобные встречи хотя бы пару раз в месяц. Однако, когда семейные проблемы и отношения с Эмили засосали Дэниела в пучину окончательно, всё закончилось. Именно поэтому Элис изумилась, когда сегодня после короткого звонка Дэниел появился на пороге её офиса собственной персоной и увёз её обедать в лучший рыбный ресторан города. Сейчас, ковыряя вилкой свой тартар из лосося, Элис искоса наблюдала за другом. Она нечасто видела его теперь, когда он полностью погрузился в дела «Грейсон Глобал» и стал вечно занятым и озабоченным, подобно своему отцу, но и теперь Элис могла с точностью сказать, что что-то не давало Дэниелу покоя: слишком он отличался от себя, каким был в последнее время, слишком был взвинченным, неусидчивым. Глаза его горели, казалось, его так и распирало от желания поведать ей что-то. — Помнишь, на свадьбе родителей Эмили была с Матисом? Элис, которая в это время пила свой апельсиновый фреш, едва не поперхнулась. — Почему это запомнилось тебе больше, чем арест твоего отца? — парировала она, не желая говорить об Эмили Торн и, уж тем более, об Эйдане Матисе. Дэниел лишь передёрнул плечами и скорчил рожицу. — Проблема с отцом почти решена, осталось уладить последние формальности, а этим занимается наш адвокат, — проговорил он таким тоном, словно пытался поскорее разделаться с этой темой. — А почему тебя волнует Эмили? Ты ведь с Эшли. Или я что-то пропустила? — она вопросительно подняла брови. Он прокашлялся, словно она затронула не слишком приятную тему. Но Элис была намерена добиться у него ответа, раз уж он первый заговорил об этом. — Эшли… Она хорошая, просто… Недавно я был в одном ресторане — обедал — и увидел там Эмили с Матисом. Похоже, они поссорились. — Как поссорились, так и помирятся, — флегматично заметила Элис, понимая, что её сестра неспроста устроила сцену с Эйданом, с которым, вообще-то, порывать не собиралась, на глазах у Дэниела. Какими бы ни были планы Эмили на Грейсона-младшего, она была против того, чтобы Дэниела впутывали во что-либо, потому что совершенно точно знала, что её другу эти отношения не принесут ничего, кроме разбитого сердца. А то и что похуже. Зная это, Эмили никогда не обсуждала с нею возможность возобновления своего романа с Дэниелом, однако сама, похоже, от этой идеи отказываться не собиралась. А Дэниел, глупец, был явно влюблён в её сестру по уши, и этого не изменил даже их разрыв! — Разговоры об Эмили Торн портят мне аппетит, — ворчливо заявила она, наколов на вилку крошечный кусочек рыбы и придирчиво рассматривая его. Дэниел вдруг расхохотался. Положительно, она давно уже не видела его в настолько хорошем настроении. — Ты говоришь прямо как мама. Но что случилось? Вы ведь нормально общались. — Можешь считать, миссис Грейсон открыла мне глаза… кое на что. И, боюсь, теперь наши с ней мнения об Эмили совпадают больше, чем когда-либо прежде. Конечно, это было не совсем так. Миссис Грейсон подозревала Эмили во лжи — Элис знала об этой лжи; но та сказка, которую Эмили рассказывала всему остальному Хэмптонсу, всему миру, мало волновала Элис. Понимая, что она делает это лишь ради достижения своей вроде как благой цели и ради сохранения собственной жизни — и жизни Элис тоже, — она не осуждала сестру. Её волновало другое: ложь Эмили больше не была оружием против кого-то другого, Элис теперь и сама стала его жертвой. И этого она не могла простить сестре, как ни пыталась. Лицо Дэниела удивлённо вытянулось. Помолчав немного, обдумав ответ Элис, он озадаченно почесал затылок, ероша волосы знакомым жестом, и осторожно проговорил: — Вот незадача… А я-то надеялся, что ты поможешь мне побороть Матиса. Без тебя я, боюсь, не справлюсь. — Побороть Матиса? Что, думаешь, ты не настолько