— Я не понимаю ни одного из твоих пророчеств. — Такова их суть. Ты понимаешь их, когда они сбываются и уже поздно что-то менять. © Т/с «Викинги»
Тело малыша Карла отяжелело после кормления; мальчик перебирал пряди её волос, упавших на плечо, но движения маленьких пухлых пальчиков становились всё более медлительными и ленивыми. Элис с улыбкой посмотрела на ребёнка. Много раз она слышала о ненависти женщин к детям их возлюбленных, рождённым от других, более счастливых избранниц — неистребимой, жгучей, сметающей всё на своём пути. Но как вообще можно было ненавидеть подобное чудо? Впрочем, она и Аманду-то не ненавидела по-настоящему, просто считала, что эта пронырливая и хваткая лгунья не достойна такого прекрасного человека, как Джек. Может быть, Элис и не была так проницательна, как её сестра, но Аманду Кларк она видела насквозь. Лгунья… Она даже шевельнула губами, пробуя на вкус это слово. Слово неподходящее: и она сама, и Эмили лгали Джеку не меньше, Аманда хоть подарила ему счастье. Что касается способности — и привычки — Аманды идти едва ли не по головам ради собственных целей, то кто обвинит девочку-сироту в том, что она попыталась любой ценой создать для себя семью, убежище, как только подвернулась возможность? Тем более что в Джека Портера влюбиться было не сложно. Так что Элис вполне понимала Аманду. Понимала, но не одобряла большинство её поступков Там, на утёсе, жалуясь Эйдану и ненавидя себя и его за это, Элис думала, что и на пушечный выстрел теперь не подойдёт к «Зайцу». С Джеком она, конечно, сведёт общение к минимуму — как бы больно ей от этого ни было, на счёт Аманды и беспокоиться не стоило: она нравилась Аманде не больше, чем та — Элис; их связывали лишь преданность Эмили и тайны, которые они разделяли. Решение это было твёрдым, непоколебимым. Тем не менее, едва «Аманда» отчалила из Монтока, она притащилась в бар. О выпивке она думала в последнюю очередь, хотя, возможно, пару коктейлей и помогли бы ей расслабиться. Но чтобы забыть о собственной боли пары коктейлей не хватит, а она не хотела выглядеть жалкой пьяной получившей отставку поклонницей Джека. — Опять кондиционер сломался, — вздохнула Шарлотта, с ненавистью косясь на старый агрегат, вделанный в форточку. Системе микроклимата, которой было оборудовано поместье, он и в подмётки не годился. — Если Деклан не сможет его починить, всем нам предстоит весёленькая ночка. Не останешься с нами, Элис? Малышу Карлу, кажется, ты нравишься. — Приятно слышать, — улыбнулась она, — но я не могу. Завтра утром у меня важная встреча, и я должна быть во всеоружии. Что мне явно не светит, если ночь будет бессонная. — Трусиха, — фыркнула Шарли. Она забрала малыша у Элис и, тихонько покачивая, унесла в кроватку. Шарлотта светилась от счастья за сестру и Джека, но воинственные нотки, которые её голос приобрёл в этот короткий период конфликта с матерью, никуда не делись. О том, что встреча у Элис была назначена с Дэниелом, равно как и о том, что эта встреча была, быть может, последним шансом уберечь его от непоправимой ошибки, Элис, конечно, умолчала. Волнений у её сестры было и так вдоволь, к тому же посвящать Шарли во что-либо она не собиралась. А эти тайны были подобны клубку — потяни за конец нити, и непременно на свет явится ещё один секрет, потом ещё и ещё, и каждый хуже предыдущего. Нить эта была отравленной и вела в никуда. — Надеюсь, малыш Карл меня простит, — тихо сказала она Шарлотте в спину. Уложив Карла, Шарли вернулась, сделала им чай и открыла ноутбук, принявшись рассматривать свежие фотографии со свадьбы. Она показывала их Элис с таким восторгом, словно это были её собственные фото с её собственной свадьбы. Радость и гордость переполняли её: Аманда была красавицей, Джек светился, малыш Карл вёл себя образцово. А Элис могла думать лишь о том, что однажды, когда придёт время говорить правду, сердце Шарлотты будет разбито вдребезги. Шарлотта была дочерью своей матери, нравилось ей это или нет, и осколки её разбитого сердца превратятся в льдинки, причиняя боль и зло тем, кто рядом. Потом на экране появились Эмили и Аманда, слившиеся в объятиях. Обе в белых платьях, улыбающиеся, они даже были похожи, словно сёстры. Элис наблюдала за старшей сестрой уже больше года, и могла с уверенностью сказать, что такой счастливой — и искренней — она не видела Эмс никогда. И её счастье не было омрачено ложью, вообще ничем не было омрачено… Если, конечно, принять на веру то, что в Эйдане говорила ревность, а не здравый рассудок. Словно материализовавшись из её мыслей, в комнату вошла Эмили. Она успела побывать дома и переодеться, и теперь в её облике не было ни намёка на ту сияющую праздничную девушку. Напротив, она показалась Элис чем-то озабоченной. При виде них Эмили привычно улыбнулось, но во взгляде её мелькнуло разочарование; Элис была готова поклясться, что она надеялась, что верхние комнаты пустуют. Зачем? — О, какие шикарные фотографии! — воскликнула она, присаживаясь на низенький диванчик. Но на деле она лишь мельком взглянула на экран, а потом её глаза снова принялись обшаривать комнату, наполнененную тем беспорядком, который сопровождает праздники, быстрые сборы и младенца на столь небольшой площади. Элис, почуяв, что на уме у Эмс снова что-то есть, позабыла о фотографиях и принялась наблюдать за ней исподтишка. Не прошло и пяти минут, как Карл в своём алькове завопил. Элис послышалось, что у Эмили даже вырвался вздох облегчения. Шарлотта торопливо поднялась и направилась к кроватке. — Ну и жара, — бросила она, вытирая ладонью покрытый испариной лоб, — не удвительно, что Карлу не спится. Кто вообще может спать в такой обстановке? — Если я что-то и понимаю в детях, так это то, что ему не помешал бы глоток воды, — ответила она Шарлотте. Шарлотта заворковала над племянником, и Эмили совсем отвлеклась от ноутбука. Потом сказала, словно только что заметив Элис: — Тебя не было на свадьбе, — и в её голосе звучал осторожный вопрос. Она лишь пожала плечами. — Меня никто не пригласил, что и не удивительно. Там ведь были только