Самое нетронутое место в галактике

Итак, главный противник и непримиримый враг Рей лежал у ее ног, безоружный, раненый и без сознания, а Рей в прямом смысле слова не знала, что с ним делать. Эта мысль терзала ее несколько часов, и в попытках решить сложившийся ребус, она не спала всю оставшуюся ночь. Наступил рассвет и принес свежую порцию дождя, а у нее все еще не было никаких идей. Единственное, что она пока сделала, это достала из крестокрыла моток кабелей и связала пленнику руки и ноги, после чего усадила, прислонив спиной к дереву. Его световой меч Рей положила в один из грузовых ящиков, хотя и сомневалась, что какой-то ящик помешает, если тот действительно захочет вернуть оружие. Но лучше уж так, с учетом других вариантов, сойдет. В остальном она зашла в тупик и могла только молиться, чтобы Рен не приходил в себя, пока она не придумает дальнейший план действий. Недосып совершенно не помогал делу, и в итоге одной из последний мыслей ее стало просто бросить его в болото и оставить там гнить. Это не поможет. Вообще ничего не поможет. Одна из главных проблем была в том, что она находилась на Дагобе. В этом регионе не было баз сопротивления. И пусть даже сама планета не была связана с Темной стороной, Рей была здесь совсем одна, в забытом всеми уголке галактики. Теоретически, она могла позвать кого-то на помощь. В крестокрыле установлен хороший коммуникатор, связаться с тем же Соколом, с генералом Органой или Финном проще простого. Даже По был подходящим вариантом. Если вообще рассматривать вариант с вызовом помощи. Самое сложное в этой ситуации, помимо того, что здесь оказался Кайло Рен, было то, что она не знала, кто прилетел вместе с ним. На Дагобе не было каких-то особенных выделяющихся жизненных форм, похожих на него или на нее, поэтому, скорее всего, он пришел один. Но точно угадать, кто мог быть у него в подчинении, нельзя. Она могла попробовать потянуться Силой к верхним слоям атмосферы в поисках парящих там звездных разрушителей, но возможно те тоже оказались бы скрыты, а ей бы не хватило сил для поиска. Если она свяжется с кем-то из Сопротивления, вызов перехватят, и все очень быстро закончится очень плохо. С другой стороны, могло и сработать, но риск слишком велик. Союзники Рена сильны и смертельно опасны. Рей не хотела, чтобы ее убивали, захватывали в плен, и тем более не хотела быть ответственной за уничтожение планеты, на которой сейчас жила. Другая неприятность состояла в том, что у нее сейчас было до отвращения большое преимущество. Она была вооружена и на протяжении долгой бессонной ночи стискивала рукоять меча так, что болели пальцы. Так легко было бы просто убить его. Даже не будет кровопролития. Провести клинком поперек груди или обезглавить быстрым взмахом. И сразу решится столько проблем. Мстительная часть ее напоминала, что это самое меньшее, чего он заслуживал, после всего, что сделал. Но она не могла. Не хотела. Это было нечестное преимущество, хоть и смешно было говорить о честности в отношении этого человека. Он не мог защитить себя, и Рей не могла поступить так. Здесь и крылась безвыходность положения. Ее враг, который ранил и едва не убил Финна, который мучил По, убил собственного отца, казнил людей одного за другим и допустил уничтожение целой планетарной системы вместе со всеми обитателями, отдан на ее милость. Ее беда в том, что она слишком милосердна. Перебрав множество идей, в итоге она не осуществила ни одну, так и оставив его связанным. Но кроме связывания, больше она к нему не прикасалась. На какое-то время задумалась, не снять ли с него маску, но тогда пришлось бы взглянуть ему в лицо, на котором, должно быть, еще оставался тот шрам. Она не была сейчас к этому готова. Также Рей рассмотрела мысль достать аптечку из грузового контейнера и хотя бы перевязать ему запястье. Но это значило бы оказать ему помощь. Она обратилась к той мстительной частичке себя. Пусть помучается, хоть немного. Если сумеет, залечит это сам, как и ребра, которые она наверняка сломала. Единственное, что она делала, это через некоторые промежутки времени осторожно касалась его разума, чтобы проверить, действительно ли он без сознания. За ночь Рен не пришел в себя. В его мыслях была такая глубокая и густая темнота, что Рей задумалась, не слишком ли крепко она его приложила, и не стерла ли та чистая мощь Силы все