неотразим, и Эмили не посмотрит на тебя, если кто-то не будет нашёптывать ей на ухо? Он пожал плечами и лукаво улыбнулся. — Что-то вроде того. На секунду в душу Элис закралось подозрение, что Эмили использовала Дэниела, чтобы попытаться помириться с нею. Может быть, он и сам не подозревал, что делает это всё вовсе не ради своих чувств к ней, а по её прихоти? На первый взгляд это казалось настоящим безумием, однако, чем дальше, тем больше Элис убеждалась, что для её сестры нет ничего невозможного. — Видишь ли, я думаю, что всё ещё нравлюсь Эмили… Может, Матис мне и конкурент… был, но после той ссоры, которой я стал свидетелем, я думаю, что чаша весов может качнуться в мою сторону. — Зачем это тебе? — даже не скрывая своего неудовольствия ходом разговора, поинтересовалась она. — Что, за этим фешенебельным лоском второго лица в одной из громаднейших компаний на Уолл-Стрит всё ещё скрывается тот мальчишка, для которого девушка, не убивающаяся по нему после расставания, — неполная победа? Дэниел состроил обиженную мину. — Хорошенького же ты мнения обо мне. Да и об Эмили тоже, если ты считаешь её не больше, чем пустышкой, падкой на деньги и статус и рыдающей, когда это ускользает от неё! — О нет, я наверняка знаю, что Эмили от тебя нужны не деньги и не статус… — задумчиво протянула она. Тут же поймав на себе задумчивый и подозрительный взгляд друга, она поспешно добавила: — своих куры не клюют. Но и эта фраза, казалось, ничуть не успокоила Денни, не изгнала этих сомнений, прячущихся в его глазах. Элис занервничала: Дэниел никогда не отличался особенными хитростью и проницательностью, но как знать, какие тайны семьи Грейсонов ещё рассказали ему родители? Сколь много в их рассказах было о Дэвиде Кларке и его маленькой дочери, которой Грейсоны разрушили жизнь? Она подозревала, что не слишком много, ведь тогда и без того подмоченная репутация Виктории и Конрада была бы погублена в глазах Дэниела навсегда. Или нет?.. Он ведь уже доказал и, притом, несколько раз, что он Грейсон плоть от плоти, и он стоял со своим отцом, за него, даже когда открылось нелицеприятное прошлое Конрада. А Эмили собиралась разрушить их жизнь, погубить их раз и навсегда! Как бы зла на Эмили она ни была, она не собиралась выдавать её тайну никому, и особенно Дэниелу. — В смысле, у тебя осталось слишком мало козырей, которыми ты можешь убедить Эмили. Однако Дэниел явно не разделял её скептицизма. Он молодецки пожал плечами и обаятельно улыбнулся. — Матис, может быть, и идеален. Но так ли нужен Эмили идеальный, если она ругалась с Матисом? Я лично видел. К тому же, Эйдан может очень скоро исчезнуть со сцены, — он заговорщически поднял брови. Элис насторожилась. Денни был неумелым интриганом, слишком простодушным, но, начав играть в ту же игру, которую вёл и Конрад, возомнил себя великим хитрецом; недолгое знакомство с Эмили Торн научило её видеть такие вот вещи насквозь. — В самом деле? — невинно поинтересовалась она, продолжая как ни в чём не бывало поглощать свой обед. — А мне казалось, он очень даже вписался в «Грейсон-Глобал», да и вы сдружились. И даже твой отец, кажется, сумел оценить его жизнелюбие и… изворотливость?.. Кажется, он променял своего японского босса на кресло на Уолл-Стрит. Дэниел засмеялся, поцокал языком и покачал головой. — Ты слишком хорошо осведомлена о происходящем в нашей компании. Не купила ли ты пару процентов акций «Грейсон-Глобал» наряду с «Нолкорп»? Хотя… — Он сделал вид, что задумался. — Нет, я бы знал. Хотя, может быть, скоро получится так, что ты владеешь как раз акциями «Грейсон-Глобал»: Эйдан помогает мне кое в чём. Но не будем забегать вперёд. Скажу тебе так: Матис полезен, с ним приятно работать, и хватка у него