Mr. Apocalypse

Я три дня гналась за вами, чтобы сказать, как вы мне безразличны. © Ну, конечно, Чунмену все равно! Все равно, когда Крис то и дело мелькает перед ним, умело расстилая за собой легкий аромат нового парфюма, все равно, когда как прежде болтает без умолку, заражая всех нескончаемым оптимизмом, все равно, когда он улыбается всем и вся, но только не ему, Чунмену. Архитектор сутками пропадает на работе, чертит, затем яростно стирает ластиком совсем недавно появившиеся на листах белой бумаги футуристические окна и двери, без сожалений рушит нарисованные стены, не оставляя камня на камне не только в своих чертежах, но и в голове. Любая задумка стирается в пыль, его ничто не устраивает, и ватманы вновь и вновь мнутся под маленькими руками и летят на пол, распластываясь белоснежными морями с трещинками и надрезами. Естественно, Чунмен понимает, как тормозит работу всей группы, но ничего не может с собой поделать - подпорченное настроение дает знать о себе срывающимися с губ резкими, не присущими парню словами и растерянностью, сквозящей в каждом его взгляде. Он никому не пытается объяснить причину неожиданных эмоциональных перепадов, и уж тем более не пытается оправдаться. Ему ужасно стыдно, но ничего поделать невозможно. Или он ничего не хочет делать… Только все больше и больше тонуть в своих обидах и невысказанных словах. Каждое божье утро, по дороге на работу, в переполненном вагоне метро он твердит себе одно и то же: ничего не было, никогда. Однако сопротивление настолько слабое, а вопросов так много, что он каждый раз сдерживается, чтобы не подойти к шефскому сынку и прямо спросить у него, из-за чего конкретно он так быстро отказался от него. Неужели перестал интересовать или же просто нашел себе более податливого человека, а быть может, Чунмен, при ближайшем рассмотрении, оказался слишком скучным… Несколько простых слов, скорее всего, могли бы вернуть парню спокойствие, но варварски отнятая уверенность в себе гниет где-то в мусорном баке, распространяя противное зловоние. Спустя неделю он признается сам себе, что его гордость задета, еще через несколько дней он понимает, что возможно, был слишком резок с Крисом и ему стоило бы дать троглодиту хотя бы один шанс, а не брыкаться подобно бешеному быку, возможно, стоило принимать все его слова за шутку, а не отождествляеть со злостным оскорблением его достоинства. Блондин просто такой человек – открытый, непосредственный, пусть и надоедливый, да еще и с языком острее лезвия. Спустя еще две недели безутешный Чунмен понимает, что банально скучает. *** Работа отнимала все силы… Все три команды практически жили в четырех стенах своих рабочих кабинетов, и Чунмен, в конце концов, принял мужественное решение перевести внутренние стрелки и подумать о своих личных проблемах как только разработка проекта будет окончена, и бросился в омут проектирования, грязно матерясь и жестко не досыпая. Бесконечные организационные вопросы, возникающие в самые неподходящие моменты разрешались слишком быстро, потому что ненормальный человек по имени Крис брал бразды правления в свои руки и в считанные минуты всеми известными человечеству способами уговаривал, иногда даже отчитывал то одних, то других. Чунмен старательно скрывал свою благодарность, но никак не мог отказать себе в нескольких восхищенных взглядах в сторону блондина. Иногда он настолько засматривался, что кому-то из сотрудников приходилось щипать его или же просто пихать под столом, некоторые даже посмеивались над, как им казалось, заработавшимся архитектором. Отборочный тур между командами был назначен на 27 ноября, за два дня до начала подачи заявок на участие в основном тендере. Чунмен носился с чертежами и блокнотами, пытался в последние минуты внести какие-то изменения, но Крис постоянно шикал на него и просил угомониться, потому что перед смертью никогда не надышишься, и какие-либо поспешные решения могут лишь все испортить. Ночь перед конкурсом они провели наедине, пытаясь как можно точнее выразить словами концепцию курортной зоны и подготовить речь, которая не только в полной мере отображало бы задумку, но и каким-нибудь образом расположила к себе их многочисленных коллег. - Мне страшно, - промямлил Чунмен, когда они в половине 4-го ночи выходили из офиса. – Похоже на президентские выборы, тебе не кажется? - Ну, что-то в этом есть, согласен… У нас, благодаря тебе, замечательный проект, нам совершенно не о чем беспокоиться, поверь. Жаль, я так и не смог подглядеть, что там у других, - устало улыбнувшись, сказал Крис и почему-то замер в дверях, у выхода. – Ты на машине? Если нет, я тебя подвезу. Услышав эти слова, младший в панике завис над первой ступенькой, не решаясь ступить ногой на бетонную поверхность, он неуверенно прошептал: - Не стоит, я вполне могу поймать такси… - Мне не сложно, на самом деле, - Крис по-видимому сдаваться не собирался, однако искреннее