сознание и личность. «И это не самое худшее, что могло случиться». Утром она обнаружила, что это не так. Когда пошел дождь, она еще раз на пробу скользнула к нему в голову и заметила смутное движение, как будто постепенно прояснялась картинка из сна. Рей почувствовала слабое сопротивление, больше инстинктивное, чем осознанное. Вернувшись, она больше не спускала с него глаз и держала меч наготове. *** Темнота. Бесконечная, всеохватывающая темнота. Он столько времени и сил вложил в то, чтобы стать единым с Темной стороной, и должен был бы ощутить себя на своем месте. Но когда темнота окружила его со всех сторон, он чувствовал только беспокойство и тревогу. Она мешала, проникала под кожу и невыносимо зудела, но ее нельзя было выцарапать наружу. Он хотел покинуть это место, но словно пытался переплыть океан, у которого не видно берегов. Кажется, прошла целая вечность, когда что-то наконец изменилось, и даже тогда это было нечто настолько крохотное и тусклое, что он едва сумел разглядеть. Что-то еще появилось здесь, мимолетный образ, ощущение… он не знал, что это. Он погрузился так глубоко в себя, что было невозможно понять, что происходит, и это очень раздражало. Рен привык ощущать в Силе все, что находилось вокруг, всегда четко знать, каков мир рядом с ним и мир вообще. Здесь, казалось, все было от него укрыто, словно занавешено тяжелой тканью или отодвинуто куда-то очень далеко. Найдя этот маленький клочок чего-то, что не было сплошной темнотой, он мысленно ухватился за него и приблизил к себе, чтобы рассмотреть. К чему он не был готов, так это к боли. О, к обычной боли он привык. Без нее он не стал бы тем, кто он есть. Из нее был сплавлен его скелет, прочнее металла, взамен собственного, слабого. С ее помощью поддерживалась дисциплина и велось обучение. Но эта боль была иной. Рен не мог понять ее источник, она словно была сразу везде. Не мог даже сказать, в чем именно боль заключалась. Тысячи впивающихся в тело иголок, жестокие удары до синяков и кровоподтеков, ожоги от огня, сдирание кожи. Не получалось отделить ее от тех понятий, что были ему известны, все было одной непрерывной пыткой. Но он не мог бросить это непонятное нечто, иначе провалился бы обратно в темноту. «Боль – это предупреждение. В ней нет ничего необычного». Как будто бы сказал кто-то. Он не узнал этот голос. Он никогда не слышал его раньше. Кайло не ответил. Губы не слушались его и казались обожженными, а горлу было еще хуже. Он едва сумел приоткрыть рот. «Не то чтобы ты этого не заслужил», – вновь заговорил голос, теперь ясно различимый, но все равно незнакомый. Он дразнил его, издевался. Будь Кайло в чуть лучшем состоянии, он бы немедленно наорал на этого человека и быть может, придушил для верности. Но в настоящий момент он чувствовал себя так, словно наорали на него самого, после чего придушили. «Как там говорилось... Почувствуй на собственной шкуре? Да, точно. Не очень приятные ощущения в итоге, а?» Он сумел подобрать слова для этого, чем бы это ни было. К сожалению, как бы они ни подходили к ситуации, он не мог ничего сказать. «Мне следовало догадаться», – продолжал голос, и в этот момент Кайло ощутил, как боль изменяет характер. Не затихает, но теперь он хотя бы мог понять, что есть что. Надсадно ныло в области живота и груди, по ощущениям там было что-то горячее, ломкое и воспаленное. Сильнее болело правое запястье, стоило сосредоточиться на нем, и в руку словно ударила обжигающая молния. А еще в голове неприятно и непрерывно шумело, пульсация волнами расходилась от затылка. Критически обследовав свое тело, он попытался восстановить, что с ним произошло и как он оказался в таком виде. «Та девчонка». Он вспомнил голубой световой меч, доставшийся ей нечестным путем. Вспомнил, как Сила окутывала ее словно вторая кожа. Желудок скрутило, и если бы не поврежденное запястье, он бы стиснул кулаки в гневе. «Крепко она тебя приложила» – вмешался в его мысли радостный голос, доводя до бешенства. – Честно и справедливо. Может, она и грязновато дерется, но поединок вышел хороший». Кайло хотел приказать голосу заткнуться и оставить его в покое, но от боли и усталости не смог выдавить ни слова. Он лишь промычал что-то неопределенное и попытался пошевелиться. Он все еще чувствовал себя так, словно плыл через океан, но сопротивление стало слабее. Появилось то, за что