Аутопсия

С бесцветного неба падали крупные хлопья. В сероватом зимнем свете особняк Малфоев казался выцветшим, как изображение на старинной открытке. Стоя на пороге, Нарцисса куталась в ажурную белую шаль. Увидев мать ещё у ворот, Драко дёрнулся, собираясь кинуться в её объятья, но в последний момент вспомнил, что уже не маленький, и они с Северусом степенно приблизились к дверям, хотя мальчишке отчаянно хотелось ускорить шаг. Нарцисса тепло улыбнулась. Высокая причёска открывала изящную шею и мочки ушей, в которых сверкали крошечные камешки, похожие на капельки слюды. Наградив Драко сдержанным поцелуем, Нарцисса слегка взъерошила его волосы. — Ма-ам! — неубедительно возмутился мальчишка. — Ступай в гостиную, отец уже заждался. Драко прошмыгнул мимо, не выдержал и сорвался на бег, оставляя мокрые следы на ковровой дорожке. Топот каблуков стих в глубине дома, затем послышался довольный баритон Люциуса, но отсюда невозможно было разобрать слова. — Рада видеть тебя, Северус, — сказала Нарцисса, открывая дверь шире. — Взаимно, — глухо откликнулся он. В холле Малфой-мэнора было просторно и тепло — языки пламени плясали в огромном камине, отбрасывая на противоположную стену желтоватые, подвижные отсветы. Чужой, огромный дом. Северус возился чуть дольше необходимого, стягивая с себя с себя влажный от подтаявшего снега шерстяной плащ. От кофе мутило. Накануне поездки он почти не спал, и хотя смог подремать в купе, голова всё равно была одновременно тяжёлой и будто набитой ватой. Видит Бог, он не хотел сюда приезжать. Не с таким визитом. Как только Северус передал домовому эльфу свой саквояж, на сгиб локтя легла узкая ладонь. Позволив взять себя под руку, он чинно двинулся в сторону гостиной. — Как добрались? — спросила Нарцисса, потому что этого требовали приличия. — На поезде. Идиотские хогвартские традиции остаются неизменными, — со скучным отвращением отозвался Северус, поддерживая игру. — Надеюсь, Драко не сильно утомил тебя в пути? — Не больше, чем обычно, — и, чтобы поскорее избавиться от светских расшаркиваний, добавил: — Погода омерзительная. К тому же на случай, если ты забыла, моя матушка почила с миром пятнадцать лет назад, так что можно не справляться о её здоровье. Прикрыв рот ладонью, Нарцисса по-девчоночьи захихикала. — Всё же хорошо, что ты выбрался к нам. Северус промолчал. Он ненавидел справлять Рождество. Мать скончалась накануне, именно в тот год, когда он остался в Хогвартсе праздновать с приятелями. Выбежала вслед за отцом в запале ссоры. Обледеневшие ступеньки, неудачное падение. Потом говорили, что смерть была мгновенной. Но Северус не мог отказать Малфоям, даже если приглашение не более чем дань вежливости, благодарность за помощь Драко. При других обстоятельствах никто, конечно, и не подумал бы его позвать — Малфои предпочитали отмечать праздники в кругу семьи. Его влекло сюда. Несмотря на конфликты и неурядицы, от Малфоев исходило особое безмятежное тепло, оно одновременно грело и обжигало Северуса, точно жалящее проклятье. — …а потом она поймала снитч, и мы продули! — недовольно заканчивал Драко, когда они с Нарциссой вошли в гостиную. Все стены от пола до потолка занимали картины — натюрморты, пейзажи, портреты, — золотились ножки канделябров в свете каминного пламени, мягкими складками ниспадали до пола тяжёлые портьеры, ложился под ноги персидский ковёр. В дальнем углу стояла высокая ель, завешанная движущимися игрушками. Если не приглядываться, создавалось впечатление, что по пушистым веткам скачут орды пикси. — Драко рассказывал, что Слизерин проиграл первый матч в этом году, — Люциус, одетый по-парадному, занимал одно из кожаных кресел. На подлокотнике, по правую руку от него, пристроился Драко. — Видимо, команде не хватает хороших игроков. Люциус как никогда был прав. Первый школьный матч в нынешнем году обернулся провалом. Скрипя зубами, пришлось признать — Поттер блистала. Проклятая девчонка будто родилась