Аутопсия

Пасхальных каникул словно и не было — так быстро они пролетели. Квиррелл, похоже, прописался в «Трёх Мётлах» — домовик Дамблдора исправно приносил бесполезные новости о том, с кем из учителей тот выпивал на этот раз. Мало того, Квиррелл шарахался от Северуса, как от чумы. Стоило лишь замаячить на горизонте разговору тет-а-тет, и он спешил ретироваться, да так, что пятки сверкали. Квиррелл избегал садиться рядом за столом и при каждом удобном случае прятался за спину пышущей праведным гневом МакГонагалл — та отчего-то ринулась защищать выродка. Остальной преподавательский состав смотрел осуждающе, но не вмешивался. И никаких упоминаний о зелье. Никакой информации. Хуже неизвестности было только терпеливое выжидание Дамблдора — под его проницательными взглядами Северусу оставалось лишь отрицательно качать головой. Если бы только директор позволил, он бы вытащил из Квиррелла правду под пыткой. Свернул бы шею, если бы пришлось — невелика потеря. Но по эту сторону баррикад действовали свои правила. Взять измором — вполне в стиле Дамблдора. «Что-нибудь известно о зелье, Северус? Нет? Дай мне знать…» «Мистер Эйвери так и не связался с тобой? Жаль… вероятно, он сильно обижен. Но ты ведь сделал всё, что мог, мой мальчик?» «Есть какие-нибудь вести?» «Северус…» Ему просто хотелось, чтобы это поскорее закончилось. Поттер мелькала то тут, тот там. Носилась по коридорам, собирая штрафные баллы, и камера на шнурке шлёпала её по животу. Пару раз Северус заметил, как девчонка заговорщицки перемигивается с близнецами Уизли. А день спустя застал её за попыткой сфотографировать миссис Норрис на руках у Филча. Увидев Северуса, завхоз ужасно смутился. Тем не менее, одной тайной стало меньше: Поттер счастливо заявила, что Хагрид подарил ей фотоальбом, и теперь она хочет его заполнить. Забить крошечными огрызками воспоминаний, застывшими картинками на квадратиках бумаги. Не хотелось думать, что в её коллекции имеются идиотские подростковые снимки Северуса — Лили любила заставать его врасплох. К счастью, сейчас ему удавалось избегать прицела видоискателя. Хотя надо отдать Поттер должное: она пыталась. Мокрое, промозглое межсезонье отступало, всё чаще радуя погожими деньками. Некоторые студенты уже начали волноваться о переходных экзаменах, но при этом торчать в стенах насквозь выстуженного замка никому не хотелось. И по грязному двору слонялись орды несносных малолеток с библиотечными книжками. Поначалу Северус штрафовал нарушителей, потом их стало слишком много. Хогвартс сбрасывал оцепенение в предвкушении далёкого лета. Пивз носился по замку, окатывая учеников водой из озера, даже привидения как-то оживились. А Хагрид, как обычно по весне, завёл себе нового любимца. — ...говорит, собака покусала, как же. Ты бы видела эту руку, зелёная вся и дырок там столько, будто мистер Уизли о «Ведьмино кресло» приложился! — пожаловалась Помфри за завтраком. — Мальчик выгораживает Хагрида, — неодобрительно поджала губы Спраут, став удивительно похожей на МакГонагалл. — Он в последнее время снова заперся в своей хижине и, когда я пришла к нему с рассадой, не впустил меня внутрь. Наверняка опять подобрал кого-то в лесу. — Если Хагрид заставляет детей возиться со своими уродцами, я шкуру с него спущу! Но в то утро разговоры были рекой, омывающей его и равнодушно текущей мимо. Сегодня планировалась контрольная по ядам, стало быть, к трём часам дня, если ничего не сделать, Северус почти наверняка кого-нибудь убьёт. Он отрешённо жевал тост, раздумывая, не выпить ли ещё одну кружку кофе. Ночи сливались в размазанное пятно из глубоких теней, шелеста страниц, запаха оплывающего воска и танцующих огоньков свечей. Не то чтобы Северус не пытался спать… но подушка была то слишком горячей, то слишком холодной, он без конца крутился в неудобной постели, сбивая одеяло в жгут, потом вновь вставал и шёл к столу. Квиррелл был полон секретов, и Северусу пока не удалось добраться ни до одного из них.

