Сон и явь

Гелла сильнее прижалась к Воланду, слегка нахмурившись. «Да, она — та самая, кого мне так не хватала. Однако, » — подумал Воланд, — «Надо же было так переволноваться… Я и не думал, что любовь может так сказываться на… не только на людях…» — он нежно улыбнулся. Вдруг он услышал, что Гелла тихонько посапывает. «Как же мало ей все-таки нужно времени, чтобы уснуть…» — опять подумал Воланд и, аккуратно перевернув вампиршу и оставив ее на кровати, встал. В квартире было подозрительно тихо. По его расчетам, как раз сейчас Бегемот должен был начать кричать что-то на счет ущемления его прав как существа в общем и-ка кто в частности. Но все было тихо. Щелкнув пальцами, Воланд вышел из комнаты уже в обычных брюках и идеально чистой белоснежно-белой рубахе. Прислушался. Ничего, только тихий шорох занавесок, с которыми резвился непоседа-ветер, то влетавший в распахнутое настежь окно кухни, то вылетавший из него и не знавший, кто на самом деле сейчас находится совсем рядом… Сатана прошел дальше по коридору, направляясь в комнату, где обычно околачивались эти ребятки: Бегемот, Азазелло и Коровьев, но, к его удивлению, их там не было. По комнате уже по-хозяйски гулял тот самый ветер, которому уже, видимо, наскучило резвиться с занавесками, посему он решил обследовать весь дом, но кака только Воланд зашел в комнату, он как можно быстрее сныкался куда-то в угол и затих. «Испугался, бедняга», — подумал Воланд, проходя в глубь комнаты, где стояли две кровати и между ними стол, на котором лежали карты и видно было, что играли трое, один из которых успел проиграть, а остальные двое не доиграли. «Понятно, » — опять подумал Воланд, — «Демонята смылись домой. Ну и прекрасно, значит никто не будет нам мешать. Как вовремя…» — закончил он мысль, выходя из комнаты и направляясь на кухню.

***

Гелла проснулась от непривычного звука с кухни. Шипение масла, звук разбиваемых яиц, который могло бы уловить не каждое ухо, все это было очень непривычно слышать, когда она только что проснулась и находилась в постели… Воланда. Вампирша встала и тут же почувствовала, что Сатана решил сделать ей подарок: на ней тут же появилась красивая белая рубашка и черные обтягивающие штаны с подтяжками. Она вышла в коридор и, повертевшись там перед зеркалом, прошла на кухню. Там ей открылось более чем забавное зрелище: Воланд метался по кухне, сжимая один из пальцев на левой руке и, время от времени помешивая что-то на плите, видимо, искал бинт. Гелла тихо наклонилась к одному из нижних ящиков и, достав оттуда йод и бинты, тихо подошла к возлюбленному сзади. Он резко обернулся — видимо, он не заметил, как Гелла пришла — и немного робко улыбнулся, показывая ей палец. — Порезался… — немного по-детски пожаловался он ей, указывая взглядом на нож, лежавший на столе. — А вам, мессир, оказывается, не чуждо и что-то человеческое, — с нежностью проговорила Гелла, обрабатывая ранку. Когда порез был обработан, а палец перевязан бинтом, Воланд воспользовался вновь пришедшей в готовность рукой и, взяв пальцами подбородок вампирши, поднял ее лицо. — Ты можешь обращаться ко мне на «ты». Мы тут одни, — прошептал он ей в губы, накрывая их своими.

***

Весь день прошел незаметно. Гелла пыталась хоть как-то привести в приличный вид гостиную, которую до недавнего времени занимали Коровьев, Азазелло и Бегемот, а когда Воланд попытался ей помочь, он получил только еще один жаркий поцелуй, после чего был отправлен в свой кабинет. Вечер наступил незаметно, когда уже совсем стемнело, Сатана вошел в гостиную, которая теперь выглядела практически идеально. Он умиленно ухмыльнулся, увидев Геллу, мирно посапывающую на одной из кроватей, и, подойдя к вампирше, он взял ее на руки и понес в свои покои. «Теперь ты имеешь полное на это право», — думал он, укладывая девушку на кровать и ложась рядом с ней.

***