в небе. Она играючи маневрировала между мелькающими на поле игроками и бладжерами, взмывала ввысь, превращаясь в крохотную точку, уходила в пике. Конечно же, она увела снитч из-под носа у Хиггса. И когда Поттер победоносно облетела стадион под рёв Гриффиндора, Северус кисло подумал, что теперь-то уж МакГонагалл не упустит шанса отыграться. И действительно, вплоть до его отъезда они без конца цапались и шипели друг на друга. — Профессор Снейп обещал взять меня ловцом в следующем году! — тут же похвастался Драко. — Мне нужна новая метла! Только не «Нимбус-2000», а получше! — На твой день рождения мы подберём что-нибудь подходящее, — пообещал Люциус. — Ну что ты стоишь, Северус? Садись. Давно не виделись. Выпьешь? Низменной частью сознания он тут же прикинул, что лучше развяжет Люциусу язык, и снова ощутил, как к горлу подкатывает тошнота. — Не откажусь от старого доброго Огдена. — Мерлин, это же такое пойло. Может, лучше арманьяк? Губы Люциуса безжалостно разошлись в улыбке. Если бы он затянул на шее Северуса петлю, право, было бы милосерднее. — Ах да, Нарцисса, дорогая, отведи Драко в его комнату, — будто невзначай обронил Люциус, пока он усаживался в кресло напротив. — Но отец… — Милый, скоро приедут Гринграссы, тебе нужно переодеться, — Нарцисса протянула сыну руку, но куда там, Драко предсказуемо вспылил. — Они приедут?! — взвыл он, слетая с подлокотника. — Отец, ты же обещал их не приглашать! К счастью, сейчас разбираться с его истериками предстояло не Северусу. — Это не обсуждается. — Я не хочу! Не буду я красоваться перед этой… Асторией! Она скучная, как сухая треска! — Я слышал это уже тысячу раз, — отрезал Люциус. — Астория — чистокровная девочка из хорошей семьи. Она отлично тебе подходит. Упрямо опустив голову, будто собираясь боднуть обидчика, Драко огрызнулся: — Да это все из-за твоего дурацкого бизнеса! Хочешь ваши лавочки объединить! — Ещё хоть слово, сын, и пожалеешь, что вообще открыл рот, — сверкнул глазами Люциус. — Отправляйся к себе. И если ты посмеешь испортить ужин, пеняй на себя. Драко недовольно засопел, но не решился и дальше перечить. С Люциуса сталось бы претворить в жизнь угрозу и выпороть мальчишку, следуя древним традициям воспитания. Драко оставалось только через плечо метать в отца сердитые взгляды, покидая гостиную вместе с Нарциссой.

~~* *~~

Гринграссы прибыли минута в минуту. Раскланялись в дверях с Малфоями и подверглись такому же дотошному допросу «о погоде», как Северус. Шаги в коридоре приближались, как набат. Смеялась Нарцисса, гундосил мистер Гринграсс, что-то щебетала его жена. Северус понял, что сгорбился, и заставил себя распрямиться за мгновение до того, как гости вошли в комнату. — Ужин уже готов, — щёки Люциуса уже цвели винными пятнами. — Но если пожелаете, сначала можем выпить чего-нибудь горячительного. — Не откажусь, на улице довольно холодно, — отозвался чопорный женский голос, а затем появилась его обладательница, остроносая седая дама, длинная и узкая, как лезвие кинжала. Оказавшись в гостиной, она поверх стёкол пенсне оценивающе оглядела Северуса с ног до головы и неодобрительно поджала губы. — Буду рада познакомить вас с профессором Северусом Снейпом, — сделала в его сторону жест Нарцисса. — Он преподаёт в Хогвартсе. Северус слегка поклонился. — Ниобея Гринграсс, — с достоинством представилась дама. Что за кошмарное имя? — Я слышала о вас, мистер Снейп. Мой покойный муж бредил зельеварением и часто говорил, что вы могли бы затмить Либациуса Бораго, если бы взялись за научные изыскания всерьёз. Интересно, что сказал бы её муженёк, если бы знал, что Северус ещё в школе доводил составы Бораго до ума? Признал в нём переродившегося Мерлина? — Это, как вы знаете, мой сын Амикл, — не дожидаясь ответа, продолжила дама. — И невестка Диомеда. Северус изо всех сил старался сохранить нейтральное выражение лица. — С моей старшей внучкой вы уже знакомы, — небрежно добавила Ниобея Гринграсс, а