Охотник ночи

Позже я предпочитала не заходить в дом странных Марка и его сестры, как рассказала мне Юля, ее звали Анной. Так же до нас с Лианой доходили сплетни о том, что они состоят в связи, я имею в виду физическую близость, но ни я, ни Лиана этому не верили – хозяева дома выглядели слишком надменными и воспитанными, чтобы позволить себе какую-то пошлость. Оксана рассказывала, что Анна хозяйничает на первом этаже, более светлом, мол, ей больше нравится солнце, чем Марку, но на самом деле они оба предпочитали целый день сидеть дома и очень редко выходили в ясные часы. Оксана и Юля наперебой приглашали нас с Лианкой снова посетить дом, в котором они поселились, но мы отказывались: уж больно странными нам казались Марк и Анна – в этом мы сходились, не сговариваясь. Да и Марине не особо нравились наши посещения особняка. Она говорила, что мы можем что-то сломать, а потом моему отцу отвечать за это, платить Бог знает какие деньги, поэтому папа и его жена строго-настрого запретили нам ходить туда. Оставался последний день нашего пребывания в Крыму, и папа заказал на завтра билеты на Москву. Но Марина не хотела терять ни минуты. Мы собирались на экскурсию в старинный город Керчь. Я стонала, пыталась симулировать боли в животе, но моя актерская игра никого не убедила, поэтому нам с Лианой пришлось собираться и выходить на жару. Когда это закончится, мне уже надоело таскаться по жаре, - ворчала я, подходя к туристическому автобусу и косясь в сторону огромного особняка рядом. Он манил окнами, зашторенными темными шторами, наверняка там прохладно и хорошо… Я мечтательно вздохнула и с трудом подавила в себе желание сейчас же пойти к одноклассницам. Нас везли в старый город Керчь около двух часов. За это время я успела устать, изжариться от жары и покрыться слоем липкого пота, сидящая рядом Лиана чувствовала себя не лучшим образом. Она не захватила с собой мобильный телефон, а я развлекалась, играя в «Карты» с телефоном. Выигрывала. Настораживало то, что мама до сих пор мне не позвонила и не написала. Неужели ее не беспокоит, как на звонок отреагировала Марина, и что именно она мне сказала? Думая о том, какой предлог найти, чтобы отправить маме электронное сообщение, я раздумывала над доводами, которые помогут мне остаться наедине с компьютером на минут двадцать – чтобы изложить все что хочется. Город Керчь основан в шестом веке до нашей эры, как греческая колония Пантикапей. До четвертого века нашей эры город Керчь был столицей Боспорского государства. – Голос гида стал стихать, потому что я шла в конце группы и слушала музыку, поэтому слышимость все ухудшалась и ухудшалась, но меня это только радовало. Марина сумела лишь пару раз посмотреть на меня убийственным взглядом, но папа утащил ее вперед всей колонны, чтобы слышать лучше – разговаривали почти все, обсуждая красоты и виды города. - А сейчас вам дан час, чтобы вы могли насладиться всей красотой этого города. Только есть одна маленькая просьбочка – не опаздывайте к автобусу, мы не можем долго ждать! – сказал гид, и люди разбрелись кто куда. Я долго решала, куда пойти. Наконец выбрала себе путь – узкая улочка, выглядевшая абсолютно пустынной, поднималась вверх на какую-то странную площадку. Природное любопытство загорелось во мне, и я поднялась вверх, попала на площадку, перешла ее вдоль и поперек, села на один из булыжников и настолько увлеклась игрой, что ничего перед собой не замечала. Очнулась я только тогда, когда на улице воцарились сумерки. Вскочив с булыжника, я поняла, что опоздала на автобус и вдобавок, не знаю куда идти. В панике оглядываясь, я бросилась к небольшому узкому проходу, прокручивая в уме весь свой путь. Сначала была узкая улочка. Я же не так далеко зашла!!! Надежда на спасение снова загорелась, когда я увидела в конце прохода свет. Я поспешила к долгожданному выходу, но проход закончился, а я оказалась в старой части этого странного города, где находились только развалины. Крепость, дома, какие-то полуразрушенные башни – все вертелось перед глазами, а до меня не могло дойти, что это я поворачиваюсь из стороны в сторону, пытаясь понять, где нахожусь. Понимая, что зашла еще дальше, я едва не расплакалась. Эта часть города выглядела необжитой, наверное, здесь какие-то памятники архитектуры, и сейчас придут полицейские, чтобы меня арестовать. От такого предположения стало страшно; попадать в полицию