Вос, город мертвых

— Мне не до тебя сейчас, — устало огрызнулся Скайджек, и Саундвейв замер на половине шага, чувствуя, как ползут под весом мелкие бетонные осколки. То ли серьезно пострадавших было мало, то ли их давно убрали с улиц, но засыпанная серым крошевом грязная дорога выглядела почти обыденно. Во время полета над развалинами — кажется, целую вечность назад — Саундвейв не особо обращал внимание на то, что происходит внизу. Он, как и многие другие джеты, с которыми ему не хотелось столкнуться в воздухе, торопился к рухнувшему кораблю… Сбросив пакет данных о неактивированных ракетах на носу Апекса, Саундвейв сверился с расписанием лекций в Академии и после наноклика раздумий открыл портал в учебный корпус. Сомнительно, что сейчас курсанты в состоянии были учиться, и злить Скайджека тем более не стоило. Тот уже отвлекся, хрипло рыча на джетов, что оттаскивали куда-то вдаль крупные обломки, но даже отсюда ощущался напряженный, тревожащий сенсоры электромагнитный фон. Теряющий цвет кусочек от корпуса Файрфлая никуда не денется. В просторных коридорах Академии стояла звенящая, тревожная тишина, Лазербик улавливала энергетические сигнатуры где-то за стенами, но отведенная Однокрылому под сегодняшние занятия аудитория пустовала. Лампы едва слышно потрескивали над головой, и даже с включенными на полную мощность компенсаторами казалось, что шаги оглушительным грохотом разносятся по всему уровню. По привычке, сработавшей быстрее разума, Саундвейв дистанционно вскрыл одну из дверей и проскользнул на узкую площадку запасной лестницы, приглушив все сигналы, в нормальной ситуации исходящие от любого живого меха, и переключившись на вторичное охлаждение. Очередная незнакомая триада процокала мимо, перебрасываясь сообщениями по внутренней связи. Прислонившись к стене, холодной и исцарапанной глифами, складывающимися в нецензурные ругательства в адрес какого-то Тейлпайпа, Саундвейв прикрыл линзы под маской, выжидая, пока освободится коридор. Проще было бы телепортироваться прямо в личный отсек Однокрылого, который и проживал в Академии. Проще — но вряд ли вежливо, и потом, Саундвейв испытывал иррациональное желание привести собственные эмоции и мысли в порядок. Вряд ли это удалось бы за пять или десять кликов, конечно, и уж тем более ничто не могло ликвидировать саму ситуацию, давящую на Искру невыносимой тяжестью. Но прохлада стены за спиной успокаивала, и страх постепенно отступал, сменяясь объективным взглядом на изменившиеся обстоятельства. Спустя почти десять квартексов, минувших с исторического цикла присоединения Воса к десептиконской армии, автоботы наконец признали его серьезной опасностью. Настолько серьезной, что рискнули пожертвовать пятью кораблями. Они могут повторить попытку. Город гудит паникой и яростью, с легкостью читаемой в электромагнитных полях джетов, проносящихся между башнями, и один Юникрон знает, во что это выльется и чем обернется в ближайшие циклы. Саундвейв тоже должен это знать, но процессоры перегреваются при моделировании возможных исходов. Он сделал все, что мог, и этого все равно недостаточно. Десятый квартекс он лавирует между Мегатроном и джетами, проявляя запредельную тактичность, и все равно ксенофобия, высокомерие и самоуверенность обеих сторон регулярно выплескиваются на мозговой модуль, а вина жжет Искру сильнее с каждым разом. Настолько весомых причин разорвать договор Восу до сегодняшнего цикла не предоставлялось. Но почему Саундвейва позвали в последний момент? Они… растерялись? В любом случае, восские джеты — не те меха, которые стерпят даже намек на собственную слабость, и, без сомнений, во всем окажется виноват Мегатрон, забравший их корабли. И Саундвейв, убедивший Файрфлая в необходимости