The Golden Show

Снейп угрюмой летучей мышью ходил по классу, отчего мантия тянулась за ним, словно шлейф, вызывая едва ощутимый вихрь. Урок подходил именно к той своей части, когда профессор начинал собирать домашние задания и проводить весьма неприятный опрос. А поскольку на сегодня была запланирована игра в квиддич, то никому не хотелось куковать в мрачных подземельях вместо того, чтобы болеть за команды. Слизерин против Гриффиндора. Ужас, расплывающийся по классу от одних лишь слов Снейпа, сподвигал Гриффиндорцев первого курса на отчаянные меры. Гермиона, проявляя чудеса своей гибкости, пряталась за выступающей полкой со снадобьями. Невилл усиленно пытался слиться со стулом. Симус вот уже шесть минут искал под партой, как назло, упавший карандаш. Дин, тихо скуля и с остервенением массируя виски и чихая уже восьмой раз подряд, изображал состояние крайней головной боли и нахлынувшей простуды. Как всегда готовая к уроку Изабелль своей не очень широкой спиной прикрывала как всегда не готового к уроку Рона. Лаванда упала в обморок еще на пятой минуте урока, и Парвати добросовестно обмахивала внезапно почувствовашую себя плохо подругу куском пергамента, отчаянно делая вид, что очень занята. Но спустя девятнадцать минут, за которые Снейп успел опросить всех учеников Гриффиндора, невзирая на их совершенно качественно разработанные стратегии, и поставить всем оценки полностью неудовлетворительные, профессор так и не оставил пай-девочку — а сегодня еще и ученицу — Гермиону Грейнджер у себя на отработку, чему удивилась не только названная девчонка, но и большая часть ее сокурсников. Дивясь подобной доброй воли мистера Суспензии, Гриффиндорка сразу после звонка поспешила ретироваться, решив, что это могло быть чистым недоразумением, и профессор еще в силе передумать. Большой зал она встретила радостной улыбкой, стоило завидеть уже ждущих ее за столом близнецов, а на столе — шоколадные эклеры. Наплевав, что на обед полгается есть картошку, бифштекс, или, на худой конец уж, яичницу, Гермиона первым делом схватилась за заманчивую сладость и принялась уплетать пирожные под взгляды друзей напротив. — Герм, ну вот почему ты такая ненормальная мятежница, а не милая отличница, коими стараются быть все в Гриффиндоре и не только? — почти риторически спросил Фред, смотря, как девочка перекидывает школьную сумку через скамейку. Юная Гриффиндорка вновь повернулась к Уизли, одной рукой продолжая сжимать эклер, и удивленно произнесла очевидную для себя вещь: — Потому что если подчиняешься всем правилам, упускаешь всё веселье. — И то верно, — кивнул Джордж, сминая в ладонях кусочек тоста, который, крошась, падал обратно в тарелку. — Правда я не нахожу ничего интересного в том, чтобы остаться в подземельях Снейпа и перебирать баночки, местоположения которых выучил уже наизусть, во время квиддича. Кажется, до бунтарки только сейчас начал доходить смысл столь странного от близнецов вопроса. Оба, в полной уверенности, что Снейп снова оставил ее на отработку у себя в недотемнице, и она топит свое горе в шоколадных пирожных, уже хотели с прискорбным видом заявить, кого Вуду придется выставить на замену. На замену её. Чтобы та же самая она позволила заносчивому мальчишке и папенькиному сынку взять снитч, а вместе с ним и Кубок по квиддичу? Не бывать этому. Гермиона от нарастающего негодования на саму себя за подобное гнетущее настроение отбросила кусочек эклера, не доев до конца, и выдавила близнецам нечто такое: — Даже по решению самого Визенгамота я бы не пропустила этот матч, — девочка выставила вперед указательный палец, подкрепляя этим весьма ценным «аргументом» всю убедительность ее слов. — Слава Годрику, сегодня обошлось без подобных мер, и я отделалась очередным «Удовлетворительно». По лицам Уизли расплылись блаженные улыбки, и они на радости потрепали подругу по рыжим волосам. Девочка должна была быть по-настоящему счастлива, но непонятный комок в горле мешал это сделать. Со вчерашнего дня она вся чувствовала себя так, словно сидела на иголках. И дело было даже не в тренировке по квиддичу, которая прошла так, что даже Вуд смог сказать «неплохо», что служило уже высшей оценкой умений команды. Возможно, дело было в нарастающем беспокойстве. Как Гермиона сможет вести себя как подобающая ученица в присутствии Малфоя, когда один только его вид провоцирует ее на нелестные эпитеты? К тому же сегодня шло все на удивление хорошо, начиная с утра, в которое она выспалась, заканчивая пирожными, которые обычно