Мне нравится, как пахнет твоя одежда

Тобио проснулся, чувствуя тепло; все его тело отяжелело от смеси усталости и прекрасного самочувствия. Из кухни доносился пряный запах, и желудок пусто заворчал. Ух ты, пахло здорово. Практически чувствуя в воздухе вкус, Тобио глубоко вдохнул. Глоток кислорода, казалось, оживил чувства, и на него обрушилось понимание. Мирное сонное ощущение испарилось под весом осознания происходящего: он все еще лежал на диване с Хинатой, а мама уже вернулась домой. И по каким-то причинам не стала их трогать. Должно быть, Тобио издал какой-то звук, или же мама наблюдала за ними, потому что секундой позже она подошла к дивану — а он даже не успел придумать, как отреагировать. Столкнуть Хинату с дивана? Это только показалось бы еще более подозрительно, но… Прохладная ладонь легла на его лоб, чтобы отвести растрепавшиеся пряди, пальцы успокаивающим движением провели по волосам. Тобио посмотрел в лицо мамы, которая смотрела на него сверху вниз, стоя за спинкой дивана, и не знал даже, как вдохнуть. — Все в порядке, — тихо сказала она. — Но потом мы поговорим, ладно? После того, как Хината-кун уйдет домой. На языке завертелось несколько возможных ответов. Хотелось сказать что-нибудь, чтобы прояснить ситуацию. «Он просто уснул». «Все совсем не так, как выглядит». Но все было именно так, как выглядело, и больше всего на свете Тобио хотелось спросить одно: «ты не против?» Но он не знал, что предположила мама, и поэтому любые сказанные им слова могли сделать все только хуже. Тобио коротко кивнул, ничего не говоря. Она улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб. Мама вернулась на кухню, и Тобио неглубоко вздохнул. Желудок уже ощущался не пустым, а стянутым в плотный узел. Она погладила его по волосам и поцеловала в лоб — значит, не злилась, но… возможно, была разочарована? Или недоумевала, что происходит? Или собиралась спокойно обговорить все это? Забудьте про пустоту или плотный узел — желудок был наполнен змеями. Тобио с огромной осторожностью сдвинул с себя Хинату и притворился, будто проснулся раньше. Хинате пока необязательно было ничего знать — не сейчас, когда все оставалось настолько неопределенным. К тому моменту, как Хината окончательно проснулся, Тобио сидел на другом конце дивана и играл в «Smash». — Ох! Я заснул! — резко сел Хината. — А-а-а… пахнет восхитительно! — Ну, ты проснулся как раз вовремя, — сказала мама Тобио, улыбаясь, будто ничего не произошло. — Все готово. * * * Если бы на ужин было что-то еще, кроме карри со свининой, Тобио и кусок в горло бы не полез. Ну а так ему с трудом удалось продержаться весь вечер, пытаясь не обращать внимания на благостное выражение лица Хинаты, на то, что его глаза казались чуть более выразительными и мягкими, на взгляды, которые он бросал на Тобио, пока мама не видела. Казалось, будто Хината весь светился изнутри. В Тобио тоже жило яркое сияние — рядом, почти у поверхности, — но навязчивое чувство тревоги не давало ему вырваться наружу. Когда в конце вечера Хината по пути к двери все с тем же радостным видом коснулся его ладони, Тобио тяжело сглотнул. Возможно, ему стоило объяснить Хинате, но… чего бы он этим добился? Да и что тут сказать? Дверь за Хинатой закрылась, и Тобио обернулся. Мама сидела на диване и с видом человека, пытающегося казаться занятым, читала что-то на телефоне. Вздохнув, он подошел ближе, а мама похлопала по сидению рядом с ней и села лицом к нему, подобрав под себя ноги. Тобио скованно сел. — Вы с Хинатой встречаетесь, — сказала мама, вторя Сугаваре. — Так? — Я… мы… — Для меня это не проблема, — покачала она головой. — Пока ты счастлив, меня все устраивает. В ее голосе звучало вполне ощутимое «но», и Тобио ждал дальнейших слов, хотя узел в животе немного ослабился. — Ну? Ты так и не ответил на мой вопрос. Вы встречаетесь? Мне продолжать? Он кивнул, решив, что врать смысла не было никакого. «Да, мы встречаемся». — Но, — наконец протянула мама, — вы молоды, и если бы у тебя в гостях была подружка, я бы тоже не оставила вас наедине. Одно то, что никто не забеременеет, не значит, что никто не пострадает. — Один из старшеклассников в команде уже с