~~* *~~

Перебрав доступный материал, он остался разочарован. Большая часть бесценной подборки хранилась в родительском доме, на руках осталось с десяток зачитанных до дыр книг. На свежие поступления хогвартской библиотеки особой надежды не было: когда Северус заглядывал в раздел по ментальной магии в последний раз, там пылились только тощая методичка и сомнительного вида справочник с «результатами поздних исследований». Но он уже достаточно отчаялся. Мадам Пинс ощетинилась, стоило только переступить порог. Злопамятная старая карга так и не простила Северусу чернильные пометки на полях и добилась того, чтобы на вынос книг для него было наложено вето. Но запретить приходить сюда Северусу никто не мог, так что он только кивнул в знак приветствия и под сверлящим взглядом по-хозяйски направился в нужную секцию. Горели всего несколько масляных ламп: засидевшихся допоздна было мало, будь иначе — Северус заподозрил бы эпидемию. Шаги звонко разносились в тишине, и студенты вскидывали головы, чтобы тут же вновь уткнуться в пергаменты. Нарываться никому не хотелось. Или — почти никому. Сидящая в тёмном углу Поттер широко улыбнулась ему поверх толстенного учебника по хрен-знает-какому предмету. Может, её покусала Грейнджер? Если с кого и начнётся поветрие в школе, то с неё. — Добрый вечер, профессор! — Если вы так считаете, — отозвался Северус, скрываясь между полок. Нужный стеллаж нашёлся быстро. Северус дотронулся до корешков, собирая рукавом паутину. Сюда заглядывали нечасто — одна из причин, по которой Дамблдор отказывался должным образом заполнить этот раздел. Но сегодня молитвы были услышаны: на нужной полке красовалось шесть новых книг разной степени истрёпанности.

~~* *~~

Он проторчал в библиотеке практически до отбоя, но не отыскал ничего нового. Все авторы твердили: безопаснее защищать разум окклюменцией. Заклинания действовали недолго и не смогли бы остановить опытного легилимента, не говоря уже о том, что некоторые вызывали зависимость. И уж точно ни одно из них не создавало на пути неприступную стену. Возможно ли, что Квиррелл на самом деле окклюмент? Оборонялся он топорно. Впрочем, если нужно отбиться дубиной от рапиры — в самый раз. Чтобы проникнуть за такой ментальный барьер, пришлось бы вскрыть чужой разум, как консервную банку. Зайти с тыла и обхитрить Квиррелла смог бы разве что Тёмный Лорд и… возможно, Дамблдор. Даже спустя столько лет трудно было сказать, где заканчивается проницательность директора и начинается мастерство. Устало потерев веки, Северус закрыл пахнущий типографией томик «Ментальные чары: за и против»: на сегодня хватит. Библиотеку удалось покинуть только после того, как мадам Пинс удостоверилась, что он ничего с собой не прихватил. Поёжившись от сквозняка в коридоре, Северус поднял воротник мантии, собираясь вернуться в подземелья, но его остановила откровенная возня в приснопамятной аудитории — некогда здесь по милости Пивза обвалился потолок. — Не дёргайся, шрамоголовая! — приглушённый толстыми стенами голос Драко сочился превосходством. — Тогда, может, не пострадаешь. Северус схватился за ручку — дверь не поддалась. Маленькие говнюки заперлись изнутри! С той стороны что-то грохнуло. Выхватив палочку, Северус засучил рукава. — Ты же понимаешь, что огребёшь, как только они меня отпустят? — глухо откликнулась Поттер. — Это если Кребб не сломает тебе руку. Верно, Кребб? — Ну ты и мудо… ай! Дверь распахнулась, грохнув о стену. Испуганно взвизгнув, Драко попытался спрятаться за Гойла. А Кребб от неожиданности впечатал Поттер носом в парту, заломив руку так, что девчонка заорала дурниной. Глаза у неё горели сатанинским огнём. Отпусти — кинется в горло. — Так-так-так, — протянул Северус, переступая порог. — Развлекаемся? — Сэр, я всё объясню, — зачастил Драко. — Она сама... — ...затащила вас сюда и попросила скрутить? Боюсь, мистер Малфой, свои развлечения вы продолжите в моём кабинете. Кребб, ослабь хватку, или мы будем вынуждены прогуляться к директору. Багровая от злости девчонка, морщась, принялась растирать запястье. На цыплячьей шее красовался след от пятерни. Под рёбрами Северуса нехорошо заворочалось. Всё это казалось таким до боли знакомым… Осознание пришло, как бьёт молния: с самого первого дня у него под носом развернулась полновесная травля с издёвками, оскорблениями, драками. А он принял это за детские заигрывания. Кретин. — Слишком много свободного времени? — произнёс Северус своим обманчиво ласковым тоном. — Это поправимо. В пятницу вы трое придёте на отработку к мистеру Филчу… Поттер, — да, вас это тоже касается, — немедленно в лазарет! Кребб, Гойл — марш в гостиную! Мистер Малфой — за мной. Северус уже развернулся на каблуках, когда в спину полетело недовольное: — Сэр? — Какие-то возражения, Поттер? — Нет, профессор. Просто… пусть Малфой вернёт мою фотокамеру! Северус посмотрел на Драко, издевательски приподняв брови. Мальчишка сцепил зубы, остервенело дёрнул застёжку сумки и швырнул «Полароид» Поттер. — Подавись. Прижав камеру к груди, как сокровище, девчонка благоразумно смолчала.

