***
Вентц не стал заказывать такси до госпиталя, хоть и идти было несколько кварталов. Проезжающие мимо машины наполняли город суетой и ярким ощущением повседневности. Кто-то спешил на работу, кто-то просто по делам, а кто-то и вовсе только возвращался из клуба. Да, когда-то и Пит любил проводить всё свободное время в атмосфере громкой электронной музыки, дыма и развратных девиц. Но всё меняется. После того, как они с Патриком начали жить вместе, все похождения басиста прекратились вовсе. Как говорили друзья Вентца... Уже бывшие друзья: "Этот Стамп совсем тебя испортил. Ты не развлекаешься, как раньше, а вскоре и совсем осядешь дома, как какой-то старик." Но для него внимание и любовь белокурого парня были важнее всего, поэтому старые связи были разорваны, а те, кто когда-то говорил плохо о его Патрике, получали в свою нахальную и лживую рожу. В голове шумело, а выпитый кофе встал в горле горьким комом, который то и дело вызывал тошнотворный приступ. Было около восьми, когда парень, наконец, добрался до места назначения. На ресепшене его встретила усталая медсестра, которая после ночной смены, по-видимому, очень плохо соображала: — Я Питер Вентц. Здесь мой друг Патрик Стамп. Скажите, в какой он палате? — басист в третий раз спрашивал одно и то же, пытаясь услышать от неё хоть что-то вразумительное и сохранить остатки самообладания. — Если Вы ему не родственник, то в палату Вас пустить не могу. Тем более в реанимационную, — недовольно ответила дежурной фразой женщина и взглянула на парня. — Тогда я хочу поговорить с главным врачом, — уверенно сказал Пит. — Его пока нет, и когда будет — неизвестно. У него сегодня сложная операция, — всё так же безразлично отозвалась она. Пит тяжело вздохнул и схватился за голову руками. — Тогда я буду ждать, — сказал он и устроился напротив стойки на неудобном железном стуле. Он наблюдал за людьми, которые проходили мимо: кто-то улыбался и говорил о том, что всё прошло хорошо, кто-то просто молчал, уйдя в себя, хотя его неугомонно о чем-то расспрашивали, а кто-то плакал — у каждого своя история, у каждого свои проблемы, а у некоторых настоящее горе... Зазвонил телефон, вырвав Пита из своих размышлений. — Эй, как ты? — на другом конце послышался бесцветный голос Джо. — Как будто половину оторвали, — тихо сказал басист и уставился в пол, пересчитывая в сотый раз количество плиток на квадратный метр. — Держись там. Мы с Эндрю заскочим в студию, а потом к тебе, — сказал гитарист и повесил трубку. — Буду ждать, — в пустоту проговорил Вентц и засунул мобильный в карман.***
— Эй, парень! Брюнет подскочил, когда почувствовал, что его кто-то похлопал по плечу. Похоже за эти несколько минут, а может и часов, он просто отключился. — Это мистер Майнест. Наш главный врач, — перед ним стояла та самая женщина, которая утром разговаривала с ним, только уже в легком пальто и повязанном на шее шифоновом ярком платке. — Здравствуйте. Спасибо, Мили, можешь идти, — проговорил мужчина и оторвал взгляд от планшета с историей болезни. — У Вас ко мне дело? Тогда давайте по ходу все обсудим, — зашагал врач по длинному коридору, периодически поглядывая в сторону своего собеседника. — Я - Питер Вентц, — начал парень, — мой друг - Патрик Стамп, поступил к вам вчера поздно вечером. Я был с ним. Но вчера меня не пустили в палату, сказали прийти сегодня. — Ах, да-да, юноша, я помню Вас, — врач остановился возле двери и, несколько раз щелкнув ключом в замке, открыл её, жестом пригласив парня войти. — Не мы придумали такие правила, что пускаем в палаты, тем более, насколько я помню, реанимационные палаты, только родственников, — устроившись в кресле и сцепив пальцы рук, проговорил Майнест. — Но могу Вас заверить, что за ним отлично ухаживают, и Вам не о чем волноваться. — Прошу Вас, разрешите мне хотя бы навестить его, — взмолился Пит, практически окончательно потеряв веру в успех. — Как бы я не хотел вам помочь, но я не могу нарушить правила нашей больницы, — рассуждал вслух мужчина, — только если... На этих словах он запнулся и с искоркой в глазах посмотрел на парня. — Только если что? — воодушевился Вентц и нетерпеливо заерзал на стуле. — Я могу дать вам разрешение на посещение... Более того, я могу уверить Вас в том, что Вы сможете приходить и уходить когда Вам заблагорассудится, — врач не расцепляя пальцев потёр руки и ещё раз взглянул на брюнета. — Платная палата. Это было для басиста как глоток прохладного воздуха в жаркий день. — Я согласен! На все согласен! Только поскорее!***
Не прошло и получаса, как все формальности были улажены, а Вентц перевёл со своего счета кругленькую сумму на личный счёт врача. — Эй, парни! — замахал руками Вентц, когда наконец подъехали Джо и Эндрю. Басист встретил друзей на огромном больничном крыльце, которое было расположено с противоположной стороны здания, и предназначалось для отдыха больных и посещающих. — Ты чего светишься как гирлянда на елке в Рождественскую ночь? — съязвил Джо протягивая басисту стакан с горячим кофе. — Патрика переводят в отдельную палату, и я смогу находиться с ним там хоть круглые сутки! — проговорил брюнет еле сдерживаясь от радости, чтобы не закричать на весь больничный дворик. — Сейчас его переводят в палату, поэтому меня попросили подождать на улице. — Ну хоть одна хорошая новость, если это можно так назвать, — неуверенно сказал Эндрю. — Кстати, слышал последние новости про ту машину, которая сбила Патрика? — как бы сейчас не задевала эта тема Пита, Джо все-таки решил рассказать ему всё. — Нет, — холодно ответил Вентц и взглянул на гитариста. — Их нашли... — немного съёжившись проговорил Эндрю. Пит соскочил со скамейки, будто его ударили током. Он сжал стакан так, что из него брызнули остатки кофе. Ярость и ненависть затмили разум басиста и он рявкнул: — Отделение! Какое отделение? — Пит, успокойся! Они получат по заслугам, — Джо встал и попытался взять под руку брюнета, но тот, изловчившись, схватил гитариста за грудки. — Говори номер отделения, — закричал басист, — или я за себя не ручаюсь, Джо.