Прогулки без поводка

*** Тед хорошо помнил это ощущение. Оч-чень хорошо. Когда на втором курсе академии их всем потоком вызвали на площадь перед корпусом и объявили, что все они могут попрощаться с практическими занятиями на месяц, сердце упало так же. Второкурсники тогда только начали тренировки, и после выходных ожидался первый тренировочный вылет с выходом в атмосферу. Декан тогда оглядел ошарашенную толпу и посоветовал сказать спасибо трем дурням, которым не спалось ночами до того, что в их головах родилась светлая идея "угнать тренировочный космолет". Интеллектуально ущербных засранцев нашли быстро и внятно объяснили, что они были не правы, но месяц штрафного безделья вместо живой практики показался тогда адом. – Я его убью, – мертвым голосом пообещал Тед. Дэн, стоящий рядом, промолчал. – Это будет страшная, долгая, мучительная смерть. Толпа ликовала. Кто-то даже рыдал (и Тед не прочь был к ним присоединиться, только по противоположной причине), кто-то экзальтированно вертел в воздухе видеофонами, пытаясь запечатлеть чудесные кадры, комментатор толкал длинную сентиментальную речь о человеческом милосердии (Тед считал, что его самого сейчас милосерднее пристрелить в голову), а Ланс… Эта мелкая пакость стояла напротив микрофона, потупившись и упрямо сцепив зубы. – ...достойно уважения! – надрывался комментатор, потряхивая идиотской кепкой. – Посмотрите на этого человека, взгляните в его лицо – вот он, лик настоящего сострадания, истинного милосердия, светлейшей любви к живым существам! Тед тихо зарычал и, не в силах больше смотреть, как полторы тысячи единиц полыхают синим пламенем, развернулся и двинулся вглубь толпы. Вот же мелкий идиот, а. Руки отчаянно зудели, мечтая отвесить по темной дурной макушке пару затрещин, и вместо этого Тед только угрожающе сжимал кулаки и распугивал народ выражением лица. Коммуникатор на руке вдруг пиликнул и обиженно прошипел: – Меня кто-нибудь вытащит отсюда или как?! Тед затормозил у лотка с сувенирами, как бы невзначай примостившегося недалеко от места награждения, кинул взгляд на рядок фарфоровых свиных морд, хмыкнул и убийственно-ласково поинтересовался в комм: – Откуда тебя вытащить, Полли? – Из клевера, – грустно вздохнуло из динамиков. – Ах, из клевера, – изобразил понимание Тед. – А ты попроси нашего Лансика, он мигом тебя отыщет и заберет. Как принц. На коне. Ну, почти на коне. Шуточки выходили так себе – очевидно, Полина тоже не оценила и даже что-то заподозрила: – Это ты о чем? – О светлейшей любви к живым существам, – горько-наставительно произнес Тед. – Ну Те-ед, – заканючила Полина, – у меня тут все замерзло уже на земле валяться! Еще свинья эта куда-то рвется, убежит – нам еще штраф за нее платить… Тед представил, что этим сволочам еще и доплачивать придется, и явственно ощутил, как руки зачесались сильнее. *** Система была перегружена, но на внутреннем экране не выводилось тревожных сообщений. Тишина. Почему тишина? Напряжение накапливалось в солнечном сплетении, но не приводило ни к повышению артериального давления, ни к увеличению частоты сердечных сокращений. Система контролировала физиологические процессы и умалчивала о том, что есть опасность перегрузки. Вероятно, стоит перезапустить процессор… Да. Перезапустить. Но Ланс не успел. “Идем”, – всплыло на внутреннем экране. Ланс поднял глаза и увидел Дэна. Тот кивнул, указал кивком на тропинку, уводящую вправо от скопления людей, и первым двинулся туда. Голоса скоро смолкли. Ветер уносил звуки в другую сторону, а дополнительная звуковая фильтрация довершала дело. Ланс не прочь был и вовсе отключить звуковые анализаторы: звуки утомляли. Земляная тропинка оказалась с вкраплениями камня, похожего на банальные бетонные осколки, и местами земля топорщилась серыми кругляшами. Ланс нагнал Дэна через пару минут – не потому, что