самые близкие. — Но мне казалось, вы с Джеком друзья, — Эмили как-то натянуто произнесла это, тут же отведя взгляд от неё и сосредоточив её на фотографии. Со снимка на них смотрели Джек и Аманда, оба в белом, застывшие в одном из самых счастливых мгновений своей жизни. Словно у неё тоже не было сил долго смотреть на них, слившихся в поцелуе, держащихся за руки, Эмили быстро щёлкнула на следующий кадр. Не повезло и тут: снова Аманда и Джек, но теперь на пристани около увешанной гирляндами яхты, смеются, всё так же не расцепляя рук. Будто сдавшись, Эмили вовсе отвернулась. Элис тут же вспомнила слова Эйдана. Так неужели Эмили было не всё равно? — А ты-то что тут делаешь? — тихо спросила она, оглянувшись, не возвращается ли Шарлотта. — Неужели на свадебные фотографии пришла полюбоваться? Эмили даже фыркнула. — Вот ещё! У Нолана отличный глаз, в качестве фотографий я не сомневалась. Нет, я здесь из-за Аманды. — Но ты знаешь, что она уехала. — Ага. Тем лучше. Перед тем, как отправиться под венец, она украла мой ноутбук и умудрилась шантажировать им Конрада Грейсона. А он не из тех, кто сносит такое и от людей куда более значимых, чем Аманда Кларк. Он не спустит этого ей… Кроме того, если ноутбук попадёт не в те руки… — Тебя раскроют, — закончила за неё Элис. Сомневаться не приходилось. Она только кивнула. Потом её взгляд снова упал на фотографию, и она нахмурилась. Увеличила снимок, приближая один из его кусочков. — Чёрт, быть этого не может! — воскликнула она. — Что там? — Элис присмотрелась. Эмили указала ей пальцем. С отличного, качественного снимка на них смотрел Нейт Райан, притаившийся у окна каюты «Аманды». Вооружившись калькулятором, Элис просматривала счета «Зайца». Она буквально навязала свою помощь Джеку: он не жаловался, только чернел и худел всё большес каждым днём, и ей было больно смотреть на него. Согласился он очень неохотно, но было видно, что ему, который взвалил на себя бар лишь по несчастливой случайности, помощь просто необходима. Перепроверив ещё раз сумму на калькуляторе, Элис обвела красным карандашом баланс за полугодие и нахмурилась. Дела у «Зайца» шли не лучшим образом. Клиентура бара состояла, по большей части, из рыбаков и жителей Монтока, помнивших ещё Карла Портера и по старой дружбе и старой привычке; по старой же привычке они заказывали бокал-другой пива да ещё иногда обед. Даже то, что Нолан Росс, Эмили Торн и Шарлотта Грейсон стали завсегдатаями «Зайца», не слишком подняло прибыль: они платили, а Джек возвращал им деньги, да и их поклонников или охотников за сенсациями видно не было, ведь все они приходили сюда прятаться. Кроме того, исполненный решимости привести в комнаты наверху Аманду и сына, он затеял ремонт, который пробил фатальную брешь в бюджете «Зайца». А тут ещё братья Райаны с их угрозами заставить Джека расплачиваться за оплошности Деклана — в буквальном смысле… — Всё так плохо? Подняв голову, она обнаружила, что Джек пытливо смотрит на неё. Этот пристальный взгляд тёмных глаз даже смутил её. Кажется, с тех пор, как Джек обзавёлся семьёй, они впервые сидели вот так наедине… — Что? — Мои счета, — он кивнул на бумаги перед Элис. — У тебя было такое лицо… — Ну, — вздохнула Элис, — здесь есть, над чем поработать. — Понятно. Значит, мы безнадёжны. Он попытался изобразить улыбку, но она была больше похожа на гримасу боли. Элис знала, как много значило для Джека это наследие отца — и какой непомерной ношей оно стало для него. Днями и ночами Джек работал ради «Зайца» и Деклана, забывая самого себя, теперь к этим заботам добавились Аманда и малыш. Он не думал о себе уже очень давно, и это иссушило Джека, как болезнь. — Нет, вовсе нет. Просто нужно немного изменить концепцию, чтобы люди по-новому открыли для себя «Заяц»… Подожди, где-то у меня было… Элис зашуршала бумагами, выискивая наброски, которые сделала по дороге сюда. «Заяц» словно застыл во времени, и кому-то это нравилось, однако он не привлекал новых взглядов, которые были ему так нужны. И новых кошельков, которые были ему ещё нужнее. Но тут рука Джека легла поверх её ладони, придавливая листки, не давая продвинуться дальше. — Нет. — Взгляд Джека был твёрже гранита. — Я доверяю тебе как опытному ресторатору, но у меня и близко не тот размах, что у тебя, Элис. Она изумлённо изогнула брови. — Я не предлагаю тебе начать подавать омаров на серебряных блюдах. Я только… — «Заяц» — это таверна, его знают и любят как таверну. Его любят за приверженность традициям… — Ничего твоим традициям не будет, если здесь появятся зоны и, например, расширится меню! Джек нахмурился, рука его соскользнула с её руки и безвольно повисла. Элис закусила губу, жалея, что была с ним так резка. — Прости. — Скажу прямо: у меня нет денег. Инспекторы выдвигают всё новые требования, на исполнение которых уходит всё до цента. Но я вынужден это делать, потому что иначе мы никогда не откроемся. Я попросту не могу позволить себе новые панели или подушки на диван. И есть ещё братья Райаны. Я должен им немало денег. — Это проблемы Деклана, а не твои! — воскликнула она. Деклан Портер был ей симпатичен по многим причинам, но сейчас она была зла на него, ведь он только усугублял несчастья своего брата. Он только снисходительно улыбнулся, и Элис почувствовала, как нарастает в ней раздражение. Как бы ни нравился ей Джек, его упрямство порой доводило её до белого каления. — Будь у тебя брат или сестра, ты бы поняла, что невозможно вот так отмахнуться от их проблем. Разве ты не попыталась бы им помочь? Резкий ответ так и вертелся у неё на языке, и ей стоило немалых трудов сдержаться. Лгать Джеку было тяжелее всего. А ей так хотелось сказать, что да, у неё есть сестра, целых две сестры! И да, она прекрасно понимает, что означает это стремление их защитить! И как это трудно сделать, не разоблачив всех тайн, не подвергнув их или себя ещё большей опасности! Она бы с удовольствием бросила в лицо ему эту правду, особенно сейчас, когда он говорил с ней так покровительственно, словно он один во всём мире понимал, что значит заботиться