не хотелось. Тут не было асфальта, лишь плохо уложенные булыжники, имитирующие мостовую, поэтому, когда я сделала шаг, моя нога в плетеных босоножках на довольно высоком каблуке зацепилась за камень, и я рухнула на булыжники всем махом. Раздался еле слышный хруст, и я, испугавшись, что это моя нога, взвыла так громко, что, наверное, меня было слышно в Симферополе! - Дурацкий город, дурацкие булыжники. И вообще, зачем я поперлась сюда? Нужно было сидеть в автобусе под кондиционером, и ждать остальных. Нет, захотелось город посмотреть, вот и сиди тут, идиотка несчастная! – ругала я себя, на каждом слове подвывая от боли. Здравый смысл подсказывал, что нужно вставать и уходить отсюда, но только я привстала, боль пронзила правую ногу, и пришлось снова плюхнуться на мостовую. – Вот только ногу сломать мне только не хватало! – С минут двадцать я молчала. – Ну что, придется сидеть здесь, а потом кто-нибудь да найдет мой хладный труп. - Ух ты, уже говоришь сама с собой, - послышался знакомый голос сзади. Я поспешно развернулась и увидела перед собой Владислава. Против воли улыбка расплылась по моим губам – я была слишком рада видеть его, чтобы обижаться на подколки. – Привет, - шутливо поклонился он, и длинная челка упала на глаза. – Знаешь, ты определенно делаешь успехи. – Он улыбнулся в ответ и добавил: - Еще пару дней и психиатрический диспансер тебе обеспечен, уверяю! Я скромно улыбнулась. - Привет, - запоздало откликнулась я. – Снова решил меня спасти, а не то я и правда в психушку с этим отдыхом попаду! - Да уж, - согласился Влад. – Многовато событий для недели, не находишь? – не дождавшись ответа, он продолжил: - Сначала ты, дорогая моя утопленница, чуть не утонула, потом отравилась курицей, сейчас чуть ногу не сломала… Это настораживает. - Ага, - кивнула я. Влад присел на корточки и наклонился ко мне, осторожно ощупывая мою ногу. - Тебе никто не говорил, что попадать в неприятности входит у тебя в привычку? – лукаво прищурился он. Я нахмурилась. - Похоже, ты действительно прав, - нехотя подтвердила я, но потом возразила: - А что я могла сделать, когда тут эти камни? – Злясь на себя и на булыжники, так некстати валявшиеся здесь, я треснула по камням и вскрикнула, больно ударив руку. Влад вздохнул и надавил на место, которое саднило так сильно, что я не удержалась от пронзительного крика. - Тут болит? - Ага, - глубоко дыша, чтобы не закричать снова, ответила я. - Кажется, вывих, - пробормотал он, сосредоточенно нахмурившись и делая вид квалифицированного доктора. – Слушай, а ты не пробовала поднимать ноги повыше? Обычно помогает… - Точно! – воскликнула я. – И как я сразу-то не догадалась! – Улыбка вышла немного слезливой и напоминала больше гримасу, будто у меня неожиданно заболели зубы, но Влад оценил старания и засмеялся в ответ. - Ладно, так уж и быть! – тяжело вздохнул он. – Я отнесу тебя до автобуса. – Он собрался поднять меня на руки, а я хотела сказать ему, что автобуса уже нет – он ведь давно уехал, не став меня ждать. Но не успела: холодный голос заставил вздрогнуть. - Я справлюсь без тебя, Влад! – Обернувшись, я, к своему безмерному удивлению увидела стоящего рядом Марка. И вновь я поразилась его холодной красоте. Даже сейчас, когда руки были скрещены на груди, а лицо выражало лишь неприязнь, я не могла отвезти глаз от прекрасной фигуре в темноте, кожа которой будто излучала свет. Неужели это тот парень, который ненавидел меня в прошлую нашу встречу?! Чем вызвана его внезапная перемена отношения ко мне? Как понять, почему он тогда злился и почти возненавидел меня?! - Зачем же? – Влад ухмыльнулся. – Я первый сюда пришел и вполне в состоянии, чтобы унести ее, - он кивнул на меня, - отсюда. – Он поднял меня на руки и с вызовом уставился на Марка. Казалось, парень растерялся, но дороги не уступал, преграждая Владу путь. Меня никто не спрашивал, хочу ли я путешествовать у кого бы то ни было на руках, вроде, они меня не замечали. В их борьбе было что-то личное. - Пропусти! – прошипел Влад, заметно напрягаясь. - А если нет? – издевался Марк. – Если не пропущу, что ты сделаешь? Влад молча сверлил Марка взглядом. Я чувствовала себя неуютно, находясь между двумя парнями. - Пропусти! – В голосе Влада звучало отчаяние, он явно не знал, что ему сделать. Я открыла рот, устав слушать их глупые пререкания, и хотела уже предложить самой допрыгать до автобуса, но захлопнула