ускорился. Это Дэн замедлил шаг. Поводья у Ланса в руке натянулись – животное, заметив нового человека в зоне досягаемости, доковыляло до него и ознакомительно боднуло в бедро. Дэн задумчиво протянул руку и почесал животному за ухом. Ланс скосил на него глаза. Дэн молчал. Это почему-то… было нечестно. "И чего тогда позвал?" – уныло подумал Ланс. *** В отличие от Теда Дэн не переживал за упорхнувший прямо из-под носа выигрыш, изначально не очень рассчитывая, что из этого развлечения что-то выгорит, несмотря на явное преимущество их команды. Интуиция подсказывала, что ловить нечего. Выигрыш – это было бы слишком хорошо. И слишком просто. Тропа уводила назад к холмам, по краям земли все гуще топорщилась сочная зеленая растительность, упругостью напоминая искусственную: ветер почти не колыхал мясистые травинки. Иногда в траве что-то копошилось. Движение Дэн отслеживал краем глаза просто по привычке, хотя мирная терроформированная планета не сулила ничего потенциально опасного. Это на Шебе мелкие камни имели привычку впиваться в ступни, а невзрачные цветы – распылять ядовитую дрянь. Задумчиво поразглядывав притихшего, словно отключившего половину анализаторов Ланса, Дэн скинул ему стандартный запрос о состоянии. Ланс не спешил раскукливаться, скинул в ответ лаконичное и такое же типовое: “Состояние: норма”. – Неправда, – вслух ответил Дэн. Под руку снова ткнулась шершавая макушка, и он машинально положил ладонь между стоящими торчком ушами. В отличие от Котьки, свинья удовлетворилась и вертеться не стала. – Мне ты можешь не врать. Ланс проигнорировал. Незаметно для человеческого глаза натянул поводья чуть сильнее, но свинья компромиссно трусила ровно между ним и Дэном. Дэн, подумав, убрал руку и засунул в карман. Он не переживал за выигрыш, но все остальное тихо тревожило, вынуждая снова и снова прокручивать в голове возможные последствия. Дэн педантично составил список неприятных и нежелательных, но с высокой вероятностью неизбежных моментов. Пункт “разговор с капитаном” был существенным, но не первым. Во главе списка маячило состояние и поведение Ланса. – Люди злятся. Ланс так же равнодушно смотрел под ноги. Отросшая челка закрывала глаза. Дэн не стал отрицать очевидное: – Да. – Но данные все-таки скорректировал: – Тед злится. – Остальные тоже будут. – Будут. Это... не существенная помеха. Тед, в его нормальном состоянии, сказал бы проще: “Да не парься ты!” – но Дэн понимал, что причины “париться” у Ланса есть. Ланс всем своим видом, равнодушным и напряженным одновременно, выражал несогласие с критериями существенности: на его взгляд, даже один злой пилот – уже достаточно плохо. – Существенная, – лаконично возразил Ланс. Ну да. Спорить смысла не имело. Дэн и сам не так давно считал, что процессор в его мозгу – это очень существенно и отрицает минимальную возможность возвращения к “как было”. Поэтому он пожал плечами и попросил: – Конкретизируй. Дэн почти полностью был уверен, что Ланс выдаст в ответ что-то машинное, но он помолчал, невзначай пнул по тропинке вперед мелкий камень – тот улетел левее, под ноги Дэну, – и пожаловался: – Ругаться будут. Дэн, не глядя, пинком отправил камень вперед и на правую часть тропинки. Свинья неодобрительно заворчала, высокомерно задрав морду, отошла к правому краю дорожки, вынудив Ланса перекинуть поводья в другую руку, и на ходу выдрала из травы клок и зажевала. Лансу пришлось посторониться, и теперь они с Дэном шли рядом. Дэн молчал, погрузившись в размышления. Появление на корабле нового члена изменило все. “Все” начиналось в несуразных мелочах – кто с кем сидит за столом, чья очередь мыть пол в коридоре, сколько кружек выносить к чаю, какое кино они смотрят, как проводят свободное время во время стоянок, – но именно мелочи определяли в этом случае целое. Дэну поначалу это откровенно не