о ком-то кроме себя. Джеку можно было довериться, Джек не мог предать никого из них троих, ведь так? Заодно и перестал бы задаваться, словно она порхала по жизни беспроблемно, как бабочка, неся на себе не больше ответственности. Но всё своё возмущение и все свои порывы Элис пришлось проглотить. Права была Эмили: чем больше людей, даже самых лучших, знают твою тайну, тем тяжелее сохранить её от тех, кому знать не нужно. И тем тяжелее уберечь от беды людей, которым ты эти тайны доверил. И она всего лишь сказала: — Я знаю, что такое заботиться о ком-то, Джек. — Прищурившись, она смотрела на него, и он явно сконфузился под этим взглядом. — Но Деклан уже большой мальчик, и из-за его шалостей ты не должен загонять себя в гроб. — Шалостей! Знаешь, в какую копейку встали эти шалости?! — Знаю, — отрезала она. В ответ на вопросительное выражение, появившееся на лице Джека, пояснила: — Нолан мне сказал. И потом, надо ещё доказать, что Деклан взял что-то из дома Райна-старшего. И на какую сумму. — Они грозят судом, а это поставит крест на будущем Деклана, так что я не буду с ними спорить или пытаться доказать их неправоту. Просто отдам долг. Какое-то время она просто перебирала исписанные цифрами листки, не глядя на Джека. Верил ли он сам в то, что говорил? Верил ли, что братья Райаны оставят его в покое, если он выплатит всё, что якобы должен? Джек далеко не дурак. — Пусть бы лучше шли в суд. Хороший адвокат ещё из Райанов может сделать обвиняемых. На какое-то мгновение Элис показалось, что он прямо сейчас выставить её из «Зайца» — раз и навсегда. Такие молнии сверкали в черноте его глаз. Но Джек сдержался. — Хороший адвокат стоит больше, чем «Заяц». И даже хороший адвокат не всесилен. Я не могу так рисковать. Вот они и подошли к тому, о чём Элис хотела поговорить, едва переступила порог бара. Но даже сейчас она не знала, как подступиться с этим к Джеку, чтобы не вызвать ещё большую волну его гнева. — Ты знаешь, что и Нолан, и я, и Эмили с радостью помогут. Любой из нас даст денег на любого адвоката или что там ещё нужно… И у Шарли есть свои средства, и она не откажется… — Нет! — завопил он так, что у Элис зазвенело в ушах. — Даже не думай об этом! Я не хочу быть должником никого из вас! Она тоже разозлилась не на шутку. Почему этот человек так упорно загонял себя в кабалу к людям бесчестным, но так упрямо отвергал руку помощи, предложенную друзьями?! — О каком долге может идти речь, Джек?! Это помощь! Не хочешь быть должным нам?! А братьям Райанам ты хочешь быть должным?! Элис вскочила со своего места, бумаги разметались по столу, кое-что упало на пол. Она тяжело дышала, глядя на Джека, и он так же тяжело дышал — словно пробежал не одну милю. Она сумела кое-как перевести дыхание, собрать бумаги. Нарочито аккуратно положила их на стойку к другим, смахнула налипшие пылинки. Самые убийственные аргументы, способные раз и навсегда испортить её отношения с Джеком, крутились в её голове, и ей понадобилось несколько мгновений, чтобы успокоиться. — Я слышала, Райаны позарились на «Заяц», — вкрадчиво сообщила она, исподлобья глядя на Джека. Он с шумом выдохнул через нос. Кажется, и его запал угасал. И, похоже, она только что заговорила о том, что он хотел любой ценой скрыть. После минуты раздумья Джек сказал: — Кенни предложил, чтобы я сделал их с Нейтом совладельцами бара. И я подумываю об этом. — Нет! Джек нахмурился. — Элис… Я весьма признателен тебе за то, что ты помогаешь мне, но это… С этим я как-нибудь разберусь сам. Мысль её лихорадочно работала, и Элис предложила единственный, как ей казалось, разумный выход. — Если тебе так уж необходимо разделить с кем-то заботу о «Зайце», сделай совладелицей меня. — Он так недоумевающе посмотрел на неё, что она невольно прыснула. — Я не гонюсь за твоей собственностью, не думай. Но я кое-что понимаю в ресторанном деле, и мы сделаем из «Зайца» такую конфетку… — Нет, Элис, даже не думай. Я не стану брать денег ни у тебя, ни у Нолана, даже если это будет доля в баре… — О, Нолан тоже предлагал? Удивительно, что он решился, — пробормотала она. — Почему это? — Он до смерти боится потерять твою дружбу. — А ты? — Что-то мелькнуло на лице Джека. Прежде она бы непременно ухватилась за этот проблеск, но сейчас она была слишком захвачена борьбой с самим же Джеком. — Я тоже. Но лучше уж ты перестанешь со мной разговаривать, чем пойдёшь по миру или станешь зависимым от этих Райанов. Она не мигая смотрела на Джека, и на какой-то краткий миг Элис показалось, что он почти сдался. Но, если и было мгновение, когда он мог согласиться на её предложение, то силой своего упрямства Джек подавил этот более чем разумный порыв. — Нет, Элис. Я не хочу терять тебя… но и ты должна понять меня: если я сейчас позволю себе принять твою помощь, я никогда не смогу больше считать себя настоящим мужчиной. Элис втянула носом воздух. — Вот, значит, как? Принять помощь от женщины постыдно, по-твоему? — Вовсе нет, но я хочу знать, что я ещё на что-то способен сам. Хотя бы решить свои собственные проблемы. Это ли подразумевал Джек, порываясь самому решать проблемы, — оказаться с молодой женой на одной лодке с обезумевшим от жажды наживы и обиды подонком, дрейфующими где-то в океане? Элис сбежала по винтовой лестнице, оказавшись в зале «Зайца», неожиданно полном. Сведения, полученные ими от Нолана, оказались слишком плохими, и она почти забыла, который сейчас час; не то чтобы известие о криминальном прошлом Нейта Райана стали для Элис такой уж новостью, но она не знала, что он настолько опасен. На мгновение шум и толчея ошеломили её, заставили застыть у подножья лестницы. Народу было много, у Деклана за стойкой хватало работы, и это позволило Элис остаться незаметной и выиграть несколько секунд передышки. Медлить было нельзя, но она не должна была пугать Деклана. Снова нужно было тщательно подбирать слова, юлить, изворачиваться, недоговаривать или выдумывать — чёртовы чужие тайны! Даже сейчас, когда жизнь Джека и Аманды, быть может, была в опасности, они должны были чётко придерживаться