что надо; но в случае чего, полагаю, выбор будет не в его пользу. Ну, а остальное — это уже корпоративная тайна, — Дэниел поднялся, оправил пиджак и чмокнул её в щёку, — которую тебе не нужно знать. Я побежал. А счёт оформи на «Грейсон-Глобал». — Ну уж нет, — сказала Элис, которой последние слова Дэниела окончательно испортили и настроение, и аппетит, — я пока что в состоянии заплатить за свой обед. В следующий раз обедаем у меня! — крикнула она ему вдогонку. Он оглянулся, весело махнул ей рукой и скользнул в салон автомобиля. А на душе у Элис было отнюдь не весело, скорее паршиво. Читай между строк, говорила ей Эмили, и глаза её светились откровенной неприязнью, особенно когда говоришь с Грейсоном. И она, выходит, сама попалась в эту ловушку? Поняла слишком много, то, что никогда и ни за что не хотела бы понимать: в Дэниеле говорила не просто ревность или чувство собственности или желание увести любимую девушку у другого мужчины; нет, здесь было и что-то другое, какая-то хитрость, не касающаяся любовных дел. Нет, к любви это не имело ни малейшего отношения, в этом Элис была уверена. И, что хуже всего, эта хитрость вовсе не отягчала совесть Дэниела. Эйдан Матис, завидев её, нахмурился — это было видно даже издалека. Должно быть, он полагал, что нескоро увидит её после всего того, что случилось и что она наговорила им. Даже подойдя к ней, он молчал, пытливо глядя на Элис сверху вниз. И глядя на это непроницаемое лицо, лишённое и капли приязни, она в очередной раз за сегодняшний день усомнилась в том, что её решение верное. За это она ненавидела и его, и — лишь в какой-то степени, но, однако же, ненавидела — Эмс: они заставляли её выбирать, нет, даже хуже — предавать. И без предательства было не обойтись, это было хуже всего. И выбирать, кого предать, ей приходилось между сестрой и лучшим другом. — Удивлён, что ты захотела увидеться. Не думал, что это случится в ближайшее время. Элис ухмыльнулась: Матис был, как всегда, честным и, как всегда, меньше всего заботился о чувствах других. Но иного она от него и не ждала. — Знаешь, я тоже. — Она вздохнула. — Но Эмили всё же моя сестра и дорога мне, а ты дорог ей. И поэтому я должна предупредить тебя… Хотя и чертовски неприятно осознавать, что твой лучший друг способен на что-то подобное. Она замолчала. Открывать перед Эйданом душу она точно не собиралась, сболтнула лишнего. Но Матис был понятливым и тоже умел читать между строк. В его глазах засветилось настроженное понимание. — Ты о Дэниеле? Что случилось? — Ты ведь работаешь с ним? В компании Конрада? — Матис кивнул, и она продолжила: — не знаю точно, что ты должен сделать для Дэниела, но вполне возможно, что это обернётся бедой для тебя. Возможно, это связано с «Америкон Инишиатив», ведь Хэлен Краули всё ещё работает с Дэниелом, это я точно знаю. — Слишком много ты знаешь для человека, который вроде как не при делах, — усмехнулся он. Элис же было не до смеха. — Говоришь прямо как Денни. Но вы все совершаете большую ошибку, думая, что я всего лишь девочка с бриллиантами, глупая и рассеянная, не способная сложить два и два. Впрочем, — спохватилась она, — мне плевать, что ты там думаешь, Матис, или кто-то другой. Я не хочу, чтобы Эмс страдала, а она наверняка будет, если из тебя сделают второго Дэвида Кларка. — Что?! — Дэниел хочет снова завоевать Эмили, а тебя намерен устранить. Сказал, что ты полезен для компании, но это лишь пока, и когда придётся выбирать, пожертвуют тобой… а не им. Ну, а если в деле замешаны «Америкон», значит, готовится какая-нибудь новая мерзость, которую собираются повесить на тебя. И я вполне готова в это поверить, ведь Виктория и Конрад пожертвуют любым человеком на земле, чтобы спасти