его, вспомнив, что автобус уже уехал. - Нет, страж. Не пропущу. – Марк прищурился. – Или… иди. – Он дождался, пока Влад шагнет в его сторону, и продолжил: - Один. - Ни за что! – завопил Влад. - Что же, - словно скучая, произнес Марк. Силуэт парня стал расплывчатым, мелькнуло что-то черное, движение – и я оказалась на руках у Марка, даже не изменив своей позы! Марк развернулся и направился в другую сторону таким спокойным шагом, что я удивилась. Он нес меня так, будто во мне было три килограмма, а не пятьдесят три! Я смотрела на прекрасное лицо Марка, замечая малейшие подробности, а он не сводил глаз с дороги. Я заметила, что у его глаз нет морщинок, как у обычных людей, он будто никогда не смеялся и не плакал. Странно, когда я оказалась у него на руках, я почувствовала такое облегчение, будто только и мечтала, чтобы меня обнимали сильные руки. Даже его страшные глаза забылись и их выражение, жгучая ненависть, способная убить, - тоже. - Стой! – раздался сзади возмущенный оклик. – Ты не можешь просто так уйти, ведь я первый сюда пришел! – Влад нагнал нас и схватил Марка за плечо. Лицо парня, несшего меня, окаменело. Неожиданно я жутко испугалась за Влада, будто в этом была необходимость. Марк медленно развернулся, рука Владислава все еще лежала у него на плече, но была какой-то мягкой, по сравнению с цветом кожи Марка – слишком загорелой. - Убери руку, пока я ее не сломал. – От этих слов я вздрогнула, но парни не обратили на меня внимания, продолжая разговаривать. – Живо! – Окрик Марка заставил Влада нехотя убрать руку, он отошел и стал сверлить взглядом меня, мирно лежавшую на руках незнакомца. Кровь бросилась в лицо, щеки залил румянец, и я отвернулась от Влада, притворяясь, что осматриваю окрестности. - Ты не спросил, куда она хочет пойти! – возмутился Влад. – Может, она хочет продолжить экскурсию! Перед этой фразой я дала себе зарок оставаться безмолвной, но не выдержала и покачала головой. Мысли об экскурсии внушали только отвращение, а не радостное предвкушение, как раньше. Наверное, как и к воде, я не скоро смогу относиться нормально к старым развалинам или катакомбам. - Я думаю, ей надоела эта экскурсия, и она хочет вернуться домой, - ответил Марк, будто прочитав мои мысли. – И не важно, кто именно пришел первый, главное: кто одержал победу. - Позволь спросить у Ники! – настоял Влад и с надеждой перевел взгляд на меня, когда Марк кивнул, не сомневаясь в своем успехе. Я заметила, как на его лице мелькнуло легкое удивление при звуке моего имени, но оно быстро скрылось за восковой маской, в которую превратилось его прекрасное лицо. - Ника, ты не хочешь продолжить экскурсию? Я бы мог показать тебе пару мест… Я смутилась – на лице Влада отражалась такая надежда, что отказать ему было просто невозможно, но находясь на руках Марка я не чувствовала стесненности или неудобства, поэтому предпочла остаться у него. Влад все понял по выражению моего лица и взглянул на Марка. - Сегодня твоя взяла, но если ты ей хоть что-нибудь сделаешь… - он не окончил фразу, удовлетворившись зверским выражением своего лица. Я вздрогнула. Нет, дело не во мне. Так думать было несколько причин. Во-первых, никакими особыми талантами я не отличалась, да и красотой не блистала, чтобы быть причиной ссоры таких – одного - симпатичного, а другого - прекрасного – парней. Во-вторых, они откуда-то знали имена друг друга. Хоть и имя Влада назвал только Марк, я твердо верила, что они знакомы. В-третьих, их злоба не распространялась на меня. Влад смотрел на меня только тогда, когда хотел в чем-то выиграть Марка. Дальше я додумать не успела – голос Марка спутал все мысли, превратив их в кашу. - Пустая угроза! Проигнорировав замечание Марка, Влад улыбнулся мне. - Увидимся! – пообещал он. - Конечно! – Я улыбнулась в ответ. – Пока. И Влад быстро скрылся за поворотом. Наконец Марк перевел взгляд на меня, и я впервые за весь день действительно испугалась. - Итак, - Марк выгнул бровь и внимательно посмотрел на меня. - Что? – растерялась я. Целых пять минут он молча рассматривал мое лицо с каким-то странным выражением – смесь недоверия, раздражения и чего-то еще, что я не могла понять. В свою очередь я решительно взглянула ему в глаза, но, смутившись, отвела взгляд и покраснела. - Как ты умудрилась познакомиться с таким человеком, как Влад? – наконец спросил он. Я ожидала несколько другого вопроса, поэтому опешила