Самое нетронутое место в галактике

Двух дней было совсем не достаточно. Кайло бы никогда не признался в этом, даже зная, что Рей не станет злорадствовать. Нет, она скорее всего просто улыбнется ему и скажет, что все в порядке, можно подождать еще пару дней. В этом-то и была проблема. Он не скажет этого именно потому, что ей это не доставит неудобств. Потому что она будет права, и это станет еще одним очком на ее счету. Не то чтобы он скрупулезно следил (следил, конечно, сейчас счет составлял четыре против одного), но он не собирался демонстрировать ей, что он не так силен, как считал. Она едва обученный джедай, и такая юная, и она права, и... Нет. Он не говорил с ней о призраках, и даже не был уверен, что она видела того, который напал на него. И она о них тоже не упоминала. Очевидно, она им нравилась, а его они ненавидели. Ну или находили некое удовольствие в том, чтобы усложнять ему жизнь. Особенно тот темноволосый, что опустил его истребитель на дно болота и насмехался над ним после этого. Хоть на один день этот дух оставил его в покое. Первый день, который он провел в ее лагере, он пытался медитировать, игнорируя грызущий голод и боль, ощутимую даже сквозь симоксин и бакту. Он ужасно вымотался, но то же можно было сказать и про нее. Здесь они были в схожем положении. У обоих развилась паранойя, и он знал, что она не спешит ложиться спать, ожидая его возможного нападения. Он делал то же самое. Он не мог напасть отчасти из-за того, что за ним неотрывно следил дроид, а отчасти потому, что последнее, о чем он сейчас мечтал – это чтобы ему сломали ноги. Она не могла напасть, видимо, потому что считала это неверным с моральной точки зрения, или о чем она там думала. Но когда она легла, меч был у нее в руке, а не висел на поясе. Они двигались как одноименные заряды, сохраняя между собой определенную дистанцию, и чем ближе оказывались друг к другу, тем неуютнее себя чувствовали. Изредка переговаривались, либо бросая колкие реплики, либо о чем-то совершенно бытовом. После того, как ни один из них не смог уснуть в первую ночь, он понял, что нужно что-то менять. Само наступление ночи убедило его, что Дагоба настроена против него. Даже в темноте болото продолжало источать влагу и кишело лягушками. Хотя днем было удушающее жарко, после захода солнца стало очень холодно. Ночные животные заполнили джунгли шумной какофонией разных звуков. Добавив к этому попытку задремать, скорчившись на крышке грузового контейнера, и ноющий от голода живот, он мог с уверенностью сказать, что это была тяжелая ночь. Но он мог по крайней мере утешиться тем, что Рей пришлось не легче. Она завернулась в спальный мешок и заползла глубоко под выступающие корни и ветви дерева, но он видел, что она не спит. Она ворочалась и дергалась, иногда поворачивалась и смотрела на него, проверяя, не исчез ли он куда-то. Утром они взглянули друг на друга как противники на поле битвы, вынужденные объявить о перемирии. Оба бледные и не выспавшиеся. - Я не буду убивать тебя во сне, - пересилив себя, сказал он, подавил зевок и постарался справиться с легкой тошнотой. - Я тоже, - сказала она, и оба они заметно расслабились. С наступлением дня все снова вошло в привычную колею. Позавтракав, Рей решила вернуться на прежнее место медитаций, куда ходила до появления Рена. Кай­ло остался наедине с S4-M1, и теперь почти ничто не отделяло его от брикета сухого пайка, который Рей положила на крышку ящика. Он знал, что она сделала это нарочно, только не мог понять, было это предложение мира или скорее насмешка. Если он его возьмет, она, естественно, заметит, и либо ничего не скажет, либо просто улыбнется. И ему придется добавить ей еще очко. Желудок, впрочем, подсказывал, что выбора у него особо нет. Он поморщился, признав поражение, и достал один из пакетов с растворимым супом, высыпал порошок в миску и повторил действия Рей вчера вечером. Жидкость сама разогрелась, Кайло достал из того же пакета прилагавшуюся тонкую светло-коричневую галету и принялся за еду. На вкус это было похоже на подсоленную глину, но у него не было ни крошки во рту почти двое суток, и поэтому ему было все равно. «Ну ты только посмотри на