можно было ухватиться. Тонкая струйка света, как прореха в ткани, сквозь которую протекает вода. Рен захотел исследовать ее, и обнаружил, что это не то, что причиняло боль раньше. Это человек. Он крепко вцепился в него и услышал крик. *** Рей не ожидала такого ментального рывка: словно кто-то схватил ее за тунику и дернул вперед. Она только что в очередной раз коснулась чужого разума, прощупывая почву, но сейчас Кайло Рен очнулся, и ее аккуратное зондирование грубо прервали. Она удивилась и с непроизвольным возгласом подалась назад на своем расстеленном спальном мешке. Стоящий поодаль, рядом с истребителем, S4-M1 тревожно зачирикал. Она наблюдала, как он наконец зашевелился, и почти тут же замер, обнаружив путы на руках и ногах. Голову Рен не повернул, но Рей могла с уверенностью сказать, что он смотрит на нее. – Развяжи меня, – потребовал он, и даже через звуковой модулятор было слышно, какой у него слабый голос. Когда Рей не сдвинулась с места, он повернул к ней голову. – Я сказал… – Я слышала, что ты сказал. И нет, я тебя не развяжу, – ответила она, стараясь говорить увереннее, чем чувствовала себя на самом деле. Ее световой меч удобно лежал в ее ладони, а его был на другом конце лагеря. Он чуть пошевелил руками, и Рей могла точно сказать, в какой момент дало о себе знать запястье, потому что он дернулся и шумно выдохнул. Несмотря на усталость, от него волнами исходила злость. – Ты об этом пожалеешь, – произнес Рен, и, вероятно, это была угроза. Вопрос в том, насколько она была реальной с учетом того, что у него должны быть сломаны несколько костей и сильно болеть голова. Но ведь не просто так его боятся люди. – Так же, как ты жалеешь об этом сейчас, видимо. – Не наглей, песчаная крыса, – не остался он в долгу, но злобный выпад не нашел свою цель. – Одна победа не делает тебя лучше меня. – Две, – поправила Рей. – Еще «Старкиллер», помнишь? Если бы взглядом можно было убивать, он бы давно расплавил визор на маске и пробуравил в ней дыру. – И кроме того, световой меч сейчас есть только у меня, – продолжила она, чуть приподнимая оружие, словно демонстрируя врагу трофей. Она почувствовала, как Рен пытается перехватить его, но оказалась быстрее. – Ты забрала мой. Она улыбнулась, прежде чем беззаботно ответила: – Ну, я же мусорщица? Наверное, только сломанные кости и удержали его от того, чтобы в бешенстве стереть ее в порошок. Рей напомнила себе, что рану от бластерного выстрела Рен использовал для концентрации внимания. Возможно, она совершает ошибку. Впрочем, сейчас он вроде бы не пытался вырваться из своих пут. – Когда ты в следующий раз утратишь бдительность… – предупреждающе начал он, а остаток фразы прозвучал острой пульсацией в Силе. – О, да я ведь уже утратила один раз, правильно? Как думаешь, если это повторится, я сломаю тебе вторую руку? Может быть, подначивать его вот так было и не самой мудрой вещью на свете. Этот человек был воплощенной свирепой яростью, когда контролировал себя, и стихийным лесным пожаром, когда срывался. Рей знала, что если сравнивать с остальными, с ней он вел себя практически терпимо, и это уже о чем-то говорило. То, как грубо он пытался вырвать у нее информацию, разумеется, было не легко забыть, но ей не хотелось заострять на этом внимание. Была четкая грань между его явственной благожелательностью и всем прочим, и ей не нужно было выводить его из этого состояния. Рей напомнила себе, что не будучи настроен благожелательно, он порой рубил людей на куски и взрывал планеты. – Ты просто невыносима, когда одерживаешь победу, – процедил Рен сквозь зубы. – Не хочу даже смотреть, что ты станешь делать, когда действительно чего-то добьешься. Что, учитывая твою историю, случается нечасто. Он ждал, что она сорвется. К счастью, эта мысль была для нее не нова. – Послушай, – жестко оборвала она, – мы с тобой зашли в тупик, и оскорбления нам не помогут. Ты – мой пленник в данный момент, и есть куча вещей, которые я могла бы с тобой сделать, если бы чуть лучше понимала, что происходит. Ее укололо осознание, что это допрос, и в чем-то похож на тот, что он проводил с ней раньше. Только теперь он по другую сторону, и допрашивать будут его. С этой мыслью Рей на всякий случай укрепила ментальную защиту. От пленника это не укрылось. – В прошлый раз ты хотела, чтобы я снял маску, когда мы приступили к делу. Не