своего сына. Какое-то время Эйдан молчал, чертя какие-то непонятные узоры носком туфли на песке и тут же стирая их. Потом всмотрелся в лицо Элис. — Ну, а ты? Дэниел ведь твой лучший друг… Не легко, должно быть, выдавать его секреты. — Ты даже не представляешь, насколько, — ощерилась она. — Но ещё тяжелее понимать, что этот самый друг собирается с кем-то провенуть ту же штуку, которую двадцать лет назад сотворили с твоим отцом. Меня как будто разрывают на части, — вдруг пожаловалась она. Тут же прижав ладонь ко рту, испуганно следила за Эйданом: она знала, что тот привык использовать слабые стороны других себе на пользу. Но Эйдан как будто пропустил её слова мимо ушей. — Кстати, Дэниел сказал, что ты делаешь что-то для него, и это как будто касается «Нолкорпа» и моих в нём акций. Она выждала не меньше пяти минут, но Матис упорно молчал, глядя на волны, и тогда Элис рассердилась. — Я бросила всё и примчалась сюда, чтобы предупредить тебя об опасности, и вот, как ты мне платишь? Когда Эйдан повернулся к ней, на лице его застыло странное и очень непривычное для него виноватое выражение. — Я должен предоставить Дэниелу информацию о том, что компания Нолана была основана на деньги «Грейсон Глобал», — глухо проговорил он. — Что?! Эйдан кивнул. — Твой отец дал Нолану те деньги, которые взял из своей доли в «Грейсон Глобал». — О, понимаю, что это значит. Бедняга Нолан. Он уже знает, что ты собираешься сдать его с потрохами Конраду и Дэниелу? — ехидно поинтересовалась она, всё ещё не веря своим ушам. Неужели Нолан допустит, чтобы с ним так поступили?! Неужели Эмили вообще могла поступить подобным образом с другом?! — В курсе. Между прочим, его сотрудница раскопала это… — Его сотрудница, — кивнула Элис. — Кажется, я понимаю, о ком идёт речь. И зачем тебе это? — Чтобы втереться в доверие Дэниелу и «Америкон». — В доверие Дэниелу! — рассмеялась она, и чайка, что прежде осторожно бродила недалеко от них, взлетела с недовольным криком. — После всего, что я тебе рассказала? — Так надо, — упрямо повторил Матис. — Надо… Понимаю, всё дело в плане Эмили, — неприязненно проговорила она. Заслуживал ли Эйдан второго шанса? Заслуживали ли все они? Теперь Элис уже не была в этом так уверена. — Но почему для того, чтобы он сработал, столько жизней должны разрушиться?

***

С тех пор, как лже-Аманда, это альтер-эго Эмили выписалась из больницы и вернулась с малышом Карлом в «Заяц», Элис здесь почти не бывала. Иногда она всё же заходила — её тянуло сюда, как магнитом, да и не объяснять же Джеку, что она невероятно ревновала его к Аманде, как и к Эмили раньше. Но больше не было никаких неспешных посиделок у бара с Джеком и Декланом, никаких обедов на скорую руку, таких непринуждённых. Теперь она лишь наскоро здоровалась с братьями Портерами, перебрасывалась с ними парой слов и усаживалась одна за свободный столик подальше от барной стойки. Вообще непринуждённость изчезла из их отношений, из Джека, из самого бара; хозяин, который после обновления заведения и рождения сына должен бы был быть на седьмом небе от счастья, был вечно хмурым и чем-то озабоченным. Ещё и эти братья Райаны… они жутко не нравились Элис, инстинкт, взращенный в ней её сестрой, буквально вопил об опасности, грозящей Джеку и остальным, но кто она такая, чтобы указывать ему, как жить, с кем водить дружбу, строить бизнес? Достаточно было того, что она намекнула о своих подозрениях Нолану, и тот развернул масштабную кампанию по выдворению Кенни и Нейта из «Зайца», однако и у него ничего не вышло: Джек, хоть и помрачнел ещё больше, заявил, что они никуда из бара не денутся, так как теперь официально имеют долю в его бизнесе. Лучшим прикрытием для её визитов в «Заяц» была