и смогла собраться только спустя какое-то время. - Оу, все очень просто. – Я старалась говорить бодрым голосом, несмотря на пульсирующую боль в ноге, перекрывающую все остальные чувства. – Он не дал мне утонуть, а сейчас хочет помочь. Я очень часто попадаю в неприятности, - доверительно сообщила я. – По крайней мере, здесь. - Порча? – предположил Марк. Я затряслась от смеха. - Вряд ли, но я подумаю над этим вариантом, когда Владу в следующий раз придется меня спасать. – Неожиданно эта перспектива стала выглядеть удручающей, словно я не хотела больше встречаться с Владом. Видимо, когда на меня смотрят эти странные вишневые глаза, трудно сосредоточиться. - Стоп! Я осеклась. Глаза были черными в прошлый раз, а сейчас непонятного цвета – багряного, бардового, цвета бургунда. - Да уж, сторожевые псы все такие! – тем временем говорил Марк. – Но они не самая лучшая компания на свете, уж мне ты можешь верить. - А кто самая лучшая компания, ты, что ли? – насмешливо поинтересовалась я, прищурившись. - Ну почему обязательно я? – возмутился Марк. – Я тоже не самый лучший человек, со мной не стоит общаться. – На меня смотрели страшные глаза! Я решила пропустить эти странные слова. - Ты носишь линзы? – не удержалась я от вопроса. По лицу Марка было заметно, что я застала его врасплох. - Линзы?! Нет! Глаза были черными в прошлый раз, а сейчас – оттенок карего, - неуверенно продолжила я. Марк пожал плечами, при этом легонько встряхивая меня, чтобы не забывалась. Нога опять стала болеть, пульсировать. Я тихо зашипела, в уме считая до десяти. Мама всегда говорила: прежде чем ударить человека, сто раз подумай, а лучше посчитай до десяти, и если злость не пройдет, только тогда ударь. - А ты сволочь, - пробормотала я. – Тебе никто этого не говорил? - Можешь думать все, что угодно. Твое право, - небрежно бросил он. – Но заметь, сейчас я несу тебя на руках, и ты в крайне невыгодном положении, чтобы оскорблять меня, вот возьму и оставлю тебя тут! – иронично заметил Марк. - Просто ты говоришь о человеке, которого тут нет, а это не этично! – пошла я на попятную. - А ты всегда соблюдаешь этикет? - Нет, но… что это за термин – «сторожевой пес»? – нашлась я. Марк проигнорировал мой вопрос. Я обиженно замолчала. Некоторое время мы шли молча, Марк думал о чем-то своем, а я искоса наблюдала за ним. - О чем ты думаешь? – наконец нарушил молчание Марк. Я вздрогнула, посмотрела в вишневые глаза и… как на исповеди выложила всю правду: - Пытаюсь понять, куда ты меня несешь, потому что туристический автобус давно уехал, а до Симферополя два часа, и вряд ли даже ты способен донести меня туда на руках. К тому же у меня болит нога, и я беспокоюсь, как бы там не было перелома, потому что меня осматривал доморощенный доктор, и я не совсем уверена в его диагнозе. - Сейчас придем, и я сам посмотрю, что там с тобой, - пообещал Марк. Большую часть моей болтовни он, кажется, пропустил мимо ушей. – Мы почти пришли, - предупредил он через полчаса. - Ты повезешь меня на «Porsche»? – поинтересовалась я. - Нет, «Porsche» - машина моей сестры, Анны. А у меня автомобиль немного попроще. Видишь ли, Анна любит выглядеть эффектно, а мне это ни к чему. Я перевела на него взгляд. «Ты и так выглядишь лучше всех», - подумала я. - А что у тебя за машина? – Я старалась выглядеть заинтересованной, тем более что папа научил меня неплохо разбираться в машинах, ведь сам он увлекался тем, что собирал уменьшенные модели автомобилей. - Вот она, - кивнул он на белоснежный автомобиль, выглядевший здесь настолько странно, что я зажмурилась и снова открыла глаза, проверяя, не мираж ли это. - Audi R8, - догадалась я. Марк удивленно кивнул, очевидно, не ожидая от меня познаний в этой отрасли, но я не собиралась останавливаться. – Представительский класс, но мне больше нравится TT – спортивный класс, быстрая, к тому же. - Ого! – только и выдал Марк. - Кстати, - продолжала я удивлять его, - зря ты говоришь, что не любишь выглядеть эффектно, представительский класс автомобилей стоит дорого. Очень дорого. Он поморщился, будто вопрос денег был ему неприятен. - Не знаю, я не узнавал цену. – Его лицо разгладилось, и он продолжил: - Слушай, мы сегодня поедем или так и будем любоваться моим автомобилем?! - Да, конечно! – спохватилась я. – Только… помоги мне сесть. Марк вздохнул. - Конечно. – Он бережно усадил меня на переднее пассажирское