потом её голос ощутимо потеплел: — Астория… дорогая, хватит прятаться за сестрой, выйди и поздоровайся, как подобает. Из-за прямой, как жердь, спины Дафны Гринграсс застенчиво показалась русая головка, украшенная шляпкой. Выступившая вперёд девочка напоминала крошечную лупоглазую куклу, воткнутую в огромный кремовый торт. — Добрый день, сэр, — с безупречной вежливостью сказала она и сделала книксен; многослойная юбка заколыхалась, как медуза. От пристального внимания Гринграссов у Северуса вспотели ладони. — Она очаровательна, — выдавил он так, что скулы свело от напряжения. Драко за спиной отца изобразил, что его тошнит в кадку с драценой. Когда приличия были соблюдены, они наконец переместились в столовую. Как он и думал, ужин предстоял не слишком обильный — в основном закуски и деликатесы. Эльфы расстарались, длинный, укрытый белой скатертью стол был сервирован по высшему разряду, Северус не знал назначения и половины этих серебряных вилок и ложек. Едва все устроились и было сказано несколько тостов, Люциус взялся обсуждать рабочие вопросы. Он занимался аукционами и торгами в сфере антиквариата и нуждался во французских связях Гринграсса. О, сколько бесценных книг прошло через его руки и сколько осело в тайниках Малфой-мэнора — и Северусу не светило даже понюхать корешок одной из них. Его допускали до фамильной библиотеки, но всё самое ценное Люциус держал под замком. Как впрочем, и большинство других любопытных вещиц. Которые доставили бы Люциусу немало проблем с законом, если бы их нашли. Ниобея Гринграсс то и дело поглядывала на Северуса. Ещё бы — чужак на семейном обеде. Его дешёвая мантия особенно бросалась в глаза среди шелков и бархата. Северус сидел на своей половине почти в гордом одиночестве, жевал рыбу и старался не налегать на вино. Чем выше поднимался градус алкоголя за столом, тем больше несло Люциуса. На нетрезвую голову он становился куда разговорчивее. — …мы хотели съездить в Палермо летом, но Министерство начало под нас копать, участились рейды… в общем, не удалось выбраться. Артур Уизли, видимо, надеется доказать, что мы нарушаем закон. Рассчитывает настроить против меня Фаджа и под шумок пропихнуть свой закон о защите магглов, — он ещё больше раскраснелся — то ли от злости, то ли от выпитого вина. Нарцисса поглядывала на мужа с неодобрением. — Все будто свихнулись в последнее время, — сказала она, накалывая маслину на вилку, — все эти демонстрации... — Кто-то же должен был начать, — заметил Амикл Гринграсс. — Если отменят Статут, волшебники вздохнут с облегчением. А вы с Люциусом сможете торговать с магглами, не оглядываясь на Министерство, и грести все деньги себе. Дети Гринграссов, сидящие на разных концах стола, выглядели совершенно незаинтересованными в разговоре. В отличие от Драко. Слегка приоткрыв рот, мальчишка застыл над устрицами, стараясь не проронить ни слова. — Я читал о пикете, — сказал Северус. — Были ещё? — Были, но Министерство предпочло это замять, — скривился Люциус, глядя, как домовик подливает в его бокал красное вино. — Удивительно, что эти предатели крови — Уизли — не вышли на площадь с транспарантами. Одними только своими отпрысками пол-улицы бы запрудили. Промокнув губы салфеткой, Ниобея Гринграсс заговорила: — Раз уж зашёл разговор, хочу заметить, что, несмотря на все изъяны, Уизли единственные не побоялись родить больше одного-двух детей. И должны служить примером для других чистокровных семейств, — под её неодобрительным взглядом невестка закашлялась, подавившись вином. — Тётушка, прошу, — выдавила она, утирая слёзы. — Они живут в нищете, — с лёгкой усталостью в голосе сказала Нарцисса. — Какой прок иметь столько детей, если не можешь дать им самое лучшее? — Милая, многие из нас могут позволить себе содержать дюжину отпрысков, ни в чём им не отказывая. Мы на грани вымирания, а рожают по-прежнему по одному ребёнку на семью, будто этого достаточно! Ещё немного — и само понятие «чистая