~~* *~~

Дверной замок ответил на прикосновение палочки тихим щелчком. Пропустив Драко вперёд, Северус зашёл в кабинет следом. — Я не виноват! Поттер сама… Призванный стул толкнул мальчишку под колени. — Сядь. Драко сверкнул глазами, опускаясь на жёсткое сиденье. Северус запер дверь, обошёл стул кругом и скрестил руки на груди. — Итак, вошли во вкус разборок «по-маггловски»? Как прискорбно… чего ждать от вас дальше? Будете вытрясать деньги из первокурсников? — Сэр, мы только хотели её немножко напугать! — Вы собирались сломать Поттер руку. — Нет! Это же просто шутка! Шутка. Ненависть, вспыхнувшая в нём, была похожа на взрыв, оставивший после себя лишь покорёженные обломки. Две картинки из настоящего и прошлого наложились друг на друга: — «Мистер Поттер! Трое на одного! Извольте объясниться!» — «Мы хотели пошутить, а Снейп начал швыряться в нас проклятиями! Это не наша вина, профессор! Мы всего лишь защищались!» — Шутка, — повторил Северусе, и Драко съежился, втягивая голову в плечи. — В чувстве юмора вам не откажешь. А пока вы шутили, фотокамеру, надо понимать, вам коварно подкинули. — Вы что, теперь тоже будете её защищать? Поттер же первая на меня напала! Северус выдержал тяжёлую паузу, прежде чем припечатать: — Боишься, что я решу вступить в фан-клуб и обнаружу тебя в списках основателей? Только ты здесь с начала года демонстрируешь столь… страстную одержимость каждым её чихом. Надо полагать, ты планировал поставить камеру Поттер на алтарь и устроить тайный уголок для молений? Хватанув ртом воздух, Драко побагровел как смоква. — Наследник Малфоев опустился до банального грабежа, — шёлковым голосом продолжил Северус. — Уверен, Люциус будет в восторге. — Вы не можете так со мной поступить! — Неужели? — Вы не можете! Я ни в чём не виноват, я просто защищался! — Молчать! — рявкнул Северус и наклонился к Драко, положив руки на подлокотники стула. Мальчишка безуспешно попытался отодвинуться. — Знаешь, что я думаю, Драко? Я думаю, что ошибался на твой счёт — ты непроходимый болван и лжец. И заслуживаешь наказания. У меня, каждую субботу до конца семестра. Тебе всё понятно? Под тяжёлым взглядом Драко быстро сдулся. — Только не говорите маме, пожалуйста… Северус выпрямился. — То, что я сообщу ей, будет всецело зависеть от твоего поведения. — Сэр, прошу вас! — В субботу, в десять буду ждать тебя в своём кабинете. А сейчас — пошёл вон.