сиденье, одетое в белый кожаный чехол. – Удобно? - Да, спасибо, - я улыбнулась. - Куда едем? – Марк быстро оказался рядом со мной на водительском сиденье и с улыбкой взглянул на меня из-под опущенных ресниц. Я вспыхнула, млея под взглядом вишневых глаз, и закрыла глаза, чтобы собраться. - Давай лучше в гостиницу, где я живу, а то нога болит просто жутко! – отозвалась я. - Хорошо, - ответил он. Машина сорвалась с места и быстро полетела по городу, где жизнь, казалось, замерла, и все перестало существовать, кроме несущегося по шоссе автомобиля и нас с Марком. Мы очень быстро добрались до замка, и Марк остановил машину именно возле своего особняка. Я открыла рот, чтобы спросить, зачем, ведь я поселилась в гостинице рядом, но он не дал мне и рта раскрыть, выскочив из автомобиля так быстро, что я и опомниться не успела! Мгновение – и он уже открыл дверцу с моей стороны и осторожно взял меня на руки. Дверцы ворот скрипнули и открылись, словно по мановению волшебной палочки. Марк бережно внес меня в дом и отнес в комнату, где преобладал готический стиль, и бросалась в глаза старинная, просто огромных размеров кровать с балдахином, закрывающим ее от всего внешнего мира. По дороге сюда нам попалось куча народу. К моему неудовольствию, в гостиной сидели мои одноклассники и возбужденно обсуждали фильм, который они вчера смотрели. При нашем появлении они затихли, а девчонки, с которыми я близко общалась, вытаращились на нас с Марком. Конечно, убийственные и завистливые взгляды доставались мне, а вот Марку – заинтересованные и непонимающие, словно говорящие: «И чего он ее таскает?». Уверена, меня бы убили, если бы я еще раз показалась одноклассницам! Но Марк быстро, не обращая внимания на замечания моих одноклассников, прошел мимо. Лишь одна Юлька подбежала к нему и спросила о моем самочувствии, а Оксана сверлила меня недовольным взглядом, она сидела рядом с Олегом, держа его за руку. Только много позже я сообразила, что Олег удерживал мою бывшую подругу на месте, чтобы она не рванулась к нам. Я осматривалась в комнате, напоминая себе держать рот закрытым, а то это бы выглядело ну совсем неприлично! Но, приходится признаться, я с трудом сдерживала восхищенный вздох. - Как твоя нога? Болит? – заботливо переспросил Марк. - Ничего, - покачала я головой. – Скоро перестанет. – Он фыркнул, явно сомневаясь в моем предположении, но промолчал. Он ощупывал мою ногу, практически делая то же самое, что и Влад. Вспомнив Влада, я устыдилась своего поступка – могла бы и сама решить, где мне лучше, вернее, отправиться к шоссе и попробовать поймать машину. Уверена, хоть одно такси да остановилось бы! «Дурочка, - возразил внутренний голос, - сколько ты видела встречных машин, направляющихся в Симферополь, когда вы ехали с Марком? Правильно, ни одной. И в Симферополь тоже никто не ехал, так что это был единственный выход!». Внутренний монолог прервал звонкий голосок. - Так-так, - протянул знакомый скучающий девичий голос. – И чем это мы тут занимаемся, а? Быстро вскинув взгляд, я увидела сестру Марка, Аню, небрежно облокотившуюся о косяк. Она выгнула изящные брови и перевела взгляд с Марка на меня. Прекрасное выражение лица изменилось: скука вылетела, в глазах появилась злость. - Ты! – В ее голосе звучала только ненависть, да такая, что я сжалась от страха, представляя, что может сделать рассерженная девушка. – Ты та стерва, что не давала жить… - Анна! – громыхнул Марк. Она замолчала и перевела на него вопросительный взгляд, при этом было заметно, что она еле сдерживалась. Удивление в ее взгляде появилось после того, как Марк чуть заметно покачал головой. - Тебя стучать не учили? – пожурил он сестру. Девушка смущенно потупилась, но не из-за замечания. Она тут же оторвалась от косяка и внимательно посмотрела на меня. - Ты же знаешь, что нет, - все еще глядя на меня, ответила девушка. От ее взгляда мне стало не по себе. – Тем более я зашла к родному брату, так что не вижу смысла стучать. Кто же знал, что ты будешь не один? – Мне снова достался злой взгляд. - Аня, ты допросишься, - пригрозил ей Марк. Девушка поморщилась. - Ой, ну вот только пугать меня не надо! Я сама кого хочешь напугаю. – Она обнажила белоснежные зубы. – Ладно, детки, резвитесь, а я пошла. – Она с улыбкой посмотрела на меня. – С удовольствием бы поболтала с тобой, но видишь, какой скверный у меня брат. Мы еще увидимся! – доверчиво пообещала