Шарлотта: после появления на свет Карла она бывала здесь так часто, как только могла себе позволить, чтобы окончательно не разругаться с матерью. Миссис Грейсон раздражала эта привязанность Шарлотты к Аманде, больше этого Виктории не нравились только отношения дочери с Декланом Портером — но Шарли, почувствовав вкус новой жизни, теперь мало значения придавала мнению матери. Как и Дениел, она в эти дни повернулась к отцу, которому, казалось, было плевать на Аманду Кларк. И Элис снова стала неким связующим звеном между матерью и дочерью. Она бы и хотела избавиться от этой тягостной обязанности, ведь и с Викторией ей хотелось иметь как можно меньше общего, но по иронии судьбы именно миссис Грейсон и Дэниел в эти дни стали для неё самыми близкими людьми; все другие отталкивали её сами или делали всё, чтобы она отстранилась от них. А вот Виктория, наоборот, всё не отпускала Элис от себя, да и ей самой было неудобно оттолкнуть Викторию, ведь она была единственной, кто предупредил её об опасности, исходящей от «Америкон Инишиатив». Элис поболтала трубочкой в своём бокале и вздохнула. Бар понемногу пустел, Деклан за стойкой вежливо кивнул ей, когда она подняла на него взгляд, но у Элис всё же осталось ощущение, что он вот-вот попросит её удалиться. Это был её четвёртый коктейль, и она была намерена ещё заказать пятый… Но даже алкоголь не мог развеять её одиночества; мысль о том, что она, владелица многомиллионного состояния, заливает свою тоску в одиночестве в скромном прибрежном баре в Монтоке, вызвала на её лице горькую усмешку. Она попыталась было пригласить с собой Шарли, но та пробыла в её компании не больше пяти минут, а потом сбежала к крошке-племяннику. Но вот теперь краем глаза Элис увидела, что к ней кто-то идёт, и обрадовалась, что это Шарлотта решила уделить немного внимания и ей. Однако, к её полному изумлению, это оказалась Аманда. Она сидела напротив Элис, склонив голову набок и придирчиво её рассматривая. Элис же в ответ нахмурилась. — Ты так и будешь сидеть здесь и напиваться? — Это ты так пытаешься меня выставить вон? — проворчала Элис. Аманда никогда ей не нравилась, Элис ревновала к ней Эмили и считала, что она никогда не сможет сделать Джека по-настоящему счастливым, но с Амандой ей почему-то всегда легко было быть честной, даже если честность эта была грубой. — Нет. Просто хочу сказать, что нам всем грозит опасность. Ей хотелось сказать, что с момента, когда в её жизни появилас Эмили, опасностей стало так много, что она уже отвыкла бояться. Но всё же она была ещё не так пьяна, чтобы так сильно откровенничать с Амандой, поэтому лишь поинтересовалась: — Кому это — нам? И что за опасность? — Мейсон Тредвелл, — Аманда выразительно подняла брови, словно одно это имя должно было сказать Элис многое. Элис в ответ так же подняла брови. — Может быть, тебе? Насколько я помню, это ты сожгла его дом, коллекцию рукописей и черновик его нового бестселлера о Нолане. А эти таинственные «мы» при чём? Аманда громко фыркнула и покачала головой, но тут же спохватилась и оглянулась вокруг с вороватым видом. Деклан за стойкой, правда, не обращал на них особого внимания, но после этого Аманда значительно посерьёзнела. — Боюсь, Тредвелл и думать забыл о том инциденте, потому что нацелился на добычу покрупнее. — И что это? — Прогуляемся? — Тебе не кажется, что это плохая идея? Кто бы сказал ей, что она в обществе лже-Аманды влезет среди ночи в дом к Мейсону Тредвеллу! Элис так и представляла себе этот скандальный газетный заголовок, а затем наверняка миллионный иск Тредвелла и, в довершение всего, — какую-нибудь очередную разоблачительную книжонку. Она не могла отделаться от мысли, что Аманда затеяла всё это, чтобы подставить