будь Рен так зол, можно было бы подумать, что он над ней смеется. – Я не буду тебя развязывать. – Я и не просил. Она всегда чуяла ловушки еще до того, как попадала в них, и эта ситуация ужасно напоминало ловушку. – Нет, – коротко сказала она, усаживаясь на свою постель и скрещивая ноги. – Что я тебе сделаю, руку откушу? – С тобой я ни в чем не уверена. Он фыркнул, в самом деле фыркнул. – Да ты совсем неотесанная. – Сказал массовый убийца. Она почувствовала, как тот весь ощетинился в ответ на это, а затем успокоился. – Я разрешаю тебе допрашивать меня, – проговорил Рен медленно, словно тщательно подбирал слова. – Как ты и сказала, световой меч у тебя. Все еще было очень похоже на ловушку, но все равно Рей поднялась на ноги и подошла к нему, одной рукой сжимая рукоять меча. Пленник не шевелился, и кроме естественной смеси злости и неприязни, она не ощутила ничего, что указывало бы на какой-то особый план. S4-M1 протяжно свистнул вдали: «Будь осторожна». Девушка опустилась перед ним на корточки и увидела свое отражение в визоре. Затем, повесив меч на пояс, потянулась вперед и отщелкнула крепления маски, вспомнив, как он делал это раньше. Шлем в руках оказался неожиданно тяжелым, Рей подумала, не сделан ли он таким специально. Эту странную тяжесть ей тут же захотелось опустить на землю и отойти как можно быстрее. Так она и поступила, наткнувшись взглядом на лицо, которое не видела несколько месяцев. Честно говоря, выглядел он ужасно. Волосы взлохматились и спутались, кое-где прилипли к лицу. Под глазами темные круги, а кожа даже бледнее, чем была тогда. Кажется, он похудел с момента их прошлой встречи, и заострившиеся скулы еще сильнее подчеркивали впалые щеки. Рей с трудом удержалась и не вздрогнула, увидев шрам, пересекающий правую половину лица. Вспухший рубец был заметно светлее обычной кожи. На нее уставились глаза, скорее черные, чем карие. – Не залечили вовремя, – сказал он, и в груди у нее сжалось. – Вообще-то могли бы, но у нас почти не было медикаментов. Потому что вся база тогда превратилась в громадный огненный шар. Он, разумеется, не стал это добавлять, ясные доказательства были в буквальном смысле написаны у него на лице. – Мне не жаль, – холодно ответила она. – Знаю, – отозвался он. – Но ведь этот допрос не касается особенностей внешности, а? Иначе я должен буду отметить, какая ты грязная. Рей увидела, как он смерил ее взглядом с ног до головы, и желание врезать ему достигло небывалой величины. – Нет, он не касается особенностей внешности. Иначе я должна буду сказать, как отвратительно ты выглядишь. – Как хорошо, что это не так. Рей опустилась на спальный мешок и посмотрела прямо на него, а Рен ответил тем же. – Сперва главное, – в ее голосе появились ледяные нотки. – Зачем ты прилетел сюда на самом деле? Чтобы захватить меня? – Я уже сказал вчера. – Вчера ты пытался меня убить. Уголок его рта дернулся, но вышло похоже не на ухмылку, а на болезненную гримасу. – Возможно, было бы лучше, если бы мне удалось. – То есть ты проделал такой долгий путь до Дагобы только чтобы убить меня? – Или захватить в плен. Мертвой или живой, не имеет значения, – он произнес это без эмоций, и Рей сразу догадалась, что слова принадлежали кому-то другому, а Рен только повторяет. По всей видимости, он решил сосредоточиться на той части приказа, что касалась «мертвой». Это значило, что за ней охотился кто-то еще, кроме Кайло. Она и не думала, что представляет для кого-то ценность после того, как у нее не смогли выведать информацию о Люке. Разве что она нужна им из-за того, что обучалась у Люка, но если и так, то же самое можно было узнать, захватив Сокол и прочитав записи о последних полетах. Или поймать любого другого члена Сопротивления, знакомого с этими данными. Вышло бы гораздо проще, чем посылать Рена на безлюдную болотистую планету. В этот момент он ухмыльнулся, хоть и невесело, и она догадалась, что он видел ее мысли. – Быстро схватываешь, – произнес он, и едва ли это можно было считать комплиментом. – Это ведь не из-за политики, да? – спросила она, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени. – Это личный интерес. – Так это звучит как «личная привязанность». В животе заворочалось что-то холодное и тошнотворное. Ее взгляд посуровел: – Ровно такая же привязанность, с которой ты убил Хана Соло. Это же был личный