своих легенд. Набравшись смелости, Элис подошла к стойке и хлопнула ладонью по полированной поверхности. — Текилы. Деклан налил, и Элис выпила под его вопросительным взглядом. — А теперь проставь всем. За мой счет. В честь Джека и Аманды. — Да что с тобой такое? — Проставь. Ей было неуютно под этим пристальным взлядом; хотя она никогда не считала, что братья Портеры похожи, когда они хотели осудить, смотрели они одинаково. Не слишком склонная к таким бессмысленно широким жестам, Элис отчего-то подумала, что, может быть, если столько людей разом пожелают Джеку и Аманде жить и здравствовать долгие годы, кто-то или что-то, оберегающее их судьбы, услышит, и с ними всё будет хорошо. Глупости, настоящее детское чудачество, но она ничего не могла с собой поделать. По крайней мере, вреда от этого не было. А что там себе надумал Деклан, ей было плевать. Деклан, конечно, исполнил её просьбу, и в шуме радостных и удивлённых голосов, славящих молодую чету, она наклонилась к нему и спросила: — Ты давно связывался с Джеком? Он тотчас нахмурился. — А что такое? — Взгляд его метался по лицу Элис, будто он силился по одному только выражению её глаз прочесть всё, что она знала. Элис надеялась, что он не сможет этого сделать. Негоже поднимать панику, ведь они ещё надеялись, что всё обойдётся. — Элис, что случилось? — Ничего, — как можно беззаботнее отмахнулась она от него. — Просто Нолан вычитал, что на Атлантике шторм, вот он и забеспокоился. Взгляд Деклана поискал Нолана в толпе, но, к счастью, тот был с Эмили наверху. — На море штиль. Джек ни за что не вывел бы в море яхту с Амандой, не подверг бы её такой опасности, если бы не был уверен в погоде. Элис закусила губу. Надо было лучше подготовиться. Хотя бы посмотреть прогноз погоды, чтобы не выглядеть такой идиоткой. Тогда, возможно, она смогла бы соврать убедительнее. Но Дэвид Кларк был явно отборнейшим лжецом, раз трое его дочерей могли обманывать почти любого вот так, и глазом не моргнув. — Какие-то свежайшие данные со спутника. Ты же знаешь Нолана: он любит быть в курсе самых последних новостей, и у него есть такая возможность. Вот ему и докладывают. Он лишь хмыкнул. Изо всех сил изображая оскорблённую честность, Элис добавила: — Уверена, об этом скажут в шестичасовых новостях. Вот только Джек их не увидит, поэтому я и подумала, что неплохо бы предупредить его до того, как станет поздно. Ей ужасно хотелось рассказать Деклану всю правду, а потом сгореть от стыда или провалиться под землю. Если с Джеком что-то случится, а после он узнает, что они лгали ему, лишая его даже призрачной надежды помочь брату, Деклан возненавидит их раз и навсегда. — Я звонил Джеку с час назад, — он бросил взгляд на большие настенные часы в форме якоря, — узнать, не остались ли бутылочки Карла на яхте. Только это уже не нужно: Шарлотта купила новые. Только это уже не нужно. Слова Деклана испугали Элис, как дурное пророчество, произнесённое вслух. — И? — Ей плевать было на бутылочки малыша Карла. — Я не смог дозвониться. Ну, — Деклан пожал плечами, — такое случается. Это океан, Элис, — пояснил он ей медленно и подчёркнуто терпеливо, словно она была ребёнком, — и там совсем не всегда ловит сигнал. Да не переживай ты так, Джек много лет управляет яхтой, он все эти перемены погоды носом чует. И потом, они скоро должны прибыть в отель, если ещё не прибыли. Элис видела, что её уловка с прогнозом погоды сработала: Деклан окончательно успокоился и смотрел на неё теперь так, как на глупую девчонку, ни разу не ходившую под парусом и просто напуганную известием о возможной перемене скорости ветра. Но её это не устраивало. Возможно, Джек и впрямь был опытным мореходом и привык к разного рода неожиданностям и опасностям, но вряд ли среди них хоть однажды был бывший уголовник, затаивший злобу, на борту его яхты. Она не хотела пугать Деклана, это правда, но сейчас ей всё больше хотелось рассказать всю правду, чтобы он осознал всю серьёзность ситуации. Но нельзя. Нельзя. Он поднимет шум, доберётся до Грейсонов, выгонет этого ужасного джина, коим были тайны этого семейства, тайны Эмили, тайны, скрытые на этом чёртовом ноутбуке, из его уютного кувшина, и тогда-то спасти точно ничего будет нельзя; нити тайн и преступлений всех этих людей перепутаются, и этот чудовищный клубок просто невозможно будет распутать, никогда. И если совместными силами Нолана, Грейсонов и Райана-старшего — а что-то подсказывало Элис, что Кеннет Райан был человеком хоть и нечистым на руку, но здравомыслящим и безумных затей брата не поддерживал — настигнуть «Аманду» и выкурить оттуда Нейта, кто знает, что он затеет в следующий раз. Кто станет его следующей мишенью? Аманда, Джек, маленький Карл? Шарлотта? Деклан? Эмили? Как награждённый пинком хозяина тупой пёс, он будет метаться в поисках кого-то, на ком сможет продемонстрировать свою угодливость, своё послушание Грейсонам. Такие прилипалы обычно противны самим хозяевам и доставляют им немало хлопот, так что Конрад Грейсон наверняка быстро разберётся с Нейтом Райаном сам, но до того он может натворить бед. Она совладала с подступающей паникой и своим лицом и голосом и кивнула. — Хорошо. Да, наверное, они уже прибыли в отель и заселились в номер. — По времени пора бы, — Деклан ещё раз посмотрел на часы. — Да. Наверное. Хорошо, — тупо повторила она. Во взгляде Деклана она различила мимолётную жалость: должно быть, её чувства к Джеку лежали слишком близко к поверхности, и этот проницательный мальчишка сумел различить их, а теперь жалел её, безответно влюблённую в его брата и вынужденную слушать о его свадебном путешествии с другой. Но кроме этого взгляда он ничем себя не выдал, и Элис мысленно похвалила его за тактичность. Какие бы чувства она ни испытывала к Джеку, сейчас все они отступили перед всепоглощающим страхом за их с Амандой жизни. С тяжёлым сердцем она поднялась в комнату. Гонец с грузом дурных, просто хуже не придумаешь, вестей. Глупо было надеяться, что Джек выйдет на связь из открытого моря так же легко, как если бы он находился в другой комнате, или что он самостоятельно вышвырнул Нейта за борт и отправился дальше в свадебное путешествие. Глупо… но она надеялась. И Эмили с Ноланам, люби более чем прагматичные и циничные, тоже надеялись на это, она знала. Им придётся что-то придумывать самим, один Джек не справится. Первым, что заметила Элис, войдя, был взгляд её сестры: Эмили смотрела на неё напряжённо, как пойнтер в стойке, уже нацеленный на дичь. Наверняка у неё уже был какой-то план. Элис только покачала головой и заметила, как во взгляде Эмили как будто что-то захлопнулось.***