кровь» будет забыто, а волшебники примутся совокупляться с кем попало, как какие-то варвары. — И что вы предлагаете? — холодно сказал Люциус. — Плодить больных детей? — Первый блин комом. Может быть, слышали такое выражение? — этот снисходительный тон мог вывести из себя и святого. — Но наш случай скорее исключение, чем правило. Большинству везёт больше, — она подняла бокал, показывая, что пьёт за Малфоев. Нарцисса стиснула ножку своего бокала, на её виске лихорадочно пульсировала жилка. — Больной ребёнок — тяжкая ноша, — произнесла Ниобея Гринграсс, пригубив вино, — Нам пришлось отдать Дафну в школу поближе к дому, хотя я и не одобряю Хогвартс как учебное заведение. Дафну Гринграсс от родителей отделяло несколько стульев. Не поднимая глаз, она без аппетита ковырялась в тарелке. — Хотя там работают преподаватели, способные затмить самого Либациуса Бораго? — язвительно заметил Северус. Взгляд Ниобеи Гринграсс впился в него, как гарпун. За долю секунды его выпад оценили, взвесили и сочли недостойным внимания. — Никто не вбивает в головы магглорождённых выродков, которых туда принимают, почтение к чистокровным волшебникам, — продолжила она как ни в чём не бывало. — Наша прелестная Астория будет избавлена от этого унижения, и в следующем году поедет учиться в Шармбатон. О, ну конечно Шармбатон. Ведь племенных кобыл не обязательно учить пользоваться мозгами. — Мама, прекрати, — тихо, но твёрдо сказал Амикл Гринграсс, сжав запястье жены, которая уже несколько минут нервно выкручивала салфетку. Разговор забуксовал и сдулся. Некоторое время над столом царило неловкое молчание, звякали столовые приборы. — Извините, — едва слышно сказала Дафна Гринграсс. На миг их с Северусом глаза встретились, и такая безысходность читалась во взгляде девчонки. — Мне что-то нехорошо. Могу я уйти? — Милая, тебя проводить? — Нет-нет, мама... — Мерлин, Диомеда, не следует поднимать переполох из-за каждого чиха. Северус испытывал смешанные чувства по поводу того, что при нём нет чаберовой отравы — он бы не смог бы удержаться от соблазна. — Я провожу, — вскочила Астория Гринграсс. — Мне тоже надо выйти. — Сядь. Не смея ослушаться бабку, девочка опустилась на место. — Добби! — рявкнул Люциус, и домовик как по мановению волшебной палочки оказался рядом, — Проводи мисс Гринграсс в комнату. Если ей что-то не понравится, отвечаешь головой. — Слушаюсь, хозяин, — эльф низко поклонился, поддерживая бутыль с вином. Когда Дафна неслышной тенью выскользнула за дверь, разговоры возобновились. — Да, нас с каждым годом остаётся всё меньше, — вновь завела свою пластинку Ниобея Гринграсс. — Дети рождаются больными, а те, что здоровы… Молодые умы подвержены дурным веяниям. Гражданская война нанесла сокрушительный удар по нашему сообществу — отпрыски благородных родов кто на кладбище, кто в тюрьме. На лице Нарциссы одеревенел каждый мускул. — Дурные веяния? — раздул ноздри Люциус. — Мы боролись за лучшее будущее для волшебников. Тёмный Лорд вершил поистине великие дела. Он хотел, чтобы мы перестали прятаться и заняли подобающее положение в обществе, чему до сих пор препятствуют министерские крысы. Счастливый идиот, всю войну просидевший за счётами. Звяканье приборов стихло. Ниобея Гринграсс посмотрела на Люциуса со снисходительной жалостью. — И тем не менее, он искалечил судьбы большинства чистокровных. Я понимаю, что вам, Люциус, не хочется думать, что вы состояли на службе у опасного психопата. На то была воля Абракаса, а вы были юны — вас никто не винит. Но избавьте от этих развращающих речей вашего сына. Он наверняка уже навоображал себе об этом чудовище невесть что. — Он не был чудовищем! — выпалил Драко. — Видите. Для вашего же блага… — Мама… — начал Амикл Гринграсс, но Драко уже завёлся. Стул опрокинулся на пол с оглушительным грохотом. — Тёмный Лорд был очень сильным волшебником! Потрясающая незамутнённость. Но мальчишке простительно. Он, по крайней мере, не знал, каково