~~* *~~

Северус давно поделил коллег на два лагеря. В первом были эдакие нянечки от мира преподавания, те, у кого отработки скорее походили на дружеские чаепития. Во втором — те, кто считал, что иногда нюхлер это просто нюхлер, то есть наказывать-то наказывали, но подходили к вопросу как-то без фантазии. Впрочем, в преддверии экзаменов все без исключения попросту спихивали провинившихся на Филча. Завхоз заставлял детишек драить полы зубной щёткой и пытался стращать нудными россказнями о том, что для поддержания дисциплины иногда не мешает подвешивать учеников за пальцы ног в подвале. Северус однажды имел неосторожность прокомментировать эти ностальгически-садисткие бредни (как показалось Филчу, одобрительно), с тех пор завхоз считал, что в своих убеждениях он не одинок. Северус не спешил развеивать его заблуждение, в одном их мнения действительно сходились: отработка должна быть максимально неприятной. Когда он поступал в Хогвартс, Дамблдор только-только стал директором и упразднил физические наказания. Чистокровные детишки, привычные к «традиционным» побоям дома, одурели от свободы. Подвесил кошку Филча в мешке на подфакельник, а она переполошила своим истошным мявом пол-Хогвартса — натёр кубки в Трофейном зале. Закидал однокурсницу режущими, и та осталась посреди коридора в чём мать родила — получил нагоняй от МакГонагалл. Заманил мерзкого Сопливуса под Гремучую иву, где его чуть не сожрал оборотень — выпил чаю в кабинете директора, вполуха слушая стариковские нотации. Делов-то! Дамблдор щедро отсыпал всем вторые-третьи-пятые шансы, виртуозно заворачивая дерьмо в красивую обёртку. Кобылы с Рейвенкло не травили свою вчерашнюю подругу из-за романа с красавчиком-семикурсником, а просто запутались. Поттер не прикрывал жопу себе и драгоценному Блэку, но осознал ошибку, героически бросился на помощь! Не было покушения на убийство, Блэк неудачно пошутил, оступился. А кошка и вовсе не пострадала. Спустя годы, Северус принял это как подбешивающий выверт сознания Дамблдора. Достаточно, что директор не вмешивался в его воспитательные работы по части слизеринцев. Несмотря на то, что Северус спускал своему факультету больше, чем другим, запас его терпения не был бесконечным. И наказание для сына Малфоя он подобрал с мстительным удовольствием человека, которого окончательно допекли. В субботу Драко притащился как на казнь. Бросил свою сумку на пол, когда ему вновь указали на стул, и демонстративно надулся. Северус трансфигурировал стол из приставной лесенки, после чего шлёпнул на него толстенный талмуд. Отерев рукавом пыль с обложки, Драко недоверчиво поднял глаза. — «Наставление юному волшебнику»? — Середина десятого века, настоящий раритет. Но, к сожалению, язык безбожно устарел, — криво ухмыльнулся Северус и опустил на столешницу пухлый словарь. — Каждые выходные ты будешь приходить сюда и переписывать книгу начисто. А после — сдашь экзамен по усвоенному материалу. Драко смотрел на него, не моргая. — Вы шутите, сэр? — после долгой паузы беспомощно спросил он. — Боюсь, что шутки кончились, Драко. Как быстро это закончится, зависит только от тебя. Время пошло. С этими словами Северус отвернулся, намереваясь вернулся за стол и обложиться книгами. Статья, как назло, не шла, и запланированный контракт с новым журналом грозил накрыться пиз… — Хагрид завёл себе дракона! — выпалил Драко ему в спину. — А Поттер помогает его сплавить. Контрабандой! Волосы на шее Северуса поднялись дыбом. Нос будто снова защекотал запах свежезаваренного чая. Отсветы омута памяти плясали на бороде и щеках Дамблдора, превращая его глаза в поблёскивающие пытливые бездны. Под этим взглядом собеседник всегда был как на ладони. Дамблдор тогда сказал: «Это драконье яйцо». Северус медленно повернулся. — Неужели? — Я видел письмо! — мальчишка заёрзал. — И младший Уизел сейчас весь зелёный в лазарете валяется, потому что его цапнули! — И где же это письмо? Сердито засопев, Драко признался: — Поттер… отобрала. Она мне угрожала, и я тоже решил её в ответ… припугнуть. В голове что-то щёлкнуло. Будто разом встали на свои места фрагменты мудрёного паззла вроде тех, что в детстве любила собирать Лили. Драко не планировал раскрывать карты до последнего, вероятно, рассчитывал, что наказание окажется несерьёзным. Сам хотел поймать Поттер на горячем и притащить к МакГонагалл? Странно, он никогда не замечал в мальчишке тяги к такого рода театральности. Северус наклонился и доверительно протянул: — Ах вот оно что. Приберёг козырного туза, а, Драко? Надеялся, что убогая побасенка поможет избежать наказания? — Вы мне не верите, сэр?! Поттер сегодня поднимется на Астрономическую башню. С драконом! Интересно. — Чушь! Ты думал, что легко и приятно проведёшь время сегодня? Может, ждал чего-то попроще? Потрошить рогатых жаб, начищать котлы? Драко выглядел уязвлённым. — Нет, сэр. — В таком случае, не соизволишь ли приступить? — Да, сэр, — буркнул Драко и полез в сумку. Усевшись за стол, Северус погладил обрез «Самых опасных проклятий» и невидящим взглядом уставился в книгу. На периферии тикали часы и сердито воевал с чернильницей Драко. Лесничий постоянно таскал в свою хижину опасных тварей, — Дамблдор именовал это «очаровательной причудой», — к тому же страдал словесным недержанием... Северус изначально был против участия Хагрида в защите философского камня, но директор по обыкновению пропустил его слова мимо ушей. Пальцы сами собой стиснули обложку. К горлу подступало бешенство — Квиррелл окучивал всех причастных ещё с зимы, зачем бы ещё ему таскаться со всей преподавательской кодлой в паб мадам Розмерты? Любой спьяну нет-нет да и сболтнёт лишнего, а уж выманить тайну у простофили Хагрида и вовсе задачка не бей лежачего: подливай себе сидр да прикидывайся внимательным слушателем. Северус покосился на Драко, который неуверенно водил пальцем по строчкам. Мальчишка оказался полезен, возможно, стоит подумать над тем, чтобы слегка смягчить наказание. Но прежде открутить башку Хагриду. В дверь постучали. — Да, — рассеянно откликнулся Северус. Скрипнули петли, и в образовавшуюся щель протиснулась лохматая девичья голова. — Здравствуйте, профессор. — Не могу передать, как я счастлив лицезреть вас на пороге в это… — Северус взглянул на часы, стрелки показывали половину одиннадцатого, — …субботнее утро, мисс Грейнджер. Чем обязан? Я снова несправедливо занизил вам оценку за эссе? Под мерзкое хихиканье Драко девчонка осуждающе нахмурилась. — Вас там спрашивает какой-то человек, сэр. Сказал, подождёт у ворот, с ним осталась Хэйли.