Солнце коснулось поверхности воды, ветер задул северный, прохладный; Элис натянула рукава на самые ладони, стараясь сохранить тепло, ускользающее с самых кончиков пальцев. Холод шёл из глубин её души, дурное предчувствие заставляло её дрожать, хотя на пляже было не так уж и холодно. Одиночества Элис боялась больше, чем холода, в эти мгновения — больше, чем чего-либо в своей жизни. В какой-то миг высшего отчаяния руки зачесались даже позвонить Эйдану; Эйдан, как и Эмили, знал, что делать в таких ситуациях. Но она этого не сделала и теперь не могла понять, хорошо это или нет. Море забрало их. Сперва ушли Джек и Аманда, следом — Эмили и Нолан. А она вглядывалась в сверкающие морские волны до рези в глазах, пока слёзы не выступали, но море оставалось таким же пустынным. Где-то с кем-то уже было такое. Кто-то так же ждал тех, кто дорог, из моря, но наверняка так и не дождался. Элис точно помнила, что эта история была ей знакома — не то в греческой литературе, не то в римской, а может быть, в средневековом эпосе. Она и сама понимала, какими глупыми были мысли о литературе в такой момент, но её сознание упрямо цеплялось за это, выискивая ответ на загадку, который наверняка был сокрыт где-то в её памяти. Но ей нужно было на что-то отвлечься. Что-то, что помогло бы ей не думать о том, что было ей известно. Ибо то, что она знала, было хуже неизвестности. Она прокляла каждое достижение человечества, ведь все они были бессильны в эти изнуряющие часы ожидания. Мобильная связь, интернет, спутниковые телефоны… с таким же успехом она могла бы послать письмо в бутылке вдогонку катеру, увёзшему Нолана и Элис. Она хотела отправиться с ними, но они не позволили: кто-то должен был оставаться на берегу, чтобы усыпить бдительность Деклана и Грейсонов или быть на связи, если вдруг Джек сможет дозвониться до кого-то на суше. Впрочем, у Элис возникли неприятные подозрения, что её сестра попросту не считала её способной им помочь. Способной хоть на что-либо, кроме этого кошмарного ожидания на берегу. Пританцовывая на месте от нервов и прохлады, Элис дала себе зарок, что больше никогда не позволит Эмили поступать с собой вот так. И слова Нолана, вырванные у помехов и расстояния с помощью спутникового телефона, всё ещё отдавались в её ушах: «Джек у нас, он ранен». Больше он ничего не успел ей сообщить, даже если и хотел. Ни слова об Аманде и Эмили, о том, где они и как скоро их ждать. Элис попыталась отследить сигнал с помощью ноутбука, который ей оставил Нолан, но ничего не вышло, спутник потерял крошечный катер где-то в бесконечных милях океана. И Элис вновь оставалось лишь ждать и гадать, что же всё-таки произошло. Наверное, Нолан хотел сказать что-то ещё, может, дать какие-то инструкции — но связь снова оборвалась, и вместо голоса Элис услышала лишь треск и щёлканье в телефонной трубке. Джек у нас, он ранен. Ранен, но жив, и хорошие новости на том заканчивались. Как тяжело был ранен Джек; это могло быть что угодно, от ссадины до смертельного ранения? Элис нервно оглянулась на припаркованную неподалеку машину. Аптечка у нее была самой простой: некоторое количество перевязочного материала, простейшие обезболивающие препараты. Но и её Элис на всякий случай захватила на берег. Хватит ли этого, или ей стоило уже звонить в 911, чтобы прислали лучших специалистов? Почему Нолан ничего не сказал об Эмили? Даже если он догадывался о чувствах Элис к Джеку — а он был куда более проницателен, чем когда-либо показывал, — то не мог же он подумать, будто судьба сестры ей безразлична! И когда она, казалось, уже почти сошла с ума от беспокойства и отсутствия новостей, на горизонте появилась маленькая ревущая точка. Она быстро приближалась и росла, и вскоре Элис уже смогла различить развевающиеся светлые волосы Нолана и его прветственно вскинутую руку. Она неистово замахала в ответ, а сердце заходилось от волнения: больше никого не было видно. Точка превратилась в катер, который на безумной скорости вылетел на мелководье, подняв веер брызг и разметав песок. Наскоро стерев песок и солёную воду с лица, Элис бросилась к лодке, из которой прямо в воду выпрыгнул Нолан. Он был без куртки, испуган и бледен. — Что?.. — начала она и тут заглянула в лодку. Ещё недавно девственно-чистая, белоснежная, богато блестящая, теперь кожа сидений была буквально пропитана алым. Будто кого-то выпотрошили прямо здесь. Джек лежал на подушках без движения, укутанный в плед и куртку Нолана; он был не румянее кожаной обивки катера — там, где она сохранила свой первозданный цвет. При виде него Элис вскрикнула, прижала ладони ко рту. Нельзя было плакать, скорбеть — слишком рано, нельзя было позволить себе упиться подступившим горем, ведь Джек нуждался в ней, в них. — Господи, Нолан! — голос её звучал приглушённо из-за того, что она всё ещё прижимала пальцы к губам. — Да он же… он вообще жив?! Но грудь Джека вздымалась и опадала ровно, хоть и медленно, и ещё прежде, чем Нолан сказал: «Жив», Элис угадала ответ. С губ её сорвался вздох облегчения, хотя, глядя на количество крови, пропитавшее обивку, она понимала, что дело серьёзное. — Куда он ранен? Нолан вместо ответа постучал по правой половине груди. — Плохо дело, — лаконично заметил он. — Если бы я знала…. Если бы я знала, «скорая» уже ждала бы вас! Отвратительная связь. Ты сможешь погрузить его в машину? — Может, всё же «скорую»? — Нолан с сомнением оглянулся на лодку. — Вдруг его нельзя перемещать или… или что-то ещё? Вдруг мы только навредим