этого. Учитывая, что Файрфлай никогда не пользовался народной любовью… Одинаковые белые стены, освещенные ровным светом белых ламп, будто пытались раздавить Саундвейва; он понимал, что это иллюзия, вызванная непривычной пустотой в коридорах, но все равно ускорял шаг, догоняя летящую под потолком Лазербик. Искра тревожно подергивалась, и дверь, мелодично пискнувшая после сканирования сигнатуры, медленно отползающей створкой чуть толкнула бронированное плечо. «Извини за ожидание», — вместо приветствия отправил Саундвейв. — Во имя Праймуса, я тебя вообще сегодня не ждал. Давно мы не закрывали Академию, очень давно… За широким, от угла до угла, окном насыщенно желтого оттенка улицы между учебными корпусами казались вымершими — чувствительные сенсоры Лазербик слышали заглушенный бронепластиком шум от раздаточной внизу соседнего общежития, но там, где обычно пролетали десятки джетов, было странно пусто, а за разноцветными полупрозрачными квадратами не мелькали тени. Однокрылый вытащил из шкафа стандартную порцию переработанного энергона, толкнул к Саундвейву через длинный стол, на удивление практически свободный от деталей, инструментов и обрезков проводов. Это было кстати, ведь подключение к базам данных Апекса практически опустошило аккумуляторы. Благодарно кивнув, Саундвейв двумя руками отщелкнул маску и пристроил ее на край стола, с наслаждением касаясь глоссой прохладной и чуть наэлектризованной жидкости. Мир мог сходить с ума и обманывать все ожидания, но хотя бы один меха неизменно волновался за своего бывшего ученика. Приятно знать, что кто-то рад видеть его просто так, не надеясь ничего получить взамен. — Лучше убери в хранилище, для тебя открыто, — Однокрылый махнул рукой в сторону высоких шкафов, занимавших почти все свободное пространство мастерской. Когда Саундвейв обернулся, на столе стояло гибкое, словно состоящее из одних только сочленений существо, напоминающее колючую киберкошку. Но у диких киберкошек не было таких длинных хвостов, усеянных шипами, и таких тонких и острых клычков, больше смахивающих на отрезанные от какого-нибудь джета кончики когтей. Четыре лапки, гнущиеся под немыслимыми углами сразу в трех — а может, и более — суставах, мягко ступали по шершавой поверхности стола, и алая линза над оскаленной пастью смотрела с настороженным любопытством. Окончательно утвержденные спецификации и схемы нового дроида Саундвейв внимательно изучил еще несколько декациклов назад, и насколько он мог судить, принципиальных изменений Однокрылый не вносил… но никакие кадры не могли передать смертоносного изящества, воплощенного в металле. Новая помощница была прекрасна. — Рэведж, — проскрипел Саундвейв, стараясь произнести непривычное имя с максимально доступной нежностью. Вокалайзер потрескивал, скрадывая звуки, и имя звучало не так четко — но киберкошка припала на передние лапы, чуть приподнимая левую и вскидывая хвост. На тонком, раскачивающемся все быстрее и быстрее кончике появились острые антенны: часть совпадала со штекерами, что выпускали собственные манипуляторы Саундвейва, часть, как он помнил, предназначалась для более специфических задач. — Хорошая Рэведж. Иди ко мне. Она медленно подкрадывалась, мерцая округлой линзой, и неокрашенный корпус поблескивал серебристо-стальным сплавом обшивки. Стол был настроен под рост Однокрылого, и задранный хвостик Рэведж со множеством выступов мелькал на уровне его оптики — а ощерившаяся длинными иглами клычков морда почти уткнулась в шею Саундвейва, давно уже не защищенную крыльями Лазербик. — Красавица, — шепнул он, завороженно наблюдая за смещением оптограней прямо перед фейсплейтом, и руки сами потянулись погладить гибкую спину дроида, состоящую из десятков сдвигающихся пластинок.