себя», - раздался рядом голос, который Кайло сразу узнал. По позвоночнику пробежала неприятная дрожь. Он медленно развернулся и увидел все того же улыбающегося синеватого призрака, который стоял, облокотившись на крестокрыл. S4-M1 издал раздраженную трель, и Кайло был вынужден с ним согласиться. - Чего ты хочешь? – прямо спросил он. Рука снова вспыхнула болью. «Просто проверяю, как ты тут. Смотрю, что делаешь, братаешься с врагом и все в этом духе». Позади него Кайло услышал свой меч, он снова застучал о стенки контейнера. Вряд ли это приведет к чему-то хорошему, но довольно с него. – Я не братаюсь с врагом, - резко бросил он, - Если бы не ты, меня бы здесь уже не было. «Ушел бы, выполнив задание, или с пустыми руками?» Старая угроза призрака все еще тяжело нависала над ним. Какая-то болотная тварь издала звук, удивительно напоминающий предсмертный хрип. Вместо ответа он отвернулся обратно к своей миске. Присутствие духа, покалывающее, как статическое электричество, разлитое в воздухе, никуда не делось, и Кайло буквально спиной чувствовал, как это инфернальное создание смеется над ним. «Ладно, ладно, наверное, это справедливо. Я сломал тебе руку, утопил твой истребитель, вероятно, стоило ожидать холодный прием». - Можешь убираться отсюда. Так будет лучше всего, - буркнул Кайло себе под нос, ожесточенно размешивая суп. «Правда?» – спросил призрак. Опять повернувшись к нему с миской в руке, Кайло увидел, что тот смотрит в сторону болота куда-то вдаль. Теперь он заметил еще и небольшой шрам, вертикально пересекавший лицо возле правого глаза. Новый укол чего-то до боли знакомого, но мысль ускользнула, прежде чем он успел ее рассмотреть. Он не успел ничего сказать, призрак пожал плечами и перевел взгляд на Кайло, снова улыбаясь как ни в чем не бывало: «В любом случае, похоже, ты скоро отправляешься в поход». - Может быть, - ответил он. Но это было неправдой. Рей скорее проткнет его мечом, чем позволит остаться. Призрак задумчиво промычал что-то и продолжил: «Сомневаюсь, что только «может быть». Но она пойдет в довольно интересное место. Возможно, ты тоже найдешь там что-то полезное для себя». - Она даже не знает, куда надо идти. «О, она узнает. Про это не беспокойся. Беспокойся лучше о том, что ты будешь делать, когда доберешься до места». Кайло видел, что призрак хочет, чтобы он начал его расспрашивать. Исключительно назло ему он не произнес ни слова. Но думая этим его разозлить, он вызвал противоположный эффект, казалось, тот даже доволен. «Ты очень напоминаешь мне одного моего знакомого, - сказал он. Это прозвучало почти как комплимент. – Правда, такое поведение послужило причиной того, что его убили». - А, ну а кто убил тебя? – огрызнулся Кайло, - Я бы его поблагодарил, кто бы это ни был. Он прекрасно понимал, что в глазах этого призрака ему уже нечего терять, особенно после раздробленных костей и уничтожения единственного средства покинуть эту грязную дыру. Глаза того буквально засияли, ухмылка превратилась в широкую улыбку, и он весь залучился гордостью: «Меня никто не убивал. Я сам выбрал, когда умереть». - Не очень-то героически. «Нет, вполне. Ну, по крайней мере, я считаю, что это было героически». Кайло собирался огрызнуться в ответ, но вдруг почувствовал что-то, рябь, пробежавшую по поверхности Силы. На короткий миг он увидел перед собой образ: какой-то просторный зал, окна которого выходили в черноту космоса, синие молнии, дугой бьющие совсем рядом с ним. И наплыв сильных эмоций – чужих, не его. Страх, тревога, решимость. Необходимость действовать. Необходимость защитить. Образ покинул его, и от этого возникло странное ощущение пустоты. Призрак наблюдал за ним, словно опять ожидая, что Кайло что-то скажет. Чуть подождав, он улыбнулся и встряхнул головой: «Как я и говорил, это было вполне героически». - Что это… - начал Кайло, но тот прервал его, подняв руку, и теперь он был гораздо больше склонен подчиниться. Хотя и не знал, почему. «Ты поймешь. Может, раньше, может, позже. А до тех пор – удачи. Тебе она понадобится». Призрак исчез во вспышке синего света, а Кайло остался сидеть, глядя на место, где он только что стоял. *** Во время медитации Рей боролась со сном