это — быть в услужении у Тёмного Лорда. Для каждого чистокровного в рядах Пожирателей имелась непыльная работёнка. Тёпленькое местечко, которое они протирали своими высокородными задницами. И пока одни перекладывали бумажки или налаживали связи, другие рвали жилы, чтобы Тёмный Лорд их заметил. Месили грязь, нападая на деревни, бок о бок с оборотнями убивали магглов, под истошные крики и вспышки проклятий. — Драко, сядь! — воскликнула Нарцисса. — Но он не победил. Сам-знаешь-кто пал, и то, что он делал при жизни… ты ещё мал, Драко, и не понимаешь, какая это гнусность. Я тоже не жалую магглов, но то, что творил этот самопровозглашённый Лорд, просто омерзительно. Мальчишка поперхнулся словами и вспыхнул — угрожающая краснота разлилась до самой шеи. Выражение, с которым он уставился на Ниобею Гринграсс, было непередаваемым. — Хватит! — треснул кулаком о стол Люциус. — Сын, немедленно сядь! Дрожащий от злости Драко плюхнулся на место и схватился за вилку со свирепым видом, будто собирался ткнуть ею будущей бабуле в глаз. — Тёмный Лорд давно мёртв, и я не желаю больше говорить об этом, — сказал Люциус. А Нарцисса через весь стол посмотрела прямо на Северуса. Он вздрогнул, слишком поздно успев стереть с лица скептическое выражение, и уткнулся в свою тарелку.

~~* *~~

Покидать столовую начали, когда время перевалило за полночь. Ниобея Гринграсс ушла чуть раньше, сославшись на мигрень, но неловкость ещё долго витала над столом. Чета Гринграссов вымученно улыбалась, Драко дулся, Люциус был на взводе. Стараясь немного сгладить ситуацию, Нарцисса старалась за четверых и к концу трапезы заметно сникла. Сам Северус, напичканный бесполезной информацией, чувствовал себя выжатым до капли — самое время смыть с себя словесный сор, пристроить щёку на холодном уголке подушки и лежать так, не поднимая головы, до самого Рождества. Но прежде — доиграть свою роль. Северус вслед за всеми неслышно снялся с места. Мягко увещевая, Нарцисса подталкивала Драко вперёд — мальчишка артачился, далеко впереди маячила спина Астории Гринграсс. Потом зло сорвался с места и, громко топая, умчался наверх. — Драко! — подол мантии Нарциссы мелькнул в дверях, простучали по лестнице каблуки, и всё стихло. Пошатываясь, Люциус брёл последним, только собираясь миновать границу, которую мысленно прочертил для себя Северус. Узкая полоска порога, мягкий свет из холла омывал высокий прямоугольник дверного проёма. Достаточно было протянуть руку, задержать Люциуса за плечо. Сейчас... Люциус остановился сам, взмахнул палочкой. От резкого порыва ветра язычки свечей заметались, взвились и с шипением погасли. По воздуху поплыл сизый дымок. Из тлеющего зева камина на пол швырнуло пригоршню пепла. Столовая погрузилась во тьму. На миг прикрыв глаза, Северус нырнул под спасительную защиту окклюменции. Щиты сомкнулись над головой, как арктические воды, и в груди разлилась спасительная пустота, только тяжёлое сердце пока ещё долбилось о рёбра. Он решительно шагнул вперёд. — А вы сильно рисковали, когда посылали в Хогвартс нашего общего друга, не поставив в известность меня, — голос со стороны. Совершенно чужой голос. — Я мог не разобраться, на чьей он стороне, и сдать Дамблдору. Моргнув, Люциус с трудом сфокусировался. И Северус вдруг почувствовал, как отразился в чужих зрачках. Будто увидел себя со стороны — чёрная фигура, выступившая из тени, судорожно сцепленные на груди руки и лицо, белое, как кость. Как посмертная маска. — О чём ты? — заплетающимся языком спросил Люциус. — Наш общий знакомый оказался не таким уж крепким орешком. Стоило чуть надавить, и он сдал мне всех, включая приятеля нашего общего албанского друга. Ему вспомнилось, как в свете масляной лампы над губой Квиррелла выступали капельки пота. Северус приходил в лазарет под покровом ночи, накладывал заглушающие чары и склонялся к единственной занятой койке. Он говорил Квирреллу, что такой жалкий червяк недостоин доверия Тёмного