нами разговаривал… — Хм-м? И что, он — твоя мать? — Н-нет… — Что ж, боюсь, ты собираешься страдать за мои ошибки, — вздохнула мама. — Когда я была в твоем возрасте, у меня был секс до того, как я оказалась готова. Это превратило очень дорогие мне отношения в нечто иное… нечто, к чему я еще не была готова эмоционально. И я не хочу, чтобы подобное произошло и с тобой. — Мы ничего не делаем, — соврал Тобио. — Ты можешь мне доверять… — Нет, не могу, — улыбнулась она. — Знаешь ли, я отлично помню, каково быть молодым и влюбленным. Щеки Тобио покраснели. Она была права — ему не стоило доверять. — Так что пока никаких визитов Хинаты, если твоего отца и меня нет дома. Обещаю, вы не умрете, если не будете торопиться. Тобио так разозлился на это новое правило, что чуть не забыл о том, чего боялся куда больше. Его брови сошлись на переносице, когда он спросил: — Так ты не расстраиваешься? Из-за того, что… я… — Гей? — подсказала она, и это слово пронзило его насквозь. До сих пор Тобио удавалось не соотносить это слово с собой, хотя у него уже не оставалось сомнений, что все так и есть. — Ну, я подозревала. Родители замечают подобные вещи, но я не была уверена на все сто. — Так значит, отец… подозревает?.. На этот раз уже пришел черед мамы выглядеть неловко. — Скажем так, некоторые родители замечают. Он все еще… ну. Думаю, лучше будет сказать ему попозже, когда он поймет, насколько счастливым тебя делает Хината. Но мы сделаем все, что захочешь, милый. В горле встал ком. Это было глупо: напротив сидела мама, безоговорочно принявшая его, но страх от внезапной мысли о том, что с отцом может возникнуть совсем иная ситуация, поселил в Тобио слабость. — Я не хочу ему говорить… — Тобио, — сказала мама, наклоняясь вперед, чтобы положить ладонь ему на щеку. — Мы тебя любим. Если хочешь, можешь рассказать отцу хоть завтра. Единственное, о чем я беспокоюсь, это что ему нужно дать время на то, чтобы привыкнуть к такой мысли. Позволь мне потихоньку подготовить его. — Значит, ты думаешь, что если мы скажем ему сейчас, он будет против? — Он старомодный ворчун, и ты это знаешь. И у него на тебя есть планы, которые ему придется изменить. Это не твоя проблема. — Какие планы? Мама застонала. — Он не прекращает хвастаться тобой перед коллегами. И он уверен, что ты женишься на дочери его начальника, и тогда ему точно будет гарантировано повышение. Она, кстати, на пять лет старше тебя. — А тебя не волнует, женюсь ли я? — Меня волнует только то, счастлив ли ты, — сказала она и, взъерошив ему волосы, встала. — Но никакого секса, пока не повзрослеешь! Понял? Его глаза сузились. Мама уже почти дошла до кухни, но, так и не услышав ответа, развернулась и посмотрела на него. — Ну? — с откровенным ожиданием спросила она. — Не оставаться здесь с Хинатой наедине, — пробормотал Тобио, отводя глаза от жесткого взгляда матери. Он не согласится на отказ секса — в воображении все еще были живы ощущения гладкой кожи Хинаты под ладонями, звук его голоса во время оргазма. Теперь, когда Тобио больше не боялся, что мама прикажет ему порвать с Хинатой, на свое место вернулось то самое воздушное, теплое ощущение, подпитанное новой необходимостью. — Никакого секса, — сказала мама. — Не оставаться здесь с Хинатой наедине. — На этот раз его голос прозвучал более уверенно, пусть даже Тобио при этом отчаянно краснел. — Угх, — фыркнула его мама, хотя на ее лице тоже появилась улыбка, совсем чуть-чуть. — Все-таки ты и правда совсем подросток. * * * Вы: Мама застукала нас спящими на диване. Она не против, но отцу пока говорить не будем Хината: !!! ты почему мне не сказал??? Вы: Не знал точно, о чем она догадалась. Все нормально, да? Хината: Да, если ты так говоришь! Но в следующий раз обязательно скажи мне сразу, ладно? Вы: Ладно Хината: Думаю о тебе (: Тобио покраснел, пытаясь не обращать внимание на нервный трепет, появившийся в животе после слов Хинаты. Теперь, думая о Хинате, он предавался все еще свежим в памяти воспоминаниям — запах, голос, кожа. Это отвлекало, особенно когда Тобио пытался доделать все заданные на выходные уроки до исхода вечера воскресенья. Он посмотрел на имя Хинаты в списке контактов, и