она. - Сомневаюсь, - откликнулся Марк, но Анна уже не слышала, а может, и не хотела слышать этого. Она исчезла также изящно, как и появилась. - Можно задать несколько вопросов? – спросила я. - Задавай, что знаю, отвечу! - ответил Марк. - Почему у вас такие странные отношения с сестрой? Ты угрожаешь, она – насмехается, и это ее поведение… необычное. – Я вспомнила горящие ненавистью глаза и содрогнулась. - Это сложно. Я люблю ее как сестру, но как человека… любить ее сложно, порой, даже невозможно, но… она моя сестра. Я ничего не могу с этим поделать. К тому же, она эгоистка, и этим все сказано. - А почему она назвала меня «стервой, которая не давала тебе спокойно жить»? – процитировала я Анну. На мгновение лицо Марка затуманилось, и я будто увидела, как он лихорадочно пытается найти разумный ответ на это. - Понимаешь, ты похожа на одну девушку, с которой мы… дружили, и Анна не разглядела тебя и подумала, что ты – это она. - Понятно, - протянула я. - Ты знаком с Владиславом? Как вы познакомились? Почему вы… неприязненно друг к другу относитесь? В чем причина? Как… как так получилось, что ты узнал, где мы находимся? Наверное, я выглядела, как пятилетняя девчонка, пристающая к взрослым со своими вопросами. Марк рассмеялся, его смех звучал немного растерянно. - Похоже, ты очень любишь задавать вопросы. – Я улыбнулась. – Давай, я отвечу на первый. - Я открыла рот, чтобы запротестовать, но он предостерег: - На первый, или ни на какой? - Хорошо, - вздохнула я. – Давай, отвечай на первый. - Мы действительно знакомы с Владом, но было это очень давно. Вообще в друзья не годятся ни Аня, ни Влад, ни я. Как я уже говорил, все мы не самая лучшая компания на свете, но ты должна запомнить это: с нами не стоит общаться, особенно – с Владом. Я поговорю с Анной, она больше не будет к тебе приставать с расспросами или разговорами. Видишь ли, она любит поговорить и ей не важно, интересны собеседнику ее истории или нет. – Он криво ухмыльнулся. – Она может замучить до смерти! – Вдруг он резко дернул мою ногу, и я вскрикнула от обжигающей боли. - Ты больной человек! – со слезами на глазах крикнула я. – Мог хотя бы предупредить, что будешь мне ногу вправлять! – Идиот несчастный! - Ты бы просила подождать, потом еще подождать, потом еще – и в итоге осталась бы с больной ногой, она срослась бы неправильно и мучила тебя всю оставшуюся жизнь. Я сквозь слезы усмехнулась. - Хочешь сказать, ты спас мне жизнь?! - Ну не все же Владу тебя спасать, - глубокомысленно заметил он. – Ходить ты сможешь только вечером, тебя нужно отвести домой. - Прямо сейчас?! - Ну, а когда же? Сейчас. Я опешила. Мы, кажется, стали вроде друзей, неужели он действительно выставит меня из дома? Марк невозмутимо подошел ко мне, взял на руки и быстро вышел из комнаты. В гостиной на меня все пялились, словно на восставшую из ада, но никто не проронил ни слова, только Юлька обеспокоенно дернулась, увидев меня. Я ободряюще улыбнулась ей, показывая, что со мной все в порядке. - Тебе не стоит приходить сюда, - выйдя за ворота, сказал Марк. – Не нужно и все, - предупреждая дальнейшие расспросы, добавил он. – Подруги могут и в гостиницу прийти, а в нашем доме делать тебе нечего. - Что? – переспросила я, нахмурившись. - В нашем доме тебе не место, - холодно произнес он. – Не нужно туда ходить, даю слово, я все объясню твоим подругам, они сами придут тебя навестить. Если захотят. - О, конечно! – издеваясь, согласилась я. – Из-за тебя, между прочим, у меня осталась только одна подруга! – Спасибо тебе, Юля! О Лиане вспоминать не хотелось. - Не из-за меня, - равнодушно возразил Марк. – Я не виноват, что у тебя такие подруги. - Замечательно! Отпусти меня, - потребовала я, когда мы дошли до гостиницы. – Немедленно! Марк поставил меня на место и изящным галопом унесся прочь. Я смотрела ему вслед, как совсем недавно Лиана – Владу и чувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Осознание того, что больше никогда не увижу этого странного прекрасного парня, болью отзывалось в сердце. С Лианой я говорить не хотела, заперлась в номере, выставив ее из него, и горько расплакалась. Марина даже не стала налетать на меня – она поняла, что мое состояние оставляет желать лучшего, и заглянула ко мне около одиннадцати часов, сказав, чтобы я собирала вещи в дорогу. Собиралась я медленно. Даже медленнее, чем Лиана, постоянно отвлекающаяся на