Счастье в неведении.

Когда вечер опускался на замок, казалось он, словно медленно наползал на него, как сытый змей, потом, наступила ночь. Она буквально рухнула на головы людей, как сброшенное на пол вечернее платье. И тяжесть этого внезапного падения была такой, будто не ночь пришла, а с небес сорвался ангел не в силах распахнуть крылья отяжелённые грехом. А ветер, что выл и разносился по земле, на самом деле нёс его отчаянный крик, разлетающийся по миру как весть, что ещё одна душа пала в пучину бездонной черноты... Но никто из людей не мог слышать его или видеть, ведь падая к земле, сгорала белизна на крыльях, становилась черной и крик обращался в часть самого ветра. И вот ангел пал ночью на беспокойные людские земли, тенью разбрелся по окрестностям, ища себе приют, будто путник в чуждых ему землях... И как бы жалко было это зрелище, если бы не ласковая ночь дарующая своё покрывало потерянной добродетели... За стенами замка было совсем тихо, после дневного инцидента все разумно предположили, что лучше лишний раз не показываться на глаза королевской семье. Хотя особого труда в этом не было... Ни принцесса, ни король не стремились заявлять о себе в этот день. Поговаривали что после произошедшего в тронном зале, принцесса заперлась в своей комнате и больше не выходила, не на обед, не на ужин. О том, что случилось в замке, узнало всё королевство, едва часы пробили о пришедшем часе. Конечно, распространилась новость достаточно быстро ещё по одной, но увесистой причине. Начавшийся протест перед замком был весьма жестко подавлен силой королевской гвардии, король приказал не деликатничать с протестующими, кроме того, казнь лидеров заметно поубавил пыл толпы... Никому не хочется быть расстрелянным или повешенным. У всех с этого момента возникло чувство, будто некие невидимые часы начали обратный отсчет... до чего-то. Что-то должно было произойти? Может и должно... А может это лишь иллюзия, созданная напуганным сознанием. Мало ли в ком король ещё увидит заговорщика... Тяжела ночь, особенно бремя её не выносимо, когда на душе лежит груз весом как сам мир. Впрочем, может это было и не так, но по ощущениям Логану казалось именно так. Мужчина сидел в кресле своей комнаты, уперевшись локтем в подлокотник и склонил отяжеленную мыслями голову, подпирая лоб кулаком, словно мыслитель, сошедший с картин древности. Пусть и мыслей в его голове было много, как пчёл в улье, и каждая так же жалила, на удивление их “жужжание” оставалось не слышным для короля. Неужели его столь сильно поглотила тишина, что возникла в груди? Она беспокоила, настораживала, он не слышал своего сердца, будто замерло оно, как и замерло, то, что в нём покоилось... Логан не слышал скрежета, не слышал треска. Может ничего не было и ему лишь казалось прикосновение тех неведомых когтей к его душе? Но от чего беспокойно ему? Казалось, пока за окном было солнце, и свет этой утреней звезды проливался на мир, как потоки дождя, ничто не могло сломить короля в его рассуждениях и мыслях пока теплые лучи освещали стены его обители... Его вера в свои решения была непоколебимо тверда. Но вот, солнце устало закатилось за горизонт, прощаясь со всеми до следующего дня, и уступило место ночи... В ночи всегда жили тревоги и сомнения, казалось, они наполняли таинственную темноту собой, как запах цветов, распускающиеся летом. Конечно, ночь пахла не одним лишь беспокойством... Слишком богаты полуночные духи, как на прекрасный запах, так и на самый отвратительный. Но ни приятие, ни отвращение мучали душу короля, а неопределенность. Что уготовило ему завтра или ближайший час? Всё это было покрыто одинаковой неизвестностью. Может завтра случится, что-то судьбоносное, а может через час... Он не знал, но королю не давало покоя, то, что ощущал сегодня днём, когда шел в тронный зал... Неужели чувства его лишь обманывали? Нет, не может быть.... То что он сделал днём будет иметь своим последствия, хочет он того или нет. Сестра его возненавидела, а народ стал бояться и ненавидеть его ещё чуть больше. Странно, но от этой мысли у король на лице ни одна мышца не дрогнула... Как можно оставаться спокойным зная, что ни одна душа тебя не любит? Но задав мысленно этот вопрос самому себе, Логан лишь презрительно фыркнул, будто он даже не был достоин его внимания... В самом деле, что тут важного? Ум монарха всегда был во власти более высшей цели... Но даже тут мужчина ощутил собственное лукавство. Что-то он отчаянно утаивал от самого себя... Выпрямившись, мужчина откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза, и полумрак комнаты сменился на темноту. Он устремился внутрь самого себя, ища эту нелицеприятную правду... Ведь что-то хорошее вряд ли станешь прятать, так? Может и внешне, это не было видно, но внутри, что-то едва вздрогнуло в нём, не сердце, не душа... При мысли о сестре, внутри его естество отозвалось на её имя, как на клич зверя в тёмном лесу. Король мучительно сморщился, его затерзало странное чувство. Возненавидела... Он поймал себя на том, что это звучит как приговор в суде. Но ведь он не хотел этого, Логан и правда желал преподать сестре урок, которого она не забудет... О да, он вжёгся в её разум, будто от раскалённого железного клейма и ожёг явно теперь сойдет не скоро... если вообще сойдет. Или всё это оправдание перед самим собой? Сам себе лжец... Она назвала его чудовищем, но разве у него есть выбор? Кто-то должен быть монстром, чтобы были герои... Или дело в другом? В злости, в ревности... Внутри поселилась мерзкая гадюка и из её голой, холодной морды вытекало шипение, оно лилось с потоками яда, прямо в уязвимое сердце, прямо в рану, что монарх нанёс сам себе и отчаянно старался её залечить забытьем, но всё бес толку... Капля по капле, стекает отрава в рану и копится в ней обращаясь в смертельную дозу и Логану казалось, что ещё немного и что-то в нём умрёт... Что-то о чём он будет скорбеть до конца своей бренной жизни. Он слышит, как его собственная ложь жалит его, кусает за язык и мысли. Зачем лгать себе? Признайся же, добродетельный король, не было никакого урока, ты лишь без жалости и сожаления сыграл на своей сестре. Будто инструментом, ты играл её слабостью. Играл как самый жестокий в мире дирижёр и душа её стало скрипкой в твоей руке и топором в другой. Ты обрушил этот топор на головы тебе неугодных и испытал облегчение. Ох, да, ведь душа твоя в груди воспарила, когда взгляд его померк, когда веки сомкнулись в вечном сне на ненавистных глазах. Когда по одежде стали растекаться багровые пятна и кровь стремилась из тела прочь, унося в своих водах последний вдохи из загубленной вероломством груди. Когда расстреливали Эллиота, Логан пожелал поприсутствовать при этом. Уж не затем ли, чтобы усладить такого тихого, ревнивого садиста, что король волей, али неволей взращивал в себе будто питомца, сокрыв так тщательно, что и сам поверил в его безобидность и потерял из виду... Но вот питомец подрос, он более не пьет молока, клыки ему были даны не для того... Его гнетет жестокий холод и голод, это он ютится глубоко под ребрами Логана. Это он так скребся под ними пытаясь пробиться сквозь клетку притворства, которую король возводил с такой тщательностью, и его жадное дыхание заменило ему сердце. Логан тяжело вздохнул, и показалось, что с воздухом из его горла высвободился чей-то беззвучный вой. Вой переполненный ликования отозвался в ушах. Признай же, король, ты так счастлив этой жалкой победе, словно зверь, задавивший слабого соперника и ты с наслаждением придавался музыке, что рождал его раздробленный череп под твоими лапами... Проведя руками по волосам короля открыл глаза и, подняв голову, взглянув на потолок. Нет, это не мог быть он... Он ведь никогда таким не был. Всегда поступал, так как ему велит долг, а не страсть в душе. И в этот раз, он поступил правильно... Ведь он был угрозой власти, подговаривал принцессу против короля... Ведь так, да? Логан смотрел в потолок, но казалось его взгляд был обращен дальше, куда-то сквозь него к небеса. А вмести с ним, ввысь несся и вопрос. Монарх наивно надеялся услышать ответ, хоть что-то, что уверило бы его в том, что это правда. Но небеса молчали, они были глухи... Или же там уже было некому услышать мольбу короля? В этот самый момент в дверь раздался стук, разгоняя прочь все мысли короля, будто тараканов при включенном свете. Резко взглянув на дверь, мужчина разом отпустил небеса, забыл об их существовании и забыл о той дряни, что неприятно напоминала о себе... - Да? - твердо спросил он, тем самым давая право гостю войти. Ручка двери шелохнулась и, опустившись, позволила войти пришедшему к королевским покоям. Золотистую ручку крепко держала рука, сокрытая под грубой черной кожей, а вскоре за ней показался обладатель этих крепких рук. От вида своего гостя Логану захотелось издать рык или вздох в духе “ну сейчас начнется” поэтому с недовольной миной на лице мужчина отвернулся к окну, подперев подбородок кулаком. Лучше уж промолчать. - Ваше Величество, вы совсем не рады меня видеть? - с легкой язвительностью произнес Ловкач, прикрыв дверь. - Назови мне хоть одного человека, который будет рад тебя видеть? Твой приход, этот как первые признаки чумы в городе. - Ауч, Ваше Величество, это довольно больно. Вы очень жестоки к человеку, который работает на вас да и вообще на всё королевство. - вежливо говорил змей. - Ты никогда не был альтруистом и занят в чем-то, только если там есть выгода для тебя. Так что не надо делать вид, что ты работаешь на меня и королевство на чисто добровольной основе. Ты с этого тоже что-то получаешь... - Быть приближенным к короне всегда сулит выгоду. - без стеснения усмехнулся змей подчеркивая свою меркантильность. - Но вы в любой момент можете меня казнить. - со смелой легкостью в голосе продолжил змей. - А может тогда и мне сразу на плаху лечь? - наконец взглянул Логан на своего собеседника. - Прекрати, я знаю, как хорошо ты устроился, будто паразит. - Довольно удобный паразит. - насмешливо поправил Ловкач. Вздохнув, Логан снова отвел взгляд. - И мне приходится это терпеть. - Потому что вы, на счастье своего народа, рациональный человек и поступаете соответствующе. - На счастье говоришь? - он откинулся на спинку и, устремив взгляд на змея, сцепил пальцы в замок на поясе. - Сегодня я убедился, как этот народ счастлив. - Толпа никогда не бывает счастлива, вы знаете это не хуже меня. Я уже знаю о том, что произошло... Весьма неприятный инцидент, кроме того на сколько я знаю вы подключили к решению проблемы свою сестру. - Да. - сухо ответил монарх. - Послушай, ты пришел для чего-то или просто пораздражать меня своим присутствием? - с легким привкусом нетерпения ответил Логан, негласно подчеркивая как хочет, чтобы Ловкач убрался. - Ох, нет-нет. Я не хотел вас раздражать мой король. Лишь хотел убедиться, что вы в здравии после случившегося. Король, подняв бровь, взглянул на змея. Этого он не ожидал. - А мне должно быть плохо, по-твоему? - Я не о том. Ведь вы повздорили с сестрой, вас наверняка взволновала эта ссора. - Понятнее не стало, Ловкач. - король упрямо делал вид, что он не понимает. - Ваше Величество, - как-то устало произнес мужчина, видя, что Логан намерено дурака включает, - сейчас для королевства не самые простые времена и вы нужны своим подданным в умственном и душевном здравии. Как же сильно они взаимно ненавидели друг друга... - Странно, что тебя это беспокоит. - Обычный расчет, Ваше Величество. - равнодушно ответил змей и подошел к столу на котором красовался графин с виски. - Наконец ты перестал притворяться. - А разве я когда-то это делал? - Да. Когда затащил мою мать в постель, пока меня не было. - Ваше