не подавали на обед, и относительно хорошим настроением Снейпа, задавшим всего один свиток про белену. Логическая цепочка дальше шла таким образом, вроде «отдохнула и хватит — получай суровую реальность». А вместе с ней еще и насмешки Малфоя в лицо. Гермиона фыркнула в ответ всем глупым предрассудкам и весь оставшийся обед просидела с выражением лица, говорящим, что лучше ее не трогать, хотя никто и не собирался этого делать, прекрасно зная, что это может закончится очередной забастовкой или декларацией. Два часа послеобеденного времени ученики были полностью предоставлены самим себе, а после — квиддичу. Удивляясь слишком быстрому течению времени, Гриффиндорка оказалась уже в женской раздевалке, натягивая на себя алую мантию поверх красного свитера. Нервы продолжали шалить, хотя перед выходом в общий коридор, где соединялись мужская и женская половины команды, Гермиона приняла маггловскую таблетку обезболивающего, решив, что перестраховка не помешает. Да и наложила на себя заклинание, запрещавшее всяким предметам в диаметре меньше пяти миллиметров прикасаться к себе. Пролистнув томик по волшебной медицине накануне, девочка решила, что это — лучшее из заклятий, не дающих какой-то чертовой пыли попадать в глаза. Освежив в памяти эти моменты, Грейнджер более уверенно вышла в общий коридор, слыша радостные крики с трибун предвкушающих болельщиков. — Не бойся, мы тебя прикроем, — хором сказали близнецы, поймав взгляд подруги, таким тоном, будто смогут придумать отличную отмазку для МакГонагалл, если та вдруг не застанет ее в постели после отбоя, а не отогнать бладжер, дабы тот не пробил ей голову. — Только попробуйте этого не сделать, — шутливо заметила Гермиона, когда большая бархатная штора приподнялась и пустила свет в темную раздевалку. Люди на трибунах кричали, махали шарфами и флажками. Казалось, что для них это будет самым интересным и напряженным моментом за весь год. Ну так что, Гриффиндор против Слизерина? Против. Также, как Грейнджер против Малфоя. Как Вуд — Флинта. Против, которое все выражают блеском в глазах и сжатыми челюстями. Которое всегда существовало между незаконно ведущими войну факультетами. Вместе? Нет. Против. Квоффл выпустили в воздух, когда Грейнджер увидела недобрый взгляд глаз цвета лондонского тумана на своих пьяной-вишни-цвета волосах. Взметнувшись к шпилям башенок, увешанных разноцветными полотнами, Гермиона застыла, работая по проверенной методике Вуда. Сердце трепетало у самого горла так, что хотелось его выплюнуть. Она бы так не нервничала, если бы играла не с Малфоем. Простила бы свое поражение Седрику с его очень-сильно-теплыми карими глазами. Но не аристократическому отродью. Выученные имена слизеринской команды по квиддичу во время первого комментирования Ли и упорных тренировок Вуда девчонка теперь перекладывала на их обладателей, производя более четкую картинку перед собой. Эдриан Пьюси зажал квоффл под мышкой, после чего уже, должно быть, неприятно его касаться, и вихрем помчался к воротам, где Вуд встретил его, отбивая мяч. Тут же он оказался в руке у Алиссии Спиннет, которая сделала крюк вокруг Слизеринца и, летя к воротам противника, спасовала его Анджелине. Темноволосая нарочно помедлила и поймала мяч почти у земли, где передала его Кэтти. Девушка облетела тканевой столб и забила первый гол. Гермиона улыбнулась и крепче вцепилась в древко своей метлы. В глазах рябило от ярких красок пролетающих мимо человек, от гудящих трибун и забитых голов. Голова шла кругом от описанных кругов каждым участником и насвитываний Маркуса Флинта. Вдруг, как того и требовала схема, где-то возле ложи для профессоров блеснул золотым отсветом мячик. Не теряя ни минуты Гермиона рванулась за ним, уже вытягивая руку, как в бок ей больно впился острый локоть врага. — Грейнджер, — гаденькая ухмылка растеклась по лицу Малфоя, которую девочка ощущала своим шестым чувством. — Откуда у твоих магглов-родителей деньги на нормальную метлу, когда они не смогли дать тебе даже нормальное воспитание? — Ты забываешь одну истину, Малфой, — резко ответила девчонка, не поворачивая головы. Ее взгляд карих глаз был прикован к единственному интересовавшему ее объекту, который описывал дугу вдоль трибун. — Что мои родители хотя бы дали мне что-то, кроме толстого кошелька. В этой истинной фразе, подразумевавшей, что его предки плевали на него с Астрономической башни, отделываясь кругленькой суммой, Слизеринец нашел для себя смысл настоящего унижения, и гнев на мгновение перекрыл весь