~~* *~~

Северус сплавил Драко Филчу и мчался до злополучных ворот от самых подземелий, перемахивая через две ступеньки. Кровь лихорадочно пульсировала в висках. Только бы успеть. Только успеть. Дождь моросил с самого утра, раскисшая земля чавкала под ногами, и подол мантии потяжелел от налипшей грязи. Пересекая бесконечный двор, Северус мысленно оценил расстояние, на котором держалась девчонка. Недостаточно, чтобы эффективно уклониться от заклятья, но хватило бы, чтобы вовремя отпрыгнуть, если её попытаются схватить и активировать портключ. На груди девчонки болтался хорошо знакомый «Полароид». — …зачем? Они же даже не движутся. — Для серьёзного дела… сэр. — И что же это за серьёзные дела та… О, Снейп! Притормозив, Северус бросил в сторону: — Поттер, пошла вон. И девчонку как ветром сдуло. Привалившись плечом к калитке, Эйвери хмыкнул. — Ну, привет. Северус сощурился — судя по всему, закатывать ещё одну истерику Эйвери не собирался. Но зачем-то же он пришёл. Хочет, чтобы ему принесли извинения? Или Северус ошибся не во всём, и он здесь по поручению Тёмного Лорда? — Давно не виделись, — сказал Северус. Три месяца, если точнее. — Я думал, ты хотя бы пришлёшь письмо. Значит, дело всё же в извинениях. На коротких светлых волосах, на лоснящемся лице Эйвери сверкали капельки воды. Он ухмылялся. Ухмылялся, как последняя паскуда! Написать и вправду было бы проще. — Возможно, я слегка погорячился… — сквозь зубы начал Северус. Эйвери заржал. — Ого! Ты серьёзно? Рука дёрнулась, пришлось вцепиться в неё, чтобы не выхватить палочку. Не хватало отшвырнуть самодовольного ублюдка заклятием и всё испортить. Хотя зрелище того, как Эйвери станет отплёвываться от грязи, пополнило бы его коллекцию приятных воспоминаний. — Слушай, достаточно просто прямо сейчас открыть во-от эти ворота, — отсмеявшись, сказал Эйвери, — и пойти со мной в Хогсмид. Как в старые добрые времена. Северус замешкался с ответом. С одной стороны, от него давно ждал вестей Дамблдор, заставляя наступить себе на горло и установить перемирие с бывшим школьным приятелем. С другой стороны — дракон Хагрида. Если всё так, как сказал мальчишка, он ещё там, в хижине. Северус мог бы успеть до того, как детишки его сплавят. Мог бы. Если бы не объявился Эйвери. — М? Так что скажешь, Снейп? Я уверен, что ты просто умираешь, как хочешь меня чем-нибудь угостить.