Величество, - он слегка погрозил пальцем, - я бы не стал поднимать эту тему. Вы ведь знаете поговорку, кто старое помянет, тому глаз вон. К тому же я просто дал, то, что ей было нужно тогда, когда вы, мой король, поступили так эгоистично, оставив свою семью. Ловкач взглянул на графин, и его пальцы скользнули по горлышку вверх... - Не тебе меня судить, особенно тебе. - недовольно отозвался король и поднявшись подошел к окну, наблюдал как город полыхает ночными огнями у подножья замка. Тревога вдруг посетила сердце короля. Огни у подножья... - Конечно, никто из нас не идеален, верно? У всех есть за сердцем, то, за что нас можно казнить без всякого суда... Что-то тяжелое и гнетущее, как ветер, гуляющий на утесе у моря. От этих слов Логан опустил взгляд себе под ноги, словно его собеседник, что-то знал и стыдил за это что-то... Вдруг король увидел в отражении стекла, как Ловкач подошел к нему, держа в руках по бокалу. - Выпейте, Ваше Величество, вот увидите, это прояснит мысли. Обернувшись, монарх с подозрением посмотрел на бокал, а потом на змея. - Прояснит? Обычно алкоголь действует иначе. - Так или нет, порой это самое необходимое для человека лекарство. Выпить и проспаться. Дать волю ночным демонам, чтобы на утро освободиться от их гнета. Поверьте мне. - Верить тебе? Это наверно самое последнее, что я сделаю в этой жизни. - пренебрежительно фыркнул король. - Мой король... - с новой усталостью выдохнул змей. - Я понимаю, у нас патологическая непереносимость друг к другу, но я никогда не желал вам зла. - Правда? Так может, выпьешь из моего бокала? - Во имя богов, Ваше Величество... Неужели вы думаете, что я хочу вас отравить? Прошу, не думайте обо мне настолько плохо... Слишком подлая смерть. - Да, как раз в твоем духе. - не унимался Логан. - Что ж, если это удовлетворит вашу паранойю... - тихо пробубнил Ловкач, поднося к губам бокал, после чего сделал несколько глотков. – Надеюсь, теперь вы довольны? - Да. - он отобрал бокал, после чего открыл окно и демонстративно выплеснул в него содержимое. Внутри Ловкача, вся его сущность злобно зашипела в желание бросится на короля и показать ему, чего стоит такое пренебрежение к его персоне. Но мужчина в ответ лишь сдержано фыркнул. - Я рад, что вы довольны. - проговорил он с вынужденным почтением. - Теперь, когда ты знаешь, что со мной всё в порядке, то советую тебе покинуть мою комнату. - Никакой благодарности, как всегда. - посетовал змей. - Всё-таки вам очень далеко до вашей матери... - Её больше нет. Теперь я тут король. - как можно равнодушнее произнес король. - Конечно, конечно... Кто бы спорил. - начал Ловкач уверять монарха тоном с каким обычно уверяют ребёнка в чём-то. - Терпеть не могу этот тон... Убирайся, у меня и без тебя день испорчен. - Уже ночь, мой король, надеюсь она принесет вам больше радости чем солнечный день. - как-то загадочно произнес мужчина и сделав шаг назад, отвернулся и направился к двери. Логан даже не стал обращать внимание на слова своего гостя, как и на него самого. Ему было достаточно услышать, то, что змей ушёл, наконец, оставив монарха наедине со своими мыслями. Впрочем, он не был так уверен, рад он этому или нет... У одиночества много качеств, как хороших, так и плохих. С одной стороны, ты можешь быть в гармонии с собой, а с другой... Любая мысль может разрушить эту гармонию. С этим в голове, Логан подошел к столику и налил из графина себе виски. Может Ловкач и был прав... Однако при нём, король никогда этого не признал бы. - Выпить и проспаться, да? Король никогда не питал особой любви к алкоголю, но сейчас от чего-то чувствовал, что решение для его беспокойства находится на дне стакана. Всё так плохо? Или же это чувство жило в нём подавляемое гордостью? Не выдержав, мужчина разом осушил бокал. Он так устал от внутренних коллизий, что хотел лишь одного сейчас - напиться и уснуть. Будто он простой человек, а не король. Ловкач шёл по коридору неспешно, наслаждаясь тишиной, что воцарилась во дворце... Если бы он не знал, что это замок обитаем, то решил бы, что все тут вымерли, столь глуха была тишина. Глуха как в тёмном лесу с бесконечными рядами деревьев, которые вбирали в себя каждый шорох так жадно. Это навеяло ему воспоминания об одном месте, которое нынче не посетит никто в здравом уме. Его мрак и глубины слишком много тайн прячут в себе... вмести с коллекцией из костей, давно лишившиеся живой и прекрасной плоти. И там до сих пор наверняка лежит и она, спит в остывшей и опустившейся на дно зале, что стала её ложем. Змей остановился и задумчиво посмотрел на бокал в своей руке. Он только сейчас заметил, что ушёл от короля вмести с этой симпатичной стекляшкой в пальцах. Он долго всматривался в виски на дне, словно кто-то ему сказал, что там можно увидеть своё будущие, а после разом выпил. Как только огненный напиток окатил жаром его горло, на губы Ловкача наползла очень странная, даже зловещая, ухмылка, какая бывает у карикатурных злодеев из книжек. Что за недобрая мысль посетила его в этот тихий час? Размахнувшись, он резко разбил бокал о пол и когда осколки усыпали путь перед ним, мужчина неспешно направился дальше, разнося беззащитный хруст стекла под своими каблуками. Лежа на постели, Элис медленно дышала в подушку, так как лицо было уткнуто прямо в неё. Девушка не хотела сейчас ничего видеть, ей казалось, что даже сквозь закрытые веки, свет отчаянно пытался достучаться до её разума... Нет. Она не хотела этого... Принцессе хотелось погрязнуть во мраке своих мыслей, потонуть в нём как в болоте, лишь бы хоть на секунду забыть о том, что она сделала... Странное дело, ей следовало бы винить брата во всё произошедшем, но отчего-то у Элис это не выходило... Она упорно видела лишь свою собственную вину. Вину в смертях тех людей, вину в смерти Эллиота. Может Логан, в самом деле, прав и у неё проблемы с поиском корня всех зол? Ведь именно её брат причина, а произошедшие с ней лишь следствие. Но не могло же быть всё так просто? Или могло...? Принцессу истязала та слабость, что взяла её за тонкое горлышко, не желая отпускать, и днём случился апогей этого острого желания заковать девушку в оковы собственного бессилия. Мягкая хватка стала удавкой, что душила с такой без жалостью, какую Элис до этого и вообразить не могла. - Не бывает, чтобы был виноват кто-то один... - тихо произнесла принцесса, приподнявшись и села задумчиво глядя на свои колени. И она знала, что если и не вся вина, то часть лежит и на её плечах. И потому, этими самыми плечами, девушка с видимым не уютом повела, словно желая лишний раз удостовериться в своих ощущениях... Теплое и слизкое чувство растекалось по ним, будто её увешали слизняками, от этого Элис хотелось пойти и немедленно окатить себя водой, таким напором воды, чтобы даже кожа заболела. Так чувствуется тяжесть вины? Когда девушка закрывала глаза, то жестокое сознание оживило в воспоминаниях глазах тех людей, голос Эллиота, который вздрагивал от страха, как бы он не пытался его скрыть. Что постыдного в том, чтобы бояться смерти? Страх... Принцесса видела, как он плескался в глазах у парня, будто вино в переполненном бокале и каждая пролитая капля обжигала её. Это был такой безумный диссонанс... В глазах, ему хотелось бежать прочь, но голос, будто не подчинялся и выкрикивал, что-то другое... правильное... Он переступил через себя? Подумав об этом, Элис сжала в пальцах одеяло под своей ладонью. Почему она не может? Столько раз, столько лет она упрекала Эллиота в трусости, которую мужчине следует стыдиться... И вот спустя годы, она забилась в угол как маленькая девочка, когда, как он поборол самого сильного из наших демонов - самого себя. Это то, что Элис не давалось... И кто теперь трус? Впрочем, будь тут Ловкач, он бы ещё добавил “Ну и кто теперь мёртв?” нет чести в смерти... Девушку разрывали противоречия, и как бы своими мыслями не пыталась винить брата, её сердце было так немилостиво отравлено собственной слабой душой. Принцессе казалось будто теперь она весит тонну и тянет её на самое дно, на дно того котла в котором варятся запятнавшие себя сердца. Почему всё всегда должно быть так сложно? Хотя в этом всегда виноваты мы сами... Если взять того же Ловкача, его жизнь явно не доставляет ему хлопот. Конечно, беспокоится не о чем, когда у тебя нет души... Во всяком случае, так думала о нём Элис. А что же Логан? Чувствует ли он что-нибудь? Он осознает, что сделал? При мысли о брате у девушки пробежались мурашки по коже. Чувство ненависти неприятно зашевелилось под кожей, как пущенные змеи вместо вен, в них сладко пел яд и шипение звучало так мелодично в ушах, что внутри, где-то глубоко, голос принцессы вторил этой мелодии. Однако сердце Элис отчаянно противилось этому нежному, и в тоже время, жестокому призыву. Со вздохом девушка поднялась с постели и, сложа руки, подошла к окну. За прозрачным стеклом её глаза встретила темная ночь и наверно она была бы совершенно непроглядная, будто окно занавесили черной тканью, если бы не городские огни. Принцессе подумалось, что люди никогда не спят, что в городе всегда кипит жизнь, каким бы палящим не был свет, какой бы не была густая ночь... Город так боится опуститься в тишину, опуститься в сон длинными ночами... Почему? Ведь он не люди, к чему бояться спать? Он всегда очнется, пока его “кровь” не прекратить свой суетливый бег. Как же это жалко выглядит из окна её замка, с высоты её мысли... Наверно так себя ощущаю боги, когда смотрят себе под ноги и видят нас? Насекомые... Нахмурившись, Элис дернула плечом. Это явно было не то, о чём она должна была думать. Такими мыслям следует придаваться философам, а ни как глупенькой принцессе, что жила изо дня в день в сладкой иллюзии, будто всё хорошо. Но разве Элис и не была такой? Или правда не была такой? Ей казалось, что она сама не знает. Её разум вёл с ней себя как настоящий предатель, он всё понимал, но не позволял ничего менять. Принцесса прикрыла глаза задумавшись... Скорее наоборот, её нежное сердце стало для неё тем самым коварным злодеем, когда как разум всеми силами пытался ей раскрыть глаза. Внезапно раздался донельзя пронзительный звон, будто чьи-то хрупкие мечты рухнули с утеса прямо на скалы и разбились на сотни осколков. Что-то разбилось, что-то звенящие, как хрусталь... Элис задумчиво оглянулась на дверь. Что это могло быть? Ваза? Ох, нет, они с роду не стояли в коридорах, лишь залах и комнатах, да и бьются они не с таким... чистым звуком. Уж она-то помнит, как звучат вазы, ударяясь об пол по своим детским воспоминаниям. Подойдя к двери, принцесса совсем не спешила открывать её, не знала почему, но что-то внутри тормозило. Замерев у двери, девушке даже показалось, что она услышала, как чей-то гулкий шаг уходил всё дальше и дальше, пока тишина не поглотила его. Элис часто и неожиданно взволновано задышала, будто по ту сторону двери на неё был направлен пистолет и она знала об этом. Но там никого не было... и это она тоже знала. Так зачем же фантазия пугает её? И казалось вот так простояв у двери, вслушиваясь в тишину, Элис потеряла счет секундам... или даже минутам? А потом резко пришла в себя, как от хлопка или щелчка у своего уха. Она даже не поняла, что заставило её “отключиться” от реальности, словно что-то или кто-то ввёл деву в состояние гипноза... И она как кролик следила за тем, как извивались мысли в голове, похожие на змей, они увлекали её за собой куда-то во мрак, где не одна из них не могла жить. Там во тьме они исчезали и оставляли девушку... Очнувшись Элис, сделала шаг назад от двери и заинтересованно на неё посмотрела, будто увидела первый раз в жизни или ждала, что сейчас в неё кто-то ворвется со страшным грохотом, уничтожая