её, но та рисковала не меньше неё, может быть, даже больше. — Мне кажется, я одна здесь пытаюсь спасти наши шкуры, — раздражённо прошипела Аманда, закрывая за ними окно и поплотнее задёргивая штору. В доме было тихо. Наверняка Тредвелл коротал вечер где-нибудь в Хэмптонском баре или в компании каких-нибудь богатеев, которых он ненавидел. С тех пор, как Виктория выставила его из своего дома и из своей компании, он завёл дружбу с некоторыми бизнесменами, с которыми прежде и здороваться не считал нужным. Они же, глупцы, считали, что через него приобщились к богеме. Но ему это общество обычно быстро наскучивало, и он мог вернуться домой в любой момент, поэтому они должны были действовать максимально быстро. Впрочем, времени им понадобилось ровно столько, сколько нужно, чтобы извлечь из кармана фонарик и зажечь его. Жёлтый сноп осветил большую доску с множеством прикреплённых бумаг с заметками и фотографий, сплетённых в одну большую паутину. Элис охнула: она-то считала из пауками, которые искусно плели эту паутину, на деле же они оказались мухами, запутавшимися и оказавшимися на волосок от гибели. — Думаю, нас не могут подстерегать одни и те же опасности. Особенно опасности, исходящие от Тредвелла. — Ошибаешься. Он копает, копает усердно… и уже очень много накопал. Скажу так: моя легенда, легенда Эмили да и твоя тоже почти раскрыты. Элис почувствовала, что трезвеет. — Что?! — Тредвелл не увидел на мне шрама, который якобы должен быть у Аманды Кларк. И это его заинтересовало. Хотя, я думаю, копает он уже давно, а это был только предлог. — Ну и что же мне с того? — вяло поинтересовалась она. — А Эмс, думаю, сможет о себе позаботиться. Да и о тебе тоже. Аманда покачала головой. — Хочешь, чтобы Грейсоны узнали, кто ты на самом деле? Хочешь, чтобы они возненавидели тебя тоже? — С чего бы им меня ненавидеть? Они знают меня всю жизнь, а я их, Шарлотта и Дэниел — мои друзья… — Всё это может измениться в одночасье, — серьёзно сказала она. — Как только они узнают правду о твоём рождении, твоё настоящее имя, всё будет кончено. И своих друзей ты тоже потеряешь. Уж я думаю, Виктория Грейсон позаботится об этом. Она неразборчива в своей ненависти. Просто вспомни о том, что случилось со мной, — в голосе Аманды зазвучала горечь, — всего лишь потому, что я ношу фамилию Кларк. — Он же… он же почти догадался, — прошептала Элис, подходя ближе. Доска пестрела вопросительными знаками, но основную часть ответов на свои вопросы Тредвелл уже получил: над фотографией Эмили красовалась бумажка с надписью «Аманда Кларк»и наоборот. Красная нить вела к ещё одному листку, на котором красовался жирный вопросительный знак, но вокруг него было пришпилено так много газетных вырезок об Элис Карлайл, что не оставалось сомнений в том, что Тредвелл догадается очень быстро. — Вот и я об этом. — Аманда погасила фонарь, и они остались в полной темноте. — Ты сказала Эмили? — Если бы я знала, где она, я бы не пришла к тебе, — ответил ей из тьмы насмешливый голос. Элис предпочла проглотить эту издёвку Аманды, потому что у них сейчас действительно были проблемы поважнее. — Думаю, Эмили считает, что держит всё под контролем, и что у неё есть куда более важные дела, — продолжила Аманда, — но если мы не хотим разоблачения, она должна вмешаться. Ну или можно, — после краткого молчания заметила она, — ещё раз сжечь дом Тредвелла. Элис хмыкнула. — Тогда-то ты точно не отвертишься. — Кто тебе сказал, что я сама собиралась сделать это? — Даже если бы это сделала я или даже Виктория Грейсон, подозрение бы всё равно пало на тебя. Нет, мы должны рассказать Эмс, и как можно быстрее. Она знает, что с этим делать. Она знает, что делать со всем. А я знаю, где её найти.