то, чтобы в очередной раз спросить, все ли у меня в порядке. Я ровным голосом отвечала, что все отлично и советовала быстрее складывать очередную кофточку. После двадцать первого вопроса я не выдержала и спустилась вниз, отдохнуть от слишком ярого внимания Лианы. Не успела я расположиться на диване с книжкой, как подошел папа и поинтересовался, почему я сегодня бледненькая. О том, что я подвернула ногу, говорить не хотелось, да и это было не тем, что хотел услышать отец, а привыкла говорить то, что от меня ждали, поэтому ответила, что немного нервничаю из-за завтрашнего перелета. Я решила написать письмо маме, а то она, наверное, начала волноваться и, заплатив за час пребывания за компьютером, напечатала: Мамочка, прости, что так долго не писала: экскурсии совсем замучили! У меня радостные новости: завтра мы едем в Москву. А значит, послезавтра я приеду к тебе. Надеюсь, тебе это нравится. Кстати, Лиана, ну та девушка, которая приехала в Крым «по блату», оказалась очень приятной, правда, немного несдержанной, но это ничего – я уже привыкла. Кажется, мы подружились. Привет Лере и дяде Паше! Как там Темка? Я соскучилась. Спасибо за звонок Марине, она была ОЧЕНЬ рада тебя слышать, . Целую, Ника. Тема – мой парень. Он живет в Ленинградской области, три года назад переехал из Москвы, так что у нас общая родина. Отсвет луны был бледноватым, он ложился на мою и без того бледную кожу так, что она казалась еще бледнее, чем была на самом деле, сверкающей, словно хрусталь. Длинные алые ногти резко контрастировали с общей бледностью, что наводило на неприятные мысли: цвет лака так похож на кровь. Оттенок застывшей крови. В тонких пальцах – нож с остро заточенным, почти прозрачным лезвием, целиком вырезанный из странного камня черного цвета. Лунный свет падает на его гладкую, безо всяких узоров, рукоятку и превращается в яркую черную звезду, смотреть на которую можно бесконечно. Я с трудом отвожу взгляд и только тут понимаю, что нахожусь на поляне, обозначенной по краю черными силуэтами деревьев. Каждое дерево похоже на ужасного, скрюченного человека, в немом отчаянии воздевающего к небу искореженные ветви-руки. Вокруг тишина – такая же плотная и беспросветная, как эта странная ночь. Но отчего-то мне кажется, что кроме меня здесь есть еще кто-то. Передо мной – огромный камень, покрытый черным бархатом. Я касаюсь его рукой и чувствую, как различные чувства будоражат то, что называют душой. Страх, мучительная боль, апатия, безразличие – все эти эмоции испытывали люди, находившиеся у этого камня. Только спустя несколько долгих, будто часы, минут, я понимаю, что покрывавшее черный камень покрывало вовсе не бархат, а обыкновенный мох, кажущийся темным из-за плохого освещения. На камне лежит кто-то, с головой накрытый белой простыней. Мне страшно приподнять край этого странного покрывала, но я знаю: придется сделать это. Вдруг зашумел лес. Листья шелестели на внезапно поднявшемся ветру, имитируя человеческую речь. Признаюсь, от такого «монолога» мне стало немного не по себе. Захотелось покинуть странную поляну, забыть о камне, будто пропитанном кровью, о тех ощущениях, что испытывали бедные люди, казненные здесь. До меня дошел смысл этого места, когда я перевела взгляд на нож: это своего рода площадь для казни, а жаждущие крови зрители – деревья, шелестевшие на своем языке. Хоть мне и казалось, что деревья говорят на другом языке, внезапно все стало понятно. Их слова были просты. - Пора! Сделай свой выбор, час настал! – умоляюще шепчет лес. Приходят в движение деревья, взволнованно повторяя: - Пора… пора… настал…. Час настал… - Их шелест становится все громче, а меня охватывает странная истома. Хочется лечь на камень, заменить жертву, дать деревьям полакомиться своей кровью. Я тряхнула головой. Откуда такие мысли?! Никогда не была извращенкой и не собираюсь ею становится. Еще чего! Делиться с неодушевленными предметами своей кровью, основой жизни. Черт подери, я и с одушевленными предметами не стала бы делиться кровью, даже если бы эти самые предметы на коленях умоляли бы! Такое ощущение, будто моё сердце уменьшилось, превратившись в горошину. В груди образовалась пустота. Я лишилась чувств, эмоций. Словно стерли память. Находясь в каком-то трансе, я решительно сдернула покрывало с тела. Предо мной лежала девушка, лишенная способности двигаться. Я не знаю ее, но чувствую, что это мой злейший