и одергивала себя шесть раз, прежде чем окончательно сдалась. Усталость была слишком глубокой и брала свое. В ее аптечке не было ничего, что могло бы помочь в такой ситуации. При мысли о том, чтобы повторить формы, она чуть не застонала. И еще упражнения на растяжку, что вдохновляло ничуть не больше. Впрочем, это лучшее, что она могла сделать в данный момент. Все лучше, чем тупо сидеть и тратить время зря. У Рей бывало немало бессонных ночей и раньше. Иногда, когда на Джакку за стенами выл особенно сильный ветер, налетала песчаная буря или к ее AT-AT приближались странные незнакомцы, она по несколько часов неподвижно лежала в своем гамаке, а в груди ворочался страх. Но это была бессонница совсем другого рода. Это ночью у нее руку свело судорогой от того, как она стискивала рукоять меча. Дроид с готовностью рассказал ей, что Кайло обнаружил свой, хотя и не забрал. И поэтому она все время провела в ожидании, вслушиваясь в каждый звук его движений. Любой скрип контейнера, который служил ему постелью, заставлял ее дергаться и поворачиваться в ту сторону. Несколько раз она видела, как он тоже смотрит на нее. Оба напряженно ожидали, когда пошевелится другой, и никто так и не уснул. Когда утром они пришли к мирному соглашению, она чуть не заплакала от облегчения. В самом начале разминки тело протестовало. Рей понемногу разогрела мышцы спины и плеч, разогнала застоявшуюся кровь. Наклон, коснуться пальцев ног, распрямиться и прогнуться назад, положив руки на бедра. Размять голени, колени. Приседания, еще наклоны. Она поочередно прорабатывала каждую мышцу, и когда закончила, почувствовала себя чуть более расслабленной, определенно более гибкой и даже немного проснувшейся. Если сесть медитировать, все равно останется риск заснуть, поэтому она решила поупражняться со световым мечом, пока не устанет окончательно. Она сняла оружие с пояса и включила меч, прислушалась к его мерному гудению и полюбовалась ровным блеском голубого света. Потом встала в первую стойку, прямую левую ногу отставила назад, согнула правое колено и отвела меч вправо. Рубящий удар налево, и тут же другой в обратном направлении. Сменив положение, она выпрямилась, расставила ноги пошире и подняла меч над головой, медленно и плавно опуская его вниз. В воображении у нее рисовались картины острова и мастер Люк, обучающий ее этим формам. Его слова эхом отдавались у нее в голове, а его присутствие утешало и дарило покой. Воздух наполняли крики морских птиц, маленькие темные силуэты кружили над ней, подхваченные порывами ветра, и взмывали все выше. Шум океана о каменистый берег был похож на размеренное дыхание. Она вспомнила зеленую траву, бескрайнее синее небо и серые облака. Потом цвета сменились. Белый и черный. Красный и голубой. Рей рывком выдернула себя из видения, перевела дыхание и постаралась расслабиться и вернуться к медитации. Нет никакого снега, нет черных деревьев. Нет Кайло Рена с его нестабильным мечом. Тогда можно вспомнить Такодану. Там она впервые почувствовала на лице солнечные лучи, которые несли тепло, а не палящий жар. Они мягко гладили кожу, трава под ногами становилась ярко-зеленой, а кроны деревьев приобретали густой изумрудный оттенок. И целое озеро воды, которую можно было пить, у нее перехватило дух от восторга. Запах кожи, взгляд внимательных глаз. В уголках притаилась улыбка, едва коснувшаяся губ. Слово, которое приходит откуда-то изнутри в попытке назвать его: отец. И снова красный. Яростно прожигает насквозь кожаную куртку. Ее крик эхом отдается в темном пустом пространстве зала осциллятора. Опять она усилием воли выдернула себя из воспоминаний. Дышала она с трудом, костяшки пальцев побелели, стискивая рукоять меча. Гораздо больше времени ушло на этот раз, чтобы вернуть контроль над собой и утихомирить хаос в душе. Ди’Куар. Астероидные кольца из камней и льда. По поверхности планеты тянутся леса, изредка перемежаясь озерами. Сладкий запах свежего ветра. И генерал Органа. Она подходит к Рей, и по ее лицу видно, что она все знает. Знает, что Хан Соло уже никогда не вернется, а сын для нее потерян. Она протягивает руки и крепко прижимает к себе девушку, чуть наклонившуюся к