~~* *~~

От промозглого ветра рука, которой Северус удерживал поддёрнутый воротник, совсем окоченела. Ему не оставили и шанса сообщить Дамблдору о драконе. На секунду — всего на секунду! — мелькнула соблазнительная мысль отправить директору Патронуса, а затем стереть Эйвери память. Тот буквально заставил его пройтись до Хогсмида пешком и всю дорогу трещал без умолку. Когда они вышли на мощённую булыжником широкую улицу, Северус уже порядком от него устал. Стоило лишь подумать об этом, как Эйвери неожиданно замолчал, глубоко засунул руки в карманы и не проронил ни слова, пока они прокладывали себе путь среди бестолково снующих школьников. Хогсмид сегодня кишел подростками: Эйвери умудрился притащиться именно в тот день, когда всю хогвартскую ораву от третьего курса и старше отпустили резвиться на волю. Волочась за ним, как привязанный, Северус не смог бы сосчитать, сколько раз поймал на себе удивлённые, — любопытные, насмешливые! — взгляды. Мимо простучала каблуками стайка шепчущихся девиц в пёстрых мантиях: — А он… представляешь! — Да ты что! Прямо над головой мокла под дождём растяжка из ярких флажков с надписью «С днём рожденья, Мэри!». В воздухе витал сладковатый запах сахарной пудры, патоки и лакричных леденцов. Тут и там раздавались взрывы смеха, вдалеке протяжно зазывал покупателей лоточник. Паб «Три метлы» благополучно остался позади. — Мы идём в «Кабанью голову», не так ли? — высказал свою догадку Северус. — А что тебя смущает? Трактир находился на боковой улочке, сразу за зданием почты. Прямо над входом на ржавом кронштейне висела деревянная вывеска с изображением отрубленной свиной головы. Северус предпочёл бы никогда сюда не возвращаться. Эйвери потопал на пороге, чтобы сбить грязь с сапог (что, в общем-то, было бессмысленно), и потянул на себя дубовую дверь. Пахнуло крепким козлиным духом. Сквозь заляпанные застарелым жиром окна свет едва просачивался в убогое, тесное помещение. На грубо сколоченных столах были расставлены свечные огарки. Седой трактирщик недобро зыркнул на вошедших из-под кустистых бровей, и в выражении его заросшего лица почудился оттенок узнавания. Северус невольно потёр шею: для старика — он помнил это как вчера — у него была на редкость крепкая хватка. В тот раз трактирщик застукал его под дверью, сграбастал за загривок и — полный пиздец — натурально спустил с лестницы. Орал что-то вроде: «какого хера тебе здесь понадобилось» и «выметайся». Северус так треснулся башкой о ступеньку, что сообразил аппарировать, только когда наверху раздались удивлённые голоса и мелькнул край лиловой мантии директора. Через час состоялась аудиенция с Тёмным Лордом, Северусу не терпелось скорее передать подслушанную информацию. А уже ночью он валялся в ногах Дамблдора, умоляя спасти Лили… Он запретил себе думать об этом. Сегодня зал пустовал, если не считать человека в широкополой шляпе, дремлющего у окна рядом с полупустой бутылкой огневиски. Или делающего вид, что дремлет. Северус с подозрением косился на него, пока они направлялись к прилавку. — Добрый день, — сверкнул зубами Эйвери. — Будьте так любезны, бутылочку вина. Поглядев на него, как на внезапно заговорившее полено, трактирщик раздражённо отшвырнул тряпку и полез под стол, хотя бар позади ломится от выпивки — только руку протяни. Звякнула посуда, и на прилавке со стуком появилась мутная бутылка вина. Когда колючие светлые глаза трактирщика иглами впились в Северуса, тот машинально нащупал палочку в рукаве. Старик выглядел как тот, кто может навалять просто для профилактики. Эйвери швырнул на прилавок несколько монет и поманил Северуса в дальний угол. Первым устроился на неудобном стуле и наколдовал два бокала. — Разве не я угощаю? — спросил Северус. Его не покидало ощущение слежки. Глянув через плечо, он нашёл трактирщика и человека под шляпой на своих местах. Северус даже близко не представлял, на кого они работают, это могли оказаться и Дамблдор, и Тёмный Лорд — с равным успехом. Что задумал Эйвери? Эти трое в сговоре или нет? — Расслабься. Северус медленно повернул голову. — Что за лицо? — недоумённо спросил Эйвери. — Садись. Планирует разговорить его в непринуждённой обстановке? А Северусу казалось, что он был достаточно убедителен, когда угрожал Квирреллу. Мысль о том, что Эйвери мог подкупить трактирщика, чтобы попытаться его отравить, была отметена сразу. Живой он пока полезнее для Тёмного Лорда, чем мёртвый. А вот подсыпать что-то в вино и самому принять антидот… Когда Эйвери потянулся с бутылкой через стол, Северус прикрыл свой бокал ладонью. — С твоего позволения, я всё же сам куплю себе вина. На лбу Эйвери появилась удивлённая складка. — Дело твоё. Как и предполагалось, трактирщик не обрадовался его просьбе, однако с ворчанием снова полез куда-то под стол. — Нет, не это — остановил его Северус и наугад ткнул в бутылку из бара, — Вон то. С непередаваемым выражением лица старик снял заказанное с полки и грохнул о прилавок. — Приятного дня, сэр, — хрипло прокаркал он, откровенно издеваясь. В бутылке плескалась мерзейшая даже на вид настойка.