вдруг желание изменить его показалось слишком сильным. Тобио уже называл Хинату по имени, тот сам попросил. Так что… и в телефоне тоже можно было изменить, да? Хината стал Шоё, и Тобио пришлось задавить желание тут же поменять все обратно. Никто не узнает — он же вполне мог записать Хинату в телефон по имени, так ведь? Просто для себя? Телефон завибрировал, и это положило конец моральной дилемме: он мог. Шоё: Снова придешь в школу пораньше? Вы: Да Тобио задумался, как ему удастся прождать так долго. * * * У них вошло в обычай встречаться за полчаса до тренировки, когда мир еще оставался погружен во тьму, и на территории школы не было ни души. Хината вынашивал план, как стащить у кого-нибудь из старшеклассников ключ от клубной комнаты и сделать дубликат, чтобы встречаться там, но пока их единственным вариантом оставалось прятаться где-нибудь снаружи на холоде. Хотя когда они прятались где-нибудь, им вовсе не было холодно. — Я хочу сделать это еще раз, — сказал Хината в четверг утром, за два дня до следующего официального матча. Придя к спортзалу, он вел себя напористее обычного, запрыгнул на Тобио и обхватил его за пояс на удивление сильными ногами. Еще минуту назад его рот влажно и тепло касался шеи Тобио, и тот чувствовал легкое головокружение от такой близости. Тобио то и дело сглатывал и напоминал себе, что они в публичном месте — особенно, когда Хината ерзал в его руках. — Прости. Нам не стоило засыпать. — Мы могли бы… хм-м. Придумать призовое шоу и устроить так, чтобы моя мама с Нацу в нем выиграли. Путешествие или что-нибудь в таком роде. Пару секунд это казалось гениальной идеей, но потом Тобио вспомнил о реальности. — У нас нет денег, тупица. И они возьмут тебя с собой, если вдруг выиграют поездку. Хината ахнул. — Точно! Это нам нужно поехать в путешествие! Какое-нибудь недорогое. — Будто моя мать меня отпустит. Я же говорил, она… — С волейбольной командой! Или… не с ними. Но притворимся, что едем с ними? Или с ними, если удастся устроить отдельные комнаты… Тобио представил себе, что будет, когда команда услышит стоны Хинаты, и вздрогнул. Нет… он не собирался ни с кем делиться. — План надо проработать, — заявил Хината, обмякая в руках Тобио. Теплое дыхание щекотало шею, и Тобио вздрогнул уже с совсем другим чувством, когда Хината уткнулся носом в его кожу. — Я просто… очень… Что бы там Хината ни собирался сказать, слова вылетели у него из головы при звуке приближающихся к спортзалу шагов. Хината спрыгнул на землю, и к тому времени, как подошли Дайчи и Сугавара, румянец на их с Кагеямой лицах был только от холода. — Так рано, — с намеком на поддразнивание сказал Сугавара. — Он постоянно приходит раньше, вот и мне приходится, — заявил Хината, обвинительно ткнув пальцем в Тобио. Такое объяснение даже было бы убедительным, если бы не довольный тон его голоса. — Если бы вы дали нам ключ от клубной комнаты, нам бы не пришлось мерзнуть… — Вот что я вам скажу, — перебил его Дайчи. — Выиграйте в субботу, и я организую вам дубликат. Идет? — Но у старшеклассников уже есть… Тобио стукнул Хинату. — Идет. * * * — Хорошо выглядишь, Кагеяма. Тобио отвернулся от волейбольной тележки, сведя брови на переносице. Что? Цукишима говорил своим подначивающим тоном, но Тобио ничего не сделал. Его пас был идеальным — его волосы причесаны, — так с чего Цукишиме так говорить? Ямагучи хихикнул, смущая еще сильнее. Тобио провел ладонью по футболке на спине, думая наткнуться на лист с надписью «пни меня» — но ничего не обнаружил. Он отмахнулся от странного комментария, пытаясь не обращать внимания на ухмылки, с которыми на него всю тренировку посматривал Цукишима. Все равно Тобио давно привык к ухмылкам Цукишимы… но вот к пристальным взглядам Танаки он был совсем не готов, как и к непрекращающимся шепоткам Нишинои насчет того, что им тут тренироваться полагается. Асахи, казалось, старательно на него не смотрел и в итоге пропустил два из десяти пасов. Да что такое происходило? — Ну и везунчики же некоторые, — пробормотал Танака уже позже, когда все переодевались в клубной комнате. — Эй, Кагеяма, сколько в тебе роста? — Метр восемьдесят, — ответил Тобио, сожалея, что