воцарившеюся тишину... словно её и не было. Однако ничего не происходило, время застыло, и принцесса даже перестала слышать, как ходят часы. Взглянув на них, она увидела, что стрелки и маятник и правда замерли. Было в этом что-то необъяснимо-символичное... Задумчиво хмыкнув, девушка ухватившись за дверную ручку и опустила её вниз. Слегка щелкнув, замок позволил двери открыться и выпустить из комнаты её маленькую обитательницу. Выглянув Элис, встретила лишь пустота, единственное чего было вдоволь в коридоре, а оглядевшись, она увидела у стены осколки. Что это разбито? Подойдя, девушка опустилась на корточки и взяла в пальчики ножку... Хрустальная ножка единственное, что говорило о том, чем раньше была эта кучка стекла. - Бокал... Разбит вдребезги, совсем как мои надежды. У него тоже есть жестокий брат? - усмехнулась принцесса и обратно положила хрустальную ножку и выпрямилась. Тяжелый вздох вырвался из полных грудей принцессы стеснённое корсетом. Новая грусть окатила её с головой глядя в эти несчастные осколки, целостность которым уже ничто не вернет... Она и в самом деле ощутила себя на месте этого бокала. Но так ли всё безнадежно? Разве можно ещё хоть что-то вернуть? Теперь? Вырвать из лап чудовища... Вырвать его из лап чудовища? Ненавистная и робкая надежда вновь подняла свою голову пытаясь собрать саму себя по кусочкам дрожащими пальцами рискуя порезаться о коварные острые края... Но Элис ничего не могла с этим поделать, постоянно, всегда так... Она словно надрессированная верная псина - сколько бы раз её не пинали, она всё равно возвращается к хозяину, поджав куцый хвостик. Не пора ли положить этому конец? Ладонь девушки сжалась в кулак, слегка дрогнувший, но, тем не менее, полный решимости и желания привнести перемены. Её внезапно наполнила решимость, острая как игла и в тоже время вскипевшая подобно бульону. Это чувство жжения внутри стало подталкивать девушку вперед, принуждать к действиям. Принцесса никак не могла понять, это желание вытянуть себя из сомнений или досадить брату тогда, когда он её не ждёт? А может что-то более возвышенное, нежели этот детский лепит... Он признал, что она больше не дитя... и что с того? Что ей делать с этим признанием? Раньше Элис считала, что когда этот миг настанет, то все переменится, словно ворох старых вещей будет выброшен, давая место чему-то новому... Но на деле всё оказалось иначе. Вот она идёт и в голове её прокручиваются слова брата, но что с того? Ей от них ни горячо, ни холодно... И чего она ждала так долго? Может оно просто меркло на фоне того в связи с чем это признание было выужено из Логана? А может это то самое чувство, которое возникает при достижение цели? Растерянность... Куда стремиться теперь? Нет, вряд ли... В конце концов, это лишь ничтожное признание, а не, скажем, мести, к которой шёл двадцать лет какой-нибудь наёмник. И всё равно некое беспокойство сотрясало сердце Элис и как бы это ни было эгоистично, причиной его не были те смерти, за которые она себя прокляла, а что-то ещё... Что-то вне её чувств, за пределами её зрения, надежно укрытое от всякого любопытного взора с такой ревностной надежностью. Пока принцесса рассуждала об этом, то и не заметила, как в скором времени её взгляд уперся в двери. Она сразу узнала в чью обитель это вход... Но тут совершенно спонтанно ей в голову пришел вопрос: а кто разбил тот бокал? И не получив ответа на этот вопрос, девушка поднесла руку к двери... За этот миг, она успела уже несколько раз покрыться мурашками, и даже передумать, когда пальцы коснулись холодной дверной ручки. И зачем она вообще пришла? Элис нажала на ручку, опуская её, но не спешила открывать саму дверь, давая время Логану, если он там, подготовиться к принятию гостя. Когда она решила, что достаточно, то медленно открыла дверь. Девушка ожидала с порога услышать упрек и немедленное рычание о том, что ей следует уйти и находиться в своей комнате, будто узница в башне, но её встретила тишина и сквозняк... Окно в комнату было открыто и, на удивление, впервые за долгие дни за ним гулял действительно теплый ветер, переносивший на своих крыльях запахи лета... Они доносились робко и так ласково. Запахи цветов и скошенной травы были так сильны, будто принцесса оказалась в домике у садовника, а не в замке, на высоте, что была так далека от всей этой простоты. - Зачем ты здесь? - вдруг раздался глубокий, слегка сонный голос по левую сторону от двери. Элис так потерялась в этих ароматах, что на секунду забыла, в чей комнате и потому услышав голос, вздрогнула, как если бы её окатило холодком. - Логан. - робко произнесла девушка, посмотрев в сторону, откуда к ней обратились. Мужчина сидел за столиком, на котором в свою очередь были разложены шахматы. Он играл за черные... Логан всегда предпочитал играть за черные, он считал, что увидеть первый ход противника куда более тактически важно, нежели походить первым. Когда-то давно Элис играла с ним... Он же её и обучал игре в шахматы, но казалось, прошла сотня лет с того момента когда они последний раз сидели вот так напротив друг друга. - Признаться, я сама не знаю... Дай мне несколько минут и я придумаю причину. - произнесла дева смотря на мужчину, что застыл над бездушными фигурками, словно каменный постамент. Элис редко когда удавалось увидеть короля в таком виде, в каком он был сейчас. Сверху на нём не было его привычной строгой одежды, что визуально делала его фигуру ещё более мощной. Он итак был хорошо слажен к чему этот визуальный обман? На нём была свободна рубашка, немного фривольно расстегнутая на груди. - Тебе тут не скучно сидеть над ними как мыслитель? - Ты видишь тут ещё кого-то? Думаю, ты знаешь ответ. Элис слегка нахмурилась, слыша непривычную её уху перемену в голосе брата. Он будто уже начинал засыпаться над этими шахматами и отчаянно боролся со сном. Пройдя вперед, дева села напротив короля и тоже взглянула на доску. Партия казалась безнадежная и соответствовала той задумчивой мине, что была на лице мужчины. - Кажется тупик? - произнесла она после затянувшейся паузы. Логан в ответ молчал... Тупик. В этой партии он видел самого себя, загнанного и застрявшего между молотом и наковальней. Он даже не заметил, как разыграл на доске своё собственное положение. Фигуры замерли и стоят в ожидании, когда монаршая рука отдаст им приказ и казалось, они вот-вот погрузятся в безвременный сон, так и не дождавшись решения... Мужчина глубоко вздохнул и, сложив руки на столе, обратился к сестре: - Это похоже на ловушку... Ты видишь решение? - Наверно... Но разве для этого не придется пожертвовать важной фигурой? - Верно, жертва обеспечит победу в битве или даже в войне. - Но это неприемлемо жертвовать силами, которые можно бросить на что-то более полезное чем отправить на бойню. - с протестом в голосе заговорила Элис, она понимала к чему вёл её брат... и к чему шла она. Логан медленно откинулся на спинку кресла и наконец, девушка смогла видеть его взгляд, который теперь был направлен на неё... Как только это произошло, она поняла, в чем было дело... - Ты пьян? - чуть удивленно проронила девушка. За всю свою жизнь она лишь несколько раз видела короля выпевшим... Нет, конечно, не настолько, как принято надираться у аристократов, но взгляд его казался томным затянутый полупрозрачной пеленой сна. - Немного выпил... - ответил он чуть запоздало. С чего бы вдруг? Какой повод? Элис знала своего брата, он не будет пить без веской причины. Девушку это внезапно обеспокоило, посетило чувство, будто она чего-то не знает или упускает из поля видимости... - Что-то случилось? – голос девушка выразила свою обеспокоенность. - Разве тебя это должно волновать? Мне казалось сегодня днём ты точно дала мне знать о своём отношении ко мне. - мужчина положил руки на подлокотники и закинул ногу на колено, положив на его лодыжку. - Не начинай. - напряжённо проговорила Элис слегка ощетинившись будто собравшийся воробушек. Её взгляд невольно замер на его руках... пальцами он обхватил края ручек так властно, что деве на секунду стало не по себе, будто перед ней злодей из книжек. - Неужели ты так сильно хочешь, чтобы я тебя ненавидела? У меня возникло чувство, что настало время, это обсудить. Ты видимо никуда не торопишься, я тоже... Посветим эту ночь друг другу? - с лёгкой усмешкой спросила принцесса. - Следи за словами, сестра. - с небольшой угрозой предупредил он её. - Прекрати это, Логан. Мы не в троном зале и мы одни. Я хочу поговорить с братом, а не зазнавшимся правителем. Которого к слову и ненавижу... Брат в ответ тихо хмыкнул, однако больше ничего не сказал... Молчание знак согласия, верно? - Значит, вижу ты тоже в настроении поговорить по душам... Хорошо, мы очень давно этого не делали. Так давно, что я уже забыла какого это, слышать брата, а не тирана, слышать слова, а не приказы... - Переходи к делу, без литературных отступлений. - Не надо делать вид, что ты не в настроении. - Может это так? - Это не хроническое заболевание, чтобы быть постоянным… - недовольно ответила Элис и замолчала, но погодя добавила. – Впрочем даже хронические болезни хоть как-то лечатся в отличии от твоего настроения. Однако король совсем не спешил отвечать на это, напуская на себя серьезный вид. Молча они смотрели друг на друга, будто играли в гляделки и ждали, кто из них не выдержит и моргнёт первым. - Зачем ты это сделал? - наконец спокойно спросила принцесса, сцепив на столе руки в замок. - Я кажется, говорил, это урок, чтобы вернуть тебя с небес на землю. - Я никогда не жила на облаках. Мой брат всю жизнь способствовал этому. - с лёгким высокомерием произнесла девушка и Логану даже ощутил слабый привкус обиды в её голосе. - Мне кажется или я слышу обиду в твоем голосе? - Нет, тебе не кажется. Раз уж мы решились, наконец, поговорить откровенно... Да, это обида. - И за что же? - За что? - принцесса мгновенно нахмурилась и внутри её словно куснул. - Как ты можешь ещё спрашивать?! - Ох, неужели ты об этом сопляке и этих... - Я говорю о маме! - не выдержав выкрикнула девушка, словно кто-то факелом прижёг её на допросе, выпутывая эти слова. Услышав сестру, король невидимо вздрогнул, в то время, как сердце в груди екнуло, словно оборвалась одна из ниточек, что ещё держала это самое сердце... Мама. Этого он всегда боялся услышать... Особенно из уст Элис. Мужчина наивно надеялся, что сестра не держит на него зла, обиды... Что угодно, только не из-за матери. Ведь он сам себя до сих пор не может простить. Девушка, успокоившись, опустила взгляд и сложила руки на коленях, словно маленькая девочка. - Я... Логан, прости меня... Я не должна... - Ты уже начала говорить. - произнес он как можно ровнее. - В самом деле... - тихо пробубнила девушка. - Логан, я всегда любила тебя, черт, даже сейчас, после того, что заставил меня пережить днём, я не могу тебя возненавидь, так как должна, так как убеждал меня это делать Эллиот... Не могу. Моя душа противится этому, как чему-то неестественному, чему-то, что против самой моей сущности. Боже, и какой я себя чувствую ничтожной от этого, но одно не дает мне смириться с этим... Это обида. Она живет во мне как червь бесконечного сомнения, и я не могу его извести никакими способами... и ты этому не способствуешь. Помнишь, я говорила, что не виню тебя в смерти матери? Я лгала... Самым бессовестным образом, я лишь говорила, то, что ты хотел слышать... Каждую минуту, каждую секунду, когда тебя не было рядом с ней, рядом со мной... Я проклинала тебя всеми ужасными словами, что знает людской язык. Плакала ночами и молилась небесам о твоём возвращение... Ведь ты так был ей нужен. - между её слов стали слышаться робкие всхлипы и блеск в глазах