враг. Темные волосы разметались по мху, образовывая причудливые узоры. Тонкие черты лица искажены в предчувствии чего-то ужасного. Но мой разум не способен воспринимать красоту или жалость – они исчезли из моего понимания мира. «Час настал. Пора принести жертву», - пронеслась в голове чужая мысль, но я не испугалась ее, словно это так и должно быть. Черный нож начинает нетерпеливо пульсировать в моей руке, словно напоминая: «Час настал! Настал!». Странно, он кажется одновременно горячим и холодным. Я заношу руку для удара, но что-то останавливает меня. Быть может умоляющий взгляд до боли знакомых карих глаз? Нет, не то. Эта девушка не способна на человеческие эмоции – я твердо знала это, хоть и не понимала, откуда - конечно, это зависит от ситуации, в которой красавица находится. О боги! Лицо начинает меняться и… теперь на камне лежит не сжавшаяся в предчувствии удара незнакомка, а я – мои глаза, светящиеся холодной решимостью, губы, шепчущие молитвы на незнакомом языке. Руку обожгло – ножу явно не нравились слова, произносимые мной. Латынь, каким-то непонятным чутьем поняла я. - Сделай выбор! Кровь за кровь! – шелестит лес вкрадчивым голосом, склоняя меня принять решение в его пользу. Ни за что! Маньяки-деревья меня не привлекают ни коим образом. - Кровь! Кровь! – разносится по всей поляне, но я уже не слышу этого, вернее, стараюсь не слышать. Я несусь сломя голову с этой ужасной поляны, оставляя позади деревья, угрожающе машущие ветками. Только бы поскорее убежать отсюда. Только бы скорее убежать. В голове стучит только одна мысль: бежать! Я продолжаю бежать, но теперь меня окружают не деревья, уговаривающие присоединиться к ним, а темные громады домов. Кажется, лучше сбавить скорость. Но голос разума притупляет чувство самосохранения, заставляющее ускоряться. Тишина сохраняется и в городе, этим он похож на лес, это жутко раздражает и вместе с тем страшит. Лишь приглушенный звук моего бегства разносится над улицей. Боюсь лишь одного: тупика. Но улица становится все уже и уже, и я понимаю, что скоро окажусь в тупике. Оглядываться не хочется: за моим плечом притаилась тьма, жадно тянущая ко мне свои щупальца. - Ты наша! Наша! – торжествует тьма каким-то нечеловеческим голосом. Хм, было бы странно, если тьма вдруг заговорит со мной на чистом французском или английском, словно вышколенный переводчик. - Нет! – кричу я. – Нет! И просыпаюсь. В первые минуты забываю, как дышать. Воздух перестает поступать в мои легкие, я в ужасе приподнимаюсь и, наконец, делаю вдох. Затем следуют еще несколько судорожных вдохов. Облегчение накрывает с головой – я жива. До сих пор жива, – какая странная мысль, будто не моя. Словно не обо мне. За окном моросит дождь. Я прекрасно слышу его шум через открытую форточку и этот глухой, монотонный звук медленно заставляет успокоиться, прийти в себя. Морось за окном превратилась в откровенный и жутко шумный ливень. Я поняла, что больше не засну в эту ночь. Так случалось: однажды проснувшись, я не могла вернуть то состояние сна, как ни пыталась. Я оглядываюсь. Вокруг меня обычная обстановка номера. Несколько картин висели на стене, графин с водой – на прикроватной тумбочке, кресло, кровать. Обычные вещи успокоили меня. Осознание того, что хоть что-то остается в этом мире неизменным, вызывало огромное облегчение. Как же приятно вновь оказаться в привычном мире, в котором играют по известным мне правилам. Ну и кошмар приснился! Бррррр! До сих пор мурашки бегают по коже, как вспомню о деревьях и их страшных голосах. Я долго слушала шум дождя, вздрагивала каждый раз, когда слышала, как колышутся деревья. Мне все время казалось, будто они двигаются и пытаются убить меня, а еще хуже – высосать кровь. Несмотря на все страхи, уснула я довольно быстро, хоть и думала, что не усну, только спала очень тревожно: за ночь просыпалась три раза от кажущегося шелеста листьев и шепота: «Час настал! Сделай выбор!». Призраки кошмара преследовали всю ночь. То мне казалось, что я стою на улице, а вокруг – никого, лишь темнота и тишина. Вдруг тьмы начинает оживать и раздавливает меня своим внушительным весом. То чудилось, будто деревья, как в книгах Толкиена вырывают сами себя с корнем из земли и с мрачным торжеством идут за мной в квартиру. Звуки лифта, иногда доносящиеся из гостиницы, казались скрипом корней деревьев. Любые шумы ассоциировались с приближением врагов.