нравилось, но разумный повод выражать недовольство отсутствовал. В определенный момент ему пришлось смириться с неоспоримым фактом: Ланс был на него непохож. Модель, фенотип, загруженные программы не имели значения, как раз наполнение электронной памяти у них во многом совпадало, но во всем, что крепилось на органике или вообще непонятно где, Ланс получался настолько другим, что это вызывало… Разные чувства. Сначала удивляло. Потом тревожило – когда стало понятно, что просчитать реакцию Ланса в нетиповых ситуациях иногда попросту невозможно, а раз так – непонятно, как все контролировать. Потом почему-то раздражало и разочаровывало. Потом… Потом стало проще. Когда он понял, что Ланс просто младше. В этом и плюсы, конечно, находились: например, сейчас Дэн примерно представлял, что вкладывает немногословный Ланс в это “ругаться будут”. – Люди часто злятся, – поделился он. – Все. Наши – тоже. Иногда ругаются, кричат, отправляют мыть полы или дежурить вне очереди – если имеют на это право. Как капитан. Это неприятно. Но безопасно. Ланс нахмурился и повернул голову, окидывая Дэна вежливым, но странным взглядом, тонко намекающим, что кому-то тут не помешает перезагрузка. Словно Дэн начал нести полную чушь и утверждать, что приказы хозяина не имеют приоритета перед остальными или что программа Mary идеально подходит для линейки Dех. Дэн не смутился и подтвердил: – Безопасно. Максимальный ущерб в случае недовольства людей – штрафные дежурства или запрет на развлечения. Или дополнительная физическая нагрузка, утомительная для человека, – честности ради приплюсовал Дэн. И незаметно усмехнулся, заканчивая: – И очень обидно бывает, когда ругаются. Стыдно еще иногда. Провоцируется эмоциональной реакцией важных членов экипажа. Ланс даже шаг замедлил, размышляя и подпинывая вперед послушный камень. Наконец, помялся немного и невнятно спросил: – Как снизить значимость… реакции? – Никак, – огорчил его Дэн. – Пройдет время – отпустит. Ланс отвернулся. Ответ его явно не порадовал. *** До космопорта пришлось нанимать спецфлаер с грузовым отделением. И уламывать (а потом и подкупать) водителя, оказавшегося противником не упакованной по всем санитарным нормам фауны. Полина подозревала, что дело не в нормах, а в нежелании, если что, чистить грузовой отсек, и опасения были, конечно, небезосновательными. Но и разъяренный Тед, готовый придушить несчастного на месте, имел значение. Поэтому, когда водитель наконец-то печально вздохнул, милостиво согласившись взять в качестве компенсации более чем щедрые полсотни единиц, Полина, наоборот, выдохнула. И незаметно пихнула Теда: хорош уже пыхтеть, взорвешься. В итоге изумленную таким обращением свинью кое-как затолкали в грузовой отсек, Ланс с Дэном отправились в пассажирском отделении этого же флаера, а Тед с Полиной полетели на корабельном. В салоне, пристегиваясь, Полина стряхнула со штанин еще несколько прилипших листочков клевера. С затерянного неведомо где поля Полину и свинью, сытую и благосклонную ко всему, вызволили сотрудники фермы, которых о пропаже участницы оповестил Тед. Рассудил, видимо, что разумнее переложить проблему на чужие (и законом для этого предназначенные) плечи, чем самому кружиться над поверхностью сектора и выдумывать, как не только спасти подругу, но и притащить назад свинью. Фермеры, правда, нагружать плечи не очень спешили и сначала предлагали Полине попросту оседлать скакунью и двигаться “в сторону, откуда солнце светит”, но Тед использовал загадочные методы убеждения, и скоро Полина все-таки воссоединилась с командой. Которая успела стать на одного члена шире. *** ...