предательски отражал в себе пляшущие пламя свечи. - Даже сейчас, вспоминая это, я хочу проклясть тебя... И одновременно поблагодарить богов, что, не смотря ни на что, ты вернулся. Но вернулся так поздно... Как ты мог? - девушка подняла взгляд на Логана желая увидеть ответ. - Элис, я... - она услышала в его голосе тонкую нерешительность. - Я не знал... - Конечно! Откуда было тебе знать, когда ты вечно где-то пропадал, черт тебя возьми! - печаль немедленно обратилась в агрессию. - Почему ты просто не мог быть с нами?! Мама потеряла отца и после этого, она постоянно жила в ужасе, что ты не вернёшься и сгинешь так же как он! - с этими словами она резко поднялась и рукой смахнула все шахматные фигуры с доски, будто желающая свободы птица махнула крылом. Девушка вперила рассерженный взгляд на брата и её щеки прорезали тонкие струйки слёз. Она смотрела на него, ждала ответа, любого... Всё равно какого, но ответа! Внутри жгло лёгкие от обиды, а он всё молчал... Король смотрел на сестру с устами равнодушно безмолвными. Принцессе казалось, что его молчание режет её как нож... Она медленно опустилась на место и, повесив голову, быстро стерла со своего лица признаки слабости. - Это раздирает меня... Я не могу простить тебя из-за мамы и того, что ты делаешь с её наследием, но в тоже время, я не могу перестать любить тебя... Это видимо моё наказание, за то, что я так слаба... Прошу, не молчи, скажи хоть что-нибудь... - Сестра, я никогда не смогу сбросить этот груз с твоих плеч. Единственное, чем я могу себя оправдать, это только тем, что всё, что я делаю и делал, было и есть, ради вас... - От твоей “заботы” умерла мама, теперь ты ждешь, что умру и я? - со злостью обиженного ребёнка произнесла принцесса. - Чем я заслужила такую ненависть к себе? Почему ты отталкиваешь меня? Ты думаешь, я бездушная кукла? У меня остался только ты... И что ты делаешь со мной? Элис вздохнув, замолчала, она перестала ждать ответа. Ожидание более ни к чему не приводит, за ним лишь приходило разочарование... Кроме того, девушка так долго ждала от брата ответа, что сейчас резко осознала - этот ответ ей больше не нужен, не интересен... Слова уже не вернут, то, что было утрачено. И смысл растрачивать секунды на излишние буквы? Между ними возникло гнетущие молчание, казалось оно рухнуло между ними как сбитая птица и теперь тяжким грузом тянула ко дну... Так может на этом самом дне, они и смогут встретиться? Она смотрела вниз, на свои колени, она не хотела видеть его лица и глаз... Или может, боялась увидеть в них равнодушие? Равнодушие к памяти о матери, к её жизни и чувствам? И сейчас Логан был готов поклясться, он сам не знал, что в его глазах... Но за долгие годы, его внезапно захватило чувство, словно он снова вернулся в прошлое и маленькая принцесса плачется ему, что за монстр поселился под её кроватью и похищал сны. Вот только сейчас его не покидало чувство, будто этим монстром стал он. Но он пошёл ещё дальше, чем те страшилища из детства... Он не желал сидеть под кроватью и пылится, будто старый чемодан, он нашёл себе приют поуютнее... Король ощущал, как нежные и теплые воды этого ложа омывают его, его мысли, что заперты в нём как в том самом чемодане. Любимый брат был безмерно жесток избрав своим убежищем бьющееся сердце своей сестры... Но она было еще более беспощадна, потому что со временем сделала этот приют его темницей, пленом! Хотела она того или нет, но в теплых алых водах сердца, прятались оковы сделавшие из монстра узника и монарх никак не мог вырваться из этих пут. Он хотел бы, но более не способен ощутить вкус воли на своих губах... Ведь вкус её стал иным, и принести её может отнюдь не ветер. Он ни разу не смел, упрекнуть её в том, что в цепях он гибнет и умирает... И вот мужчина смотрит на своего мучителя, утаивая свою нежность, будто убийца прячущий нож в полах своего плаща. Он думал о том, что лишь это жестокое орудие может дать ему вожделенную свободу… Но на деле, это был его эшафот. Логан был готов целовать свои оковы, не смотря на то, что они тянули его в бездну, в её самую глубокую пасть, не знающею сытости. Даже сейчас, когда печаль ворвалась в его грудь, в сердце теплилась приступная искра... Что это? Одержимость наказывала его безумным равнодушием. Её нежный лик погрузился в печаль, в глазах была невыносимая скорбь, сердце болело от обид и любви, что бесчисленными укусам причиняли девушке страдания. Как долго она будет это выносить? Неужели бедная принцесса не заслуживает хоть какого-либо снисхождения? Хоть раз... Логан поднялся с места и подошел к девушке, он мягко коснулся её волос желая привлечь внимание, но Элис решила иначе. - Зря я это затеяла... - проронила она, отбрасывая руку брата от своей головы и поднимаясь. На её лицо вновь наползло равнодушие и спокойствие, а глаза перестали блестеть. Однако, не смотря на слова, девушка была рада, что это всё это выговорила, оно изъедало её... И ещё больше она рада, молчанию брата. Впервые она не хотела слышать ничего в ответ. - Спокойной ночи, брат. - произнесла она и успела сделать несколько шагов вперед до того как рука короля внезапно её остановила. Девушка вопросительно посмотрела на свое запястье, на котором мягко сцепились черные пальцы не давай принцессе уйти. - В чем дело? - слегка удивленно спросила Элис. Она не ожидала этого... Но король продолжал хранить молчание, которое внезапно стало пробуждать в принцессе необъяснимое напряжение. - Логан? Ты меня пугаешь... Ты что-то хочешь? - снова спросила она более уверенным голосом и ненавязчиво дернула рукой. Однако какого было её удивление, когда она ощутила, что не может высвободить руку. - Мой король, я хочу спать. - язвительно кинула девушка выдавая раздражение. - Или говорите скорее чего хотите или... Но договорить Элис не было не суждено. Её прервали самым невообразимым, самым наглым образом, на какой был способен мужчина... Прежде чем девушка закончила фразу, Логан не выпуская руки сестры, дернул её на себя... и поддался навстречу ощутив как рука дьявола смело толкнула его в объятия греха... Он слышал, как в эту бесконечно долгую секунду у его уха звучала речь неведомая ни одной душе, но от чего-то она была так сладка. Словно сироп, она пролилась на его душу сладким обещанием, сладкими грезами... Ему стало тяжело дышать от этой сладости, и даже воздух в легких превращается в сахарный мёд. Король ощущал, как это губит его, но не мог остановиться... Его влекло к погибели, как влечёт мотылька огонь. Когда пустота между ними внезапно обратилась в поцелуй, их сердца в унисон замерли... Её губы оказались нежнее тысячи мечтаний, что в страхе представлял себе Логан, в страхе, что боги увидят их, но ох, нет... Небеса брезгуют землей и теми рабами, что ходят под ангельскими стопами... Он потерял счет ночам, когда в бреду просыпаясь или же вовсе неспособный уснуть, король придавался отчаянным молитвам о милости небожителей, чтобы они освободили его душу от нечестивой страсти... Но они глухи к призыву о спасении, им плевать на своё потерянное дитя. И в отчаяние сердце в его груди, укрываясь тьмой от белоснежных костей, вышептывая имя своего греха, взывало к милости того, кто живет вне света... В исступление душа молила о ней... Исполненный самоунижения, монарх был омерзителен сам себе. Но желания прогрызали в нём дыру, сколь долго его больное стремление не будет находить отклика? Он терзал сам себя, держал на поводке злобно оголодавшего пса и голод уже сжал его горло слишком сильно, “смерть” дышит ему в затылок, а её шепот призывает к охоте... Сердце Логана ожило первым, сердце... Нет, больше там не сердце. Его грудь приятно заныла от того, что кто-то там внутри, словно ластился к нему, будто кошка, истосковавшаяся по любви. Впервые он ощутил там... покой. Безмятежность и спокойствие сковали, так, что он даже перестал держать руку сестры. Ему казалось, словно он целует только раскрывшийся бутон розы и с каждым мгновением, прямо в поцелуе лепестки набирались всё больших сил, раскрывая трепетному прикосновению своё нежное сердце. Столь долго монарх ждал этого момента, что на секунду ему погрезилось, что сейчас он вновь очнется в свой постели, в испарине и в изнеможении от недосягаемости того, что вожделел... Глаза Элис замерли в широко распахнутом виде, они словно замерзли и превратились в хрупкие стекляшки, в которых не переставало отражаться... изумление? Шок? Казалось, ни одно из существующих чувств не могло выразить того, что творилось в душе у девушки. Во имя богов, что он делает!? Её резко бросило в жар и принцесса отчаянно задрожала. Она не могла пошевелить даже пальцем, чувствуя, как какое-то подобие свинца наливало её тело. В голове у неё был кавардак и лишь где-то, кто-то в глубине её сознания кричал о том, что она должна немедленно бежать... Сорваться с места, будто напуганная птица и бежать прочь без оглядки, в ужасе от происходящего... И вскоре Элис, в самом деле, ощутила не просто страх, а ужас от происходящего... Логан не отпускал её, не покидал губ. Робкая и глупая, почти детская надежда, что это случилось не специально, рассыпалась прямо на её глазах. Тут дева резко зажмурилась и сжала губы так плотно, как только могла. Вырвавшись из оцепенения, она ощутила, что мужчина более не держит её руку и тут же с силой, на какую была способна, грубо оттолкнула от себя брата, разорвав этот греховный поцелуй. - Логан! Что ты делаешь!? Ты в своём уме!? - она едва сдерживала свой голос готовый вот-вот начать заикаться. - Во имя богов, прекрати... Со страхом в сердце она отступила назад. - Они оставили меня, разве ты этого не видишь? - произнес он с тоской в голосе по утраченной вере, но это был обман... это была тоска осиротевших губ без поцелуя. - Это не они тебя оставили, а ты отвернулся от святой добродетели. Я покину твою обитель немедля… - Нет! - вдруг повысил он голос и вновь за руку оставил сестру. - Логан! Пусти меня, я не желаю более видеть тебя, не сейчас, не в ближайшее время. - твёрдо произнесла принцесса смотря в глаза брату, но всё внутри неё тряслось от страха, будто желе. - Останься... - Ты не в себе! Безумец! Пусти меня! - задергав рукой, желая освободить её, дева ощутила, как пальцы короля сжимались крепче, но самое худшее было впереди... За эту самую руку, он стал медленно тянуть Элис к себе, будто паук поймавший муху. - Нет-нет... - запротестовала девушка. - Брат, пусти меня... - Как бы я сам хотел это, но мои руки, моя воля, более не принадлежат мне. Как только принцесса оказалась достаточно близко к королю, мужчина второй рукой поймал талию сестры, отнимая у неё свободу медленно и неспешно. - Я почти в отчаянии сжалься надо мной... - его голос вдруг кардинально переменился. Он был исполнен любовного трепета, с каким несчастный влюблённой молит палача о быстрой смерти. - Услышь мой голос хотя бы сейчас, ведь ночами напролет в своих беспокойных снах, я звал тебя, звал шепотом, страшась взглядов ангелов. Но на мой шепот отзывались лишь демоны, и я страдал в их когтях... Они поселили в моей груди зверя, прошу, услышь его дыхание под моими обнаженными костями. Ты не представляешь, какая это пытка, Элис... Девушка слушала брата с замиранием в сердце... она должно быть спит. - Я больше не могу молиться небесам, они бросили меня за моё преступление, оно эхом отзывается в моей душе... Постыдная страсть... к моей сестре... После этих слов в голове у принцессы, словно что-то щелкнула, как если бы в голове у неё сломался механизм. Страх что будоражил её разум, подпитывал слабые девичьи кости, и Элис немедленно оттолкнула от себя брата, как прокаженного. - Послушай себя! Что ты говоришь... Ты не мой брат! Верни мне его, дьявол! Ты не