Пробовать должен каждый

— Подслушивали, как всегда? — Я не подслушивал — я слушал. И услышал то, что вы прослушали…

На экране растрепанная фигурка мечется по комнате. То присядет, то встанет, то что-то рисует на бумаге, чтобы через минуту выкинуть ее в корзину (каждая бумага потом тщательно проверяется, но она этого не знает). К разговору можно не прислушиваться – уже несколько дней фигурка несет сплошной бред, к которому устали прислушиваться даже вышколенные операторы. Но сейчас две пары глаз фиксируют каждое ее движение. Одни глаза холодны и неприветливы, как зеленые воды северных морей. Зато другие… Они одни и живут на мертвом лице, давно ставшем неизменной маской, голодной усмешкой смерти. Потому их обладатель – Иоганн Шмидт, Красный Череп. Низкий рык Черепа, вкрадчивый тембр Локи. Как черный хлеб, на котором лежит тонкий ломтик сливочного масла. -Зачем тебе эта девчонка? Она совсем сумасшедшая. Вот уже битый час мы наблюдаем за ней. Она с пробирками разговаривает!!! - Я разговариваю с вами смертными, а это куда скучнее и противнее, – высокомерно парирует зеленоглазое божество. – И это так забавно – наблюдать как в ней играет ее комплекс малого роста, при отсутствии этого самого малого роста. Разве мучения и пытки перестали доставлять вам удовольствие? - Если бы мне захотелось, я бы согнал пару десятков людей в газовую камеру. Их телодвижения и предсмертные крики представляют некоторый интерес для утонченного ценителя. Но эти игры можно отложить до окончательной победы. - Она принесет ее нам на блюдечке. Она сама не знает, насколько хороша. Ее сила – во вдохновении, прозрении. Вера Карлик чувствует самую суть предмета и умеет видеть его слабые места – как и я. Только вот она пытается залечить рану, а мне больше нравиться втыкать иголки в живую плоть. - Прежде чем вы наиграетесь в свои бирюльки, я успею разнести ваш предмет в клочья. Или вы решили мирным путем завладеть землей, предварительно пообещав исцелить всех калек и уродов? Гений, бог, филантроп и целитель? Мне уже можно заполнять бюллетени или урны для голосования еще не доставили? - Мой краснокожий друг, вы были бы не менее эффекты в роли кандидата в президенты. Ох, у Америки уже был чернокожий лидер. Может пора выйти на арену краснокожему? Голоса всех индейских резерваций вам обеспечены. А так же всех представителей монголоидной расы. Или они не входят в состав Третьего Рейха? Низкое утробное рычание. - Вы играете с огнем, о пасынок Одина. Вы так и не выяснили, при каких обстоятельствам ваша мать спуталась с… - Все!!! – Локи поднимает руки вверх. – Один-один. Не будем переходить на личности. Мы же партнеры. - Пока. - Угу, пока речь не дошла до дележки. Локи улыбается. Нехорошо так улыбается. Но Шмидт знает, что его собственная улыбка выглядит еще более мерзко. - Вы никогда не задумывались, что есть эти так называемые сверхъестественные способности наших «друзей»? Из каких кирпичиков построен их уди-и-ивительный организм? В чем суть их противоестественного удовольствия, получаемого от спасения мира и нашей головной боли? Не знаете? Я отвечу. Все это – лишь аномалия, странность, уродство по сравнению с обычным смертным. Это болезнь, которая мешает им быть нормальными, выходить из здания через дверь, а не через окно на 30 этаже, бороться, там, где обычный человек с облегчением встает на колени. Наши с вами «друзья» - ошибки природы. А уродов надо жалеть. И помочь им излечиться от их уродства, вернуть в нормальное общество как их полноценных здоровых членов. - То есть вы хотите… - Да, – белки глаз Локи начинают светиться, а тонкие пальцы стискивают край стола, так что он испуганно потрескивает. – Мы! Поможем! Им! Вылечиться! От генетических аномалий организма! Для этого метод этого коротышки-поляка вполне подходит. Он даже не подозревал, насколько он хорош! Осталось только лишь достать образцы ДНК – и все они, все начнут свою новую жизнь в этих пробирках, с которыми так нежно воркует наша барышня. – Локи брезгливо отряхивает руки от невидимых пылинок. В том месте, где прошлись его пальцы - глубокие вмятины. - Но почему пять? - Беннер, Старк, Бартон, Стив Роджерс, и мой милейший братец. Я не совсем уверен, что его божественность заключена в крови, это все-таки более тонкий предмет, чем ваша смертная плоть. Но даже если мадмуазель Вере удаться ослабить моего верзилу братца, я буду доволен результатом. - А Наташа? Или мисс Романофф вы не включили в список наших пациентов? - Да какие там у нее суперспособности? Пару раз эффектно замереть в позе китайского журавля да бабахнуть из своего пистолетика. К тому же она русская, а это уже не лечится. И потом она так забавно меня ненавидит. Еще соображения? - Мне не нравится, что Вера Карлик - женщина. Это всегда ненадежно. К тому же полька. Поляки попортили нам немало крови, тогда в 40-е. - Она наполовину француженка. - Это еще хуже. Вы не слышали про французское Сопротивление? - Я прослежу чтобы она не начала насвистывать Марсельезу во время работы… Для чистоты эксперимента. - Больше бы подошел ее отец. - Увы… - Локи разводит руками. – Пан Дариуш – стертая запись в книге жизни. - Это точно известно? - Точнее некуда. На экране фигура все еще разговаривает, размахивает руками, но оба собеседника уже не прислушиваются. Бархатный голос Локи плывет по комнате: - Сегодня утром наш бравый капитан совершенно случайно порезался об осколок стекла. Кто-то приклеил его скотчем к дверной ручке. Горничная тут же извинилась и вызвалась обработать царапину. Роджерс, разумеется, отказался. На нем всё как на собаке заживает. Ха! А осколок тут же скрылся в кружевном передничке этой заботливой девушки. А вот Бартону пришлось пережить куда более оскорбительное приключение: какой-то придурок выдрал у него клок волос. - Придурок не выжил? - Разумеется. Правда, наш доблестный стрелок здесь не причем. Теперь Клинт будет пару дней скрывать свою проплешину, а мы имеем некоторое количество волосяных луковиц. Свежевырванных, заметь. А еще через пару дней миллионер Тони Старк собирается навестить дантиста. Легкое движение рук – ДНК гуляки и выпивохи в наших руках. И этому кусочку Старка уже никогда не испытать радостей жизни. – Локи беззвучно смеется. - С Халком будет посложней, но и поинтересней. А своим белобрысым братцем я займусь лично. И все! Никаких трясущихся коленок, никаких моральных или религиозных сомнений. Мир будет свободен от пятерых зарвавшихся мутантов. Череп улыбается. Дверь лязгает. Я отрываю взгляд от стола и стираю рукой написанные в пыли цифры. - Мадмуазель. Образцы прибыли. Первая кровь.