Вос, город мертвых

Вроде бы коридоры общежития не изменились — тот же второй корпус, только уровень другой, — но уменьшилось количество цифр на одинаковых створках закрытых дверей, некоторые из которых явно были заблокированы наглухо, и это нагляднее безликих цифр статистики показывало, что вчерашние спарклинги, курсанты Академии, заплатили жизнями за взятые десептиконами города. Сколько сотен погибнет сегодня и завтра при атаке Протигекса? Нет, сколько тысяч? Вот и нужная дверь, бесшумно распахнувшаяся после опознания энергетической сигнатуры. Саундвейв прошел внутрь отсека, прищуривая линзы от яркого света автоматически включившихся ламп, отмечая, что жилые помещения стали просторней, но вряд ли уютней. Однотонные хранилища вдоль стен, пятна застарелой ржавчины на полу, огромное окно темно-синего цвета… и широкая, рассчитанная на самых крупных джетов платформа впритык ко второму входу, неровно закрашенному и поблескивающему голым металлом на рельефных выступах створок. Скайварпа и Тандеркрэкера, лежащих на ней, трудно было назвать крупными, но длинные крылья с одной стороны почти утыкались в стену, а с другой — касались законцовками потрепанного пенопокрытия на краю. Одинаковые ромбовидные линзы повернулись к Саундвейву, звякнул чей-то тонкий спойлер, когда джеты попытались отодвинуться друг от друга, и электромагнитный фон скользнул по сенсорам остаточным возбуждением, тягучим и жарким. Искра отозвалась мгновенно, распространяя ниже короткие импульсы предвкушения, коннектор вздрогнул, порт выплеснул столько трансфлюида, что внутренняя поверхность паховой пластины сладко заныла. — О Праймус… Саундвейв, ты такой красивый без маски! — в голосе Скайварпа, наконец отцепившего шпоры от точно таких же чужих и сдвинувшегося к краю, опустив правое крыло вниз, слышалось непритворное восхищение. Тандеркрэкер молчал, лишь улыбался ободряюще и мягко, отползая к самой стене. После нескольких нанокликов уютной тишины Саундвейв наконец решился и отпустил Лазербик, неуклюже забираясь на платформу. Он не был уверен, что из этого получится что-то путное, — в конце концов, он пробовал уже добиться перезагрузки сам, но лишь доводил себя до отчаяния, перегреваясь и упрямо стимулируя сенсоры напряженной интерфейс-системы. Память раз за разом подводила, сбивая с настроя ощущением острой чужеродности тонких пульсирующих деталей под непослушными пальцами. Этот корпус до сих пор не принадлежал Саундвейву, и прикасаться к себе было странно и почти что нелепо. Он думал об интерфейс-игрушках, о которых только слышал в те полузабытые ворны, когда чемпионы гладиаторской арены не испытывали недостатка в партнерах на несколько грунов; но если подобные приспособления и продавались до войны, то сейчас, в условиях рухнувшей экономики и полного исчезновения любой торговли, раздобыть их было негде, а тратить время на конструирование специального дроида Саундвейв полагал нерациональным. «Крылья нечувствительны», — передал он сразу обоим джетам, расслабленно впитывая всеми датчиками приятно покалывающее, наэлектризованное тепло. Его устроило бы и просто находиться рядом, чувствуя, как прижимаются вибрирующие, гудящие корпуса, смешивая электромагнитные поля друг друга, — но осторожные поглаживания ему тоже нравились. Даже жаль стало, что когда-то он убедил ремонтников удалить практически всю нейросеть с плоскостей, утяжеляя и укрепляя их. Отклоняемые поверхности остались только на предплечьях, тот минимум, без которого не обойтись, и Саундвейв слабо шевельнул ими, позвякивая о длинные когти Скайварпа. Тандеркрэкер приподнялся на руках, почти прижимаясь к честплейту, и горячая глосса заскользила по защитным пластинам под шеей, медленно продвигаясь к выступающим кожухам сервоприводов и оплетке толстых кабелей, питающих мозговой модуль. Сейчас они не были прикрыты маской, и Саундвейв активировал всасывание воздуха на полную, предупреждая возможный перегрев; подсвеченные решеточки вентсистем задрожали, разворачивая створки регуляторов, и пропали из поля зрения, загороженные поблескивающими когтями. Что ж, отверстия в глубине были снабжены сенсорами, измеряющими интенсивность потока и количество примесей в нем, и мягкие фильтры наполовину выдвинулись, реагируя