ему? Казалось, Нолан испугался ещё больше. Он был гением во всём, что касалось компьютеров, цифрового мира или любого рода загадок, но перед чем-то настолько древним и естественным как врачевание он с трепетом отступал. Что ж, она сама не была особенно сильна в этом. В колледже она от скуки записалась на медицинские курсы, но все её познания были не слишком обширны и, конечно, в них не было ничего о первой помощи человеку с пулевым ранением. Так что они рисковали потерять Джека, если не предпримут ничего в ближайшем времени. — Мы ему навредим, если будем стоять тут, как остолопы, и лить над ним слёзы, — резко сказала она, и брови Нолана изумлённо поползли вверх. — Я подгоню машину. Взгляд Нолана метнулся туда, где она припарковала свой внедорожник. Белоснежный кузов блестел в лучах заходящего солнца. И почему сегодня вокруг так много белого? — У тебя же кремовый кожаный салон, — с лёгкой усмешкой сказал он. В первое мгновение Элис удивилась тому, что Нолан ещё способен шутить, но когда до неё дошёл весь смысл сказанных им слов, она вспыхнула. — Это же Джек! Думаешь, мне будет жаль, что его кровь заляпает мне салон?! Думаешь, мне жаль потом будет денег на химчистку?! Да мне плевать, если даже машину придётся сжечь после этого! Она стремительно пошла прочь, увязая в песке и стараясь думать только о насущном. Любые штрафы не страшны, лишь бы только успеть доставить Джека в больницу, а уж скорость её девочка могла развить поистине космическую. Нолан, конечно, терпеть не мог водить, в отличие от неё, которой это нравилось, но если он любит Джека, ему придётся… Подогнав машину, Элис помогла Нолану уложить Джека на заднее сидение; когда плед и куртка сползли, она увидела, что рубашка Джека на груди насквозь пропиталась кровью. Руки, поддерживающие голову Джека, задрожали, но она сумела совладать с собой. Они старались быть максимально аккуратными, но всё же раз или два Джек застонал, хотя и не открыл глаз, не пошевелился. Он потерял слишком много крови. — Где Эмили? — спросила Элис, держась за распахнутую дверцу и глядя на Джека, лежащего на сидении. — Что произошло, почему он ранен? — Понятия не имею. Мы нашли Джека уже почти без сознания, и он был один. Элис бросила на него быстрый взгляд. — А Аманда? А яхта? Он пожал плечами. — Аманды с ним не было, он вообще дрейфовал в надувной шлюпке. Яхту тоже нигде не было видно, и мы предположили, что Аманда осталась там. — Последовала пауза, показавшаяся Элис вечностью, а потом Нолан тихо добавил: — Эмили отправилась за ней в шлюпке. Она только кивнула. Её сестра посреди океана в надувной шлюпке, плывущая навстречу неизвестности — что в этом её ещё удивляло? Вот только Нолан явно ничего не знал не только про Аманду, но и про Нейта Райана; похоже, он вообще забыл обо всём при виде умирающего Джека. Элис решительно захлопнула дверцу, скрывая от собственного взора неподвижного Джека. Ей это было нужно, чтобы решиться. — Доставь Джека в больницу как можно быстрее, — бросила она Нолану и зашагала к качающемуся на волнах катеру. Но Нолан догнал её в два прыжка и хватил за руку. — Что?! Куда это ты?! — Ты, может, забыл о Нейте, а я вот нет. И моя сестра, может быть, должна будет с ним встретиться. У меня есть пистолет, я могу помочь ей. Я должна помочь ей. Отвези Джека в больницу. Мы теряем время. — Ты не можешь… — Думаешь, я слишком слаба для этого? — Она передёрнула плечами. — Или что я никогда не ходила на катере или лодке? Что я, по-твоему, не могу? Он молчал, но смотрел с укоризной. — Знаешь, чего я не могу? Действительно?! — почти крикнула она. — Я не могу больше сидеть на берегу и ждать, пока оправдаются мои худшие предчувствия. Что-то он прочёл на её лице, что заставило Нолана смириться и отступить. Но сдался он не до конца, применив запрещённое оружие. — Ты нужна мне. И ты нужна Джеку. Элис посмотрела на машину. Быть может, Джек в эти мгновения умирал, пока они препирались. Но она всё же сказала: — Джек не обрадуется, если Эмили погибнет за него. Или его жена. А я могу помочь им. Может быть, они нуждаются во мне. А ты справишься. Потому что… это ведь Джек, ты не можешь бросить его. — Элис коротко, но крепко сжала его плечо. — Дай мне координаты, Нолан. Небо над её головой быстро темнело, а огонёк на карте больше не мигал. Проклятая связь! Элис отчаянно надеялась, что именно помехи были причиной тому, что сигнал с «Аманды», до того прослеживающийся довольно чётко, теперь пропал совсем. Но ледяная лапа страха то и дело стискивала её сердце, пока она пристально всматривалась в блестящую водную гладь перед собой. На море нет дорог, тропинок, указателей; данные Ноланом координаты казались Элис стремительно исчезавшей путеводной нитью из хлебных крошек. А ведь «Аманда» могла изменить курс или попросту сбиться с него, у неё могли отказать радары или система навигации; Эмили на надувной лодке могло отнести куда угодно, хоть море и было спокойно. И это если она избежала встречи с Нейтом Райаном! Правда, сигнал с «Аманды» до недавнего времени шёл именно из того места, какое указал ей Нолан. С другой стороны, за несколько часов яхта или совсем не сдвинулась с места, или совсем немного, не больше, чем могли сдвинуть его естественные течения и ветер — и это тоже казалось Элис дурным знаком. Будто в знак того, что дурным знакам конца не будет, небо над ней озарилось алым. Огненные брызги отразились в потемневшей воде, и Элис вздрогнула. Подняла голову вверх, вглядываясь во вновь почерневшее небо. Мгновение было слишком коротким, чтобы она могла понять, откуда взялся этот кроваво-алый цвет, чтобы она вообще поняла, что это было. Но вселенная, похоже, сегодня была расположена к ней, внимала её отчаянию, потому что следом снова откуда-то из тьмы взметнулась искра, взметнулась высоко-высоко, распалась на множество мелких алых искорок. Сигнальная ракета, поняла Элис. На каждой яхте, лодке, на каждом мелком прогулочном катере были такие. На случай, если они попадали в беду. Расстояние оказалось не таким уж большим, но время тянулось чудовищно медленно. Самые