***
Сырые коридоры мрачного замка привели Дедала и Рыжинку в темницу, сплошь окутанную цепями. Круглое помещение, похожее на птичью клетку не имело камер, если только длинные насесты для перехода от одного подвешенного заключенного, к другому. Яркий свет раннего закатного солнца пробирался сквозь стеклянный купол над головой, освещая погруженных в сон путников. Они будто бы парили в воздухе! Ржавые конструкции из жестких деталей сковывали их тела, оставляя за собой грязные следы на белых рубашках. Рыжинка внимательно оглядела каждого и с облегчением перевела дух. Ежевики среди них не было. Но в следующую секунду чувство легкости словно рукой сняло: если здесь его нет, тогда где он может быть? Девушка представила, как коварная графиня разоблачает ее брата, узнав, кем на самом деле являлся убийца ее большой семейки, и в это самое время сжигает его на костре. — Не думаю, что с Ежевикой могло случиться что-то серьезное, — прошептал Дедал, заметив беспокойство на лице девушки. — Нашей главной задачей является освобождение друзей от чар и заточения. — Да, но, Дедал, ты уверен, что карманные часы находятся при их владельцах? — засомневалась Рыжинка. — Абсолютно! Чары заговоренного предмета ослабевают, когда он находится далеко от своей «жертвы». Будем называть это так. Девушка закивала, соглашаясь с теорией юноши. Ей было неловко чувствовать себя непросвещенной рядом с обычным человеком, который помимо травоведения держал в своей голове знания об оккультных науках. Вода продолжала капать с сырых мхов, образуя на каменном полу лужицы. Рыжинка огляделась по сторонам, все еще опасаясь встретиться лицом к лицу с часовыми. К большому удивлению Елизавета Батори не сдержала свое обещание, предоставив сплетникам ложную информацию. Вооруженные караульные не побеспокоили друзей по дороге в темницу, ускользнув от их внимательных глаз. Что все-таки произошло? Дедал с горем пополам развязал цепи на Урагане, достал из кармана болтавшиеся часы и скинул вниз. Они с громким хлопком разбились, закрутившись на мокром камне. Серебристая дымка развеялась над лицом спящего юноши, и он медленно открыл глаза. — Приходи в себя, друг. Нам пора отправляться в путь, — сказал Дедал, помогая встать ему на ноги. — Я недавно был в своей комнате, — протянул сонный Ураган, покачиваясь на насесте. — Долгая история. Помоги освободить остальных. Рыжинка присмотрелась к потаенным уголкам помещения, что не были освещены солнцем и вздрогнула, заметив слабое движение. Будто бы одна фигура распалась на несколько маленьких и проворных существ, который с невероятной скоростью сумели заполонить покрытые мхом стены. Девушка хотела было вскричать, но ее рот крепко закрыли когтистой рукой, позволив лишь истошно замычать. Дедал повернулся на источник шума, разбив очередные часы, и ужаснулся. Его подругу сковал вампир, облик которого был очень схож с обликом новорожденной летучей мыши: гадкой, бледной, покрытой слизью, с молочно-белыми глазами, длинными зубами и полупрозрачными перепончатыми крыльями. — Отпусти ее! — вскричал юноша, желая спрыгнуть с перекладины прямиком вниз. Звенящий писк оглушил юношей, и они одновременно закрыли уши, не в силах перенести этого страшного звука. Рыжинка резко дернулась, когда острые клыки прокусили мягкую кожу на шее Дедала, словно она стояла на том насесте вместо него. Слезы хлынули из глаз, ручьем побежав по щекам девушки и бледным рукам вампира. Ураган попытался освободить друга, но сорвался вниз и попал в объятия обращенных девушек. Они засмеялись и потащили его в затемненную часть темницы, но потом затихли, вскинув головы. Две маленькие точки на вечернем небе постепенно возрастали, быстро приближаясь к стеклянному куполу. Ярко блеснула звезда, пробив стекло на тысячу сверкающих осколков. Штурмовой крюк зацепился за каменную плиту, подняв облако пыли, и трос беспокойно затрясся. Незнакомцы в черных плащах бесшумно приземлились на длинный насест, придержав на голове шляпу с широкими полями, и выпрямившись, достали из кобуры револьверы. Громкие выстрелы и яркие вспышки заполонили темницу, которая за считанные секунды обратилась в кладбище пепла.***