на посторонний предмет. Непривычное ощущение, но Саундвейв сомневался, что именно от этого так сладко сжимается Искра. Руки Скайварпа, одновременно царапающие края паховой пластины и ощупывающие детали ниже, явно двигались в правильном направлении, несмотря на то, что экзоскелет ног, большей частью искусственный и сильно отличающийся от брони нормальных джетов, начал топорщиться острыми кромками стабилизаторов и защитных элементов. Вряд ли они могли прищемить когти, так что Саундвейв без опаски вытянулся, раскидывая бедра — иначе нарощенная обшивка их суставов мешала бы доступу — и выпуская готовый ко всем испытаниям коннектор. Прежде чем Скайварп прижался вплотную, стискивая талию и направляя его внутрь, в плавящее нейросеть, умопомрачительно желанное тепло, Лазербик успела визуально зафиксировать все, что скрывалось под темно-фиолетовым кодписом. Саундвейв вернулся к этим кадрам чуть позже, просматривая их более внимательно, — но коннектор выглядел абсолютно стандартно, и даже бросившаяся в оптику толщина оказалась искажением, вызванным углом съемки. Что же тогда терлось о низ корпуса, скользя по мокрым шарнирам и фиксаторам? Алые линзы сверкали совсем рядом с оптикой, сбивая фокусировку, но Саундвейв лишь щурился, не собираясь обижать попытками отвернуться. Он не умел выражать свои эмоции, собственные пальцы, легшие на непрестанно ерзающую броню, казались еще более неловкими, чем обычно, — а Скайварп вряд ли в состоянии сейчас был воспринимать глифы. Саундвейв как-то и не задумывался прежде, что отсутствие голоса настолько неудобно при коннекте с кем-то небезразличным; вокодер функционировал, но лихорадочный ассоциативный поиск по обширной коллекции звуковых файлов выдавал совсем неподходящие записи. Бессловесное рычание Мегатрона перед перезагрузкой скорее пугало, чем сообщало о наслаждении, а обещания раздолбать порт до самой Искры не подходили по той причине, что коннектор Саундвейва был пропорционален его нынешнему корпусу, хрупкому даже для джета. Следовало отыскать что-то нейтральное, например, в подразделе умиротворяющих звуков дикой природы… Мурлыканье киберкошки — обладающего Искрой прототипа Рэведж, — заставило Скайварпа прижаться еще сильнее, вталкивая колено между ног Саундвейва и утыкаясь фейсплейтом куда-то между шеей и плоскостью крыла. Если бы не сниженная до пятидесяти процентов чувствительность, это бы точно привело к перезагрузке. Но лишить партнера удовольствия было бы просто невежливо, а на платформе присутствовал еще и Тандеркрэкер, про намерения которого Саундвейв и вовсе не знал. Сдвинув ползунок на внутреннем экране до отметки «двадцать пять», он качнул бедрами, пытаясь подстроиться под чужие неровные движения, и записанное мурлыканье оборвалось трещащим шипением. Лазербик нырнула вниз, зависая в полуметре над сцепленными корпусами, но Саундвейв все равно не понимал, что дразнит его напряженный порт, если Тандеркрэкер сидит неподвижно, а когти Скайварпа четко ощущаются на спине. В любом случае, это что-то было слишком тупым и широким для когтей. — Скай, ты пугаешь Саундвейва, — гладкий и тусклый кокпит мелькнул прямо над оптикой, блеснул начищенный серебристый спойлер с несколькими мелкими выбоинами, и Тандеркрэкер, перебравшийся на другой край платформы, потянул Скайварпа за плечи, оттаскивая назад. — Все нормально, Саундвейв, это всего лишь коннектор. Слишком гибкий коннектор. Кое-кто слишком любит эксперименты на себе, так что у него раскладывается и гнется. — Под таким углом я только потереться могу, — глухо пробурчал Скайварп; когти Тандеркрэкера обхватили его шею, бликуя под ярким светом потолочных ламп. — А еще из-за неумеренного потребления сверхзарядки кое-кому нужны острые ощущения, чтобы перезагрузиться… так что не сдерживайся, Саундвейв. Тонкие острия впились в темные щели между пластинами обшивки, вздергивая голову Скайварпа, и тот захрипел, широко распахивая рот, скорее позволяя Тандеркрэкеру толкаться туда коннектором, чем проявляя инициативу. Порт сжался так, что Саундвейв вздрогнул от смеси боли и обжигающего наслаждения, а перед оптикой замерцали линзы Скайварпа, и трансфлюид закапал на платформу то ли с глоссы, то ли с коннектора, соприкасающихся резко и быстро.