Лорда, что любой другой на его месте выполнит поручение лучше и эффективнее, вынуждал сказать, кто сообщник. Квиррелл не раскололся. — Кто? — раздражённо переспросил Люциус. Пошатнувшись, ухватился за косяк. — Какой ещё приятель? — Ну как же, — так тихо произнёс Северус, что Люциусу пришлось податься вперёд, чтобы разобрать слова. Он был выше на целую голову и гораздо шире в плечах. — Те события в Албании, великая миссия — завладеть сам-знаешь-чем... удивительно точное название для этой милой маленькой штучки, не находишь? — Я не понимаю тебя, Снейп! Говори прямо! Внутри что-то подпрыгнуло, а потом холодом обрушилось в живот. На миг почудилось, что Люциус собирается его ударить. Выпученные от злости серые глаза… они манили, как раскрытая книга. Северус без усилий коснулся чужого сознания, невесомо скользнул по самому краю, отбрасывая лишнее, как сор… Ему не нужно было погружаться глубоко, чтобы понять — Люциус понятия не имел, о чём он тут толкует. Может ли быть, что сообщник Квиррелла больше ни с кем не поддерживает связь? Считает предателями всех, кто в открытую поддерживал Тёмного Лорда и отрекся от него после падения? Или же только меня и Люциуса оставили за бортом. Оставалась последняя зацепка — кое-кто неожиданно вернулся, можно даже сказать, очень вовремя. Северус отступил на шаг, мерзко ухмыляясь. — О, так Эйвери сказал правду — тебя не посвятили. И, похохатывая, направился наверх, ожидая удара в спину. Люциус не ударил. Видимо, был слишком пьян.

~~* *~~

Лёгкие горели. Так бывает, когда долго бежишь на пределе сил. А он бежал. Бежал так быстро, как только мог. Выворачивая ноги, спотыкаясь о камни, уклоняясь от корявых выступов над головой. Чудовище нагоняло, Северус слышал его тяжёлое дыхание, слышал, как из-под когтей разлетаются влажные комочки глины... Земля вокруг, будто он похоронен заживо. Тонкие корни растений тянулись к нему, напоминая белесых червей. Длинный узкий коридор, никакого просвета впереди. Северус оступился, чернота под ногами. Сердце провалилось, целый миг у него не было никакого сердца, только ледяная пустота внутри, потом подошва коснулась пола. Он пролетел несколько метров головой вперёд и... не упал. Оборачиваться нельзя. Нельзя.... Кто-то схватил его за руку, дёрнул в ответвление коридора, припечатал к стене. Рот накрыла чужая ладонь. — Тсс! Чудовище с воем промчалось мимо — Северуса обдало запахом псины, — и всё стихло. В свете Люмоса сверкнули очки. Чужая рука исчезла. Это был он.... — ...Поттер, — прохрипел Северус. — Это из-за меня, да? — произнёс он знакомым голосом. Поднял палочку выше. К Северусу было обращено ненавистное лицо в обрамлении огненно-рыжих волос. Северус дёрнулся, треснулся коленом о пол и выругался. Боль подействовала отрезвляюще. Потирая ушибленное место, он наконец сообразил, что находится в гостевой комнате. Свалился с кровати. Шея теперь будто заржавела — он осторожно помассировал выступающие позвонки, повернул голову в одну, в другую сторону, прежде чем снова подняться. В дверь постучали, кажется, уже не в первый раз. На столе лежала раскрытый справочник «Самых сильнодействующих снадобий», поля прочитанных страниц были испещрены заметками для будущей статьи. Пульсировало колено, ныла затёкшая шея. Стараясь унять бешеные скачки сердца, Северус палочкой постучал по масляной лампе, и в глубине мутноватого стекла разгорелся слабый, трепещущий огонёк. Интимно заблестел пустой аквариум, на миг показалось, что в сплетении осклизлых водорослей притаилась русалочья голова. Северуса замутило. Стук повторился. — Да, сейчас, — хрипло прокаркал Северус, прочистил горло. — Сейчас. Тряхнув слипшимися волосами, он потёр лицо, стараясь привести себя в чувство, дохромал до двери и рывком распахнул её. — Прости, что разбудила, — сказала Нарцисса без капли раскаяния в голосе. В белоснежной сорочке до пят и халате она напоминала привидение. — Мы можем поговорить? — Ну конечно, — Северус