предложение вызвало в Чунмене огромный шквал отрицательных эмоций: последниЙ месяц блондин не обращал на него никакого внимания, а тут решил проявить вселенское милосердие и оказать помощь, младший, не контролируя себя, обернулся назад и раздраженно и бросил: - На твоем месте я бы поехал поскорее домой, чтобы выучить все от корки и до корки и не опозорить всю нашу команду! - Ну, вот теперь я тебя узнаю, а то было подумал, что живой человек в тебе безвозвратно погиб, настолько серьезным ты был в эти несколько недель! – Крис ехидно улыбнулся и в несколько секунд оказался у подножия лестницы. – Пока, задрот! До завтра! Совсем скоро я перестану тебе надоедать, можешь даже отпуск взять, я ради тебя поговорю с главой отдела кадров. Мощные обороты мотора и тихая музыка из ярко-красного автомобиля вывели Чунмена из ступора. Он безнадежно встряхнул головой, бессмысленная попыткa хоть как-то отогнать противоречивые мысли лишь привела к безумной боли в висках. А ведь парень, кажется, забыл каким гадким может быть Крис и какими колкими его слова. Он помедлил несколько минут, но затем, собравшись с мыслями, достал из кармана телефон и вызвал такси. Утро встречает Чунмена неприятным проливным дождем, огромные капли которого, несмотря на большой зонт и обвязанный вокруг шеи легкий кашемировый шарф, всеми правдами и неправдами пытаются соприкоснуться с теплой кожей и заставить поежиться. Конференц-зал переполнен, многие сотрудники, не найдя свободных мест, просто замирают по периметру помещения, Чунмен замечает даже знакомую уборщицу с их этажа, не понятно каким образом умудрившуюся пробраться в зал. Вообще атмосфера скорее напоминает предновогоднюю, вроде бы в воздухе должен витать дух соперничества, а на деле все оказывается наоборот: всем просто чертовски интересно какая команда, что придумала, а кто выиграет для многих не имеет принципиального значения. Архитектор усаживается на свое место и краем уха слышит голос все той же уборщицы, которая орет почти на весь зал: - Господин Ву, файтинг! Я с вами! Зал взрывается хохотом и только голос Криса пробивается через все переливы негромким спасибо, аджумма. Чунмен старается не открывать глаз, хоть и подмечает боковым зрением синий рукав и полоску голубой рубашки на соседнем подлокотнике. Здороваться с блондином он, судя по всему, тоже не собирается. Во время презентации других команд парень различает какие-то обрывки фраз, иногда слышит одобрительное перешептывание и изредка комментарии Криса, который шуршит рядом с ним бумагами и не дает отключиться; волнение сводит внутренности тугими узлами, а сам Чунмен просто хочет на несколько часов уснуть и проснуться и, узнав результат, вновь уснуть. Он представляет, как нервные клетки, подобно тонким струнам, с диким скрежетом разрываются и закупоривают ошметками кровеносные сосуды. Плевать! Даже если его сравнения анатомически неверны. Страшно все равно по-особенному. В половине 12-го, он, наконец, различает, как Крис встает со своего места и направляется в центр зала. На стене мелькают трехмерные изображения зданий, размеренный, едва различимый гул прожектора выводит Чунмена из состояния дикого ужаса, а по шуму в зале он понимает, что даже в такие моменты шефский сынок не упускает случая и отвешивает комплименты или же остроумно шутит. Слов его архитектор не слышит совсем, но то, что блондин умудряется погрузить аудиторию в легкую непринужденную атмосферу, он понимает достаточно быстро. Парень перестает буравить недовольным взглядом пол под своими ботинками и поднимает глаза на Криса, а тот… Ощущение, будто он представляет не проект, стоивший многим нервов и бессонных ночей, а просто дефилирует по подиуму, непринужденно задевая своей улыбкой и принуждая улыбаться в ответ. Губы сами по себе растягиваются в приветливой ответной улыбке, и хотя речь менеджера Чунмен по-прежнему не слышит, но ощущение того, что все складывается как надо не покидает его до тех пор, пока не объявляется перерыв. В электронном голосовании участвуют все сотрудники, исключение составляют лишь Председатель Ву и разработчики проектов. Пока коллеги неровной очередью, выстраиваются перед цифровыми табло в холле перед залом, Крис разговаривает с отцом и неожиданно подзывает к себе Чунмена, который все это время без дела переминается у окна. Он неловкими шагами подходит к председателю, не забывая поклониться и тут же оказывается заключенным в крисовские объятия. - Председатель сказал, что мы справились, Чунмен-ши! Поздравляю! – не стесняясь присутствия отца, весело щебечет блондин, большими ладонями сдавливая хрупкие ребра. Младший задыхается не в силах расправить грудную клетку и вобрать в легкие немного воздуха. Спустя несколько хриплых вдохов он выпускает его из рук и проходит вслед за отцом в зал. Дальше все как в тумане – архитектор ничего не помнит, ничего не осознает, и находит себя, сидящим за столом в каком-то