разнообразные сценарии развития событий сегодня мелькали в голове Элис, от чудесного спасения до самых худших, но даже непрерывное ождание беды не смогло погдотовить её к тому, что она увидела. Море было пустым, тихим и гладким. Никаких следов «Аманды» или её пассажиров, лишь тёмное пятно, больше похожее на блестящее пятно масла или бензина, или на осколок обшивки. Элис хотела закричать, позвать… но кого? И все слова застряли у неё в горле пополам с рыданиями. Вдруг пятно пошевелилось — или это была лишь рябь? Элис сделала фонарь максимально ярким, подплыла ближе… и на фоне чёрного пятна увидела бледное лицо своей сестры. — Эмили! — завопила она; сердце затопили восторг и облегчение, и больше она ни о ком и ни о чём не могла думать. Эмили подняла голову и сдавленно вскрикнула. Элис испугалась, что она ранена. — Что случилось? Где… Аманда? — Взгляд её оббежал Эмили, морскую гладь вокруг неё, она беспомощно высматривала что-то в тёмной пустоте. Эмили всхлипнула громче. — Она… мертва. Элис… Она медленно прикрыла глаза. Она думала об Эмили, которой так и не удалось спасти подругу, о Джеке, который, быть может, умирал, так и не узнав, что овдовел, о маленьком Карле, который может вот-вот стать круглым сиротой. Мог ли кто-то из них предположить сегодня утром, что столь радостный для этих двоих день закончится трауром? Элис наклонилась, протягивая руку сестре, помогая ей перебраться на борт катера. Проведя бог знает сколько времени в не слишком тёплой воде, Эмили дрожала, и Элис помогла ей укутаться в плед, который она предусмотрительно захватила из машины. Эмили обвела взглядом запятнанную кровью обивку, в глазах её отразился испуг. — Джек?.. — Был жив, когда я отплыла. Нолан должен доставить его в больницу. Поехали-ка домой. Она обняла одной рукой Эмили, другой выкручивая руль, чтобы они могли как можно быстрее покинуть место трагедии. Ночной прохладный ветер высушивал слёзы на её щеках.***
Только рассвело, а она уже стояла на крыльце поместья Грейсонов. Эмили она напоила горячим чаем, дала ей успокоительных и долго держала за руку, пока та не забылась тревожным сном — а больше она ничего не могла сделать. Нолан вернулся из больницы, уставший, бледный, перепачканный кровью Джека; Джек был в надёжных руках медиков, и его жизни, похоже, больше ничего не угрожало. С некоторым чувством облегчения — и не меньшим чувством вины — Элис оставила сестру на его попечение. Ей очень уж хотелось выбраться из этого домика, замкнувшего в себе отчаяние и горе, вдохнуть просоленный рассветный воздух… и, кроме того, у неё ещё оставалось дело, ставшее после этой ночи неотложным. Дэниел появился на пороге заспанный, взъерошенный и недовольный и недоумённо уставился на неё. — Элис! Что ты здесь делаешь в такую рань? Совсем с ума сошла? — Мне нужно с тобой поговорить. Он скептически посмотрел на неё и ехидно спросил: — Это так срочно, что ты вытаскиваешь меня на рассвете из постели? — Да, Денни, это срочно. Ты даже не представляешь, насколько. Потом он присмотрелся к ней, и его улыбка погасла, сменившись настороженным и озабоченным выражением на лице. Элис предполагала, что выглядит, мягко сказать, не очень: измождённая, заплаканная, не спавшая ночь, а весь предыдущий день проведшая в постоянной тревоге. По правде сказать, она едва стояла на ногах, колени подгибались, но она все равно должна была прийти сюда. И чем скорее, тем лучше. Возможно, ещё можно было что-то спасти. Спасти Дэниела. — Элис, — медленно произнес он, — всё в порядке? Нет. Но Эмили даже находясь в прострации, какой-то частью своего сознания ещё могла мыслить рационально. И она предупредила её и Нолана: они не должны ничего никому говорить и вообще показывать, что знают о случившемся с Джеком и Амандой; они должны узнать обо всем вместе со всем Хэмптонсом, со всем миром, из новостей, когда яхту с телами Аманды и Нейта Райана поднимут со дна, а врачи сообщат Деклану о том, что Джек в больнице. Они должны быть удивлены не меньше остальных, вести себя так, словно вовсе не были непосредственными участниками событий. Если кто-то узнает об этом… кто знает, какими проблемами и последствиями все это может обернуться для них? Джек в надёжных руках, а Аманде уже не помочь, так что они должны позаботиться о самих себе. — Да, — вслух сказала Элис. Но не было похоже, что Денни ей поверил. — Уж прости, но ты выглядишь просто кошмарно. — Да? — Элис машинально заправила выбившийся из пучка локон за ухо. — Мне всю ночь снились кошмары, и я не проспала ни минуты, наверное. Уж в этом-то не было ни капли лжи: она и в самом деле не сомкнула глаз ни на мгновение, и эта ночь действительно была кошмарной, только вот никакой это был не сон. — В самом деле? — Мне снилось, что я теряю друзей. Дэниел помолчал несколько мгновений. На лице его отразилось удивившее Элис сомнение. — Ну, если ты переживаешь, что наши с Эмили отношения помешают… Она вообще не думала, что сегодня утром что-то сможет её развеселить, но странная и неожиданная точка зрения Дэниела заставила её усмехнуться и фыркнуть. Если Эмили и была замешана во всём этом, то точно не так, как то представлял себе Денни. — При чём здесь она? Послушай, нам не по десять, и я смогу пережить, если ты женишься и уедешь куда-то, заведёшь семью, и мы с тобой сможем видеться не раз в неделю или раз в месяц, а раз в год, например. Но в этом случае я буду знать, что ты жив и у тебя всё хорошо. Куда хуже мне придётся, если ты погибнешь. — Погибну? Я? — Глаза Дэниела округлились. Он коснулся Элис рукой, словно пытался её разбудить. — Почему я должен погибнуть? Элис сделала несколько глубоких вдохов. Не так уж это было легко — открывать человеку глаза на правду, даже если он сам знал её, но упрямо от неё отворачивался. Её намёков он не понимал или просто делал вид… Что ж, видимо, ей придётся сказать всё прямо, и плевать, что придётся объясняться потом, откуда она об этом знает. — Я говорю о Хэлен Краули и «Америкон Инишиатив». Когда она произнесла имя Хэлен, Дэниел нервно облизнул губы и как-то странно оглянулся на