ней, обнимает, как мать обнимает своего ребенка. Сама того не осознавая, Рей размахнулась и ударила клинком дерево, почти перерубив ствол. Оно треснуло, заскрипело и рухнуло в ближайший пруд, вспугнув стайку птиц. Дыхание совсем сбилось, на глазах выступили слезы, а к горлу подобрался какой-то горячий комок. Она выключила меч, повесила на пояс и обхватила себя руками за плечи. Впервые за несколько месяцев она почувствовала одиночество. Настоящее острое одиночество, посещавшее ее порой на Джакку. Были ночи, когда темнота казалась темнее обычного, а неуютное пустое пространство – еще более пустым. В такие ночи она снова ощущала себя ребенком и плакала от того, что ее семья никогда не вернется за ней. Но она держалась за крошечную искру надежды, что может быть они все-таки когда-нибудь вернутся. Ей казалось, она стоит на краю обрыва, и клочок земли под ногами еле вмещает две ее ноги. Один неверный шаг, и она упадет. Это было ужасное чувство, сокрушающее все надежды. Она не выдержала и опустилась на землю, не заботясь о том, что запачкается в грязи, свернулась калачиком и заплакала. Тоже впервые с тех пор, как она вернулась на Ди‘Куар и встретилась с Леей, еще не зная, выживет ли Финн. Плач рвался наружу из самых глубин легких, и она только сдерживала самые громкие рыдания, их мог услышать Кайло, а это – последнее, чего она хотела. Даже не поднимая головы, она почувствовала, как вокруг нее собрались призраки. Сияющие грани Оби-Вани, звездный свет Квай-Гона, яркий маячок Йоды, солнечное зарево Энакина. Они были вместе с ней, и не только они, пришли и другие. Те, кого она не знала, и кого она никогда уже не узнает. Целые поколения джедаев, ее братья и сестры, светлые и прекрасные. Сила обернула ее плечи мягким одеялом. Ей хотелось зарыться в него с головой и спрятаться от всего мира. Теплые, как солнце Такоданы, ладони, мягко коснулись ее лица. Рей не открывала глаз, ей не хотелось этого делать. Кончиком большого пальца кто-то аккуратно вытер ее слезы. «Ты не одна, Рей, - произнес Оби-Ван, - Ты никогда не будешь одна. Иди к Свету, и ты будешь идти рядом с нами». Теперь она открыла глаза, но не увидела никаких огромных толп призраков. Перед ней был только Оби-Ван. Он присел на корточки, чтобы находиться с ней на одной высоте, и смотрел мягко и очень тепло, как будто приветствовал старого друга. Ее голос еще дрожал от слез, хотя сейчас она оказалась в тепле и уюте, каких не знала уже много дней. - По-почему я? – выдавила она и шмыгнула носом. – Я н-не понимаю. «В тебе есть так много всего, чего ты не знаешь, - ответил дух с твердой убежденностью, она не могла ему не верить. – Тебе предстоит так многому еще научиться, столько увидеть и сделать. Твое путешествие только начинается». Рей испытала желание самой потянуться к нему и дотронуться до руки, не зная даже отчего. Ведь это было невозможно, пусть даже она и ощущала его. И все-таки отчаянно хотелось обнять призрака, как будто от этого все могло снова стать хорошо. Вместо этого она стиснула в кулаках ткань штанов и опять шмыгнула носом. - Я не знаю… не знаю, куда идти, - созналась она и провела рукой по лицу, стирая слезы. «Ты знаешь куда». - Йода сказал… «Нет, то, куда ты отправишься – это не то место, куда можно дойти ногами, Рей. Ни один космический полет не приведет тебя туда», - поправил он ее и осторожно погладил ее по голове. Она чувствовала и в то же время не чувствовала его прикосновение. Просто стало чуть-чуть теплее, как будто выглянуло солнце в ясный день. Ей сделалось необъяснимо радостно, пусть она еще и тряслась от еле сдерживаемых рыданий. Рядом вырисовалось другое присутствие, которое она сразу же узнала. Ошеломительная энергия пылающей звезды. Через секунду к ним присоединился Энакин, встав позади Оби-Вана и улыбнувшись Рей своей особой улыбкой. «Что думаешь?» – обратился он к Оби-Вану, и между ними промелькнуло что-то, не высказываемое вслух. Рей и не надеялась подслушать переговоры, но понимала, что это касается ее. Оби-Ван кивнул: «Думаю, да. Я уверен больше, чем был уверен в твоем случае». Энакин притворился, что смертельно обижен, а затем расхохотался: «Ну спасибо большое». Рей переводила взгляд с