смысл игры в целом. Неконтролируемой секунды хватило, чтобы парень смог прижать девочку к холодному дереву и перекрыть весь обзор на снитч. Гермиона с негодованием взглянула на омерзевшего ей хорька и толкула его плечом так, что это не принесло должного эффекта. Слизеринец схватил грязнокровку за руки, припечатав их к жесткой поверхности, где выше сидели профессора. Учителя не могли наблюдать за данной сценой, которая прекрасно открывалась только обзору других игроков. — Не смей трогать меня, даун, — зашипела Гриффиндорка. — Я слышала, что идиотизм заразен! — Сколько. Раз. Я. Предупреждал. Чтобы. Ты. Не. Трогала. Мою. Семью, — шипя, подобно змею, выдохнул Драко, смотря в уверенные карие с зеленым отливом глаза. Против. Против. Против. Даже сейчас по лицу грязнокровки растекалась насмешка и… удовлетворение? Она была довольна своими словами. Она бы даже под нацеленной волшебной палочкой не взяла бы их обратно. Как хотелось стереть с лица эту детскую усмешку, как хотелось… ударить? Заткнуть. Грубо, но кулаки Малфоя сжимались также позорно, как когда-то у сумасшедшей девчонки-которую-еще-не-понятно-почему-не-выставили-отсюда. Заставить молчать. Навсегда. Мерлин… Она действует ему на его аристократичные нервы. Грязнокровка Грейнджер. Она была права. Права так, как он никогда бы не решился признать. — Когда аист принес тебя твоим родителям, они долго смеялись и сначала хотели взять аиста. Я права? — смеясь спрашивала Гриффиндорка. Хватка Малфоя ослабла, а уверенность в такой желчной ненависти укрепилась в душе, наросла подобно новому корковому слою на мозге. Драко оскалил белые зубы, смотря, как девочка летит к своему обычному наблюдательному пункту — краю квиддичного поля. Возмущению Гермионы не было предела, оно могло расстилаться на мили вокруг. Лживый грызун. Сусличек с устаревшими моральными устоями. Папенькин сыно… Все мысли из головы рыжей Гриффиндорки выбил впечатывшийся в щеку и губу бладжер. Джордж за метр от нее отбил мяч, который, не сменив траекторию, влетел в девчонку, чуть не сбив ее с метлы. Перед глазами закружились звездочки, подобные представлениям в мультике. С губы потекла струйка крови, а огромный фиолетовый синяк начал расцветать прямо на правой щеке. Подлетевший к подруге Фред отбил следующее нападение мяча и бросил быстрое: — Держись, а Грэхем уйдет с поля без челюсти. Было больно — даже губу не закусишь. Гермиона шумно выдохнула и поспешила убраться с места событий. Впервые после первого гола девочка взглянула на счет, который сейчас сменился на 70:50 в пользу Слизерина. Чёрт, чёрт, чёрт. Гермиона со злости стукнула кулачком по метле и отвела разочарованный взгляд в противоположную сторону, где он наткнулся на снитч, маячивший у уха Блетчли — вратаря факультета зеленых человечков. Девочка откинула барбарисовую прядь с лица и быстро рванула к кольцам. Пролетев в одно из них, она боковым зрением уловила летящую сюда фигуру белобрысого парня и выбросила вперед руку. Снитч стремительно рванул к траве, подгоняемый сзади ловцом Гриффиндора. Малфой летел в паре сантиметрах от своего предмета такой ярой ненависти, что было даже противно. Мерзко всем фибрам его жалкой душонки. Лишь Мерлин знал, как он терпеть не мог эту ненормальную. Как хотел задушить ее долбанной подушкой. Так по-маггловски. Так по-дикарски. — Грейнджер, этот раскрас идет тебе и то лучше, чем твоя повседневная рожа. Она не слышала, да и какое ей дело до его глупых смешков? Она привыкла к несустветным оскорблениям со стороны людей. Гермиону Грейнджер либо любят, либо ненавидят — другого не дано. Земля приближалась слишком быстро, слишком увеличивалась в размерах. Но ее рука не сгибалась, ее фигурка не поворачивала в горизонтальное положение — ещё чуть-чуть и она разобьется. Но Гермиона за миллиметр от жесткой поверхности перекинула ногу через метлу и просто упала на траву, сжимая в руке металлический шарик. Нимбус плюхнулся рядом, а голос Ли Джордана прогремел на всю арену. — Гермиона Грейнджер поймала снитч! Гриффиндор выиграл!!! Против ощущений, против его ненависти, против бьющих по дереву рук — выиграл. Она поймала, Годрик, поймала. Сжала в руке, падая на землю, чуть ее придавила. Эйфория, разливающаяся по телу, ввела ее в состояние лучшего в жизни транса. Шумящие пуще прежнего трибуны, бегающие рядом близнецы, несущий ее на своей спине Вуд — большой комок эмоций, катающийся где-то в районе желудка. Должно быть, это последнее событие, которое так сильно должно было наполнить ее первый год. Должно…