он, нет-нет... - в её голосе зазвучала паника и растерянность. Элис могла бы ожидать что угодно, даже если бы сейчас он заколол её кинжалом в спину, но только не этого... Этот удар был сильнее из любых возможных, казалось, он пронзил принцессу насквозь, вырывая само сердце из тела... Сердце, душу и чувства... Но тут произошло кое-то хуже. Её разум внезапно стал собирать все осколки воедино, собирать их словно мозаику в единую картину. И лишь лицезрев её, принцесса пожелала и в сердцах немедленно бросить это порочное полотно в огонь. Сжечь и уничтожить его как можно скорее, чтобы всё это оказалось лишь очередным дурным сном. Но девушка никак не просыпалась... - Теперь я всё понимаю... - произнесла девушка со звенящими слезами в словах. - Боги, ты и в самом деле чудовище... Ты ненавидел его, потому что он любил меня. Ты ревновал... Ревновал, как чертов зверь! И сильно же ты был счастлив, когда сделал так, что я сама же его приговорила?! Девушка поднесла руку ко рту, ловя ладонью свой собственный всхлип. - Сколько лет...? - пролепетала она. - Пять лет. - ответил король наблюдая за сестрой, будто хищник, его взгляд вцепился в неё. От услышанного девушке стало даже не по себе. Она не знала, что сказать, что делать... А как реагировать, на то, что уже как пять лет родной брат вожделеет её как женщину и стыд в нём, казалось, совсем перегорел. - Это безумие... Неужели ты совсем не слышишь что говоришь? Не понимаешь, чего желаешь?! - она замолчала, ожидая и после поборов себя, подошла к брату, так осторожно, как кролик подходит к спящему волку... - Логан... - её нежная рука коснулась его бледной щеки. - Отрекись от своей страсти. Это грех, так не должно быть... Чтобы сказала наша мать? - девушка отчаянно попыталась воззвать к разуму монарха. - Если бы всё было так просто... Мужчина прижал ладонь девушки к себе и, повернув голову, уткнулся в неё носом. - Я не знаю как, каким образом во мне зародилась эта болезнь, но боги свидетели, я отчаянно боролся с ней. С ненавистным стоном выгонял её из себя мучительными ночами, уверял себя, что я просто сошел с ума, что путешествия, что перенес, ослабили мой разум, я столько видел... Я стал холоднее, но лишь мысль о тебе стерегла моё сердце от обращения в лёд. И как же стыдно мне было смотреть в глаза матери, храня в душе ту запретную искру, я молился, что свет её никогда не достигнет, чьих либо глаз... - его грудь судорожно вздохнула, а глаза прикрылись, стоило губам сомкнуться на любимой ладони. Чувствуя это, к глазам принцессы вновь едва не подкатили слёзы... Что он делает, это разрывает ей сердце. - Но этот монстр глух и слеп к моим слезам, я не мог выгнать это прочь, то что, разбило мою грудь и устроило себе там окровавленное гнездо. В клыках любви моё беззащитное сердце... Я чувствую... Как он дышит и шевелится, от этого каждая мышца в моём теле в напряжении. Он пьёт кровь из моих вен, я совершенно пуст, я безлик, как моя собственная тень. Этот зверь не убивает, он пожирает меня медленно, ещё живым, кусочек за кусочком, с каждым волосом и вдохом... Он убивает во мне свет, стыд и добродетель... Я становлюсь этим зверем, Элис... Только смерть спасет нас. При этих слова по спине у девушки пробежали мурашки и казалось от них каждый позвонок начинал обращаться в пыль лишая девушку последней поддержки. Она будто слушала другого человека... Это мог бы сказать кто угодно, но только не Логан. Никогда в жизни она не слышала ничего подобного. Он говорил будто... безнадежно влюбленный романтик, кем её брат никогда не являлся. Неужели всё настоль усугублено? - Логан, что ты говоришь, прошу, прекрати. Твои слова полны страсти, что не должна звучать из уст брата к сестре. Пойми же... Это невозможно, эта любовь обречена на погибель... - её голос стал запинаться от смущения. - Что бы она дала нам? Лишь горе... Ты король, тебе нужны здоровые наследники... И я... Я не смогу принять тебя как мужчину, чтобы не произошло. Ты мой брат, даже отец! Очнись же! Разве ты сам этого не понимаешь? Её голос касался его слуха так нежно, а слова били, как плеть и жгли, как железо... Она отвергает тебя, король. Разве стоило ожидать иного? Ты болен, хуже... Ты обезумевший от боли монстр. Обезумивший от ревности старый зверь, который только и может, что биться в ночи от своего бессилия. Он внимал словам сестры и как они были жестоко правдивы... эта любовь - лишь химера, живущая в его голове. Но её прекрасные глаза пленили монарха, пусть клыки и когти уже так глубоко в его груди. Сейчас всё здравомыслие мира будто оставило Логана... - Тогда стань же моей страстью... - прошептал он. - Избавь от боли одинокой ночи... - прошептал его голос, переисполненный жара, что обжёг ладошку принцессы. - Что...? - опешив, прошептала Элис, смотря на брата глазами, в которых снова стал возобладать страх. - Ты с ума сошел? Ты хочешь, чтобы я была твоей любовницей?! - вырвалось из уст девушки вмести с сухим выдохом. - Логан, нет! - возразила девушка, словно непослушному псу и резко вырвала руку из его пальцев. - Это надо прекратить. - продолжила она говорить увереннее. - Это надо убить ещё в зародыше, поверь, от этого станет лучше нам обоим. А теперь прошу, тебе стоит лечь и проспаться, ты выпел и голова твоя во власти алкоголя, брат. - сделала она упор на последнее слово после чего отвернулась и направилась к двери, сохраняя в голове гудящею тишину. Она знала, что сейчас она покинет его комнату и её голова разразится пчелиным гудением от беспрерывного потока мыслей. Девушка приоткрыла дверь, но тут внезапно, она была закрыта с резким хлопком. Причину искать долго не пришлось, Элис увидела, что причиной послужила рука короля, что уперлась в дверь и не позволяла её открыть. Демонстративно не обращая внимание, принцесса взялась за вторую дверь, но её тут же постигла та же участь. Что он делает? Принцесса замерла и казалось даже сердце в её груди застыло в напряженной тишине, что так неожиданно накрыла с головой. И только дева хотела проронить какие-то слова, какие она в последствие забыла, как ощутила у своего уха теплое дыхание... Сердце резко сорвалось с место, сорвалось, словно пёс с цепи! Она знала, чье дыхание прорвалось в её спокойствие... И какому существу оно принадлежит. - Логан... Я хочу выйти. - с предательской неуверенностью произнесла принцесса. - А если я тебе не позволю? - прошептал он в ответ на ушко сестре. - Тогда мне придется поставить тебя на место. - дерзко прошипела Элис будто змея выжимающая из себя яд силой. Буквально тут же она обе руки согнула в локтях и с силой, на какую была способна ударила ими брата в грудь, вынудив его немного отступить назад. Однако сильно это не спасло девушку. Мужчина стальными пальцами схватил её за локать и притянул к себе, не дав сестре даже дернуться к двери. - Нет! Пусти меня! - выкрикнула она, дергаясь будто пойманная в клетку птица. - Логан, черт возьми! Это даже не смешно! Но король лишь тяжело вздохнув второй рукой, схватил девушку за шею и крепче прижал спиной к своей груди. Ощутив холодность кожаных перчаток на шее и напор, той силы, что покоилась под ними, Элис инстинктивно убавила свое сопротивление, ожидая, что он может сделать ей больно. Но даже не это заставило, её рвение смолкнуть, нечто иное, от чего сердце стало биться с паузами... Его дыхание казалось, зарывалось прямо в её волосы, как стая мелких змей, они скользили между локонами, вызывая дрожь, но отнюдь не ту... Не тот прекрасный девичий трепет в ожидание ласково прикосновения нежного любовника. Эта была дрожь от страха... Испуг схватил девушку не слабее братской руки на горле. - Логан, прошу тебя... - залепетала девушка со страхом перед королем. - Остановись... Я же твоя сестра, подумай о том, что ты делаешь... - Мысли причиняют мне боль. Всю жизнь, я раб мысли… - И положить конец своему рабству ты решил через мою честь? - с обидой в голосе спросила принцесса, которую всё сильнее захватывало чувство, что она инструмент в руках своего брата. - Всё мою жизнь, я думала, что ты любил меня... Я помню того принца, что отпугивал от меня полуночных монстров, я была всегда под защитой его крыла... Как жаль, что этот принц сам оказался монстром. - В том нет моей вины... Просто любовь моя росла вмести со мной, вмести с тобой... - Твоя любовь извращена и ужасна, как смертный порок. Она омерзительна мне, как и ты. - Элис демонстративно отвернулась, показывая своё отношение. - Нет! Ты не понимаешь... Думаешь ты несчастная? Ты даже представить себе не можешь, что я чувствовал... Каждое утро начиналось с мысли о тебе, каждая ночь завершалась мыслями о тебе. Это похоже на клетку или лабиринт, откуда нет выхода. И теперь, ты смеешь отвергать меня! - Да! Потому что в отличие от тебя во мне живёт честь! А не желаю уложить сестру на лопатки! - в гневе выкрикнула Элис. Реакция брата не заставила ждать себя долго. Мужчина грубым движением толкнул деву вперед, намерено так, чтобы она не смогла удержаться на ногах, и рухнула на пол. Оказавшись на полу, Элис злобно оскалилась и немедленно попыталась, не оборачиваясь, ушмыгнуть как змея, но, увы... Ровно так же как змея она была поймана сверху. Неумолимо-сильные пальцы схватили её за шейные позвонки, и без дрожи в костях мужская рука крепко прижимала девушку к полу, не давая и дернуться. Ощущая, в какой западне оказалась, Элис стала неистово дергаться и тщетными рывками вперёд пытаться выдрать себе свободу из рук брата. Но если бы это было так просто... На деле же принцесса сражалась сразу с двумя зверьми, один терзал её снаружи, а второй в собственной груди. Его отчаянный рёв был похож на плач ребёнка, брошенного в лесу средь стаи волков... Стая волков. Воспоминания, вот что за волки это были. Прежде славными белым птицами, они влетали в сердце принцессы, когда ненастье сегодняшнего дня заставало её в печальном одиночестве, в тягостном размышлении холодными вечерами... Мягкими крыльями они ободряли её всякий раз, напоминая о том, что не одна на этом свете и за ней всегда стоит её брат. Одна из тех единственных опор, что удерживала её в этом мире. Вера в его пусть и холодное, но чистое сердце, освещала путь для девушки, дарила надежду, что однажды, ей удастся растопить этот лёд... Затрещала шнуровка на её корсете, натягиваясь, узелки лопались с жалобным звуком... Из глаз принцессы полились слёзы под звуки того как бессильно царапали ногти по ковру в попытке высвободится. Но, увы, её мучитель был непоколебим в своем желание... каком желании? Лишь подумав об этом Элис закусила губу, чувствуя как ужас и паника врываются в её душу, что уже казалось, стала не больше мыши... - На лопатки говоришь? - произнес он на ушко девушке, выдыхая жар из своего горла. Ох, сумасшествие воспылало в нём словно спирт, в который бросили спичку, что он творит? Неужели не слышит в своем дыхание, набирающие нетерпение, смех? Кто-то разрывался от чудовищного хохота в этом дыхание, прямо из горла он вылетал вмести с коварным рычанием своего любимого из зверей... Его любимой из дочерей. Король не чувствовал что его, как он держит сестру, столько же крепко держали в руках пальцы пустившие когти в его сердце. Лишь кончиками они едва царапнули душу, но и этого хватило, чтоб заронить порочное пламя в добродетельного короля... Ах, как жаль, что монарх так запустил эту болезнь. Или не жаль? Порой Логан с ужасом понимал, что со временем всё сильнее влюбляется в любимою дочь Вельзевула. Позволял её цветку расти под солнцем его добра, впустил её корни в своё сердце, достаточно глубоко, чтобы водой им стала его собственная кровь. И вот прекрасный цветок начал давать свои отравленные плоды взлелеянные лаской... Любовь - самое прекрасное