— …Я бы ни за что не вернулся обратно в Старую Англию, так как это место принадлежит Клэру, а не мне. Жители королевства давно смирились с его смертью. Клавдий толкнул перед собой дверь и вошел в домик лесничего. Ежевика последовал за ним, снимая с себя пальто, и вешая его на крючок. Сегодня собеседник был откровенен как никогда раньше, и долгая беседа изрядно утомила его. Он сидел перед столом вполоборота и глядел в одну точку. На веках выступили видимые черные вены, а под глазами глубокие мешки — будто бы не спал несколько суток. От перламутровой кожи не осталось и следа, лишь сероватый оттенок оттеснял этот необыкновенный перелив. Ежевика подошел к другу и обеспокоенно прижал ладони к его лицу. Твердое как камень и такое холодное. Какого это быть вампиром и справляться со всеми трудностями вдали от родного дома? — Ты сам не свой… Что с тобой? — Ежевика не отпускал его, дожидаясь ответа. — Просто устал, как бы странно это сейчас не звучало, — шепнул Клавдий, зарываясь носом в ладонь собеседника. — Я впервые за долгое время почувствовал себя свободным. Мне было так хорошо, Ежевика. Спасибо тебе. — Уверен, ты найдешь себя и в этой жизни. Давай-ка мы немного отдохнем, а чуть позже отправимся в замок, как ты на это смотришь? Юноша помрачнел от такой идеи и поспешил скрыться в ванной комнате, коротко сказав собеседнику о том, что хочет привести себя в чувства после прогулки. Ежевика проводил его взглядом, а затем подошел к окну, отодвинув в сторону льняные шторы. Оранжевые облака перистыми строками медленно проплывали над лесом по багровым страницам закатного неба, отбрасывая яркий свет на покрытые золотом сугробы. «Маленькая слабость, — подумал про себя Ежевика. — Клавдий искал утешения со стороны и не совладал собой. Мы просто друзья…» Ежевика отвел взгляд от окна и посмотрел на смятую постель в спальной комнате. Клетчатый плед свисал над полом, скрывая собранные сумки. Крутившиеся в голове мысли не давали покоя, и юноша двинулся вперед, скрывшись в темноте. Клавдий стоял перед зеркалом и, тяжело дыша, смотрел на измученного временем вампира. Странное чувство поселилось в груди после множества прочтенных книг о жителях госпожи Ночи, о тех самых бездушных тварях, что не умели отражаться на гладкой поверхности в искажающем реальность мире. Но со временем привыкаешь видеть… Юноша замер, вспомнив слова дяди, любившего курить по вечерам трубку в своем оборудованном техникой кабинете: «Монстры не отражаются в зеркале, Клэр. Они не принадлежат нашему миру…» Портрет. Клавдий помнил, как стоял перед ним в просторном зале и гордо задирал нос рядом с Юрием, говоря о том, что его двойник единственный из всех изображенных переливается перламутром на фоне бархатных штор. Ему всегда приходилось поправлять складки на одежде брата и сметать пылинки с лица, бросая замечания о том, что он слеп перед зеркалом. В руках появились карманные часы, которые юноша украл у Ежевики во время падения с башни. Все еще не заведены. «Юрий просил передать их Ежевике, довольствуясь тем, что я сблизился с одним из пришельцев. Глупо, потому что этот человек дорог мне, и я не готов прощаться с ним вот так просто…» Блеснула серебряная крышка часов, засверкал драгоценный циферблат с застывшими стрелками, тонкая цепочка заскользила между бледными пальцами… Вещица влетела в зеркало и столкнулась с ним, развалившись на мельчайшие детали. Серебристая дымка окутала падавшие на пол острые осколки и испарилась перед глазами Клавдия. От принятого выбора он снова почувствовал себя настоящим, искренним человеком: искрящиеся светло-серые глаза помутнели, утеряв свою прелесть; на белокурых прядях проступили пшеничного цвета корни; правая часть лица откололась, обратившись в сверкающие искры. Юноша прижал пальцы к мягкой плоти, и на щеке выступил яркий румянец.