посторонился, пропуская её внутрь. Нарцисса прошлась по комнате так, словно впервые оказалась здесь, бессмысленно тронула спинку стула, провела пальцами по краю столешницы. Палочки при ней либо не было, либо она терялась в складках её ночного одеяния. — Что-то случилось? — спросил Северус, сбрасывая с себя остатки сна. — Скажи, ты считаешь, что… Тёмный Лорд действительно может вернуться? — Нарцисса не оборачивалась. Тонкие пальцы без конца касались кромки аквариума — по кругу, по кругу… Северус попытался просчитать, что задумала Нарцисса. Заподозрила его в предательстве? Тоже считает, что он размяк в услужении у Дамблдора? — Я не сомневаюсь в этом, — сказал он, тщательно подбирая слова. — И тебе бы не следовало, Нарцисса. — Многие считают, что с Тёмным Лордом покончено, — она повернула голову. Свет от лампы позолотил её правую щёку, на левой подрагивала чёткая тень от ресниц. — Значит, их вера в Тёмного Лорда слаба, тут нечем гордиться. — И ты остаёшься в Хогвартсе только потому, что веришь, что он вернётся? — Бессмертие было главной целью Тёмного Лорда. Я видел безграничность его величия. Неужели можно всерьёз считать, что такого могущественного колдуна могла победить годовалая соплячка? Он вернётся, это лишь вопрос времени. — Если ты так уверен в этом, почему не попытался отыскать Тёмного Лорда сам? — Потому что я ограничен в возможностях? Потому что это вызвало бы подозрения Дамблдора? — несмотря на старания, голос прозвучал раздражённо. — У многих экс-Пожирателей развязаны руки, но разве хоть кто-то пошевелился? Глаза Нарциссы сверкнули. — Ты говоришь о моём муже? — Разве? Я не называл имён. Она уставилась в аквариум невидящим взглядом. Сцепила на груди дрожащие руки. Пришла сюда среди ночи. Может быть, она просто боится? После войны Малфоям долго пришлось восстанавливать своё доброе имя, Люциуса затаскали по судам. Многие до сих пор считают его негодяем, их семья уже никогда не отмоется от этого. Тёмный Лорд сулил приближенным особое положение в обществе, но в итоге все Пожиратели едва не оказались в тюрьме. — Тебе не стоит забивать этим голову, Нарцисса, — сказал Северус. — Иди спать. Между её бровей появилась крохотная складка. — Или ты не можешь уснуть? У меня есть сонная настойка. — Не идёт из головы разговор с Ниобеей, — призналась Нарцисса. — Может, стоит сказать ей правду? Северус хорошо помнил состояние Нарциссы, когда она узнала, что больше не сможет иметь детей. Выкидыши и замершие беременности плохо отразились на её хрупком здоровье. Если бы не зелья, у Драко тоже были бы все шансы не появиться на свет. Поначалу Люциус не хотел больше рисковать, хотя Нарцисса настойчиво требовала зачать ещё одного ребёнка, а когда всё же поддался на уговоры, оказалось, что его жена больше не сможет родить. Это стало для неё настоящим ударом. Нарцисса примчалась к Северусу, не побрезговала его убогим жилищем в Тупике Прядильщиков. Валялась у него в ногах, умоляя хоть что-то придумать, а он испугался. Не того, что вторые роды могут её убить, нет… он вдруг вспомнил тех магглов, которые скончались от его зелий. И отказал. — И стать в её глазах такой же бесполезной калекой, как эта бедная девочка? К тому же это может поставить под удар договор о свадьбе. Драко родился таким слабым, если бы не твои настойки… нет, ни к чему им об этом знать. Для Люциуса важен этот контракт. — Если у Драко могут быть проблемы с зачатием ребёнка, стоит об этом сказать. При такой-то бабке. — Этого мы не знаем, — сказала Нарцисса. — Ты прав, я пойду спать. Спокойной ночи. Одним волевым усилием она взяла себя в руки, прошелестела подолом юбки, проходя мимо, и нырнула в полутьму коридора. Северус придержал дверь, не давая ей закрыться. — Нарцисса, тебе действительно стоит отдохнуть. На стене горела одинокая лампа. Холодный свет прочертил резкие тени на бледном лице, болезненно заостряя черты. Вымученно улыбнувшись, Нарцисса ответила: — Конечно, Северус. Спасибо за заботу.