Вос, город мертвых

Хронометр показывал, что гибернация заняла девять с лишним грунов; но серво не ныли после долгого нахождения в одной позе, и жар чужих корпусов приятно согревал, лишая всякого желания шевелиться. Лазербик, устроившаяся на одном из выступов загороженной платформой двери, автоматически подстроила оптосенсоры под наступивший полумрак, едва все трое замерли в офлайне и регулирующая освещение автоматика погасила лампы, — и теперь Саундвейв видел все происходящее в комнате, не открывая линз. Темнота рассеивалась только искаженными отблесками городских фонарей на соседней башне; темно-синий, почти непрозрачный бронепластик не пропускал ярких лучей, и потому окно, занимавшее всю наружную стену, слабо и неровно сияло. Если бы отсек находился на двадцать восьмом уровне, где прежде жил Саундвейв, в это время цикла можно было бы увидеть плывущий над Восом спутник, но на четвертом небо загораживали высокие здания. На внутреннем экране нераcкрытыми висели пришедшие сообщения. Однокрылый писал, что в город доставили много раненых, и потому восстановление маски откладывается — каждый, кто хоть что-то понимает в ремонте, призван в переполненные медцентры. Ничего страшного, Саундвейв мог позволить себе никуда не торопиться. Второе сообщение — от Шоквейва — царапнуло Искру, кажется, даже до того, как смысл глифов полностью расшифровался сознанием. Корпус непроизвольно напрягся, сенсоры Лазербик на долю наноклика перестали воспринимать окружающий мир, ослепленные вспыхнувшими потолочными светильниками, и Саундвейв понял скорее ощупью, что его гладят с обеих сторон, по честплейту, по бедрам, по бесчувственным рукам-крыльям. Что-то болезненно кольнуло коннектор вверху и справа, и пальцы не сразу нащупали его мягкие и безжизненные шланги, прилипшие к броне. Засохший трансфлюид, реагируя на тепло ладони, начал разжижаться и пачкаться. «Для моих исследований требуется свежий дезактив из Воса…» Электромагнитный фон постепенно возвращался к норме, Искру медленно отпускало ощущение мучительной тесноты и сдавленности — фантомное, всплывшее из воспоминаний предыдущей жизни, когда удар в честплейт промял броню так, что деформировалась защитная камера, — и Саундвейв попытался проанализировать ситуацию. Часть процессорных мощностей он сразу же перекинул на поиск свежих новостей в десептиконских инфосетях, и так догадываясь, что Протигекс отбил атаку или же забрал тысячи жизней джетов. Злиться или расстраиваться из-за меха, добровольно заблокировавшего эмоции, было бессмысленно. Саундвейв никогда не сумеет отплатить ему тем же, и глупо, зная Шоквейва еще до перепрошивки, ожидать от него хотя бы элементарной вежливости — он и прежде ей не отличался, а вопросы этики счел бесполезными для науки задолго до личного знакомства с Мегатроном. Но даже если вообразить, что украсть только что погасший — еще и при определенных условиях, перечисление которых заняло не одну строку, — корпус легко и просто, без личного приказа Лорда Саундвейв не станет этого делать. Когда возникнет реальная необходимость восстановить в лабораторных условиях генетический код восских джетов, он сгрузит Шоквейву заархивированные аудиозаписи лекций, подслушанных в Академии. Может быть, никто в этом городе и не догадывается о том, что Саундвейв долгие квартексы кропотливо собирал всю информацию, до которой мог дотянуться, — но разве это повод предать доверие Воса без веских причин? Файрфлай мертв, Скайджек сменил имя и внешность, но их город пока что стоит и сражается за идеи Мегатрона. И Шоквейва. Уловив эхо обмена закодированными сообщениями по закрытому каналу связи, Саундвейв привычно подключился к нему, на автомате взламывая защиту и маскируя свое присутствие. Фейсплейт дернулся в кривой улыбке — да нет, на удивление нормальной, дружелюбной даже, вот только видеть себя без маски казалось странным: «Спасибо за предложение, но я бесполезен в качестве сотриадника». «…ты понимаешь, что окончательно перестанешь быть боевой единицей?» — уговаривал Файрфлай то ли перед ампутацией крыльев, то ли перед установкой экспериментальной, первой версии сканеров, занимавшей столько места, что пришлось удалять топливные баки. Как будто Саундвейв — в этом новом корпусе, данном ему милостью Праймуса, будь тот проклят — хоть когда-то мог ей считаться! Повисшая тишина — и в воздухе, и по внутренней связи — ощущалась с каждым нанокликом все более напряженной. Заглохли даже едва слышно шумевшие вентсистемы джетов, и аудиодатчики фиксировали лишь далекие, приглушенные стенами звуки: мерный стук капель в мойке через два