ресторане, где все пьяны, а сам он тем более. Он сканирует мутным взглядом пространство и понимает, что похитившие его товарищи-алкоголики из его же команды, осталось только выяснить пьют ли они с горя или же, наоборот, от привалившей удачи. Никого более-менее трезвого рядом с собой он не обнаруживает, поэтому, едва волоча ногами, доходит до сваленной в кучу верхней одежды, где пытается найти свой телефон и позвонить Чанни, который скорее всего будет знать ответы на все гложущие его вопросы. Телефон несколько раз выпадает из рук, Чунмен, явно не рассчитав свою реакцию, упрямо пытается поймать его в паре десятков сантиметров от пола, но каждый раз попытка завершается резким стуком пластика о плитку. В конце концов, он кое-как вылавливает его и, обнаружив в контактной книге знакомое имя, нажимает на кнопку вызова. - Да, - хриплый, заспанный голос немного отрезвляет. - Чанни, ты не з-знаешь, почему я пьян? – едва выговаривает слова парень. - Это не Чанни, проспись, задрот! – звонок прерывается. Чунмен настойчив и так быстро не сдается, он нажимает на кнопку повторного вызова и вновь мямлит: - Чанни, т-ты знаешь, п-почему я пьян? - Во-первых, это не Чанни, это Крис, а во-вторых, ты пьян, потому что пил! Пока! – грубиян вновь отключается. Танки грязи на боятся - Чунмен в недоумении, но затею не бросает и звонит снова: - А почему я з-звоню Чанни, а брешь трубку т-ты? - Потому что ты ошибся номером, а ошибся, потому что пьян, а пьян, потому что пил, а пил, потому что мы выиграли, проследил причинно-следственную связь? – огрызается в трубку блондин и вновь отключается. Сквозь пары алкогольного опьянения, столь удачно просочившегося в каждую клеточку организма, до архитектора, хоть и с большим трудом, но начинает доходить сказанное. Он даже несколько раз вяло дергает в воздухе руками, имитируя дикую радость, но потом вновь зависает, но уже над другим вопросом: они выиграли, все пьяны, и только Крис, судя по голосу, спит, а не заливает горло виски? Это ведь общая победа… А вообще плевать на него, наконец-то он от него избавится, раз и навсегда вышвырнет из своего подсознания и заживет прежней, размеренной, жизнью. Поэтому Чунмен, без особых мыслительных потуг, принимает решение не трезветь ни при каких обстоятельствах и заказывает еще одну бутылку обжигающего напитка. Мир вокруг становится красивее и ярче, а перед носом, подобно калейдоскопу, проносятся события двухмесячной давности, и парень, что есть мочи смеется в лицо воображаемому Крису, он говорит ему колкости, иногда даже бьет. Вот только призрак ему никак не отвечает, а в тех нескольких фразах, которыми он его удостаивает нет привычного ехидства и в голосе нет и доли былой насмешки. Без Его Величества на самом деле ужасно скучно, он как будто перевернул маленький мирок Чунмена вверх тормашками, переставил в нем всю мебель и книги, и теперь ничего не найти, но и искать нет ни сил, ни желания... Ближе к трем утра всю галдящую компанию практически взашей выгоняют из ресторана, кто-то кричит о продолжение ночи в каком-нибудь клубе, кто-то в отключке сидит на пороге, никак не понимая, на какую из рук нацепить носки и зачем они вообще нужны, и только Чунмен стоит у стены и теребит в руках телефон. Ночной прохладный воздух болезненно задевает слизистую и проталкивается небольшими комками в легкие, голова кружится и хочется присесть на землю, но вместо этого он просто вновь набирает Крису. - Ты знаешь, что недавно в Америке был ураган? - Знаю, - старший тихо выдыхает в трубку. Чунмен немного медлит, но все же задает еще один вопрос: - А ты знаешь, кто виноват? - Нет, - слишком коротко, а младшему так хотелось услышать смех. - Ты... А ты знаешь, что сейчас в Сирии творится неразбериха и со дня на день может начаться Третья Мировая? - Знаю... - А ты знаешь, кто виноват? - парень задает тот же вопрос. - Нет, - вновь едва различимо. - Ты виноват! Ты во всем виноват! И в снижении цен на нефть, в землетрясениях и наводнениях, в крупных авариях и обрушениях зданий, в проливных дождях и снежных буранах... В том, что я никак не могу заснуть по ночам! Только ты! - кричит Чунмен, не обращая внимания на поздний час и на недоумение пьяных коллег. - Ты пьян, где ты? Я тебя заберу... - взволнованно спрашивает Крис, но архитектор так поглощен своими эмоциями, что плюется ими словно ядом: - Да пошел ты! Мне ничего от тебя не нужно. Все к чему ты прикасаешься начинает разваливаться. - Я приеду! Передай кому-нибудь трубку, если сам не знаешь! - кричит блондин, в ответ слыша отборный, трехэтажный мат. - Не беспокойся, я тебя найду, а потом проделаю с тобой все, что ты только что мне пожелал! Передай кому-нибудь трубку! Спустя тонну обидных слов и фраз Чунмен сдается. Нет, он не мечтает о том, чтобы Крис его забрал, но увидеть его почему-то очень хочется, поэтому он с запинкой называет адрес ресторана и усаживается на крыльцо, ждать апокалипсиса...