Извлечение квинтэссенции

II. Альбедо

Вернувшийся в гостиную граф Набедренных раскрыл слегка запылённый том и прочёл заглавие: — «Малый алхимический свод». Что ж, я был прав: здесь должно быть указание на нужные действия. — Но, граф, как же это нам поможет? Не думаете ли вы, что в лаборатории не знакомы с этим трудом и не выучили его от корки до корки, постигая самые основы? — Я обращаюсь к вашей же гипотезе, — улыбнулся граф Набедренных. — Думаю, если возможно экстраполировать свойства веществ и элементов на человека в совершенно умозрительном эксперименте, то представить реакцию — и, соответственно, механизмы её протекания — не составит никакого труда. Золотце и За’Бэй не сговариваясь зааплодировали. — Граф, остерегайтесь, господин Солосье всерьёз намерен вас посрамить! — хохотнул За’Бэй. — Я буду даже рад признать неправоту, если эксперимент увенчается успехом, — отсалютовал бокалом граф, — однако же он всё ещё вызывает у меня сомнения. Но что же, господа, приступим. Господин Солосье, поскольку вы, кажется, разбираетесь в вопросе, вас не затруднит прояснять спорные моменты? — Нисколько, — улыбнулся Золотце. — Тогда… — граф пролистал пару страниц, — «Коль смертные страхи мерещатся вам в благородном труде, То и знания сущностей многих вещей не помогут — Вас ждёт пустота в результате». Собравшиеся не удержались от смеха. — Не слишком обнадёживающе! — Терпение, господа, здесь авторы лишь цитируют поэтический отрывок. Итак… «Наипервейшее правило состоит в том, что сподобленный этому искусству должен хранить молчание и ни одной живой душе не выдавать его тайну. Ведь нет иного способа сохранить тайну, кроме как не увеличивать число людей, в нее посвященных. Когда же тайна пойдет по рукам, она исказится, станет неистинной. Если утратишь тайну искусства, совершенства тебе вовек не достигнуть». Извольте. Отныне мы все скреплены негласной подпиской о неразглашении нашего эксперимента. Исключительно полезное правило, подумалось Золотцу. — «Второе правило — такое правило, согласно которому посвященный должен выбрать для работы соответственное работе место в особом доме, сокрытом от глаз людских. В доме этом должно быть две или три комнаты, в которых следует осуществлять необходимые операции над веществом — возгонку, растворение и перегонку. Подробности я поведаю тебе позже». За’Бэй снова рассмеялся. — Изящно, что ни говори! А если потом понадобится воздвигнуть жертвенный стол посреди спальни, об этом тоже поведают позже? — Прошу вас потерпеть, — вновь улыбнулся граф. Вид у него становился все более заинтересованный. — «Третье правило. Необходимо строго блюсти время работы… Четвёртое — посвящённому следует тщательно и упорно направлять свои усилия, без устали приближаясь к концу. Пятое наставление состоит в строгом соблюдении всего того, что принято в нашем искусстве… во-первых, собрать воедино всё то, с чем должно работать; во-вторых, нужно возгонять…» — господа, да будьте же серьёзней. — «В-третьих, сгустить вещество; в-четвёртых, обжечь; в-пятых, растворить; в-шестых, перегонять; в-седьмых, осадить; и так далее, в строгом порядке… Следует быть очень осторожным, особенно тогда, когда работаешь на глазах у твоих хозяев, могущественных властителей — монархов и князей… в результате тебя постигнут великое разочарование, унижение и великие беды». Всё ещё крайне воодушевляюще. «Наконец, восьмое предписание требует того, чтобы никто не начинал нужных операций без достаточных средств, не приобретя всё необходимое, что используется в сём искусстве. Если ты начнешь алхимическое свое предприятие без достаточных на то средств, тебя ждет неудача. Ты потеряешь также всё то, что было у тебя прежде». — Граф, прошу вас, давайте уже к делу, — пробормотал Золотце так, чтобы слышно было лишь графу. — Поверьте, именно эти мысли владеют мной уже который день. — Прошу прощения, мой друг, — тихо отозвался граф. — Итак… «В средневековых Европах алхимия считалась скорее искусством или ремеслом, чем наукой… Достижению поставленных целей должны были послужить двенадцать основных алхимических операций…» — а вот и нужное нам. Господин Золотце?.. — М-м-м, — Золотце склонился над книгой и принял задумчивый вид. — Да, всё верно. «Во-первых, надо, чтобы тело было растворено, и чтобы поры были открыты, для того чтобы Природа могла действовать». Проводимая реакция начинается с инертной первоматерии, размягчаемой до состояния воска. Далее в ней происходит разложение через варку, благодаря которой компоненты вещества зреют. — К чему вообще нам нужно привести реакцию? Какова последняя стадия? — Обычно это дистилляция и фильтрация. Главнее всего четыре стадии: первоначальная инертность — катализатор — сама реакция — выход и получение искомого. — Уже интереснее, — Мальвин извлёк блокнот и расчертил один из листов на четыре части. Тимофей следил за ним с интересом. — Что происходит дальше? Нагретую материю нужно каким-то образом закрепить в «зрелом» состоянии? — Пожалуй… — Золотце сверился с книгой, уже позодревая, что вскоре увидит в ней кукиш. — Есть такая операция — закрепление через застывание. Резкое воздействие извне вызывает кристаллизацию активного компонента. — Гм, — задумался хэр Ройш. — Фактор затвердевания как раздражитель? — Что-то вроде того. Попытка остановить реакцию вызовет брожение, если применить медленный нагрев… — ...и ввести катализатор, который одновременно смог бы фиксировать летучие соединения, — подхватил граф. — Потом неизбежно начнётся расслоение. Растворение компонентов друг в друге — и следующее за ним смешивание. И… — ...и вот на этом месте возникла проблема, — сокрушённо покачал головой Золотце. — Следующего катализатора нет, а имеющиеся реагенты не справляются. — Гм. Но подождите, давайте перешагнём пока. Дальше реакция горения? — Возможно. — Тогда следующим после второго катализатора шагом должно быть накаливание. Разложение через обжиг или окисление. Вероятнее, обжиг. Графа охватил азарт. — А следом — союз через умножение. И остаются только три фазы… но, кажется, все три, что у нас остались неохваченными — реакции разделения? — Следующей должна быть сублимация, — произнёс незаметно подошедший ближе Тимофей. — Очевидно. После обжига единственно возможная операция из оставшихся — возгонка в закрытом сосуде на остром пламени. Граф задумался и взглянул в расчерченный блокнот Мальвина. — Блестяще, — негромко произнёс он. — Значит, далее нам остаётся очистка от примесей путём дистилляции — и, в завершение реакции, фильтрация. С окончанием горения должно произойти выделение чистой субстанции. Золотце развёл руками. — Все это прекрасно, но вернемся к пропущенному шагу. Что именно могло бы стать нужным вторым катализатором даже и в упрощённой реакции — всё ещё вопрос. — Подождите, давайте подумаем… Граф Набедренных заинтересованно зашуршал страницами, кажется, вовсе позабыв, что сначала был настроен скептически.