из чудовищ. Смотря в её глаза, ты будешь околдован, даже когда её пасть сомкнётся на твоей шее. Она свела его с ума, заставила разум короля уснуть под своей сенью, давая волю тому, что живёт на самом дне человеческого сердца... Тому, что было чудовищно искренно и потому всегда должно скрываться во мраке. Но сейчас, Логан смотрел на сестру, и ничто не могло дрогнуть в его груди, невыносимая печаль и тоска тех безответных ночей направляла его вперед как путеводная звезда, как ведет волка полная луна... Королю казалось будто он, наконец, стал тем самым зверем, что мечтал изгнать из своей груди, но... именно сейчас он вдруг осознал всё красоту своей сестры. Сейчас, когда в нём заговорило животное, будто отключилось всё лишнее, ушло куда-то на периферию всё то, что скрывал её нежный образ за ворохом воспоминаний. Что это? Четкий взгляд или же окончательная слепота, что погубит его и ввергнет в бездну? К счастью или же нет, но более метаниям не было место в эту минуту... Не сейчас... может потом? Но потом уже не волновало монарха, для него существовало лишь сейчас. Как только корсет освободил девушку, она судорожно и глубоко вдохнула, но так и замерла, ощутив, как поверх рубашки стали прокладывать себе тропу поцелуи мужских губ. Элис хотела уже дернуться, чтобы стряхнуть с себя эти прикосновения будто упавший лист, но внезапное прикосновение широкой ладони к её талии под рубашкой заставило принцессу впасть в ступор. Лишь ощутив власть сильной руки, к её горлу подкатился комок, а под этой ладонью казалось, все внутренности сместились куда-то в противоположную от неё сторону, лишь бы оказаться дальше... - Убери... - начала лепетать Элис. - Прошу, мне неприятно... Но король был глух... Он лишь ощущал, как под ладонью тихо подрагивает гладкая кожа, едва ощутимо, будто озерная гладь в мгновения, когда над ней парит летний ветер и тут “в воду кинули камешек” она взволнованно задергалась под “ветром” и тогда король жёстким пальцами напомнил о гнёте ветра... Дева издала жалобный писк, будто пойманная мышка, ощутив давление. Она никак не могла поверить в происходящее, словно это было не с ней... Разве это вообще возможно? Ведь она принцесса, сестра короля! Её голубая кровь должна уберечь от всех... бытовых бед. Но беда любит приходить оттуда, откуда её не ждут, а ещё больше она любит примерять самые разные маски. И вот сейчас её злой умысел орудовал руками любимого брата... Это не мог быть он... А любовь, она не превращает людей в зверей, нет. Любовь, это лишь луч света, но что он осветит, это уже не её вина... И эта мысль обожгла принцессу. Неужели он всегда был таким? Зверем, волком в овечьей шкуре, которая, наконец, стала мала для его аппетита. Наконец? Вот только девушка была совсем этому не рада, ведь она была его главной овечкой... С остервенением её ногти врезались в ковер, и казалось ещё немного, и девушка начнет вырывать из него куски. Она поймана, пришпилена, словно вилами к этому полу. Легкие её всё быстрее и нервнее перекачивали воздух, туда-сюда, туда-сюда и с каждым выдохом это становилось тяжелее, но если бы от наслаждения... От рыданий. Напрягая руку, он заставил девушку немного приподнять бедра, позволяя руке касаться свободнее животика Элис. Кончики пальцев скользили по коже будто капли, принцессе казалось, что даже перчатки более не могли сдерживать жар рук Логана. То и дело они норовили скользнуть ниже под тяжесть желания, но король всякий раз себя останавливал. Целуя спину сестры, мужчина буквально утопал в запахе, но он знал, он лишь дразнил его... Закусив ткать рубашки и шумно вздохнув, он задрал её до самых лопаток... Когда прохладный воздух коснулся её кожи, то она немедленно покрылась мурашками, но ещё больше Элис встрепенулась, когда чистой кожи коснулось дыхание, а за ним пришло о чувство мягких губ... Логан целовал её столь сильно, что принцесса отчетливо чувствовала его шрамы. Сейчас она должна была биться как лента на сильном ветру, отчаянно, в желание вырваться, но у неё не было сил, словно кто-то одним глотком осушил её как сосуд с водой. Как это всё оказаться правдой? Родной брат... При этих мыслях девушка вздрогнула, ощутив как, прикусив кожу на спине, совершенно неожиданно её настиг напавший напор узких мужских бедер и вот тут Элис ощутила, что сознание её куда-то поплыло от нахлынувшей паники, а сердце забилось, будто к нему подключили электрический ток. Но в тоже время это пробудило в девушке инстинктивное желание спастись и вырваться прочь... Моментально Логан почувствовал, как сестра под ним стала активно пытаться вырваться и, сжимая пальцы крепче, он отчаянно старался призвать её к подчинению своей воли, но она барахталась под ним как выброшенная рыба, дергая всеми конечности. И пусть до воды ей не добраться, она не могла прекратить... Безумный страх заставлял её, распахнув глаза рваться вперёд, как можно дальше от мужчины. Её обожгло его желание, что отделяли её от него лишь тонкая ткань её одежды и его брюки. - Нет-нет... Логан, прошу, умоляю... - зашептала девушка задыхаясь. - Пощади наши души... Неужели ты не видишь, что делаешь с собой? Со мной? Нас уничтожит пламя твоего греха… - Лишь приняв меня, мы сможем спасти себя. - прошептал он на ушко сестре и коснувшись его губами поцеловав. - Никогда... Больше никогда я не впущу тебя в себя после этого раза... Не в тело, не в душу. Так что запомни, хорошенька эту ночь... ты не раз о ней пожалеешь. Столько лет, дьявол притворялся моим братом... - Нет, - прорычал он у уха девушки, - я люблю тебя и эта страсть её плод... Просто прими его, - на мгновение его рука на шее стала нежнее к девушке, будто желая приласкать напуганного зверька, - вкуси его, и ты не будешь знать печали. Крепче меня, ни одно сердце не полюбит тебя на этом свете. Просто распахни передо мной свою душу, я войду в неё с самыми нежными из цветов… Элис, прошу… - его голос вновь наполнился трепетом, который так отчаянно просился в сердце к принцесса. – Моя возлюбленная сестра… - с лживой сладостью этих слов, он припал губами к девушке за ушком, даря свой поцелуй отравленный порочной любовью. - Нет! – протестующе вскрикнула Элис и, ощутив, что рука Логана ослабла, задергалась с новой силой. - Твою любовь надо пристрелить как бешеную псину! – дерзко прокричал её голосок. Услышав это, из горла короля вырвалось настоящее рычание. - Как ты смеешь мне это говорить?! - разразился его голос, словно гром в ясный день. - Никто в этой жизни не любил тебя, так как я! Слышишь? - Любили... и поэтому ты извел его со свету. - прошептала принцесса вздыхая. - Что? Это ничтожество? Он был игрушкой для тебя, думаешь, я не видел, как ты играла с ним? - Игрушка, не игрушка, а ревность твоя была исправна, верно? Скажи, как сильно ты трясся, когда я убегала с ним? Или мы были одни? Как сильно ты умирал от мысли, что он будет первым, а не ты? - с ядовитой насмешкой произнесла Элис сквозь слезы, почти ощущая поднимающийся гнев брата. Подтверждения этого долго ждать не пришлось... Буда злобной пастью, волосы девушки были зажаты пальцами. Он схватил её, как буйную кобылицу за гриву призывая к порядку. - Но теперь ты моя и честь свою отдашь королю... - произнес монарх с превосходством в голосе. Сглотнув тяжелый ком в горле, Элис задрожала всем телом от слов Логана, они звучали так... будто только что вышли из уст Ловкача. И как бы она не насмехалась, не изображала цинизм, внутри неё всё горело от ужаса перед предстоящим... А таить надежду, что король её отпустит, было пустым. Не для этого он вскармливал себя невыносимым терпением и услащал долгое ожидание поцелуями в спину... И вот он смотрит на неё, лежащею, покорную его воли и не важно, хочет она того или нет. Зверь в его груди разрывал маску человечности и любови, что были ему верным прикрытием. Он выл на луну мучаемый голодом и желанием при виде, слабой, желанной плоти... Он желал немедленно наложить лапы на неё, запустить когти и заставить белою кожу окраситься кровью, будто щедро политая вином. Скорее, скорее... Его дыхание жарко, словно пламя факела, оно гонит вперёд. Ему хотелось запустить язык под ласковую кожу, утонут в ней. Когтистая лапа тянулась к спелому плоду, что казалось, зрел для него... набирался соком, жизнью и любовь, ради того, чтобы всё это отдать клыкам в кровожадной пасти... Ушка Элис коснулся первый аккорд её страданий, и она прикрыла глаза посильнее вцепившись ноготками в ковер. Казалось звон расстегнувшегося ремня, пронесся по комнате как нечто чуждое, то, что не должно было звучать здесь никогда. Но это был обман, таким он был лишь для слуха юной принцессы, которая ещё не успела изведать близости с мужчиной... О чём теперь, она сильно жалела. Жалела, что тянула с этим так долго... А теперь за промедление получит наказание, которое вряд ли забудет. Первый раз, его ведь не забывают? От этой мысли новая порция слёз подкатила к глазам... Тяжелых от обиды и печали. Так глупо, так несправедливо... Не так она себе всё представляла. - Этот мальчишка никогда не дал бы тебе необходимое, - говорил мужчина, медленно оголяя бедра девушки, - и он просто недостоин, вкушать тебя... - По крайне мере он давал мне любовь, а не кормил фальшью, как ты. - С чего ты это решила? Думаешь, он не хотел затащить тебя в постель? Хотел, ещё как... Я видел этот звериный оскал в его глазах. - Но с твоими клыками ему не сравниться, братец... Впрочем, какая уже разница... - равнодушно выдохнула Элис последние слова, закрыв глаза она прижалась щекой к полу. - Сестра, моя дорогая... - зашептал Логан не своим голосом, со странным благоговением, что было ему не свойственно. - Прошу, лишь дай мне шанс, и твоё сердце станет моим, души не к чему нам... От них мы лишь страдаем. Элис, слышишь?... Я люблю тебя... И почувствовав, как брат уткнулся в её ушко, девушка в скорое мгновение нахмурилась от другого чувства, что посетило её тело, нежданным ненавистным гостем. Она пыталась заставить себя расслабить, отвлечься, но никак не могла... Тело начало противостоять, тому, что происходило и из глаз девушки полились слёзы... Мерзко, противно, обидно и больно. Но если бы лишь телу было больно, заныло всё естество. Внутри принцесса разразилась криками и рыданиями... Она умирала, он определенно хотел убить её, стать тем, кому она отдаст самое ценное, свою разбитую в дребезги веру и любовь... С её губ стали срываться всхлипы и девушка невольно, скорее инстинктивно, стала выгибаться в безрезультатной попытке вырваться из-под крепкого тела, что сжало её в своей любовной хватке. Логан более не держал девушку за волосы, теперь же его жестокие руки вступали в безумный контраст с девичьими белыми бедрами. Он так был близко к ней, что ощущал, в каком безумном темпе билось сердце в её груди... - Больно... - наконец не выдержала и совсем жалобно проронила принцесса, так жалобно, будто раненый воробушек чирикнул. Это прозвучало так робко, так по-детски, что Элис и в самом деле ощутила себя той самой напуганной маленькой девочкой... Ей шесть лет и снова монстр страшит её маленькое сердечко... Но в этот раз больше никто не придет её спасти, а храбрый рыцарь сам оказался самым хитрым из кошмаров маленькой девочки... Хрупкую тишину, прерываемую иногда всхлипами, наконец, разорвал в клочья вымученный резкий вскрик, и даже огонь свечей от него на секунду содрогнулся. Слезы с новой силой потекли из под густых ресниц, и в этот раз плач звучал как зов о помощи. Он ворвался в её трепещущее тело, будто захватчик, уверенный в своём превосходстве. Хотя разве не так? Ей некуда было деться из-под его власти, вырваться из плена его невообразимо аморального желания. Коварные когти грехопадения её брата до невыносимой