одного на другого, а ладонь Оби-Вана все еще покоилась у нее на голове. Он посмотрел на нее и улыбнулся: «Мы оба будем с тобой. И мой учитель. И учитель моего учителя. Куда бы ты ни отправилась, Рей, мы всегда будем рядом с тобой. Сила пребудет с тобой». Они растворились в воздухе, незаметно, как туман в лучах солнца. И тут Рей заметила, что впервые с того момента, как она прилетела на Дагобу, сквозь деревья просачивается настоящий солнечный свет. Почему-то от этого ее сердце наполнилось надеждой, яркой и неведомой до того. Сильнее, чем надежда на то, что вернутся родители, больше и важнее, чем ее вера в Сопротивление. Рей поднялась и пошла в лагерь, чувствуя себя лучше, чем когда-либо прежде за всю свою жизнь. *** Вернувшись, она обнаружила Кайло Рена все на том же ящике. Он сидел, прислонившись спиной к крестокрылу и настороженно смотрел на нее. Что-то снова слегка изменилось в нем с тех пор, как она ушла. Попробовав потянуться к нему в Силе, Рей почувствовала, как тот отстранился. Он не двигался с места, просто смотрел, неотрывно и очень внимательно. Рей подумала, что если спросить, что произошло, ответа все равно не удастся получить. Может, он слышал, как упало то дерево, или ощутил присутствие джедая. Что бы там ни было, он был встревожен из-за этого. Она подошла к своему дереву, достала из глубин своего укрытия сумку с вещами и начала копаться в содержимом с целью отыскать самые чистые штаны на смену. Позади нее Кайло странно хмыкнул, одновременно удовлетворенно и чуточку высокомерно. - Сколько ты их вообще носила? - У меня хотя бы есть сменная одежда, - отозвалась она, наконец, найдя подходящие штаны. Темно-серые, не самые новые, обрезанные на уровне лодыжек. На них было несколько пятен, и до Дагобы они знали лучшие дни, но - хоть что-то. Рей обернулась через плечо и нахмурилась: - Отвернись. - А? - тут он заметил штаны у нее в руках и то, что она начала разуваться. Пару секунд он пребывал в замешательстве, которое сменилось раздражением, и он уступил, буркнув: - Как скажешь. После чего повернулся в другую сторону и уставился на болото. Рей быстро переоделась и повесила старые штаны на один из горизонтально растущих корней, решив постирать их позже. Это было сложно сделать, на Дагобе остро нехватало проточной воды, но все-таки возможно. Она обула ботинки и откашлялась. Он неторопливо развернулся обратно и сел в прежнее положение, откинувшись спиной к крестокрылу. Повисло неловкое молчание. Даже несмотря на то, что ей таким чудесным образом явились джедаи, успокоили и утешили, ей все еще было трудно не обращать внимание на исходившую от Рена неприязнь, так четко ощутимую прежде. Очень многое ей хотелось сказать или спросить у него. Хотелось узнать, почему он сделал все, что сделал, чувствовал ли что-нибудь при этом. Чувствовал ли вину, сожалел ли о чем-то. Но Рей знала, что даже если он ответит, ответы могут ей не понравиться, и сдерживала себя. Она опустилась на свою постель, скрестила ноги и медленно и глубоко вздохнула, пытаясь еще раз погрузиться в медитацию и, возможно, поспать в процессе. Они все так же молчали, но неловкость ослабла. Это было просто молчание, за ним ничего не стояло. Рей знала, что он не попытается ничего предпринять, и на крайний случай рядом был S4-M1, а у нее под рукой лежал меч. Он устал так же, как и она, если не больше. Лично она предложенное перемирие приняла всерьез. Поэтому она успокоилась и погрузилась если не в медитацию, то в состояние, очень на нее похожее. Она меньше фокусировалась на контроле над Силой и больше на ее свободном течении. Снова она мысленно нарисовала перед собой океан и вспомнила, что ей рассказывал о нем мастер Люк. Океан этот наполнен жизнью, бесчисленное множество созданий нуждаются в этом громадном количестве воды чтобы выжить. Все они связаны между собой, пусть даже и не всегда связи несут добрые намерения. Этой сети жизни нет конца. Все живет в едином круговороте, который существовал с начала времен. Главное, что удерживает все вместе, это простор и наполненность океана жизнью, такие естественные, что их едва замечают, но такие важные для самого существования. Даже когда одно создание пожирает