Хината так быстро убежал. Ему хотелось спросить, вдруг у него волосы сзади как-то странно выглядят — так иногда бывало, если он ложился спать с мокрой головой. Тобио уже несколько раз провел ладонями по волосам, но наверняка было не узнать. — Мне от этого плакать хочется, — заявил Нишиноя. — Знаешь, мне однажды приснилось, что я вымахал в два метра ростом, и… Сугавара подошел к Тобио, пока тот зашнуровывал кроссовки. — Не позволяй им тебя достать, Кагеяма-кун. Они просто завидуют. Тобио растерялся. — Но Азумане-сан и Цукишима выше. Сугавара тепло улыбнулся и ничего не сказал. — Ты когда-нибудь получал любовные письма? — прижимая к груди наколенники, спросил Нишиноя, прервав описание своего сна, где он стал высоким. — Признание за спортзалом? О! Надушенные любовные письма? — А?! Танака фыркнул. — Как твой семпай, я оскорблен, что ты мне не сказал. Но не думай, что ты у нас такой один! Я, знаешь ли, очень популярен. Нишиноя хлопнул Танаку по плечу, всем своим видом выражая солидарность. Цукишима, тем временем, трясся от смеха, а Тобио пытался проглотить рычание. «Надо расспросить Хинату во время обеда», — подумал он, выходят из клубной комнаты. * * * Однако во время обеда Хинаты нигде не было видно, и все только становилось хуже. Со всех сторон раздавалось хихиканье и летели направленные взгляды — от людей, которых Тобио едва знал. На уроке он поймал одну девчонку на мечтательном взгляде в свою сторону, и в какой-то момент даже учитель математики как-то странно на него посмотрел. «У меня что-то на лице, — со стыдом подумал Тобио. — У меня точно что-то на лице». Почему Хината утром ему ничего не сказал? В течение всего урока японского Тобио тер подбородок и нос, пытаясь тайком убрать любую грязь, которая могла там налипнуть. К тому времени, как закончились занятия, его лицо казалось невероятно чувствительным из-за постоянного натирания, и Тобио уже сильно злился на пропавшего куда-то Хинату. Прежде чем пойти в клубную комнату, он завернул в ближайшую уборную, чтобы удостовериться, что ему удалось привести лицо в чистый вид. Флуоресцентные лампы осветили слегка порозовевшую кожу — но ничего необычного. Тобио уже отворачивался от зеркала, когда наконец увидел. Ему хотелось, чтобы кафельный пол разверзся и поглотил его с головой. Хотелось найти Хинату и трясти, пока зубы не застучат. О боже, вся команда видела — все видели, — и они потешались на этот счет… Как раз когда Тобио уже собирался удариться головой об раковину и позволить беспамятству избавить себя от унижения — во всяком случае, он серьезно рассматривал этот вариант, — где-то снаружи послышался голос Хинаты, разговаривающего с Ячи. Тобио вылетел из уборной, схватил Хинату за руку и втащил его внутрь, не обращая внимания на перепуганную Ячи. Дверь крепко, надежно закрылась за ними, и они остались одни. Тобио глубоко вдохнул. — Засос, Хината? Ты поставил мне засос, тупица! Все видели! — Ай… ты слишком сильно сжимаешь… Тобио обеими руками схватился за плечи Хинаты, приподнял его на мыски и принялся трясти. — Ты заставил меня ходить по школе — заставил тренироваться — с гребаным засосом! — Ой! Я знаю, ладно?! Я как раз пытался найти тебе тональный крем, а это, знаешь ли, сложно! Гораздо меньше девчонок приносят в школу средства для макияжа, чем можно подумать! — Мне бы вообще не понадобился тональный крем, если бы ты не… погоди, что? Ты знал? Ты видел? Хината избегал встречаться с ним взглядом. — Ты знал и ничего мне не сказал?! Хината, клянусь богом… Внезапное бум по голове заставило Тобио уронить Хинату — которого он к этому моменту поднял уже сантиметров на тридцать от пола — и, отшатнувшись, схватиться за лоб. — Ай! — Ну, иначе ты не прекращал орать! — заявил Хината. Он тоже потирал лоб после удара. — Мне жаль, ладно? Я был очень рад увидеть тебя сегодня утром. В смысле, очень рад. И, наверное, я был не так внимателен, как стоило бы. — Родители увидят… — Нет, не увидят! Ячи ищет тебе тональник, ясно? Все в порядке! — Ничего не в порядке! Вся команда видела! — Ага, ну, если бы мы им рассказали, всем было бы фиолетово… — Мне не было бы, — огрызнулся Тобио, но почувствовал, как бойцовский настрой