боли вцепились в шею принцессе и, падая на самое дно своей сладкой бездны, это чудовище увлекало её за собой всё ниже и ниже... И ей ничего не оставалось кроме как падать следом, роняя единственное, что оставалось незапятнанным - слезы. В этот момент король не смог удержать в своей груди выдоха исполненного странного облегчения, словно из груди, из сердца, вынули бесконечно долго досаждавшую занозу. Она была так долго и так глубоко в нём, что успела вызвать необратимое воспаление, задевшее даже непогрешимую душу короля. Он ещё не осознал, что больше никогда не сможет отмыться от этой крови, что, наконец, дала ему покой. Да и зачем? Сейчас, он более не слышал дьявольского шёпота, лишь пение маленького ангела наполняло его слух, и монарх не желал слышать того, что происходит за ним, ничто не должно отвлекать от причищения его душу... - Ох, боги, где же он... - в каком-то безумном бреду зашептала девушка. - Где принц, которого я любила... В груди сердце готово было разорваться, когда она почувствовала, как по внутренней стороне бедра скользнула тонкая теплая полоса. Она знала, что это... Это закровоточила её опороченная честь, и этот кровавый плач разразился в её теле острой болью, от которой хотелось завыть не своим голосом... Тебя рады приветствовать среди взрослых. Мир грязное место... Так почему вход в него должен быть чище? Но он ждал, его дыхание с бычьем жаром раскатывалось по коже за ушком и Элис хотелось умереть от этого чувства... Она хотела, чтобы всё скорее кончилось и быстрее бежать... только лишь перетерпи. Только лишь она об этом подумала, как новая порция непривычных чувств заставила её тело содрогнуться в желание извернуться... Чувствовать его в себе было... так чуждо и Элис не могла избавиться от стойкого чувства, что хочется избавиться от этого, любой ценой, неважно как... С каждым движением его бедер вперед или назад, принцесса заливалась болезненными всхлипами, и пусть он тщетно пытался её целовать, проще не становилось... Ей казалось, что её ломают изнутри, будто куклу, угодившую в руки жестоких детей. Рушилось всё прекрасное, о чём ещё могла она мечтать, вера и доверия были безжалостно втоптаны в грязь всё охватившей похотью. - Прости нас, прошу... - тихо лепетала девушка, захлебываясь в боли такой настырной, какую она наведывала. - Прости, мама... От слишком грубого толчка из её покрасневших губ вырвался еще один вскрик, что сливался и тонул в этой постыдной какофонии разврата... Запах её тела, её волос заполнил легкие короля и дурманил как наркотик. Как долго он желал этого мига. Почувствовать Элис так, как никогда раньше, как не было дозволено ещё кому-либо. Сейчас он даже перестал слышать её слёзы, король полностью был оглушен тем чувством, что казалось, умерло в нём... Его тело могло вкушать страсть... но душа... Душа воспылала лишь с ней, и он хотел гореть на этом костре. Костер ли это? Или быть может хватка адского пламени облизывает его душу, желая забрать в свои бесконечно жаркие объятия... Как бы то ни было, ликуй же зверь и пей щедро пролитую кровь из раны в сердце, что отныне никогда не излечится и не будет знать покоя. Девушка ощущала, как темп её нежеланного любовника становился все жарче и несдержанней... Ей казалось, что это длится уже вечность. Целую вечность, тело с ненавистью противится “братской любви” причиняя себе ещё боль... Но что оно могло поделать? А смириться, почему-то не получалось... Слишком омерзительна была мысль о том, что родная кровь совокупляется с ней, будто животное, которому плевать, кто под ним. Как же унизительно это было... В тисках ненавистных рук, на коленях, в крови и слезах... Элис хотелось вырваться из-под этого зверя и скорее бежать в ванну, оттереться от этой мерзости, грязи и лжи, что оплетала её долгие годы... - Господи, хватит... - выстонала она от очередного прилива боли. - Прекрати это... я больше не могу... Но даже если и не может, то какая разница? Разве у неё есть выход? Да и разве слышит её жестокий мучитель, что был, любим с детства? Слышал ли он мольбу раненого ангела, чьи слёзы лились, словно музыка в этой изящной клетке с распахнутыми окнами? О нет, его слух заложило, будто забило ватой, будто глухая кирпичная стена была выстроена вокруг его души не желавшей слышать ничего, кроме стонов сестры. Его живое сердце с каждой минутой стремительно умирало, обращаясь в безжизненный механизм, созданный лишь для того, чтобы питать и качать кровь по венам. Король не замечал, как с каждым рывком вперед в нём умирало что-то человеческое... То, что любило Элис так нежно и чисто, оно тонуло и захлебывалось в королевской похоти, что вспенилась до самого горла, и её смрад заползал в рот и ноздри, отравляя легкие. Но Логан испытывал сказочное блаженство, счастье от яда, который пил так самозабвенно и он наполнял “человека” предсмертной эйфорией... И чем быстрее и мягчи лапы зверя ступали на его трепещущею в пороке душу, тем скорее монарх впадал в экстаз сладкого облегчения от того, что его страсть, наконец, нашла выход... Как долго он томился в свой тюрьме, а бездна пела под ногами так сладко... Зажмурившись, Элис до боли закусила губу. От каждого толчка сзади, её тело вздрагивало, как от удара ножа в самое сердце. Выдаваясь вперёд, она с остервенением врезалась в пол когтями от злобы и печали... Над ней властвовало животное, так жестко, он подмял её волю под себя, будто у девы никогда не было хребта... Будто сухая ветка она сломалась под ним. Её лицо краснело от прилившей крови, а глаза уже болели от, казалось бы, бесконечных слёз. Как ещё долго это может продолжаться? Когда это чудовище насытится её страданиями? Сдавленный вскрик разбился о стиснутые зубы девушка, когда пальца его рук стали болезненно сжимать её бёдра и кожа под ними алела от невозможности выдержать этот напор. - Логан, мне больно, остановись... Братик, прошу... - плача вымолвила Элис совсем беззащитным голосом. Она знала, бесполезно молить его о пощаде, но что-то внутри заставляло её не прекращать эти жалкие попытки умилостивить того зверя, что измывался над её телом. Спина девушки болезненно напряглась и, дрожа, прогнулась, потянувшись вперёд в отчаянной попытке отстраниться от своего мучителя, когда при очередном толчке его член вошёл слишком глубоко, подарив Элис чувство, будто её ножом пырнули прямо в низ живота. От боли, принцесса жалобно проскулила, а тело лишь усиливало отчаянные попытки избавиться от захватчика. Прямо сейчас, девушке хотелось отключиться, кануть в черноту и не чувствовать всего того, что с ней вытворял король, не чувствовать того, как он уничтожает её изнутри физически и духовно... И этот звук... Он сводил девушку с ума и доводил до отчаянного безумия, она отдала бы всё за то чтобы оглохнуть и не слышать его. Такой омерзительный и принцесса словно тонула в нём, как в чем-то вязком, звук, которым дышит похоть. Элис немедленно стошнило от него, если бы боль не перекрывала рвотные позывы... Грязная симфония резала девушку не хуже того “ножа”, что орудовал в её теле.... Время будто остановилось, когда, наконец, случилось, то, к чему они неизбежно шли. Шли как к эшафоту... Но кто из них палач, а кто жертва? Девушка в последних муках выстонала слова проклятья, когда ощутила его в себе полностью и омерзительное тепло заполнило её низ живота... Она ощутила, как богомерзкий грех заполнил её тело и жёг своим невыносимым присутствием. От этого принцесса с такой силой провела ногтями по ковру, что те выгнулись в обратную сторону, причиняя боль пальцам. Но это просто не могло сравниться с тем, что чувствовала Элис... Вот так он “приделал” её, как шлюху, как сучку в переулке имеют кобели. Казалось, что от мыслей об этом, разбились остатки того что ещё в ней было цело... Она любила его? Это её брат? Нет... чудовище, как Ловкач... Или даже хуже. Когда эта гонка за раем кончилась и под сдержанный стон короля неприличная какофония стихла, его глаза закрылись в бесстыжем блаженстве и... облегчение. Будто сотни грехов спали с его груди... Но какой ценой? Зверь под ребрами издал аппетитное и сытное чавканье... он рос и успел постареть, пока насыщался молодой плотью... Он желал сна. Тишина... лишь часы пробили о том, что прошел ещё один час этой бесконечной ночи... - Ты всё? - хрипло произнесла девушка, ожидая ответа. Однако, не смотря на легкую хрипоту, голос её звучал достаточно отстраненно. Не отвечая Логан отпустил девушку и буквально тут же принцесса взбрыкнула и, толкнув брата, поднялась на ноги натягивая спущенное бельё, колготки и поправляя юбку. Кровь успела остыть и её прикосновение к коже вызвало крайнее неприятие... Взглянув впереди на края юбки и увидев следы крови, девушка теперь поняла какого цвета предательство. - Элис... - застегнув брюки, король сделал шаг к сестре. - Не подходи. - тут же напряглась девушка. - Ты получил, что хотел, а теперь знай, что ты для меня умер с этого момента. - Сестра... - он протянул руку. - У тебя нет сестры больше! - истерично выкрикнула девушка. По её глазам было видно, что она дошла до точки. - Видишь эту кровь? - она указала на ковёр, на котором красовались ещё свежие алые капли. - Ты убил её тут. Больше не желая, что-либо слышать, принцесса покинула комнату... Но лишь выйдя за дверь, маска холодности стала трескаться. Элис немедленно бросилась бежать в свою комнату. Нельзя, чтобы её увидели такой... Но бежать было так трудно, колени дрожали и всё норовили надломиться и рухнуть, увлекая за собой и принцессу. Влетев в свою комнату, девушка заперла за собой дверь и, прижавшись спиной к ней, сползла на пол... Не прошло и секунды, как Элис разразилась самыми чистыми и детскими рыданиями, будто ребёнок порезавший палец, вот только рана была куда более глубокая и коварная... Подняв голову, девушка взглянула на часы. Стрелки стояли на месте, ровно на том времени, когда она решила выйти из комнаты. Время её смерти... В этот момент Элис пожалела, что вмести со слезами не выплакала глаза. Эти часы показывали последние минуты её блаженного неведения, стрелки разделили жизнь принцессы на до и после... Опрокинув голову, словно её мечом срубили, Элис уткнулась лбом в колени и, наткнувшись взглядом на пятно на своей юбке, тихо заплакала с новой силой... Оказывается в человеке очень много воды, сколько же ещё слёз в принцессе? Сейчас опороченная дева была готова наплакать на целое море, лишь бы смыть с себя этот позор - быть изнасилованной родным братом. Только подумав об этом, принцессу с место, словно ветер сорвал... Она подскочила и помчалась в ванну, а после невидящими глазами выкрутила воду почти на полную. Спешно скинув вещи на пол, словно она побывала в них в зачумленном районе, залезла в ванну и принялась смывать со своих бедер кровь. - Боги, почему...