~~* *~~

— Чего ты бдишь? Пей давай… не-не-не, до дна! Северус выгнул бровь: — Если вдруг это вылетело из твоей… хм, светлой головы, то я преподаю в Хогвартсе. И мне сегодня нужно будет вернуться туда. Говоря с Эйвери, он непрерывно отслеживал движение в зале, готовясь в любую секунду выхватить палочку. — Блюдёшь моральный облик? Не хотел напоминать, — невозмутимо откликнулся Эйвери, подливая себе вина, — ты не в том положении, чтобы крутить носом. У тебя законные выходные. В крайнем случае прокрадёшься к себе тайным ходом, вы с Мальсибером тысячу раз так делали. Кто-то заглянул в трактир, — в теле Северуса напрягся каждый мускул, — дверь приоткрылась и тут же захлопнулась. С улицы донёсся удаляющийся топот. Человек под шляпой громко всхрапнул. — Ты преподаёшь, в голове не укладывается. Учишь этих мелких засранцев… Северус опрокинул в себя бокал. От вина его всего лишь клонило в сон, разум оставался кристально ясным. Эйвери не мог об этом знать, Северус и сам выяснил это только после… событий восемьдесят первого, когда безуспешно пытался утопить своё горе в бутылке. По крайней мере, ему не стоило беспокоиться, что он может спиться, как отец. — Как тебе дочка Поттеров? — спросил Эйвери. — Мы с ней немного поболтали, по-моему, она довольно милая. Похожа на мать. Внутри что-то беспомощно дёрнулось и затихло. — Ничего особенного. Нетерпеливо побарабанив пальцами по столу, Эйвери обернулся на старика за стойкой, который с невозмутимым видом протирал грязный стакан не менее грязной тряпкой, и понизил голос: — Ты знаешь, какие слухи о ней ходят среди наших? Северус тоже невольного оглянулся, показалось, что трактирщик прислушивается к разговору. Не задумываясь, он наложил чары рассеянного внимания и только тогда позволил себе чуть насмешливую улыбку. — О том, что она могущественная волшебница, и потому Тёмный Лорд не смог её уничтожить? Эйвери подался вперёд, жестом требуя, чтобы собеседник последовал его примеру. Хотя в этом не было необходимости. — Нет, о том, что многие считают, будто она может стать штандартом, вокруг которого мы могли бы сплотиться вновь, — сказал он, понизив голос. — Да, я слышал эту теорию, — Северус откинулся на спинку стула, из-под ресниц поглядывая на неподвижного незнакомца под шляпой. — Чушь, как я считаю. Последний человек, вокруг кого мы можем сплотиться, это одиннадцатилетняя выскочка. Поттер — полнейшая посредственность. С самого первого дня от неё одна головная боль. — Не может быть, чтобы только она тебя так достала, — пьяно усмехнулся Эйвери. — Ты же хронически не выносишь людей. — Да, но Поттер… — Северус скривился, — с лёгкой руки директора, скажем так, имеет привилегированное положение в школе. — И тебя это бесит. Северус ожёг его взглядом. — Это бесит сына Люциуса. — Что, надо понимать, создаёт много проблем? Эти бесконечные расшаркивания утомляли — Эйвери никогда не знал, когда остановиться. Ни мычал ни телился, а Северус должен был знать, на что он променял возможность анатомировать Хагрида. Пока всё выглядело так, будто Эйвери и впрямь простил его и просто пришёл повидаться. Чёрта с два — слизеринцы не забывают обид. Значит, чего-то хочет и сейчас выставит счёт? В прошлый раз он так и не ответил, чем Северус мог бы отплатить ему за молчание. — Безусловно, — отпив настойки, Северус брезгливо облизал губы и отставил бокал. — Итак, Эйвери, я не верю, что ты примчался, только чтобы поболтать о Поттер. Может, перейдём к сути? — Как всегда зришь в корень, да? Хорошо ведь сидим… Ладно, ты прав. У меня тут спрашивали, кто мог бы сварить одно зельице, я сказал, что знаю первоклассного зельевара. Предательское сердце пропустило удар. Вот оно. — Что за зелье? — ровно спросил Северус. — Амортенция. В воцарившейся тишине стало слышно, как в стекло бьётся сонная муха. — Что? — растерянно переспросил Северус. Он готовил амортенцию всего раз, но мог бы повторить этот опыт с закрытыми глазами. Зелье попалось на ЖАБА — Слагхорн был большой шутник. Из аудитории Северус вышел на подгибающихся ногах, мокрый как мышь. Шатаясь, побрёл по коридору, в кого-то врезался, получил ощутимый тычок под рёбра, как сомнамбула миновал три лестничных пролёта и сполз по стене в вестибюле. — Амортенция, — чуть ли не по слогам повторил Эйвери, картинно приподняв бровь. Северусу немедленно захотелось его придушить. — Мадам баснословно богата и притом в кого-то безответно влюблена. Это очень кстати, не думаешь? — А мадам в курсе о побочных эффектах и о том, что гарантировать длительное действие любовного зелья можно только в том случае, если оно сварено самостоятельно? — Разве что она решит его отравить. Да ладно тебе, Снейп, ты ведь уже дорабатывал зелья. Можно ведь как-то поменять состав… — сказал Эйвери и поспешно добавил: — Давай только без лекций! Ты меня понял. — При всём уважении к твоей даме, это может занять не один год… — Она никуда не спешит, — Эйвери покопался в кармане и положил на стол бумажный огрызок с написанной от руки суммой. На эти деньги можно было купить небольшой домик на окраине Лондона. — Что скажешь? Амортенция всегда пахла для Северуса одинаково, хотя его обонятельная память всегда была хуже зрительной. Если он чувствовал знакомый аромат, не видя источника, то ассоциации возникали с опозданием, медленно проступая в памяти, как изображение на полароидном снимке. На первом году обучения в Хогвартсе Северус озаботился тем, чтобы это не стало препятствием на уроках зельеварения. Он тренировался — завязывал глаза и пытался определить, что за ингредиент находится перед ним. Иногда Лили составляла ему компанию, но Северус старался, чтобы это случалось не чаще необходимого. От её рук почти всегда пахло мандаринами, и это сбивало с толку. Она обожала и апельсины, а лимоны ела без сахара, не морщась и слизывая с пальцев кислый сок (у Северуса сводило челюсти при взгляде на это). Неудивительно, что, начав пользоваться духами, Лили стала благоухать смесью сандала и цитруса, создав в голове Северуса непривычно чёткую цепочку ассоциаций. И спустя годы этот аромат всё ещё вызывал вполне... определённые реакции, от которых хотелось провалиться сквозь землю. — Не думаю, что это хорошая идея, — отрезал Северус. — Погоди отказываться. Эйвери достал из складок мантии ветхую с виду тетрадь. — Это ещё что? — Наработки от предыдущего зельевара, думаю, ты найдёшь их любопытными. Хотя, по словам мадам, он не справился, последний эксперимент закончился… фатально. Края тетради были слегка подпалены. Северус бережно перевернул пару страниц. Судя по всему, предыдущий мастер имел французские корни, глаз выцепил: «…l'extrait de pétales de beladonne». — Боюсь, ты несколько переоцениваешь мои таланты. Среди них нет спонтанного обучения языкам. — Большая часть написана на английском, — Эйвери снова плеснул себе вина. — Соглашайся, мадам хорошо заплатит. Северус опустил глаза, огладив край шершавой обложки. У него не была готова статья, возможность печататься в новом журнале была под вопросом. Глупо отказываться от денег, когда они сами идут в руки. Не то чтобы ему хотелось работать над любовным зельем, но когда он занимался тем, что ему нравилось?