К космопорту шли как под дулами десятка невидимых плазмометов. Сдаваться, правда, намеревались явно не все: Тед вот непроизвольно хрустел кулаками и буравил взглядом темное покрытие под ногами, всем своим видом обещая кому-то скорую расправу. Явно не воображаемым плазмометчикам. Полина украдкой оглядывалась на Ланса, похожего на смирившегося со своей участью узника, и сочувственно вздыхала, переживая и за “котика”, вляпавшегося по самые уши, и за их коллективный нежданный выигрыш. Ланс плелся позади всех, без усилия удерживая на веревке, заменившей ездовые поводья, изумленную и не очень довольную свинью. Ядреная надпись “Космический мозгоед” выплыла из-за спины другого транспортника с консервативным и не таким вырвиглазным названием “Метеор”, и Полина, почему-то виновато скосив глаза на Теда, немного замедлила шаг и, поравнявшись с Лансом, ласково взяла его за руку. *** Похоронная процессия взошла по трапу, прошествовала по коридору и рассредоточилась по пультогостиной. Станислав вошел последним, досадливо хлопнул по сенсору закрытия шлюза, исключительно в целях хлопнуть хоть по чему-нибудь, и наткнулся на оскорбленный полупрозрачный взгляд с голоплатформы. – Какой ты самостоятельный, милый, – осуждающе вздохнула Маша. Моментально оценив, что люди увлечены каким-то трагичным сценарием, поспешила потянуться, не скрывая прелестей, и воплотиться в укомплектованного молотком и уголовным кодексом судью, на вид сурового и непреклонного (преклоняться в таком наряде было чревато). И проворковала: – Подойди, котик, я кое-что скажу тебе на ушко. Кхекнув, капитан немного удивленно приблизился к голоплатформе, спиной чувствуя живой интерес команды, которая не теряла любопытство даже в шаге от опалы. Маша наклонилась к нему, и из динамиков прошелестело на грани слышимости: – Дэнечка просит не говорить Лансику ай-ай-ай очень сильно, – Маша выразительно погрозила пальцем, при этом так старательно изгибаясь и сводя локти, что декольте судейской мантии стало в три раза глубже. – Потому что Лансик очень переживает. Ты будешь нежен, милый? – Дурдом, – чуть не поперхнулся Станислав, отворачиваясь и задаваясь вопросом, когда он успел переоформить транспортник в космический детский сад. Полина почти протащила Ланса к диванчику и вынудила сесть. Дэн, как так и надо, примостился с другой стороны, недипломатично спихнув с подушки Котьку. Тед, окинув троицу многозначительным взглядом, пропыхтел, демонстративно уселся в пилотское кресло и крутанулся, пялясь в потолок. Станислав остановился в центре пультогостиной, скрестив на груди руки, почувствовал себя актером перед началом идиотского древнего монолога, мысленно чертыхнулся и сходил в кухонный отсек за стулом. Стул смазал иллюзию дурацкой сцены, но усилил ощущение стандартного вечера воспитателя детсада. – Так, – многозначительно начал Станислав, устраиваясь напротив дивана. – Ну и что произошло на этот раз? – Внеплановое приобретение собственности, – первым отозвался Дэн, опередив уже открывшего рот Теда. – Есть лицензия на содержание, регистрационное свидетельство и ветеринарная справка. То есть “внеплановая собственность”, по крайней мере, ничем не больна. Но капитан много знал о поддельных документах (в том числе – где, за сколько и у кого приобрести некоторые справки), и вместо того, чтобы успокоиться, напрягся. – Дэн, что ты мне мозги морочишь? – проворчал он, недовольно поправляя фуражку. – На кой черт нам эта лицензированная полутонная тварь? – Двести тридцать килограмм, – поправил рыжий, но, прекрасно помня, что капитан возражал и против двухкилограммовой кошки, ни разу не лицензированной, просветил: – По закону, собственность может быть использована по усмотрению владельца: подарена, продана… – Дэн задумчиво посмотрел на Ланса и лаконично закончил: – И так далее. Видимо, не один капитан малодушно первым делом рассмотрел вариант “оставить на вольном выпасе”. Правда, этот вариант вызывал сомнения: избавиться от кошки таким путем так и не удалось. Станислав вздохнул. – Ну и кто у нас владелец? – Алькуявская