запертое, молчаливое поместье. Потом быстро посмотрел на Элис. — «Америкон Инишиатив», — тупо повторил он. — Откуда ты знаешь? Он не спрашивал: «Что ты имеешь в виду?», и сердце Элис упало. До последнего она надеялась ошибиться. — Знаю и всё. Не у одного тебя есть информаторы там и тут… — Она неопределённо повела рукой. — Я тоже кручусь в большом бизнесе, и мне тоже нужно знать. А после странных слов твоей матери на приёме я просто не могла не поинтересоваться этой компанией подробнее. — Ну… Всё слишком сложно, Эли, — он назвал её старым детским прозвищем, давно, казалось, забытым, и внутри у Элис что-то ёкнуло. Это был запрещённый приём. — Но если ты так беспокоишься обо мне, то напрасно, я не пострадаю. Хоть имя Эйдана не прозвучало, но повисло между ними. Элис хотела заставить Дэниела взглянуть реальности в глаза. Любой ценой. — Вот как? Твой отец отдал им Дэвида Кларка, но они всё равно вернулись. Принести Матиса в жертву — не выход. У тебя всё равно не выйдет остаться в стороне… и к тому же, Денни, ты не кажешься мне таким хладнокровным, как Конрад. Сможешь вот так просто погубить человека? Лицо Дэниела казалось пугающе мёртвым, как какая-нибудь погребальная маска. Только глаза и жили на этом лице, и в них Элис увидела бушующее пламя. Чего больше было в этом огне, тепла или разрушительной силы? Она выдернула Дэниела из постели, и, похоже, он не успел ещё подготовиться к новому дню, нацепив на себя определённую модель поведения, имидж Грейсона, как надевал каждый день свой деловой костюм. Он предстал перед Элис обнажённым, и Элис сейчас не узнавала этого человека. Но он всё равно был ей дорог, хоть она и не знала его. — Неплохо же работают твои информаторы, — со смешком сказал, наконец, Дэниел, и по его голосу Элис поняла, что он ни капельки не верит в то, что она наговорила ему. — Но, что бы они тебе ни докладывали, спектр интересов «Америкон Инишиатив» достаточно широк и кое-где пересекается с интересами «Грейсон Глобал». Мне приятно, что ты волнуешься обо мне, Эли, но я не думаю, что у тебя есть поводы. Да, возможно, где-то методы «Америкон» не слишком высокоморальны… но ты знаешь, это бизнес. Нельзя заработать больших денег, не продав при этом часть своей души. — Ваша компания уже забрала душу твоего отца, Денни, но ты ещё можешь этого избежать. Он как-то странно посмотрел на неё, и сквозь этот образ предприимчивого, беспринципного и уверенного в себе и своих методах дельца проглянул Дэниел, которого она знала, её друг. Человек, который не одобрял методов своего отца, который отказался следовать проторенному пути, пытался найти свою собственную дорогу… Элис уже поняла: «Америкон Инишиатив» могли напугать кого угодно, и Дэниел действительно был напуган. Он покачал головой и опустил взгляд. — Нет, Элис, я не могу. И лучше уж мне играть по правилам, если я хочу считаться полноправным игроком. Это только бизнес, — холодный тон вернулся к нему. — А что касается Хэлен Краули, то она… — он сделал паузу, — больше не проблема. Холодок пробежал по коже Элис после этих слов. — То есть как? — медленно произнесла она, стараясь отсрочить неизбежное признание, которое чувствовала кожей. Вместо ответа Дэниел только пожал плечами, и Элис поняла, что больше не дождётся от него ни слова. Как и то, что все её попытки удержать Денни от падения в пропасть пропали втуне. Невозможно было удержать от падения того, кто уже покоился на дне.***
Воздух был пропитан запахами лекарств и дезинфицирующих средств, который, казалось, впитывался в кожу, в волосы, в одежду. Элис подумала, что, выйдя отсюда, будет пахнуть так, словно провела в больнице половину своей жизни. Но это всё не стоило внимания в сравнении с тем, ради чего она пришла сюда. Сегодня была её очередь навещать Джека: они с Ноланом чередовались. Деклан приходил каждый день, хотя надолго не оставался: Джек был ещё без сознания, а Деклан не хотел надолго оставлять убитую горем Шарлотту и маленького Карла. Сегодня он не пришёл вовсе, лишь позвонил и сказал, что должен быть с Шарлоттой в этот день — сегодня Шарли была на опознании и подтвердила, что Аманда Портер погибла. Сердце Элис ныло от жалости к сестре; позавчера она навестила Шарлотту и нашла вместо прежде жизнерадостной девушки одну лишь её тень. Она предложила свою помощь, насколько это было возможно тактично, с трудом борясь с уже привычным гневом, ведь это из-за Эмили и её лжи Шарлотта страдала. Впрочем, ни одна ложь не отменяла того, что Аманда была по-настоящему мертва. Кем бы она ни была, она не заслужила этого. Эмили всё ещё пряталась в своём пляжном домике. Однажды она захотела навестить Джека в больнице, но обессиленно опустилась на нижнюю ступеньку крыльца и не сдвинулась с места. Элис жалела и её: сердце Эмс было разбито, её снедало чувство вины, а она не могла показать этого ни перед кем, кроме неё, Нолана да ещё Эйдана, пару раз улучившего момент и под покровом ночи забежавшего в домик. Заходил Дэниел, почти каждый день, подолгу просиживал с Эмили, даря ей свою искреннюю поддержку. Но эта его искренность не отменяла того, что Эмили была чрезвычайно зла на Грейсонов, чьи интриги свели Аманду в могилу. Элис же казалось, что Дэниел, утешая Эмили, отвлекается от собственных демонов, но, по счастью, они с ним ни разу не встретились в пляжном домике. Шорох, донёсшийся со стороны кровати, привлёк её внимание. Она подумала, что Джек, вероятно, снова пошевелился и сбросил с себя одеяло; иногда его мучили кошмары или галлюцинации, но в сознание он не приходил и тогда. Элис даже вскрикнула, когда, повернувшись к нему, увидела, что Джек смотрит ей прямо в лицо. Она поспешно нажала на кнопку вызова медсестры и опустилась рядом с кроватью на колени. Взгляд Джека был мутным, лицо бледным, пересохшие губы едва шевельнулись, должно быть, пытаясь что-то произнести, но лишь лёгкое дуновение его дыхания коснулось её кожи. Она невесомо провела пальцем по лбу Джека у самой кромки волос, отмечая, как помутнел мир перед ней, когда слёзы выступили на глазах. — Добро пожаловать в мир живых.