другое, это вносит неизменный вклад в поддержание жизни. Рей считала, что так же дело обстояло в пустыне. Пустыня была огромной и наполненной жизнью, даже в самых заброшенных и невзрачных уголках. Растения пробивались на свет там, где их меньше всего ожидали увидеть. В трещинках металла ее AT-AT несмотря на жару и недостаток влаги прорастали сорняки. Даже в такой бесплодной пустоши жизнь процветала. Ей приходилось нелегко, иногда существовать становилось почти невозможно, но она держалась. Все дальше и дальше Рей уходила в состояние созерцания этой сияющей сети, простиравшейся от океана до пустыни, от лесов до ледяных равнин. Она освещала каждый уголок галактики, привносила жизнь туда, где ее не могло быть, и дарила этой жизни смысл. Посылала испытания и равно отмеривала победы и поражения, потери и приобретения. Теоретически равно. Порой равновесие смещалось, и соответственно изменялось соотношение приобретений и потерь. Спонтанно и непроизвольно ее разум сместился и изменил цель, эфирными нитями в Силе потянувшись вовне. Подсознательно она нашла источник нарушения равновесия. С удивительной легкостью и точностью за пределами ее обычных умений, ее разум коснулся мыслей Кайло Рена. Он не держал в тот момент защиту, а может быть, она подобралась к нему так, что он ее не заметил и никак не среагировал на прикосновение. В первый раз со времени Старкиллера она проникла в самую его суть. Первым, что она ощутила, было чувство потери. Вторым - страх, окутывавший его плотным покровом. Его злость, по видимому, никогда не исчезала по-настоящему, и должно быть, именно она придавала ему сил, когда не оставалось больше ничего. Рей замерла, ощутив в нем боль. Глубокую, тянущуюся корнями туда, где он еще не звал себя "Кайло Рен". Боль сочилась как вода сквозь трещины в любой преграде, которую он мог возвести на ее пути. Рей присоединилась к этой воде и позволила себе оказаться внутри. И она не ожидала, что источник боли будет настолько ослепляющим. Сплошным потоком от него к ней хлынули звуки, картины, образы, ощущение невыносимой муки. По странной связи, сформированной ей самой, к ней в голову ворвались десятки мыслей, голос, как будто бы его, но не его: «...что если они будут смеяться, что если они будут смотреть, зачем они говорят, что я не понимаю, почему он уходит, что я сделал...» Связь оборвалась так грубо, что у Рей перехватило дыхание. Она немедленно открыла глаза и увидела, что Кайло стоит над ней, обеими руками опершись на корни дерева. Его глаза были широко раскрыты и яростно пылали, он плотно сжал челюсти и тяжело дышал. - Что ты видела? - прошипел он, источая неконтролируемую злобу и ненависть. - Я... - она попыталась ответить, но голос не слушался. Она смотрела на него, но видела и слышала только маленького мальчика, напуганного чем-то огромным и сложным, чего он не мог понять. Он не дотрагивался до нее. И не делал вообще ничего, просто стоял, смотрел и тяжело дышал. - Зачем ты... - Я не хотела! - воскликнула она, и это было правдой. Она попыталась передать ему свое намерение, но он отбил ее мгновенно и резко, так что Рей вздрогнула. Она чувствовала себя так, словно ей нужно было извиниться. Но это же был Кайло Рен. Пусть она и была потрясена тем, что видела и слышала, это не отменяет того, что он совершил столько ужасных вещей, и ни капли в этом не раскаивался. Хорошо, она чувствовала в нем сожаление и вину, погребенные за толстой стеной, которую он делал прочнее с каждым днем. Но она не могла заставить себя извиниться. Она не обязана была делать это. Но ей показалось, что нужно хотя бы быть с ним честной. Чуть успокоившись, она сказала: - Ты сделал со мной то же самое. Выражение его лица сменилось, от ярости сразу перейдя к искреннему удивлению. Затем оно исказилось каким-то гневным шоком: - Это... Это было другое... - начал он, но голос звучал не очень искренне. Рей поднялась на ноги и сердито посмотрела на него в ответ. Она еще чуть пошатывалась от усталости, как и он, но сейчас ей не было до этого дела. - Другое? - резко спросила она. - И в чем же другое? Объясни мне! Он ничего не ответил, но она буквально чувствовала, как в его голове пробегают какие-то