интерес, чисто технически? Она попала на больное место. Ухмылка превратилась в оскал, и он выплюнул: – Это было необходимо. Непрошенным явилось видение-образ прошлого, и она снова пережила тот миг, когда стояла на балконе и смотрела, как Кайло Рен пронзает отца этим мерзким красным клинком, который зовет световым мечом. В этом видении они оба падали и исчезали в темноте. – Правда? – с трудом выдавила она. В горле першило. Она все еще не до конца оправилась от потери Хана, несмотря на то, что они были знакомы совсем недолго. Она знала, что по ней это сейчас заметно, что Кайло мог это ощутить, и когда тот дернул головой, резко отворачиваясь, поняла, что он почувствовал ее эмоции. – Ты напрасно думаешь, что сможешь понять хоть что-то из этого, – выпалил он, с горячностью, сравнимой с холодом ее голоса. – Так я прошу, чтобы ты объяснил! – Ты узнаешь, – ответил Рен с тщательно сдерживаемой яростью. – Если ты отдашь себя Темной стороне, ты поймешь, почему я сделал то, что сделал. – И зачем мне это? – сердито воскликнула Рей, вскакивая на ноги. – Если это значит убивать людей, которые о тебе заботятся, убивать людей, которых ты даже не знаешь, не давая им не единого шанса, зачем мне это делать? Единственное, по чему я могу судить о Темной стороне… это ты! Она услышала, как S4-M1 в панике заверещал, еще до того, как Кайло пошевелился. Потом раздался громкий свистящий звук, связывавшие его провода покрылись сеткой ярко-алых трещин и, расплавившись, попросту упали на землю. От них остались только искореженные бесполезные куски металла. У Рей не было времени сообразить, что произошло, потому что Рен оказался прямо перед ней, как и раньше схватив здоровой рукой за шею и сжав в тисках. Он стиснул зубы, его зрачки расширились, мышцы на шее напряглись. – Ты ничего не знаешь! – выкрикнул Рен. Даже несмотря на болезненно перекрытый доступ к кислороду, Рей чувствовала, что его рука дрожит. Она судорожно пыталась вдохнуть, но он душил ее с твердым намерением убить. Рей не могла говорить и выронила световой меч, пытаясь разжать его захват. Перед глазами уже плавали черные точки, в голове загудело. Легкие горели, сердце колотилось так, что было больно. В мыслях билось отчаянное «Помогите!», но как и прежде, когда пески Джакку раскалялись сильнее всего, в самые трудные моменты она знала, что никто не придет на помощь. Кайло Рен убьет ее, чтобы сделать еще один шаг на Темную сторону. Зрение померкло и все расплывалось настолько, что ей померещился синий свет призрака Силы. Она смутно услышала, как что-то негромко треснуло, а потом отчетливо – как Кайло взвыл от боли. Рука на горле пропала, и она вдохнула как можно глубже, кашляя и отплевываясь. Понемногу Рей снова начала видеть и разглядела светящуюся фигуру призрака, а у его ног в грязи – что-то черное, массивное и неподвижное. Призрак повернулся к ней, и когда перед глазами перестали плавать круги, она поняла, что не встречала его раньше. Это был не Оби-Ван, не Квай-Гон и уж точно не Йода. Его присутствие в Силе простиралось широко и было мощным и ярким, как будто яростное солнце пылало там, где обычно светила крохотная звездочка. Кем бы он ни был, он был необычайно силен. Он оказался старше ее, но ненамного. Темные волосы до плеч, глаза человека мудрее и старше своих лет. Улыбнулся ей, одновременно самоуверенно и понимающе, кивнул и перевел взгляд на человека у своих ног. «Как неудачно, – проговорил дух. – Я не собирался настолько вмешиваться». – С-спасибо, – выдавила Рей, кашляя. Осторожно потерла шею, поморщилась и поняла, что скоро появятся синяки. Он кивнул и пихнул Кайло ботинком. Удивительно, но он мог взаимодействовать с материальными предметами. «Живой, – констатировал он, потыкав его еще немного. – Я бы не был так милосерден». – Я… – Рей запнулась, снова закашлялась и потянулась за своим мечом. Дух посмотрел на нее, затем на оружие и улыбнулся. «Что, правда? Эта старая штука еще работает? Я думал, они скажут, что она приносит несчастье, и уничтожат». На этот раз понимание ошеломило ее больше, чем в случае с Йодой или Оби-Ваном. Потрясающей мощи присутствие в Силе. Он не был бы милосерден. Он узнал меч. Четвертым призраком был Энакин Скайуокер. Рей не знала, от шока или от недостатка кислорода это случилось, но последним, что она видела, был хмурый призрак Энакина, а потом весь мир потемнел.