отсека, дребезг перекатывающихся по металлу предметов уровнем ниже, гул двигателя едущего по улице грузовика. Лазербик различала еще чьи-то голоса, для самого Саундвейва почти полностью искаженные расстоянием. С прискорбным опозданием он сообразил, что влез в разговор, ведущийся на закрытых частотах триады, — а может быть, и на частотах, доступных только этим двоим, личный канал между меха, соединенными связью Искр. На это указывали отголоски эмоций, сопровождавшие не только сообщения, но и молчание; Саундвейв, давно привыкший выискивать крохи ценных сведений на всех доступных частотах, с подобным ни разу не сталкивался. «Извините. Это было нетактично с моей стороны и больше не повторится», — он попытался прибавить к бесстрастным глифам собственное сожаление. «Не так», — откликнулся Скайварп, пересылая логи эмоциональных контуров, на этот раз четко различимые; они отдавались по нейрокортексу слабой, почти невесомой тенью тепла, симпатии и удивления, активируя соответствующие синапсы. С третьей попытки Саундвейву удалось адекватно ответить, и его затопила чужая гордость, смешанная с нотками печали. Ненадолго он позволил себе помечтать — о той жизни, которая могла бы достаться рожденному в Восе Сноуфлейку, если бы Лазербик не отыскала его. Никакой ответственности за судьбу всей планеты и ее многочисленных колоний. Никаких воспоминаний, тянущихся из прошлого и липкими нитями оплетающих Искру, чтобы до боли стиснуть ее в те редкие моменты, когда все относительно в порядке. Конечно, у Сноуфлейка нашлись бы свои тревоги и огорчения, но он всегда мог бы ими поделиться, не рискуя изменить ход войны и отправить в плавильню тысячи меха… «Ты разведчик — и мы разведчики, — скользили по внутреннему экрану глифы, словно Скайварп набирал их прямо в мозговом модуле Саундвейва. — В самом деле, бросай Мегатрона и всю эту политику! Будем пугать нейтралов и дезактивировать автоботов, и всегда при энергоне — разве плохо?» «Нас ожидает долгий и трудный выбор сотриадника — мало кто захочет связываться с парой, соединенной узами, поэтому нам придется ждать нового выпуска Академии… или искать вчерашнего спарклинга, которого придется всему обучать самим. Мы были бы счастливы составить с тобой триаду, но ты и без этого нам очень нравишься», — сами по себе эти глифы могли читаться как пошлость, могли даже стать поводом для драки, но Саундвейв чувствовал уважение и заботу обоих джетов, искренние, неподдельные. Скайварп соскользнул с платформы, прыгая в мгновенно закрывшийся портал, но установленный канал связи все еще функционировал, исправно передавая если не эмоциональные логи, то само ощущение присутствия. Саундвейв попробовал отключиться от этого соединения, затем восстановил его, с облегчением убеждаясь, что может регулировать передачу файлов по своему усмотрению, — и наконец приоткрыл линзы, отвечая на пристальный взгляд сидящего рядом Тандеркрэкера. Знать бы еще, что в Восе принято говорить в таких ситуациях. «Не нервничай, Саундвейв. Если хочешь, мы уйдем, это ведь твой отсек, мы выбрали его совершенно случайно. Что бы ты хотел сделать? Что бы ты делал, если бы был тут один?». «Нет необходимости», — невпопад ответил он. Эти двое не вызывали раздражения, и каких-то особенных планов на время отдыха он не припоминал, разве что… Над торцом платформы вспыхнул портал, выпуская Рэведж, а долей наноклика позже на другой конец плюхнулся Скайварп, по инерции царапнув спойлером. Саундвейв недоуменно мигнул, разглядывая принесенный пластиковый контейнер и его содержимое; экипаж Даркстара не так уж много времени проводил на поверхности, но разноцветные энергоновые лакомства вроде как исчезли за несколько ворн до начала восстания, едва начался кризис ресурсов. «Где ты их взял?» — упругие, похожие на желе пирамидки упрямо выскальзывали из пальцев, и пришлось выщелкнуть один манипулятор. — Там больше нет! — по звонкому смеху и всколыхнувшемуся электромагнитному фону Саундвейв догадался, что Скайварп уже успел употребить что-то бодрящее. — Твои глушилки такие классные, теперь я могу брать что хочу и где хочу, и никто меня не заметит… осторожно, ты же все перевернешь сейчас! Когтями подцеплять конфетки было удобнее, и Саундвейв осторожно снял дентами золотистую пирамидку, покатал ее глоссой, чувствуя, как при рассасывании слоев медленно сменяется вкус. Скайварп тем временем протянул ладонь Рэведж, настороженно прижавшейся к ноге. У дроида не было систем переработки, и линза тревожно изучала лакомство, не понимая, что это, — но эти джеты распознавались как свои, так что Саундвейв мог расслабиться.