начал его покидать. — Тупица. Ладно, просто пойдем на долбаную тренировку. На лице Хинаты появилось облегчение, и они вместе взобрались по лестнице в клубную комнату. Тобио прижимал ладонь к шее; от размышлений о синяке ему все еще хотелось перекинуть Хинату через перила, но он и сам не заметил, в какой момент этот засос вообще появился — был слишком увлечен заполнявшими тело ощущениями. Теперь, по здравом размышлении, Тобио подумал, что такое только чудом не случилось раньше. Тобио глубоко вдохнул и положил руку на металлическую ручку, и вот они уже оказались в клубной комнате. Как только распахнулась дверь, атмосфера внутри изменилась. Взглянув на Тобио, Цукишима отвернулся, а его плечи начали дрожать. Тобио подавил желание зарычать, прикидывая, нужно ли ему извиниться за то, что отвлекает команду. — Хей! — усмехнулся Нишиноя. — Мистер Популярность вернулся! — И он заметил, — прибавил Сугавара, лишь немного виновато глядя на прикрывающую засос ладонь Тобио. Танака ходил без футболки, явно красуясь без особых на то причин. — Он, знаешь ли, не единственный, кто популярен! На этих многозначительных словах Тобио озадаченно поднял взгляд и заметил красную отметину на плече Танаки, гордо представленном на обозрение всему миру. Лицо Тобио пылало, в то время как на лице Танаки играла самодовольная ухмылка. Нишиноя оценивающе поохал и поахал. — Ты его себе сам поставил, да? — сухо спросил Сугавара. — А?! Я… — Танака явно приготовился отрицать обвинения, но потом поймал на себе прямой взгляд Дайчи и отпрыгнул, вскинув руки вверх. — Да-да, ладно! Это был эксперимент. — Какой еще эксперимент? — спросил Цукишима. Танака натянул футболку и гордо поднял указательный палец. — С целью узнать, насколько сильно нужно присосаться! — А, ну конечно же! — воскликнул Нишиноя с впечатленным видом. — И? — Дело не в силе! Дело в том, чтобы поймать правильный угол. — Он сложил руки на груди и глубокомысленно кивнул. Дайчи, в свою очередь, выглядел так, будто уже собрался его придушить. — Так это мог быть кто угодно? — спросил Нишиноя. — Именно. Тобио пытался не прислушиваться, пока шел к своему шкафчику переодевался, но остальные старательно говорили в его сторону. Он знал, что его лицо пылало ярко-красным, и изо всех пытался не смотреть на Хинату. Надевая шорты, Тобио скорее почувствовал, чем увидел, как Танака подобрался к нему со спины. — Так кто это, Кагеяма? Тобио вздрогнул, услышав зловещие интонации. — Никто, — буркнул он. — Я… ткнул себя в шею карандашом. Случайно. Со стороны Цукишимы раздался воющий смех, и этого хватило, чтобы Тобио подпрыгнул на месте. Он вообще когда-нибудь слышал, чтобы Цукишима вот так смеялся? — Ну не стесняйся, Кагеяма! — воскликнул Танака. — Хотя бы поделись историей с семпаями! Она красотка? Вы встречаетесь? Или это на один раз? Как вы познакомились? Чем ты ей приглянулся? Ростом? Тобио поднял плечи и остро ощутил отчаяние, когда Нишиноя подошел ближе. — Это точно его рост — девчонки обожают высоких угрюмых парней. Она первогодка? Второгодка? А можно ему упасть в обморок на шкафчик? — Не третьегодка же? — с чем-то между ужасом и восхищением ахнул Танака. — Никто из наших знакомых, да? Никто из тех, кто связан с волейбольной командой? — Не Киёко-сан! — взмолился Нишиноя. — Нет! — крикнул Тобио, придя в ужас от самой идеи. То, что он чувствовал к Шимизу, было настолько невероятно платоническим, что одна мысль о ее губах, касающихся его в сексуальном контексте, пугала до чертиков. Танака с Нишиноей, временно затопленные облегчением, перестали подбираться ближе. Тобио заранее смутно пожалел любого, кто действительно будет встречаться с Шимизу. Не говоря уже о самой Шимизу. Танака с Нишиноей пришли в себя слишком быстро. — Ну? — хором надавили они. — Если не Киёко-сан, то кто? — Эй, — наконец вмешался Сугавара. — Оставьте его в покое. Нишиноя нахмурился. — Если бы у меня была девчонка, я бы всем рассказал. — Он повернулся обратно к Тобио. — Ты что, стесняешься? — Нет, — сказал Тобио ровно в тот же момент, когда Хината выпалил: — Это был я. Головы повернулись. — Что? — Это был я, — повторил Хината, сложив руки на груди. — Какие-то проблемы?