особь, признанная доношенной, – буркнул в ответ Тед и мстительно добавил: – Недосмотрели, наверное. – А что там про полторы тысячи? – вспомнил капитан – и получил со стороны пилотского кресла взгляд, умоляющий немедленно воспользоваться именным бластером и лишить экипаж одной из ключевых позиций. – Ну у нас разве плохо идут дела? – Полина заерзала на диване, призывно оглядываясь. – Мы и так проживем, правда? У нас же вон уже три груза на примете, а те два центаврианина вообще чуть не подрались, когда мы им сказали, что только один заказ можем взять… Станислав тихо хмыкнул: да, невозмутимые при переговорах инопланетяне быстро изменили расовому темпераменту, когда выяснилось, что предложения у них похожие и срочные, а место на единственном доступном транспортнике – только на одного, и команда имела удовольствие польщенно разнимать дебоширов и принимать сложное решение. Но подложенную… тьфу ты, притащенную свинью это никак не объясняло. А две “алькуявские особи”, на одну которых прямо указал Тед, играли в партизанов. Вывод, конечно, капитан уже сделал: рыжая “особь”, если бы что натворила, призналась бы сразу, осведомленная о ценности чистосердечного признания. Это раз. А два – не компостировала бы мозги капитану своими машинными фразочками. – Дела у нас, конечно, в порядке. Были. Пока эта ваша “собственность” не появилась. – Станислав уставился на неподвижного Ланса, подумал и все-таки сжалился. – Дэн, доложи нормально, что произошло. Дэн мужественно поднялся, вытягиваясь, как полагается для полноценного военного доклада, но капитан посмотрел на него так, что рыжий раздумал прикидываться, плюхнулся обратно и вполне человеческим тоном поведал о местном развлечении, о сумме выигрыша и их удачливом “котике”. – В качестве альтернативы выигрыша предложили животное, которому в противном случае предстояло отправиться на бойню, – закончил он. Сделал паузу, выжидательным взглядом просверливая в капитане уже не первую дырку. – Мы о возможности альтернативы заранее не знали. Никакой договоренности, что делать в таком случае, у нас не было. – Мозгов у нас не было, – снисходительно прокомментировал Тед, по-прежнему покручиваясь туда-сюда. – Черт, надо ж такой шанс прошляпить… – Ланс просто пожалел животное! – выступила Полина в защиту Ланса, молчаливого и, похоже, давно находящегося в незаметном благодаря имплантам и процессору обмороке. – Хос-спади, – закатил глаза Тед, – еще отбивную в морозилке пожалел бы! – Она синтетическая, – не пропустила ехидство упрямая девушка. – Так, – опередил Теда капитан, пресекая спор, – оставьте морозилку в покое. И Ланса тоже. – Он покачал головой, уже начиная ощущать фантомную головную боль, на которую соглашался прямо сейчас, и от души брякнул: – Устроили тут какой-то цирк с конями… И свиньями! Выиграли свинью? Отлично! Вот ищите теперь, куда ее деть, потому что терпеть это безобразие на корабле я не намерен… Дольше недели. И корм для этого паразита – за ваш счет. В пультогостиной повисла тишина. Ланс все так же не поднимал головы, но выражение лица – той части, что не скрывалась под отросшей челкой, – было крайне озадаченным. Тед недовольно сипел, горюя о не состоявшемся богатстве (Станислав его очень понимал, но чутье подсказывало, что так они потеряли меньше, чем могут потерять, попытавшись обратно всучить фермерам свинью взамен на выигрыш). – Это не паразит, – внезапно встряла Полина. И под усталым взглядом Станислава пояснила: – А паразитка. Это девочка. Станислав встал, ухватил стул за спинку и распорядился: – Вот и подготовь для паразитки какую-нибудь клетку. А то она нам весь груз с Альты пожрет, там как раз сплошная органика. – Хорошо, Станислав Федотыч, – заметно скисла Полина. – Я помогу. На Ланса устремились сразу все взгляды, но он мужественно выдержал и даже пояснил: – С клеткой.