~~* *~~

Отделаться от Эйвери удалось только около полуночи. Его сознание, мутное от вина, хранило в себе только давние воспоминания о Тёмном Лорде. Никаких встреч со старыми соратниками, не считая беседы с Маккнейром, никаких тёмных месс, незнакомцев в глубоких капюшонах. Никакого Квиррелла. Одним словом, Северус мог бы сказать, что зря потратил время, если бы не подкинутая работёнка. Радости, однако, он не испытывал — возможность взять Хагрида с поличным была упущена. Теперь придётся выбивать признание силой, если лесничий начнёт отпираться. Никогда ещё дорога до Хогвартса не казалось такой длинной. Опасаясь дезаппарировать в таком состоянии, Северус, пошатываясь, снова побрёл пешком. За ним никто не следовал. Вдалеке тоскливо завывала собака. Тучи поредели, открывая огрызки антрацитово-чёрного неба. Казалось, в него можно провалиться, как в нору. И падать бесконечно. Когда он подходил к воротам, на фоне полной луны промелькнуло несколько тёмных фигур на мётлах. Северус недолго пялился наверх. Там, за озером, в окнах сторожки Хагрида горел свет: желтоватые прямоугольники на фоне чёрного леса. Немного поразмыслив, Северус развернулся и направился прямиком туда.