объяснения и аргументы, и каждый отметался в сторону по той или иной причине. Он чуть отодвинулся в сторону и прошипел сквозь зубы: - Это было необходимо сделать. - А, то есть необходимо было вот так вламываться ко мне в голову? – повторила она, делая шаг вперед, в то время как ее противник отшагнул назад. Безмолвный поединок. Она уже победила. - Мне нужна была та информация, - возразил Рен, но твердый голос дрогнул. Он крепче сжал левой рукой корень дерева, и не отходил дальше. – Поскольку мы не нашли дроида, ты была наиболее подходящим ее источником. Вот оно. Все, что требовалось. Рей толкнула его в грудь, чуть выше поврежденных ребер, и он вынужден был отпустить дерево и отскочить, оступившись. - Только поэтому? Только поэтому ты это все сделал? – потребовала она ответа. – Ты вообще представляешь, что ты сделал? Не только со мной, с миллионами людей, может даже больше! Ты хоть раз останавливался подумать, что ты творишь? Он отошел обратно к своему месту и явно не знал, то ли продолжать молча смотреть на нее, то ли дать выход своей злости. Что ж, если он хочет спорить, прекрасно. Она почти мечтала об этом. - Ты даже представить себе не можешь, что мне приходилось делать, - возразил Рен, все же взяв себя в руки. Он уже не выглядел удивленным и не собирался позволить еще раз застать себя врасплох. Он перестал отступать и не собирался менять своего решения. – Ты не знаешь, кто я такой и какой я на самом деле. То, что ты видела, лишь малая часть того, на что я способен. - Я видела достаточно, - фыркнула Рей. Она и раньше слышала подобное от Финна и знала, чем все заканчивается. Не было нужды выслушивать это дважды, да еще и от человека, который чуть не убил ее друга. – Ты хладнокровный убийца, это я знаю! Зовешь людей предателями и сам при этом знаешь, что предал тех, кто заботился о тебе! Ты убил собственного отца! Я знаю, это должно значить для тебя что-то, но ты даже сказать это больше не можешь, так? Она не ожидала, что увидит слезы у него на глазах и абсолютное, неподдельное смятение на лице. Он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал. - Что с тобой случилось? - наконец спросила она. Ее голос надломился, но ей сейчас было все равно. Ей хотелось знать. Ей очень нужно было знать. Но он не сказал. Она в тот же миг поняла, что не скажет, вокруг него снова выросла непроницаемая стена, и он наглухо закрылся. Только что перед ней стоял уязвимый, беззащитный человек, и в один миг его сменил Кайло Рен, в котором пылала ненависть, чью волю исполняла Темная сторона. Как она и думала, ответа не последовало. - Ничего, - глухо и невыразительно сказал он, – Ничего не случилось. Рей хотелось еще раз коснуться его разума, но на этот раз она не нашла ни одной трещины в его обороне. Он возвел куда более прочную преграду, которая будет удерживать ее вовне, а его самого внутри. То, что получилось у нее раньше, не сработало сейчас, и она почувствовала болезненное разочарование. До самого наступления темноты они избегали друг друга, точно так же держались на расстоянии и не разговаривали. Он сидел на том же ящике и смотрел на болото, а его мысли были закрыты для нее. Рей легла спать, на этот раз уже не сжимая световой меч в руке. Она быстро провалилась в тяжелое забытье, вызванное огромной усталостью. Во сне она видела маленького напуганного мальчика, который отчаянно просил кого-то вернуться. И даже во сне она не могла не заметить сходство. *** Кайло дольше не мог заснуть. Он чувствовал странное оцепенение и холод внутри и трясся, несмотря на попытки усмирить дрожь. Девчонка зашла куда дальше, чем заходил кто-либо до того. Он чувствовал это, еще яснее, чем прежде. То, что она оставила, будет до невозможности трудно уничтожить. Оно распространялось как вирус. Маленькое пятно света, которое она заронила в него. Он крепко зажмурился и отчаянно боролся, пытаясь изъять его из себя, задавить, заглушить, сделать хоть что-нибудь. Он даже скрутил левой рукой правое запястье в надежде, что боль заглушит это чувство. И взмолился. «Дед, прошу. Покажи мне, помоги избавиться от этого». Ему не было ответа. Агония стала невыносимой. Два дня – даже слишком много. Он сойдет с ума раньше.