- тихо вырывался из уст вопрос, устремленный прямо к небесам, но в глубине души, ни к ним она взывала. В памяти она прокручивал слова, сказанные Логаном и его лицо, глаза... Девушка вдруг поняла, что не увидела и тени сожаления за то, что он сделал. Нет. Лишь... Его... Сытого, удовлетворенного, счастливого. Он словно не понимал, что натворил и что он умертвил в её душе. Что за забвение нашло на него? Лишь животная похоть или же безумие от любви? Но чтобы это не было, теперь уже не имело значение... Элис вдруг увидела, что её кожа из благородно-светлой, стала алой от льющегося на неё кипятка и того с каким усилием девушка терла себя мочалкой. Вскоре её руки с раздражением, граничащей с истерикой, стали пытаться дотянуться до спины, до тех мест, куда приходились поцелуи его бледных губ... Они были словно грязные пятна на полотне. Пусть их не было видно, но девушка всё еще чувствовала, как они словно игла засели где-то под кожей, вызывая дискомфорт. - Ненавижу... - в отчаяние шептала девушка и прекратила тереть свою кожу только тогда когда боль начала тормозить её руки. Когда вокруг стала слышна лишь льющиеся вода, Элис задумалась о том, как она допустила это всё? Как не замечала очевидной ревности брата? И почему не смогла дать ему отпор? Ополоснув лицо водой, девушка подняла его к потолку... Почему? Не давал ей покоя этот вопрос. Будто кто-то вынул из её головы все, что она знала и умела, разум был чист, как у ребёнка. - Я даже кричать не могла... - бесцветно произнес её голос. - Даже позвать на помощь... Вот как оно бывает… А раньше Элис всегда смеялась над глупыми девушками в книжке, которые ничего сделать не могли. Лучше бы она смеялась и не знала, и дальше... Принцесса поежилась, вспомнив то чувства абсолютного бессилия, словно скелет вынули и его воля, руки... сильнее, чем она думала и противостоять им, оказалось невозможно. Она вышла в комнату, обернувшись в одно полотенце, распаренная, чистая и казалось, что девушка и сама поверила в свою собственную иллюзию, если бы кое-что не уничтожало её... Девушка никак не могла избавиться от неприятного жжения внизу живота, как если порежешься... Целостность тела была нарушена не самым нежным образом, о чём оно постоянно и неприятно напоминало Элис... Будто она была в этом виновата. По дороге до постели принцесса успела проклясть всех, особенно свои колени, которые упорно пытались её “уронить” на пол. Девушка чувствовала себя так, словно над ней надругался целый отряд гвардейцев, а не один единственный мужчина. И с этим чувством, принцесса села на край постели и застыла с абсолютно пустой головой. Просто разом все мысли оставили девичий разболевшейся разум и девушка даже испытала от этого облегчения. Ведь какие теперь могут быть вопросы? Не терзали более её размышления, от чего же любимый брат с ней так холоден... На губах её выступила ироничная усмешка. Как всё оказалось просто. Он бегал от неё будто мальчишка, который боится встретиться взглядом с девочкой, которая ему нравится. Это было столь по-детски, что Элис хотелось рассмеяться даже после произошедшего. Вот только результат вышел слишком взрослый... А это уже омрачило размышления девушке... Как вдруг боковым зрением слабый блеск привлек её внимание. Свеча испуганно шелохнулась от пробравшегося в комнату, словно вор, сквозняка... Невидимый и неуслышанный он взволновал лишь пламя, боявшееся потонуть в воске. Отчаянно цепляясь за спасательный фитиль, оно тревожно задергалось, заставляя окружение вокруг себя блестеть, а тени пускаться в пусть и мимолетный, но безумный танец. Заметив это, Элис машинально глянула на свечу на своём столике, но тут взгляд её увидел лишь одну вещь, всё вокруг в сравнение с ней, померкло. На прикроватном столики у свечи, стояла маленькая шкатулка, это её блеск, нежным напоминанием напросился в её взор Молча посмотрев на неё, принцесса протянула руку и, взяв, стала разглядывать вещицу, будто увидела впервые... В её ладонях была маленькая шкатулка, резная. На её поверхности из красного дерева чей-то заботливой рукой были вырезаны согнувшие под гнетом ветра тонкие деревца и, сплетаясь ветвями, образовали неразрывный узор, и всё это было украшено крупными каплями золота, будто звезды посыпалась с небес. Пальчики девушки коснулись крохотного ключика и, приложив, совсем чуть-чуть усилия этот маленький кусочек металла вдруг оживил в шкатулке её механическое сердце... Издав легкий щелчок, шестеренки начали возвращать к жизни, давно затихшие внутренности, которые казалось, покрыты толстым слоем пыли... Мимолетная тишина после щелчка вдруг стала разрушаться и сыпаться, как рассыпается песочный замок от подувшего ветра... И этот ветер нёс, то, что Элис уже помнила лишь едва - мелодия. Припорошенная пылью и временем, она выбиралась на свет, робко показываясь из-за тени застоявшихся шестерёнок и пружинок. Она была тихой, а звук таким чистым, робким, что это вызвало на лице принцессы ностальгическую улыбку, заставив на несколько секунд забыть о случившемся... Но вдруг, вопреки улыбке, глаза девушки наполнились слезами, а лицо исказила боль и горечь... И чем дольше играла эта мелодия, тем сильнее менялась в лице Элис. От нежной улыбки на губах ничего не осталось, она была словно смыта, как нарисованная, льющимися сверху слезами. Под их весом девушку клонилась всё ниже и ниже к полу, издавая всхлипы, заглушавшие в голове мысли. Капли, срываясь с ресниц стали разбиваться о руки и шкатулку. На секунду принцессе подумалось, что разбиваются её воспоминания... вдребезги. Но затем на смену горю, стал приходить гнев, он и нанес решающий улар по всему, что было дорого, по оставшимся осколкам... Пальцы в напряжение задрожали, сжимая в своих тонких оковах почти доигравшую шкатулку. Каждый последний отзвук бил, будто розги по открытым ранам... Внезапно девушка сорвалась, словно сумасшедшая и с невозможной ненавистью прокричала в голос, вцепившись ногтями в шкатулку, а после бросила её на пол переполненная невыносимым желанием уничтожить новый источник боли. Шкатулка с глухим, но все же пугающим, шумом ударилась об пол, и казалось её даже ковёр не спас. Криво и ломано доиграв последнее мгновение, она вновь замолчала, и теперь в комнате звучал лишь плач девушки. Она никак не могла остановиться, её тело невыносимо болело, хуже могло быть лишь душе, которую не покидало чувство, будто её в грязи изваляли и в ней же бросили... И пусть девушка вылезла из “лужи”, она никак не могла отмыться и ещё эта шкатулка, эта музыка... Теперь она звучала как насмешка над всем, что когда-то было свято. Неожиданно раздался стук в дверь. Он был так неожидан, что Элис вздрогнула и прекратила плакать. Кого принесло так поздно в этот тёмный час? Принцесса поднялась и пошла к двери готовая открыть, но вдруг испугано замерла. А что если это Логан? Эта мысли заставила её остановиться, и испугано сжаться... Лучше сразу умереть, чем вновь увидеть его. - Логан, если это ты, то убирайся. Я сказала всё что хотела и не хочу больше тебя видеть. - с опасением в голосе произнесла девушка слегка прижавшись к двери. - Элис, это я - Уолтер. - Уолтер! - удивлено и кратко чирикнула девушка, отстранившись на пару шагов, словно дверь, резко стала горячей. Он не должен её такой видеть, что она скажет ему? Но девушке уже было некуда деваться, она подала голос, что она тут, нужно продолжать говорить. - Уолтер, уходи, у меня совсем нет настроения сейчас разговаривать с кем-либо. - Элис, я понимаю, тебе тяжело, но ты должна срочно отрыть. - “Ни черта ты не понимаешь!” - в сердцах злобно кинула девушка. - Уолтер, пожалуйста, я совсем не в состоянии, чтобы говорить. - Это важно и касается всего королевства... Вздохнув принцесса промолчала, и старик услышал, как по ту сторону, что-то слабо стукнулось о дверь... Это была девушка, точнее её голова которую она лбом прислонила к холодной поверхности двери. Если бы он знал, как ей сейчас на всё плевать... Принцессе не хотелось ничего слушать, говорить или о чём-то беспокоиться, а просто уйти в тупое оцепенение и забыться в нём. Перестать быть частью этого мира, не вспоминать ни о каком-либо долге, стать ничтожной, как пылинка в космосе... Хотя бы на пять минут... - Элис... - ласково позвали её из-за двери. - Сейчас открою... - ответила она, чуть погодя вытирая лицо и плотнее завернувшись в полотенце. Как только дверь открылась, Уолтер с крайней решительностью зашел в комнату, будто собирался неприятеля отсюда выгонять. Однако увидев девушку присмирел. - Ох, прости, я вырвал тебя из ванной. - Нет, я только вышла, так что всё нормально. - как можно бодрее старалась говорить Элис, но увы, это её не спасло... - Прости, вижу, ты борешься с печалью, но это правда, важно. То, что сегодня произошло, послужило для меня сигналом... Хотя надо было раньше это сделать... - с досадой проговорил старик, опустив взгляд в пол. - Что, Уолтер? - сымитировала Элис интерес. - Нам надо бежать из замка. Так больше не может продолжаться. - Бежать? - теперь уже по-честному удивилась девушка. - Но зачем и куда? - Твой брат больше не может находиться на троне, я слепо верил, что ещё получится как-то повлиять на него и отвратить от тирании, но я был слишком наивен. Видимо я был ослеплен воспоминаниями и чистосердечном мальчике... - Все мы были обмануты ими... - многозначительно произнесла девушка, подумал о своём. Она вкус этого обмана вкусила сполна... - И что же ты предлагаешь? - поспешила она прервать тягостную тишину. - Альбиону поможет только одно - революция. При этих словах по спине у девушки побежали мурашки. - Ты хочешь устроить переворот?! И кто, по-твоему, займёт трон?! - девушка была так поражена услышанным, что в упор не видела ответ на свой глупый вопрос. - Ты. Кто же ещё? Если у Логана нет наследника, то ты следующая в очереди на трон. Да и какая разница... Альбиону нужен правитель как ты, способный к состраданию и способный защитить его. Услышанное огорошило девушку... И в самом деле, это же логично. Но проще от этого не стало. Принцессе уже хотелось, чтобы эта проклятая ночь закончилась, слишком много событий выпало на её долю. Защитить Альбион? Она себя защитить не смогла, что говорить о целом королевстве… - Я не знаю даже... Я не думаю, что готова к этому... - не смело подала голос девушка в ответ на смелую речь учителя. - К этому мало кто готов полностью. Но тебе нет иного выхода. - А если я откажусь? - вдруг дерзко заявила Элис. - И этому беззаконию и дальше править? Ты уверена, что тебе совесть позволит смотреть, как твой брат уничтожает всё то, что так долго взращивали твои мать и отец? Принцесса опустила взгляд... И в самом деле, разве она может сидеть спокойно? Казалось, она впала в ступор или затянувшееся оцепенение, когда Уолтер вдруг увидел, как руки девушки сжались в кулаки, будто она сейчас с ними накинется на учителя. Однако она продолжала стоять неподвижно, а старик прибывал в неведении, того, какой в душе Элис сейчас происходит пожар. Ей хотелось всё это забыть и бросить в камин гореть ярким пламенем, долг, мысли, воспоминания и своего брата, чтобы всё это горело в печи её ярости, расплавить эти оковы... Обуявшая принцессу злость, обожгла её саму до кровавого ожога, и даже кровь стала от жара обращаться в пыль... Девушка вдруг осознала своё желание, которое Логан заронили в неё вмести со своим предательством. Ей захотелось отплатить ему той же монетой, заставить его почувствовать нож в своей спине, чтобы он омылся кровью вдоволь по самую рукоять... Сделать ему так больно, как это было возможно. - Да, ты прав... Я не смогу смотреть на это сидя смирно. - начала она лгать... ей просто хотелось мести, тщательно замаскированную под добродетель. - Тогда всё решено. Ты знаешь, что это правильное решение, тебе не придется жалеть. - Я тоже на это очень надеюсь... - негромко произнесла девушка, отходя к постели. - Дай мне время собраться. - Да. А пока я разбужу Джаспера. - Что? Зачем? - Глупо оставлять его тут, Логан может решить, что он знал о побеге. - Да, звучит логично... - уже отвлеченно отвечала Элис. Заметив это в голосе, Уолтер не стал более ничего говорить и покинул комнату, чтобы сделать, то, что собирался, но у двери вдруг остановился и оглянулся. - Мы отомстим ему за Эллиота. - и лишь после этого ушел окончательно. Принцесса задумчиво посмотрела на постель и как-то очень медленно подумала о том, что её совсем не волнует его смерть... Почему? Неужели она настолько жестока, в самом деле? Взглянув на шкатулку на полу, Элис попыталась себе ответить на этот вопрос, но ответ никак не находился, среди её разболевшихся извилин.